Читать книгу Дорога Луны - Светлана Ледовская - Страница 3

Болело всё… тело. Эта мысль заставила резко дёрнуться и, мучительно застонав, оставить попытку пошевелиться. Где-то падали капли воды, разбиваясь о твёрдую поверхность. Горячий воздух ласкал обнажённую кожу. Крохотные песчинки впивались в спину. Мне было больно от каждого ощущения, но они были реальные, и это заставило меня медленно открыть глаза. Темноту разбавляли мягкие блики света, отражающиеся от стен. Я осторожно повернула голову. Рядом со мной за резной решёткой в камине танцевало пламя.

Заворожённо наблюдая за пойманными в каменный плен лепестками огня, я смогла подняться на подрагивающие ноги. Почти упав, мне удалось ухватиться за спинку кресла и, подтянувшись, сесть на подлокотник. Удивлённо рассматривая свои ладони, я потёрла их между собой, наслаждаясь почти забытыми тактильными ощущениями, и, не в силах удержаться, обвела своё лицо кончиками пальцев. Мне нестерпимо захотелось увидеть себя, но, обернувшись, я не нашла зеркало. Эта комната могла быть гостиной в большом доме. Высокие потолки оказались украшены росписью, плохо различимой в скудном свете. Четыре кресла стояли напротив камина полукругом перед низким столиком с несколькими бутылками. Пол был устлан коврами, и я невольно поёжилась, вспомнив, что ощущала под собой песок.

К собственному ужасу, опустив глаза, я обнаружила, что почти обнажена – комплект практически ничего не скрывающего белья только условно можно было назвать одеждой. Но самое ужасное заключалось в том, что я была покрыта грязью и засохшей кровью. Не обнаружив на своём теле повреждений, я несколько успокоилась: не хотелось умереть от ран только что… Осознание заставило меня сдавленно охнуть. Я воскресла. Не возродилась в крошечном теле младенца, а очнулась во взрослом теле со знаниями своей прошлой жизни.

Откупорив бутылку с тёмной жидкостью, я приложилась к узкому горлышку и, закашлявшись, вытерла губы. Подобного напитка я ещё не пробовала и, повернув этикетку к огню, прочла название и… Бутылка полетела на пол, рассыпавшись на сотни осколков и забрызгав драгоценным алкоголем ковёр и отполированный деревянный паркет вокруг.

На наклейке я увидела дату производства. Не могу представить, что кому-то пришло в голову подделать её, но в случае подлинности, вину, что я разбила должно быть больше пяти сотен лет. Сейчас даже указанных на этикетке виноградников не существует. Это я, как эксперт в этой области, знаю точно. Просмотрев остальные бутылки, я убедилась, что они относятся к тому же временному периоду. Мне было сложно даже представить, кто мог быть владельцем подобной роскоши. Сев в кресло, я настороженно ощупала обивку и пришла к выводу, что она кожаная. Много лет подряд массовое изготовление кожаных изделий запрещено законом, а предметы из неё стоят неимоверно дорого. Неужели я в императорском дворце…

Послышались приглушённые голоса. Действуя скорее автоматически, я подбежала к окну и, сев на подоконник, спряталась за шторой. Именно в этот момент распахнулась дверь, и в комнату ввалились несколько человек. Развязная, не совсем привычная мне, речь резко оборвалась.

– Где девка? – визгливо спросил мужчина.

– Наверноe слуги уже убрали.

– Кто приказал?

– Так, она ж грязная, вот и выкинули…

– Тело нельзя просто выкинуть, идиот. Надо было… – говоривший захлебнулся злобой, – Зови людей! Бегом!

– Здесь бутылка разбитая… – лениво протянул низкий голос кого-то третьего, – Девка гарантировано была мертва?

– Конечно. Она, может, и могла выжить после всего, что мы с ней проделали, то с перерезанной глоткой это стало полностью невозможным, – злобный голос сочился самодовольством.

Прикоснувшись к шее, я ощутила едва заметное уплотнение на коже, болезненное при пальпации.

– Это было так необходимо? – с лёгким презрением спросил другой.

Топот вбегающих ног не позволил ответить.

– Никто не уносил её…

– Что это значит? Ты всех опросил?

