Читать книгу Искусство понимать ребенка. 7 шагов к хорошей жизни - Светлана Кривцова - Страница 10

Способ 1. Детекторное внимание

Мы можем смотреть на действительность двумя принципиально разными способами. Одна стратегия: искать заданное, используя детекторное (практическое, ищущее, сканирующее) внимание.

Зрение, слух, все органы чувств предоставляют нам информацию. Допустим, мы внимательно оглядываем группу детей: «Где же моя, в синей шапке с помпоном?» Это наблюдение пристрастное, с заданными критериями. Мы как бы сканируем поле восприятия, сравнивая увиденное с заданным образцом – эталоном: «Ты где это так испачкался? И пуговица оторвана. Где ты был?» Когда сын разучивает фортепианный этюд Клементи, наше внимание выхватывает лишь фальшивый звук, который сыграл наш ребенок. Другие шумы и звуки мы при этом не замечаем. Такое контролирующее восприятие нам хорошо знакомо, оно направлено на решение конкретной задачи – чтобы процесс шел правильно. Без такого внимания водителю трудно было бы лавировать в потоке машин, хирургу делать операцию. Без него даже кофе сварить трудно – может убежать. Детекторное внимание призывает активно что-то делать и контролировать, оно направлено на практические цели.

Практическое восприятие избирательно. Помните, мы рассказывали выше, как мать нашей взрослой собеседницы говорила дочери о своем методе воспитания: «Я смотрела за тобой»? Она была внимательна к определенному кругу явлений. Не голодна ли дочь? Не больна ли? Аккуратно ли посещает школу? Как учится? Не связалась ли с дурной компанией? Если что не так, мать сразу начинала что-то делать: ругать, запрещать, звонить врачу, давать рекомендации, что-то брала на себя, стараясь дочери помочь. Практическое внимание – важная часть ухода за ребенком, заботы о нем. Родители, беспокоясь о благополучии детей, ищут тревожные признаки в поведении, во внешнем виде ребенка: «Что-то ты горячий, дай-ка пощупаю лобик. Нет ли температуры?», «Что же вы не видите: малыш губки облизывает, он же пить хочет!»

Эти важные знаки известны тем, у кого больше опыта: бабушке, врачу, более опытной в материнстве подруге. Опыт практического взгляда на маленького ребенка многие поколения мам, бабушек, прабабушек пронесли через суровый XX век. Эти навыки восприятия помогли им сохранить детей. Возможно, в этом причина того, что многие пожилые женщины в первую очередь замечают изменение веса. («А ты похудела», «Опять поправилась!») Они росли в голодные годы, когда хороший вес определял жизнеспособность и был признаком самого главного – возможности выжить. В расчете на этот практический взгляд мы водим ребенка к врачу или любому другому специалисту: если он заметит что-то тревожное, то сообщит родителям и поможет. Такой сканирующий способ смотреть важен, когда мы заботимся о ребенке, но для собственно воспитания его недостаточно.

Способ 2. Открытое восприятие

Открытое восприятие – это другой взгляд на действительность, иная стратегия. Она отличается от детекторного внимания. К открытому восприятию мы прибегаем, когда, например, наблюдаем закат или приходим на выставку. В такие моменты мы не ищем чего-то специально, а смотрим открыто, широко, доверчиво, словно разрешаем миру впечатлить нас. Мы смотрим даже не на закат, а как бы сквозь него – остаемся эмоционально открытыми всему, что увидим, услышим или почувствуем прямо сейчас. Мы замечаем красочные оттенки неба, причудливые формы плывущих облаков, быстро меняющееся прекрасное зрелище, неожиданно возникшее перед нами.

В такие моменты мы не контролируем свои переживания, наоборот, разрешаем чувствам прийти и быть такими, какими они будут – возможно, даже неожиданными и трудными для нас. Это могут быть грусть или боль, но мы оставляем чувствам право быть такими, какие они есть. И удивляемся своей затронутости. Когда мы наблюдаем таким образом – с открытым сердцем, – то через собственное впечатление оказываемся близки к постижению существа происходящего, сути вещей. Так можно открыть специфическое, неповторимое содержание именно данного момента. Суть – это то, благодаря чему этот закат, эту картину и этого ребенка не перепутаешь ни с каким другим. Добраться до сути можно, только если ты эмоционально затронут. Если останешься равнодушным, ничего не выйдет.

