Читать книгу Дорога Луны - Светлана Ледовская - Страница 5

Слишком светло. Мне удалось закрыть глаза, но свет проникал сквозь веки, возвращая меня в камень…

Вскрикнув, я забилась в тисках, и паника не позволила мне сразу понять, где я. Моё тело было прижато к груди Руслана, который нёс меня на руках.

– Пусти, – упираясь в него ладонями, я встала на ноги.

Мы стояли перед входной дверью в его дом, свет от фонаря освещал порог и бил в глаза. Отвернувшись, я закрыла руками лицо, борясь с диким желанием закричать. Стараясь дышать медленно и глубоко, я пыталась подавить приступ паники, толкающей меня рвануть с места и нестись, куда глаза глядят, пока где-нибудь в наполненной шорохами темноте, я совсем без сил не свалюсь прямо на землю. Тишина умеет быть живой. Я знаю разницу.

– Яна…

– Это не моё имя.

– Кариса, – я встала вполоборота, прикрыв лицо от лампы. – Я должен что-то знать о тебе?

– Ты даже о себе ничего не знаешь, – сухо хохотнула я. – Зачем тебе чужое звено? Давай, попытаемся почитать записи, а потом ты придумаешь способ убедить меня, что оставишь в живых. Я сделаю вид, что поверила тебе, но, когда ты рискнёшь меня уничтожить… я сумею тебя удивить.

– Я не…

– Не хочу извлекать из тебя душу, но умирать я не хочу ещё больше, – я поднялась по ступеням и, прижавшись лбом к двери, прошептала. – Мне было больно.

Я плелась за ним и удивилась, когда мы оказались на кухне. Мужчина указал мне на стул, и пока я устроилась, зажёг на кухонной панели огонь. Не в силах совладать с любопытством, я спрыгнула с места и уставилась на чудо.

– Ты чего?

– Открытый огонь, – выдохнула я заворожённо. – Он же опасный.

– В каком смысле?

Догадавшись, что снова говорю о непонятных для Руслана вещах, я улыбнулась и пожала плечами. Нехотя забралась обратно и положила подбородок на скрещенные пальцы.

– Сок будешь?

– Конечно! – с энтузиазмом отозвалась я.

– Какой?

– Фруктовый, – боясь снова попасть впросак, я старалась не показывать, с какой жадностью жду угощения.

Руслан странно усмехнулся и протянул мне картонную коробочку с изображением яблока. Я честно старалась справиться сама, но, как ни крутила ее, не нашла клапана, хотя явственно слышала как внутри плещется жидкость.

– Может, я помогу? – вздохнув, я протянула ему коробку.

Подхватив со стола трубочку, он проткнул ею отверстие, закрытое фольгой, и протянул мне сок. К собственному стыду я ощутила, как лицо покраснело.

– Спасибо, – шепнула я и, стараясь не спешить, потянула сок через трубочку.

Закрыв глаза, я глотала восхитительную жидкость, сдерживая стоны удовольствия. К моему сожалению, она быстро закончилась. Облизнувшись, я спросила:

– Где шредер?

– Что?

– Я спрашиваю, где утилизатор.

– Какой? Зачем?

– Обычно я за собой сама убираю, – я указала на коробку в своей руке.

– Мусорное ведро, – мужчина указал на контейнер за дверцей шкафа.

– Какая дикость, – не сдержалась я, заметив вместе с пластиком бумагу и металлическую банку.

– Ты за разделение мусора?

– Безусловно. Нет, ну в той, не особо богатой квартире, где я ночевала ещё можно, с трудом, конечно, обосновать отсутствие измельчителя и пресса для мусора, но здесь… Не могу я этого понять.

– Ты с какой планеты? – как-то слишком ласково поинтересовался Руслан, садясь рядом.

– Земля, – поёжилась я, отчаянно надеясь, что он не станет спрашивать дальше. Самым главным достоинством и одновременно – проклятием нашей судебно-наказательной системы была невозможность адептов лгать.

– Ты ведь не дура, но не знаешь, как машину открыть, на плиту смотришь, как будто впервые видишь, не додумалась телефон отключить. У нас даже дети умеют сок открывать.

– Существует заболевание: синдром рассеянного внимания, – предложила я ему ответ.

– Ты этим страдаешь?

– Нет, – нахмурившись, я отвернулась к окну. – Просто реши для себя, что я дура, так проще.

– Для кого?

– Для нас двоих, – умоляюще посмотрев на него, я отрицательно качнула головой. – Я действительно не помню, что случилось с чипом, но постараюсь помочь.