– Её тело могли выкрасть, – обладатель низкого голоса растягивал слова, словно наслаждаясь ситуацией, – Стоит проверить все выходы. Судя по тому, что вино ещё не успело высохнуть… они не могли далеко уйти…

Через несколько минут из комнаты вышли все присутствующие. Когда голоса затихли, стряхнув оцепенение, я сползла с подоконника. Выглянув из-за плотной портьеры и, убедившись, что действительно одна, открыла окно. Тонкая полупрозрачная штора взметнулась за моей спиной, повинуясь холодному ветру, ворвавшемуся с улицы.

Мои надежды оправдались, и в ночной мгле виднелись раскидистые кусты прямо под окном первого этажа. Выпрыгнув наружу, я прикрыла за собой раму и, пригнувшись к земле, едва успела закатиться под куст, как мимо пробежало несколько человек, разыскивающих похитителей моего тела. Стряхнув с плеча впившуюся в кожу веточку, я замерла, поняв, что напрасно надеялась незаметно покинуть негостеприимное место. Сейчас в просторном дворе особняка собралось слишком много народу. Люди осматривали каждый неосвещённый закуток, припаркованные на огороженной площадке автомобили, кусты, плотными рядами обрамляющие дорожки.

Выбравшись из ненадёжного укрытия, я забралась обратно в гостиную, где меня убили. На столе у другого окна я нашла нож для вскрытия писем – не бог весть какое оружие – но всё же с ним стало немного спокойнее.

Прокравшись в коридор, я двинулась вдоль стены. К моей удаче, мне никто не встретился и, выйдя в холл, я скользнула в неприметную дверь под лестницей. Я оказалась в комнатке с полками, заставленными пластмассовыми флаконами и уборочным инвентарём.

Подсобка казалась крошечной, но в углу стоял столик, сооружённый из коробок и небольшой стул. На его спинке висела холщовая сумка, и в ней я нашла упаковку влажных салфеток, баночку с аспирином, расчёску, заколку для волос и небольшую косметичку со стратегическим запасом каждой уважающей себя женщины. Мельком взглянув на даты производства, я качнулась и упёрлась в стену. Это не могло быть правдой. Просто ни в каком виде я не могла оказаться… в прошлом.

* * *

Был ли смысл анализировать невозможное? Я оттирала с кожи кровь и землю. Вот, это было реальным. Боль в мышцах тоже была настоящей. А, вот, осознание того, что я здесь, то есть, тогда. Растерзав упаковку салфеток, я убедилась, что удалила с себя основную грязь и обнаружила подозрительно загорелую кожу. Внезапно меня захлестнуло паникой. На стене, под едва освещающей пространство лампочкой висело небольшое, в две ладони длиной, зеркало. Сняв его с крючка, я поднесла его к лицу и обмерла: на меня смотрели чужие глаза.

Широко распахнутые миндалевидные с приподнятыми внешними уголками, густо подведённые чёрным, немного размазанным от слёз карандашом и подтёкшей тушью, ничем не напоминали мои. Прямой нос, небольшие красиво очерченные губы, острые скулы в обрамлении очень темных криво остриженных волос, едва достигающих плеч по бокам и короче на затылке. Возникло подозрение, что их отрезали, варварски стянув в хвост, и в подтверждение этому кожа на голове была местами припухшей и болезненной на ощупь. Вместе с кукольным личиком моя хрупкая фигурка тоже сменилась на незнакомое тело. Мне никогда не удавалось набрать вес или накачать мышцы, а сейчас я обрела спортивную форму с соблазнительными изгибами бёдер, ягодиц и грудью шикарного третьего размера. Самое удивительное, что в этом теле мне было невероятно комфортно и, именно поэтому, я не сразу заметила, что оно отличается от моего прошлого… или будущего.

Признав, что рефлексировать сейчас не время, я наскоро пригладила волосы, скрепив их дешёвой пластмассовой заколкой. Перебрав одежду на проволочных плечиках, нашла подходящий размер и натянула закрытое серое платье, длиной до середины лодыжек, светлый фартук с широкими завязками и чепец. Обув балетки с прорезиненной подошвой, я стёрла с лица остатки макияжа и нанесла слой пудры, светлее моей кожи на пару тонов, оставив несколько не закрашенных участков, чтобы лицо казалось шире и тяжелей. По своему опыту знаю, что на обслугу никогда не обращают должного внимания и от души понадеялась, что и сегодня мне повезёт.