Все дети (как, впрочем, и все взрослые) нуждаются в том, чтобы быть увиденными таким образом – посредством открытого восприятия. Неповторимая сущность ребенка стремится показать себя, окна во внутренний мир открываются. Однако умеем ли мы, родители, смотреть именно так? Если нет, тогда что же это за воспитание? Подлинное воспитание начинается, когда ребенок может разделить свой мир со взрослым.

Часто ли в повседневной жизни мы смотрим на ребенка таким образом? Пожалуй, только когда он спит – такой трогательный, такой родной. Но стоит ему проснуться…

В повседневной жизни практическое заботливое отношение отнимает слишком много сил и времени. Ребенок, особенно маленький, полностью зависит от родителей. И они воспринимают его прежде всего в аспекте его телесности, как беспомощное физическое тело, которое немедленно должно быть накормлено, согрето, подмыто, защищено от болезней… Физическое тело растет, развивается, приобретает новые способности. Слишком много изменений, слишком много тревог…

Когда тревога уходит, мы перестаем суетиться вокруг детей, и появляется совершенно особый, открытый взгляд и вопросы: «Как это быть ребенком?», «Что он видит?», «Что чувствует?», «Хорошо ли ему прямо сейчас?» Словно опомнившись, мы смотрим на него непрагматически, открыто. Такое открытое восприятие через обмен чувствами и совместное проживание эмоциональных состояний создает особый мир между нами, в котором так легко понимать и быть понятым.

Как чувствует себя ребенок в момент, когда его поняли? Он как будто бы выдыхает (уф!), успокаивается, получает от нас подтверждение своему существованию. Это удивительно хорошее переживание. В такие моменты он и сам лучше понимает себя. Чтобы понять себя, детям необходимо, чтобы сначала их понял кто-то другой. Иными словами, ребенку хорошо, когда его понимают. И поскольку он больше не напряжен, он может услышать то, что мы говорим ему. Когда тебя поняли, ты тоже готов воспринимать открыто, в том числе и то, что говорит мама. Чтобы дети прислушивались к нашим словам, сначала мы сами должны уделить время пониманию. Для этого нам понадобится овладеть открытым восприятием.

Практикум

Пробуем ничего не добавлять от себя

Сюжет первый

Ночью шел сильный дождь, гремел гром, сверкала молния – все это напугало восьмилетнего Костю. Утром, за завтраком, когда семья обсуждала ночные события, бабушка призналась: «Я не спала из-за грозы. Молнии сверкали так близко, я даже испугалась». Старшая сестра Кости добавила: «Я тоже испугалась, когда гром гремел!» А Костя сказал: «Был такой сильный грохот! Он мог разрушить дома!» Ночью, во время грозы, Костя был взволнован, воображение рисовало ему пугающие картины. Утром он не стал говорить о своих страхах, а пересказал картинку, нарисованную его воображением. (Образы, которые создает детское воображение, могут быть выражены в словах, в сюжете игры, в рисунке – все это, конечно, окна во внутренний мир ребенка.)

Давайте посмотрим, что же сказал Костя, когда взволнованно произнес: «Был такой сильный грохот! Он мог разрушить дома!» Наши ответные реплики проявляют то, как мы поняли человека. Какую из них спонтанно выбрали бы вы?

1. «Молнии обычно не попадают в дома!»

2. «Гром и молния обладают большой физической энергией!»

3. «Гроза прошла, и дом не пострадал!»

4. «Я знаю, что ты чувствуешь: страшно, когда рушатся дома».

5. «Гром был таким громким, что ты подумал: а он может разрушить дома?»

Проанализируем ваш выбор.