– Постараешься вспомнить? – уточнил мужчина, явно делая для себя выводы из моих речей.

– Помочь, – повторила я, – вряд ли удастся вспомнить.

– Ты уверена, что память не вернётся? – настойчиво допытывался он.

– Что за допрос? Я уже сказала…

Руслан встал и, вынув круглый контейнер из высокого шкафа, поставил его на стол. Испытующе глядя на меня, мужчина открыл крышку. От содержимого поднимался пар.

– Тебе пломбир сильно разогреть?

– Так же, как себе.

– Я люблю кипяток, – мужчина хитро улыбнулся.

– Я тоже.

Он победно ухмыльнулся и, запрокинув голову, сделал долгий выдох, словно до этого не дышал вовсе. Вспомнив обо мне, Руслан протянул металлическую ложку и впервые по-доброму улыбнулся.

– Кариса, попробуй его холодным. Это очень вкусно.

Недоверчиво покосившись на пломбир, я отложила ложку.

– Как-то не хочется.

Руслан согласно кивнул и, смерив меня оценивающим взглядом, вышел из комнаты, кинув через плечо:

– Это почти так же вкусно как сок, только интересней.

Когда мужчина покинул кухню, я подвинула к себе контейнер и, наклонившись, втянула аромат. Запах был приятным, чем-то напоминающий детские смеси, которые я иногда покупала, в качестве лакомства. Воровато оглянувшись, я подцепила ложкой подтаявший деликатес и положила на язык. Наверное, я бы заплакала от противоречивых ощущений, если бы не страх быть застигнутой за этим неблаговидным занятием. Сначала мне показалось, что меня обманули и ледяное крошево не имеет вкуса, но, когда я собиралась уже его выплюнуть, вкусовые рецепторы послали в мозг искры удовольствия. Прикрыв глаза, я катала во рту тающий пломбир и, проглотив его, восторженно выдохнула. Тщательно протерев ложку, я отодвинула пластиковую коробку.

Я не ела ничего удивительней этого блюда и ощутила себя ребёнком, открывающим подарки перед инициацией. Нам дарили только то, что можно было использовать сразу, ведь с собой в школу не позволялось брать ничего личного, кроме снимков родных на пластиковых карточках. Мне бабушка преподнесла крохотный флакончик духов в виде иглы, которую я воткнула в наш снимок, и все годы, оставаясь одна, я вынимала миниатюрную крышку-бусинку, чтобы вдохнуть аромат дома. Мой дом пах влажным мхом и лавандой. Я пронесла это воспоминание через все испытания. Другие флаконы сменяли друг друга, но запахи пота и крови, ненависти и страха всегда перебивались лишь тем ароматом, что однажды подарил мне единственный самый родной человек. Моя кожа всегда источала этот запах, напоминая, что всё плохое однажды будет поставлено на паузу, и я всегда смогу набраться сил, чтобы не сломаться.

– Сколько тебе лет? – внезапно раздавшийся голос застал меня врасплох, и я ответила автоматически.

– Двадцать три.

– Ты никогда не ела пломбир?

Я отрицательно мотнула головой, не поднимая глаз.

– Ты не помнишь про чип?

– Нет.

– Потому, что не ты была там, когда всё произошло? – мужчина, скорее утверждал, чем спрашивал.

– Что за вопросы? – мертвея, прохрипела я.

– Ответь, – жёстко приказал он.

Встрепенувшись, я соскользнула со стула, неожиданно для себя самой, швыряя его в сторону. В сознании бились неясные эмоции, и они принадлежали мне. Я всегда могла себя контролировать, быть холодной и расчётливой, перед любыми неожиданностями оставалась уверенной и вела себя предсказуемо правильно, но не сейчас. Что-то перегорело во мне, заставив оскалиться на человека, от которого зависело моё будущее и кому стоило бы постараться понравиться.

– С чего ты решил, что я стану тебе подчиняться? – обхватив саднящее горло, я злобно… злобно уставилась на мужчину. – Я никому не принадлежу и не стану выполнять приказы. Никогда больше! Я свободна… свободна… наконец…

Осознание того, что это – действительно так, заставило меня качнуться и ухватиться за стол. Шумно дыша, я заставила себя сконцентрироваться, но шок оказался слишком сильным.

– Я никогда туда не вернусь. Значит, правил… проклятых правил… их больше… совсем… нет…

Заметив осторожное движение на периферии зрения, я резко отскочила за стол, хватая из подставки нож. Он оказался длинным и широким с удобной ручкой, гармонично лежащей в ладони. Ножи и в моём времени были такие. Есть вещи, которые не меняются.