Выключив свет, я оставила дверь приоткрытой и, загородив проход вешалкой, стала выжидать. Несколько раз по лестнице кто-то поднимался, в холле сновали, по-видимому, слуги, учитывая, как мало шума они создавали. Когда суета улеглась, я выскользнула из-под лестницы, но не успела дойти до выхода, как из двустворчатых дверей, ведущих, судя по запахам, на кухню, вышел растрёпанный мужчина. Он держал в руке разнос, пытаясь пригладить редкие волосы, торчащие в разные стороны. Увидев меня, он прищурился.

– Татьяна? Ты? – заметив мой кивок, он заметно приосанился. – Чего так рано… Ну да ладно. Отнеси кофе в восточные апартаменты, – я замялась и, сунув мне разнос, мужчина раздражённо зашипел. – Быстро, дура, не заставляй гостя ждать.

Не рискуя поднимать шум, я быстро вбежала на второй этаж и застыла в нерешительности. В какой стороне был восток и, было ли это критерием в выборе названия искомых комнат, мне было неясно. Длинный коридор раскинулся в две стороны, в каждом ответвлении виднелось несколько входов. Я уже решила оставить ношу на полу и убраться отсюда, как одна из дверей распахнулась, являя недовольного темноволосого мужчину в распахнутом халате.

– Ты ждёшь, когда кофе остынет? – от уже знакомого низкого голоса я вздрогнула.

Вместе со мной на металлической поверхности подпрыгнула чашка. Мужчина скрылся в комнате, бормоча что-то нелицеприятное о нерасторопной обслуге и обо мне в частности. Войдя за ним в комнату, я поспешила поставить кофе на низкий столик перед креслом и двинулась к выходу.

– Постой, – сердце пустилось вскачь, ломясь в рёбра. – Забери одежду в чистку.

Согласно кивнув и не поднимая взгляда, я прошла в спальню и быстро собрала разбросанные вещи с пола, навешивая их на сгиб руки. В воздухе пахло сандалом и кровью. Скорее всего, моей кровью. От осознания этого я рвано выдохнула и, развернувшись, наткнулась на внимательный холодный взгляд. Потупившись, я попыталась протиснуться мимо мужчины, но мне не дали.

– Позвольте, – просипела я, надеясь, что он пропустит меня.

– Как тебя зовут?

– Таня, – выдавила я шёпотом.

– Неправильный ответ, – протянул мужчина лениво, отталкиваясь от дверного косяка и шагая ко мне. – Ей больше пятидесяти.

– Меня только наняли, – из моего горла вырывался шелест.

– Как интересно, – пробормотал собеседник, резко ухватив меня за руку, и потянул на себя.

Коротко всхлипнув, я упёрлась в его грудь, задевая обнажённую кожу. Мужчина казался слишком горячим, и я имею в виду температуру. Бесцеремонно подхватив мой подбородок, жёсткие пальцы вздёрнули его вверх. Я окунулась в серую глубину удивлённых глаз.

– Как это возможно… – поражённо прошептал он, ладонью стирая с моей щеки пудру. – Антон сказал, что ты убита…

– Он немного преувеличил. Мужчины часто этим грешат, – от страха я всегда начинала острить.

– Что с голосом? – ощупывая мою шею, он задел болезненное уплотнение и нахмурился. – Откуда это…

Вывернувшись, я отскочила в сторону и метнулась к выходу. Ругнувшись, мужчина ухватил меня за плечо, разворачивая к себе и отвешивая звонкую пощёчину. Боль обожгла, рождая в глубине души странное ощущение. Оглушённая, я не сразу осознала, что незнакомец швырнул меня на диван и, агрессивно жестикулируя, что-то объясняет.

–…то, что я говорю. Поняла? – автоматически согласно кивнув, я потирала саднящую кожу. Мужчина скривился. – Больно?

– Терпимо, – хрипло отозвалась я.

– Сейчас мы спустимся вниз. Постарайся не привлекать к себе внимания и сразу проходи на парковку, – он швырнул мне на колени ключи с овальным пластмассовым брелоком. – Забирайся на заднее сиденье и жди.