«Молнии обычно не попадают в дома!», «Гром и молния обладают большой физической энергией!», «Гроза прошла, и дом не пострадал!» – три первых варианта похожи. Именно такая или подобная реакция часто первой появляется у взрослых в ответ на сообщение детей о какой-то субъективной трудности или идее. Цель таких высказываний – поддержать ребенка с помощью новых сведений.

Информация о том, что вчера напугало ребенка, кажется, должна его успокоить, но этого не происходит, ваши слова словно не доходят до него. Дело в том, что кроме фактов («была гроза», «дома не пострадали»), которые беспокоят Костю, есть еще его переживание. Именно оно не дает воспользоваться полученной информацией. Взволнованность ребенка тоже реальна и так же важна, как новые сведения о грозе. Внутренний мир детей – это планета, на которой постоянно происходят бури, штормы и землетрясения максимальной амплитуды. Когда волнение захлестывает, оно не дает рационально воспользоваться знанием, успокоиться.

Тогда, может быть, нужно прямо сказать об этом волнении? Вот часто встречающаяся ответная реплика родителей. «Я знаю, что ты чувствуешь: страшно, когда рушатся дома». Эта попытка понять тоже неудачна, хотя и ориентирована на чувства.

Да, гроза может напугать ребенка, но этот конкретный ребенок не говорил о том, что ему страшно. Костя был взволнован, это так. Но был ли он напуган? Четвертый вариант ответа показывает, что взрослый ребенка не понял. Кроме того, он окончательно Костю запутал, поскольку уверенно сообщил: ему известно, что именно тот чувствует.

Неосмотрительно говорить ребенку: «Я знаю, что ты чувствуешь!» Произнося эти слова, мы сильно рискуем: либо мы угадаем, и тогда он и так почувствует себя понятым, либо нет – тогда невольно его обманем. Мы непреднамеренно накладываем свой собственный опыт переживаний (испытанных когда-то в детстве или в подобных ситуациях) на высказывание ребенка и ошибочно подменяем его эмоциональный мир своим. И события (точнее даже, со-бытия) понимания не происходит.

«Гром был таким громким, что ты подумал: он может разрушить дома?» Пятый вариант самый простой, незатейливый: повторить слова ребенка. Здорово, если получится повторить не слово в слово, а по-своему, но сохранив смысл. Или воспроизвести интонацию (ведь в сообщении есть содержание не только словесное, вербальное, но и невербальное, сообщаемое посредством интонации, темпа, громкости речи), присоединиться к тому восторгу, который вы расслышали: «Гром был таким громким, что ты подумал, он может разрушить дома?» Да! Вот момент, когда он чувствует, что его поняли: «Да, и дома, и мост, и весь город!!!»

Это не автоматический повтор. В повторе слов проявляется наше уважение к тому, что сказал мальчик. А он сказал именно это, не больше и не меньше. Мы повторили, ничего не добавив от себя. (То же самое делает мама, когда сопровождает гуление и агукание младенца. Она не повторяет «слово в слово», говорит свой текст, но с его интонацией: «Да, дорогой, я вижу, да, вот так, хорошо».)

Таким образом мы даем ребенку понять: ты услышан. Прекрасное чувство, вдохновляющее на продолжение беседы. Нет признаков страха, нет запросов на спасительную информацию о физической природе грозы, только бурный восторг и богатое воображение. Мы приглашены в его мир! Возможно, продолжая разговор, мы встретимся и со страхами Кости, и с его белыми пятнами в представлениях об окружающем мире, неспешно – в темпе ребенка – мы будем рядом и вместе с ним, пока он будет решать для себя эти вопросы.

На этом примере мы хотели сказать о том, что есть хорошая привычка – скромно смотреть только на то, что нам сейчас показывают. Только на это, ничего не добавляя от себя. И в тех границах, которые заданы ситуацией.

Казалось бы, это так просто – открыто воспринимать сообщения другого человека. Ничего не нужно придумывать, интерпретировать, добавлять что-то свое – просто услышать и увидеть то, что ребенок показывает, и в тех границах, которые он задает сам. Одна из задач этой книги – проанализировать вместе с вами эту кажущуюся простоту, чтобы научиться смотреть в суть вещей (О понятии «суть вещей» читайте на с. 318.)