– Кариса, я тебе не враг, – мягко приближаясь, вкрадчиво убеждал Руслан.

– Я не прошла проверку, да? Ты решил, что можешь убить меня, ничего не потеряв, вот только я не хочу так. Пусть я умру, но по-другому, только не от твоей руки.

– Почему? – растерялся он.

– Не важно, – мне не хотелось говорить об этом, даже думать не хотелось. – Что бы ты там ни решил – передумай. Потому что, если удача будет на моей стороне, умрёшь ты.

– Кара…

Остолбенев, я выронила нож, и он со звоном подпрыгнул на каменном полу. Это было рабочее имя, то, как называли меня обречённые. Оно звучало, как обвинение.

– Нет, – потрясённо смотрела я на собственные ладони и понимала, что не хочу пачкать их кровью. Душа уже замарана, но это тело ещё не знает вкуса отчаяния. Лучше уйти такой и вернуться с надеждой, что другое воплощение станет счастливей. Каждый раз быть чьим-то проклятием… Это карма. Когда-то ведь я смогу дарить свет…

– Я не понимаю, о чём ты, – мужчина привлёк меня к себе и ласково гладил по волосам.

С ужасом я поняла, что говорила вслух и, простонав, попыталась вырваться. Крепкие руки не позволили мне этого, стиснув сильнее, и я, пробуя на вкус ощущение беспомощности, поняла, что мне нравится. Уткнувшись лицом в мягкую ткань футболки на мужской груди, я пробормотала:

– Зачем я тебе?

– Чтобы была, – шепнул Руслан в висок, едва касаясь кожи губами.

На секунду задумавшись, я распахнула сознание и впустила его ощущения в себя. Сомнение, недоверие и надежда, дуновение нежности и потребность заботиться, стыд и желание понравиться. Ноги подогнулись, но мне не позволили упасть. Что-то отрывисто произнеся, Руслан подхватил меня на руки и понёс. Сейчас мне было всё равно, куда и зачем. Усталость после проникновения была намного сильнее, чем я привыкла, и мне очень хотелось спать.

– Только не надо света, – шепнула я, окончательно проваливаясь в сон, и последняя мысль была странной: первый раз засыпаю, прижавшись к мужчине.

***

Пахло лавандой. Улыбнувшись, я вдохнула запах глубже и застонала. Звук вышел немного хриплым. Верно, у меня же горло повреждено. Невозможность полноценно говорить удручала, и я, не открывая глаз, осторожно ощупала горло. Уплотнение стало менее объёмным и болезненным. Погладив его пальцами, я искренне пожалела, что здесь нет целителей. Подобные травмы они лечили за несколько коротких сеансов. К сожалению, такие специалисты были недолговечны, и их услуги стоили запредельных сумм, но госслужащим, получившим травму на производстве, позволялось получить помощь за символическую сумму. Однажды, после нападения обвиняемого, чтобы не выпадать из рабочего графика, меня направили к лекарке. Тщедушная, с впалыми щеками, тусклыми глазами, смотрящими без выражения, девушка провела ладонью по коже, под которой разливался кровоподтёк, и я ощутила, как разорванные мышцы наполнились теплом. Это казалось чудом. Девушка ссутулилась и, потеряв ко мне всякий интерес, принялась рассматривать собственные пальцы. Мне было неловко уходить, не поблагодарив её, но, стоило, привлекая внимание, коснуться острого плечика, как целительница содрогнулась и закричала слабо, но отчаянно. Я убегала, слыша её мольбы: "Не надо больше… невыносимо…".

Вспомнив её тонкие ладони, я провела своими над шеей и ощутила…

– Проснулась?

Вскрикнув, я вскинулась, но запутавшись в одеяле, не смогла подняться и бессвязно забормотала:

– Ловца на тебя нет, так пугать… я же живая… местами… и…

– У тебя голос восстановился, – Руслан открыто улыбался мне… МНЕ?

Я лежала под одеялом абсолютно нагая, на кровати сидел мужчина с чашкой чего-то дымящегося…

– Это кофе? – с надеждой выдохнула я, забыв об остальном. – Настоящий?

– А бывает другой? – с иронией поинтересовался мужчина.

– Скажи, что это – мне, прошу, скажи, что кофе для меня.