– А какая машина?

– Шутишь? – мужчина скинул халат и, не стесняясь, принялся одеваться.

Ему было немного за тридцать. Высокий, широкоплечий, с темными волосами, покрывающими грудь и спускающимися сужающейся дорожкой к впечатляющему паху. Мышцы перекатывались под смуглой кожей, удивив рельефом. Мужчина явно не чурался физических нагрузок. Это не являлось приоритетным и необходимым… в моём мире. Видимо, здесь всё было иначе. Моё тело отреагировало волной крупных мурашек, прокатившихся по спине. Гулко сглотнув, я отвернулась. Мне сложно припомнить, что я когда-то смущалась, глядя на обнажённого человека, учитывая мою профессию…

– Впервые вижу шлюху с замашками леди, – глумливо ухмыльнувшись, мужчина демонстративно застёгивал молнию странных потёртых штанов голубого цвета.

– Да как ты… Я не… – задыхаясь от возмущения, я пыталась выдавить из себя возражения и запнулась под презрительным взглядом.

– Спускайся вниз, пока не рассвело. Потом будет поздно, и я не обещаю, что помогу.

Поднявшись, неровной походкой я двинулась прочь. Словно в тумане добралась до стоянки. Отыскав машину с символом, изображённым на брелоке, немного повозившись, открыла дверь и забралась на широкое сиденье. Сквозь тонированные стёкла двор казался абсолютно чёрным, и я надеялась, что и внутри ничего нельзя будет рассмотреть.

Здесь в тесном, непривычно пахнущем кожей и пластиком пространстве я, наконец, смогла перебрать в уме факты: моё истинное тело погибло, запертая душа, освободившись, оказалась в мёртвой девушке где-то в прошлом. Со мной случилось невозможное, и я хочу понять, как это произошло, что с этим делать. Самым важным для меня было узнать, осталась ли я ещё в своей цепи, и кто в этом времени является родными звеньями. Силясь воспроизвести в памяти древо перерождений, я никак не могла вспомнить свои проявления в данном веке. Почему я не интересовалась собственным прошлым? Именно сейчас я осознала, что ничего не помню о самой себе в далёких рождениях, и это могло стать проблемой. Но не сейчас. Прикрыв глаза, в уютной полутьме я задремала, положив голову на скрещенные руки. Мне снился свет, слишком яркий для реальности.

***

Громкий звук открываемой двери автомобиля заставил меня в страхе забиться за спинку переднего сиденья.

– Сиди тихо, – прошипел хозяин транспорта и властно крикнул в окно, – Открывай ворота!

Машина плавно тронулась, и я сжалась в ужасе, что меня обнаружат, но, миновав ворота, мы выехали с гравийного на покрытие более плотное, и в салоне воцарилась тишина.

– Выползай уже.

Повторять не пришлось, и я выскользнула из узкого закутка, чтобы забраться на сиденье. Мужчина оглянулся и скривился.

– Ты мне всё запачкаешь.

– Разве кожаная обивка не отмывается водой? – вполне серьёзно озаботилась я и тут же съёжилась от испепеляющего взгляда из зеркала заднего вида. – Спасибо, что помогаешь.

– Ну не убивать же тебя, – фыркнул мужчина и, поняв, что я не реагирую, продолжил, – Я отвезу тебя в свой дом. Чуть позже мы решим, что с тобой делать.

Меня это устраивало. Прижав колени к груди, я уставилась в окно. Мы проносились мимо деревьев, сливающихся в однородную зелёную массу. Подобные пейзажи не были для меня диковинкой, но удивляло отсутствие ограждений. В моём мире к насаждениям подходить не разрешалось. Леса активно восстанавливались после уничтожения большей их части, заражённой грибками. Мой городок, вдали от столицы был окружён питомниками, а отсутствие фабрик и комбинатов делало воздух кристально чистым. Мне нравилось жить в Железнограде. Тихая неспешная жизнь иногда разбавлялась приездами контролёров из Маскавании или же звёзд экранов, что гостили в элитных закрытых пансионатах. Они, конечно, носа не казали из огороженных территорий, но местные судачили, грезили. В остальное время у нас царил благословенный покой.

– Приехали.