Продолжим иллюстрировать суть открытого восприятия.

Сюжет второй

Пятилетняя Аня гуляет в парке с мамой и знакомой семьей, в которой два брата примерно возраста девочки.

Аня: «Мама! Мальчишки – гадкие вонючки!»

Мама: «Ты хочешь покататься на велосипеде, но не знаешь, как попросить его у Виталика и Миши?» Аня внимательно смотрит на маму, легко читается ее ответ: «Точно! Именно это». С этого момента девочка открыта для помощи со стороны мамы.

Мама: «Почему бы тебе не поговорить с ними: пусть ребята еще немного покатаются, а потом дадут покататься тебе. А потом ты вернешь велосипед. Вы сможете кататься по очереди». (Аня вприпрыжку убегает к ребятам.)

Что произошло в парке? Прежде всего мы с уважением отметим терпение мамы в разговоре с дочерью. Какой маме понравятся слова, сказанные ребенком в самом начале? Мама не поддалась на невольную провокацию со стороны Ани. Иначе ее ответ, скорее всего, был бы такой: «Нельзя говорить такие слова! Они же твои друзья!» И Аня ушла бы непонятой. Но и мамино замечание не восприняла бы, не услышала. Когда другой человек нас не понимает, мы не склонны доверять его словам и не впитываем их, о чем бы он ни говорил. Так же поступают и дети. Мамина привычка оставаться в ситуации, о которой прямо сейчас ей сообщает ребенок, ее взгляд на ситуацию без привнесения своего (например, своих представлений о хорошем поведении детей) позволил моментально решить конфликт. Любые, самые благородные предпосылки или ожидания мешают открытому взгляду. Смотреть открыто означает не придавать значения плохим словам.

Открытое восприятие помогает разобраться также в причинах самого отчаянного поведения – детских истерик. Нам часто кажется, что ребенок закатил истерику ни с того ни с сего, «на ровном месте». Если вы не можете понять, что случилось, не стройте гипотез, вспомните, что было за 5–10 минут до этого. Примерно столько времени нужно, чтобы обида и раздражение накопились до критического уровня. Зная темперамент своего сына или дочери, вы точнее сможете определить период накопления недовольства до критической отметки.

Сюжет третий

Постоянные потасовки, тычки, драки – мама восьмилетнего Васи и пятилетнего Вани в отчаянии! Вот вчера старший ударил младшего ногой, попал в пах, сделал ему очень больно. Мама рассказывает о своих плохих чувствах к старшему сыну и описывает то, что произошло вчера. Они играли с конструктором, вернее, конструировал старший – он любит делать это один. Младший вертелся вокруг брата. В детской было тихо, поэтому мама занималась другими делами. Потом раздался вопль, крик, слезы. Угрюмый старший и орущий младший.

Мы спросили у мамы, а что было за 10 минут до этого? «Я проходила по коридору из кухни и заметила, что Вася играет, отвернувшись от Вани, – поясняет она, – а тот берет детали конструктора и подбрасывает их брату из-за спины. Детали пролетали у него над головой, но Вася никак не реагировал».

Новая информация меняет первоначальную версию о «плохом» старшем брате. Оказывается, младший скучал и старался привлечь внимание старшего. А тот был увлечен игрой, полностью на ней сосредоточен. Легко можно предположить, что в следующие 10 минут провокация продолжалась, пока терпение старшего не иссякло. «Когда вы заметили это за десять минут до инцидента, могли бы вы тогда предложить младшему какое-то отвлекающее его занятие? Например, помочь вам или рассмотреть новую книжку?» «Мне это не пришло в голову, – сказала мама. – Меня успокоило то, что старший спокойно и увлеченно продолжал свое дело. Обычно я волнуюсь, не обижает ли он младшего. К раздражающим приставаниям младшего я не отнеслась серьезно». Очень важно: не только заметить, но и принять всерьез.