– Ради того, чтобы слышать, как ты просишь, да ещё таким сексуальным голосом…

Я скинула одеяло, и Руслан замолчал, разглядывая меня со странным выражением. Это было глупо, учитывая, что он уже видел меня обнажённой, и, насколько я помню, моё тело не произвело на него впечатления. Воспользовавшись замешательством мужчины, я вынула из его ослабевших пальцев чашку и приложилась к обжигающему напитку. Восторженно простонав, я запрокинула голову, позволяя жидкости скатиться по горлу. Кофе был намного вкуснее того, что я пробовала пару раз в кабинете верховного судьи.

– Убила бы за возможность пробовать такое чаще, – выдохнула я и взглянула на подозрительно притихшего мужчину.

Он тут же отвёл глаза и, прокашлявшись, с деланной весёлостью спросил:

– Ты разучилась стесняться?

– Ты уже видел меня голой, – возразила я, усевшись на широкий подоконник и продолжая мелкими глотками поглощать кофе. – Что изменилось?

– Ну, – он явно растерялся. – Я перестал считать тебя доступной.

– Это, наверное, должно что-то значить?

– Чёрт подери, да! – он развернулся ко мне боком, стараясь не пялиться. – Вообще-то, приличная девушка не разгуливает в таком виде…

– Приличные ночуют в своих кроватях и сами раздеваются, я права? – Руслан смутился. – Так что, меня отнести к таковым уже не получится. Пожалуй, я смирюсь.

Поставив чашку на столик, я всё же завернулась в тонкое покрывало и подошла к рассерженному мужчине. Ласково взявшись за его плечо, я приподнялась на цыпочки и коснулась губами его подбородка. Он явно не ожидал такого и отступил, сбрасывая мою руку.

– Я хотела сказать спасибо.

– Не стоит так дёшево себя ценить, – выплюнул Руслан со злостью. – Страшно представить, чем ты заплатишь за завтрак, и чем ты зарабатываешь на жизнь.

Меня передёрнуло. Не думала, что он воспримет это так. Склонив голову набок, я смерила его презрительным взглядом и фыркнула:

– Ты всё меряешь по себе?

– Просто…

– Ты омерзителен, – процедила я, упиваясь беспомощным выражением, промелькнувшим в его глазах. – В каждом встреченным тобой человеке ты видишь грязь, которую источаешь сам. Каково это – быть отбросом, пытаясь казаться непогрешимым? Мнить себя выше других, незаметно вытирая кровь с пальцев? Винить других, забывая признаться в собственных грехах?

С каждым упавшим между нами словом Руслан шагал назад, пока не упёрся спиною в дверь. Он смотрел на меня почти умоляюще, с болью на красивом лице. Смахнув наваждение, я растрепала волосы и, не глядя на мужчину, отошла к окну.

– Ты считаешь меня таким?

– Главное, каким считаешь себя ты, – ответила я устало. – Никогда не давай оценку человеку, не желая его уничтожить или вознести. Ты спросил, чем я зарабатываю на жизнь? – он отрицательно качнул головой. – Я исполняю чужую волю и забираю одно из самых ценных сокровищ, которыми обладают люди. Ты можешь решить для себя сам, что это и сделать выводы, которые тебя устроят. Я не стану возражать, доказывать или оправдываться. Поверь, не всем дано выбирать, и мне не стыдно за свою профессию, только… страшно опять оказаться в этой шкуре, когда мир обрекает стать тем, кто ненавистен и одинок. Всегда.

– Кара…

– Не называй меня так, – зажмурившись, прошипела я. – Прошу.

– Кари, как специя. Можно так называть? – он примиряюще улыбнулся, и я не смогла не улыбнуться в ответ. – Ты ведь тогда сказала правду: ты ведёшь себя со мной так, как я с тобой.

– Сделай выводы, – я осмотрелась, поняв, что эта комната совсем не похожа на ту, в которой я гостила в первый день. – Это твоя комната? – он довольно кивнул. – Большая, – восхищённо протянула я. – Здесь есть бассейн?

– Во дворе?

– Нет, комната с бассейном.

– Ванна, – Руслан явно веселился, показывая мне на приоткрытую дверь.

Не уставая восторгаться, я обошла углубление в полу, выложенное маленькими кубиками камня. Руслан открыл кран и отошёл к полкам, выудив с них халат и полотенце.

– Какое расточительство, – простонала я. – Столько воды… Можно?

– Вообще-то, обычно джакузи пользуются вдвоём, для экономии.

– Логично, – пришлось согласиться мне, понимая рациональность ответа. – Ты первый?

– Нет, Кари, вода остынет, придётся снова греть, – в серых глазах прыгали смешинки. – Надо одновременно купаться. К тому же, можно потереть спинку…

– Ты меня разыгрываешь, – догадалась я. – Рус, давай начистоту, ты ведь шутишь?