Вынырнув из воспоминаний, я рассеянно оглянулась и, наверное, даже восхитилась бы, если б не устала так сильно. Дом из бледно-розового камня в лучах восходящего солнца казался сказочным. Мне стало любопытно, сколько людей он может вместить. Узорчатый балкон, обрамляющий высокое окно мансарды, манил облокотиться на перила, подставляя лицо свежему ветру. Тряхнув головой, я отогнала несвоевременные ассоциации и, выбравшись из машины, обхватила себя руками.

– Иди за мной, – мужчина поднялся по ступеням, открыл дверь, даже не потрудившись пропустить меня, вошёл внутрь.

***

Первым моим испытанием стал душ. Никогда не представляла, насколько приятно может быть смывать с себя грязь струями воды. Это казалось божественным. Привычный для меня ионный душ был гораздо практичней и удобней, но… Завернувшись в огромное мягкое полотенце, я млела от ощущения неги. Выпорхнув в огромную, по моим меркам, спальню, я опустилась на прохладные простыни узкой кровати.

Меня разместили в гостевой комнате, размером три на три метра, с кроватью, небольшим шкафом, крохотным столиком у окна и креслом, обтянутым истёртой кожей. Оно не вписывалось в интерьер и, наверняка, было втиснуто сюда из интересов экономии, но я была счастлива. Забравшись на него с ногами, я тёрлась щекой о поверхность спинки. Как они здесь не понимают, какой роскошью обладают? Пресная вода в избытке, деревья в свободном доступе, чистый воздух. Может, у них ещё и фрукты настоящие можно раздобыть? Вряд ли, конечно, но помечтать было так заманчиво. Историю я знала плохо и, если честно, воспринимала этот период времени, как мрачный и дикий. Вообще, всё, что было до Войны Истин и наступления эпохи Просветления, казалось варварством. Ведь здесь даже перерождения считают просто религией, при чём, вроде даже не основной.

С удивлением я обнаружила, что дверь в мою комнату не открывается и, подёргав ручку, я убедилась, что меня заперли. Решётки на окнах не помешали распахнуть окно. Я лишь потянула раму на себя, тем самым впуская тёплый воздух, напоённый ароматом зелени. Затем забралась на широкий подоконник и выглянула наружу. Между домом и оградой раскинулась огромная клумба с потрясающими цветами, называемыми розами. То, что я видела, стоило целое состояние. От шока я вцепилась в прутья решётки и не услышала шагов за спиной.

– Предпочитаешь ходить без одежды? – я вскинулась и упёрлась спиной в раму.

Презрительно осмотрев меня и многозначительно хмыкнув на мою тщетную попытку прикрыть полотенцем, как можно больше голой кожи, мужчина сдёрнул меня на пол. Удерживая на груди ткань, я попыталась вырвать свою руку из захвата.

– Перестань дёргаться, жалко выглядишь. Надо поговорить.

Он отпустил меня, демонстративно вытерев ладонь об мягкие трикотажные штаны и сел на кровать, широко расставив ноги. Я против воли завороженно следила, как капли воды скатываются по смуглой шее с волос, под ворот футболки. Даже в домашней одежде, босой – мужчина производил впечатление хозяина жизни. Смутное ощущение тревоги захлестнуло меня, заставив внутренне подобраться.

– Какая же ты… Яна – это твоё настоящее имя? – от откровенного отвращения на его лице меня передёрнуло. – Неважно. Ты не выполнила договор, но хуже всего – засветилась. Как тебе удалось убедить Антона, что ты мертва?

Отрицательно мотнув головой, я отступила назад. Моя реакция не осталась незамеченной, мужчина прищурился и одним слитным движением поднялся и подскочил ко мне. Схватив за горло, он приподнял меня над полом и впечатал в стену. Перекошенное злобой лицо зависло прямо напротив моего.

– Ты выдала меня? Отвечай!

Перед глазами всё плыло, и судорожный хрип сорвался с моих губ:

– Пусти…

Он разжал руки, и я рухнула на пол, кашляя и хватая воздух открытым ртом, отползла в угол, при этом потеряв полотенце. Я обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Беззвучные рыдания сотрясали тело. Боль не пугала меня так, как беспомощность, и ещё никто из ныне живущих, никогда не причинял мне такого унижения. Слишком сильный и крупный мужчина стоял надо мной, прямо-таки излучая ненависть, причин которой я не понимала. Впервые оказавшись в этом мире, я ощутила чужие эмоции, как свои собственные.

Вскинув голову, я встретилась с холодным взглядом глаз цвета начищенной стали.

Глубоко в груди зародилась вибрация и, нарастая, вырвалась глухим рычанием изо рта. Ухмыльнувшись, мужчина отошёл и устроился в кресле. Даже не пытаясь усмирить злость, я медленно поднялась и встала перед ним, сцепив руки перед собой.

– Я никогда не предавала, – тихий шелест слетел с губ. – Этого нет в моей натуре, что бы ты там себе не навоображал. И меня зовут Кариса.

– Плевать. Если говоришь правду, я оставлю тебя в живых. Только отдай мне чип, и я переведу остальную сумму на твой счёт.

Сделав вид, что задумалась, я подошла к окну и, облокотившись на подоконник, закрыла глаза, позволяя себе испытать его эмоции. Мужчина лгал. Я не должна выжить, и он исправит это недоразумение. Впустив в себя его сущность, я выдохнула:

– Я спрятала его.

– В клубе? – он подался вперёд, вцепившись в подлокотники кресла, – Где конкретно?

– Не считай меня идиоткой, – я обернулась, кривя губы в недоброй улыбке, повторяя его собственную. – Отвезёшь меня туда, и я передам тебе чип, когда буду уверенна в своей безопасности.

– А я уже начал сомневаться, что ты – та, кого я нанял, – я иронично подняла бровь. – Тебе нужно одеться. Жди здесь.

– Не забудь запереть дверь, – не смогла удержаться от сарказма.

Оставшись одна, я стряхнула с себя чужие ощущения. Казалось, они оставили грязь на коже и под ней. Я опустилась на кровать и уставилась невидящим взглядом в потолок. Накатила усталость, как всегда после подобных процедур. Мне по должности было положено уметь читать души: их желания и страхи, ведь палач должен уметь отделять свои чувства от чужих, чтобы безупречно выполнять свою работу.

Моя должность не была популярной. Никто не появлялся на свет с мечтой наказывать за преступления, забирая жизни. Только вот такими, как я, не становились, а рождались. Способности проявились во время обряда инициации, при старейшинах, которые засвидетельствовали появление нового палача.

Меня, испуганного ребёнка восьми лет, залитого потом и собственной кровью, сочащейся из многочисленных порезов на коже, забрали из семьи и отправили в закрытую школу, откуда я смогла выйти уже с дипломом и распределением в свой родной город.

Первая работа пришлась на мой шестнадцатый день рождения, позволив официально стать совершеннолетней раньше установленных норм. Жаловаться меня не научили, и я всегда была удовлетворена своим местом в обществе.

Из родной цепи в моём круге оставались бабушка, что умерла, как только я вернулась из школы, и сводная сестра, с которой я не могла наладить контакт. Настоящими друзьями я не обзавелась, подходящего спутника так и не встретила.

Обладая привлекательной внешностью и неконфликтным характером, я, безусловно, умела нравиться противоположному полу. Однажды даже попыталась завести отношения с довольно интересным мужчиной. Мы не были звеньями одной цепи, но нам было неплохо вместе. Какое-то время. Оказалось, сложно доверять тому, кто постоянно закрывается от тебя и ожидает прочтения. Как будто это должно мне нравиться. Честно пытаясь быть как все, в один момент я устала казаться счастливой. Воспользовалась ситуацией моя приятельница, а по совместительству – парикмахерша и маникюрша. Девушка довольно нагло увела у меня моего мужчину. Стыдно признаться, но сквозь разочарование и боль я ощутила облегчение.

Мне не хотелось больше играть в нормальную жизнь. Я просто решила пережить этот цикл, надеясь, что в новом будет лучше. Монахиней я не стала и время от времени встречалась с мужчинами, но стремилась только к встречам, не обязывающим ни к чему и заведомо бесперспективным. Жила я в оставленной мне по наследству квартире на вполне приличное жалование. Средств было достаточно, чтобы я не беспокоилась о хлебе насущном и могла позволить себе со временем выплатить налог на репродукцию. Воспользоваться накопленными деньгами мне так и не удалось. Глупо…