Он развёл руками.

– Я просто обязан был попытаться.

Забравшись в воду, я призналась, что жалею, что не поддалась на провокацию. Руслан был красивым мужчиной… Конечно, у нас много недопонимания, и не исключено, что он захочет убить меня в итоге, но в жизни так мало настоящих поводов для радости. По крайней мере, в моей жизни. Неожиданно в мою кожу ударились струйки воды. Я взвизгнула и, скользя по бортику, попыталась выбраться из резервуара.

– Ты чего? – взволнованно отозвался мужчина, ворвавшийся в комнату.

– Тут… я… не знаю… как… – внезапно я замолчала, поняв, что он меня не слушает, а смотрит с тем выражением, которого я никогда не удостаивалась в прошлой жизни. – Ты знал, что я тебя позову?

– Ждал, – выдохнул он, не отвернувшись, когда я приподнялась над водой.

– Думаю, одной мне здесь не справиться, – меня трясло от собственной смелости, но услышав сдавленный стон, я перестала сомневаться: мне хотелось услышать его ещё.

Рывками стянув с себя одежду, Руслан вошёл в углубление и застыл, когда я нервно шарахнулась от него, приложившись спиной о бортик.

– Кари…

– Извини. Мне немного страшно.

– Я тебя не обижу, – он развёл в стороны руки и стал казаться ещё крупнее. – Ты чего боишься?

– Ну, – смутившись, я обхватила себя руками. – Ты большой.

– Неужели, – мужчина довольно ухмыльнулся. – Это вроде как, достоинство.

– Наверное. Только вот раньше… ну как бы… я, конечно, тоже… – мыслить рационально я уже не могла, стараясь не смотреть слишком пристально на…

– Ты раньше была с мужчиной?

– Не… знаю, – тело содрогалось от предвкушения.

– Ну, всё, потом поговорим, – хриплым голосом заявил мужчина.

Я действительно пыталась возразить ровно до того момента, как Руслан притянул меня к себе, накрывая губы своими. Не припомню, чтобы когда-то я делала подобное, но тело точно знало, что ему нужно: руки сами притянули его ближе, вцепившись в широкие плечи, ноги оплелись вокруг торса. Мужчина что-то одобрительно заворчал, стискивая меня крепче и прижимая к бортику. Моя кожа плавилась от его жара.

– Хочу тебя внутри, – всхлипнула я, выгибаясь.

Широкие ладони скользнули по бёдрам, разводя их в стороны. Сильные пальцы гладили лоно, задевая чувствительную точку, посылающую пронзительные заряды по мышцам, заставляя меня всхлипывать в его ключицу. Не удержавшись, я укусила его чуть выше выступающей косточки и лизнула полыхающий след.

– Дикая, – гортанный голос отозвался дрожью в позвоночнике.

– Не тяни, – я обвила его шею. – Потом поговорим.

Полыхнув глазами, он приподнял меня, усаживая на край бассейна, не дав опомниться, крепко сжал ягодицы, удерживая меня на месте. Закусив соблазнительную губу, он проник в меня одним резким толчком, ловя мой крик жадным ртом. Наше дыхание смешалось. Руслан качнулся, позволяя мне вздрогнуть и, не дождавшись следующего движения, слегка податься ему навстречу. Он рвано втянул воздух, сквозь стиснутые зубы и задал бешеный ритм, врываясь в меня до самого основания. Я держалась за мужчину, как за единственный ориентир, удерживающий меня в медленно плавящемся от удовольствия мире, и сипло умоляла его не останавливаться.

Реальность раскололась на тысячи осколков, каждый из них вспыхивал и пульсировал. Я извивалась, стараясь вжаться в Руслана сильнее, стать с ним единым целым. Он зарычал, стискивая меня до боли, и пространство сузилось до одной единственной точки где-то меж нашими соединёнными телами…

Он шептал моё имя, сцеловывая слёзы с моего лица, и я с отчаянием поняла, что теперь никогда не смогу жить, как раньше.

***

– После того, что между нами произошло, я уверена, что у меня никогда не было мужчины, – протянула я мечтательно, вычерчивая пальцами замысловатые узоры на его груди. – Это было… вдохновляюще.

– Ммм? – Руслан усмехнулся, целуя меня в висок. – Странный комплимент.

– Зато искренний. К тому же, стимулирующий продолжить выяснять, на что ты ещё способен, – провокационно прошептала я и взвизгнула подмятая горячим телом.