Читать книгу Дорога Луны - Светлана Ледовская - Страница 8

Ещё в детстве бабушка энергетически сливалась с моей душой. Будучи менее опытной, я не могла руководить процессом, но очень хорошо запомнила ощущения: счастье, лучистое и обволакивающее, с послевкусием гармоничного завершения. Это воспоминание грело меня многие годы, даря надежду, что однажды я соединюсь с другими звеньями, замкнув цепь. Невероятным казалось встретить близкую душу при жизни, да ещё в мужской оболочке. Для моей проклятой семьи это было почти нереально. Когда я вернулась из школы, бабушки не было в живых. По официальной версии она утонула, но я слишком ясно помнила наш разговор:

– Вся наша цепь уходит при невыясненных, сомнительных обстоятельствах. Твоя мать погибла в аварии, которой просто быть не могло. Моя дочь никогда бы не села за руль беременной, в этом я уверена.

– У нас нет мужчин. Почему так?

– Мы обречены воплощаться лишь в женщин, а наши спутники давно… – бабушка гулко сглотнула, пряча слёзы, – …уже очень давно не возвращаются. Смирись с тем, что никогда не найдёшь себе родную пару или родишь сына с близкой душой. Это не для нас. Увы.

– Нечестно, – обиженно хмыкнула я, и бабушка с бездонной грустью смотрела в окно.

– Однажды я расскажу тебе… но не сейчас…

Другого времени у нас не было. И то, что я была заключена в основу, могло означать, что и другие звенья возможно захвачены. По долгу службы мне было положено знать, что каждая душа имеет отличный от других энергетический потенциал. Души палачей обладали мощным зарядом, позволяющим поглощать эмоции и подчинять себе окружающих, заставляя их… уходить. В цепях таких не бывало больше одной, но помня свою бабушку и зная от неё, какой была моя мать… Неужели всё так просто? Мою цепь разбили на звенья и забирали Ловцы… в качестве аккумуляторов. Вовсе не потому, что мы были с изъяном, а из-за того, что мы были слишком энергоёмкие. Так просто… так кощунственно…

Меня выдернули из тесного пространства и потащили, закинув на плечо. Казалось всё равно, что происходит с моим телом. В груди пульсировало нечто тёмное и не поддающееся контролю, душа корчилась в невидимых, но оттого не менее реальных муках. Хотелось кричать громко и надрывно, выть не останавливаясь, но я не могла себе этого позволить. Не сейчас. Может, для этого никогда не придёт время. Возможно, я просто не доживу до этого момента.

Оказавшись на жёстком полу, я зашипела, подвернув руку, и охнула от существенного тычка в живот. Свернувшись калачиком, я восстанавливала дыхание и ждала…

Услышав в отдалении нетерпеливый голос Антона, я заставила себя сначала сесть, а затем, опираясь на здоровую руку, подняться на ноги. Комната была мне знакома. Горько усмехнувшись, я оценила шутку судьбы, забросившую меня в дом, где я обрела новое тело. В камине тлели угли, тусклые лампы в светильниках на стенах нагнетали мрачную атмосферу. Оценив антураж, я выпрямилась и смогла скрестить ладони на животе. Остановившись в дверном проёме и сумев справиться с секундным замешательством, Антон прищурился и окинул меня неверящим взглядом.

– Ты же сдохла! – рявкнул он, тряхнув головой и стремительно преодолевая пространство между нами.

Резко вздёрнув меня за подбородок, он запрокинул мою голову, рассматривая шею. Резко шагнув назад, я немного качнулась, обходя кресло.

– Может мне начать разлагаться, чтобы тебя порадовать? – язвительно протянула я и улыбнулась, заметив замешательство на излишне, на мой вкус, миловидном лице.

– Как тебе это удалось?

– Даже не предложишь девушке выпить? Ну и манеры, – я постаралась придать себе ленивый вид и, откупорив бутылку, вдохнула терпкий аромат напитка. – Будешь?

Возмущённо вскинувшись, мужчина открыл рот, но так и не нашёлся с ответом, и я, ядовито ухмыльнувшись, плеснув жидкость в широкий стакан, облокотилась на портал камина. Угли рассыпались с сухим треском, веяло жаром. На мгновение я позволила себе закрыть глаза и собраться. Мне не удастся уйти живой. Если Антон не убьёт меня вновь – это сделают те, что притащили меня сюда. Головорезы не погнушаются испачкаться в моей крови.

– Жалко ковёр, – задумчиво пробормотав, я пояснила чуть громче. – Как этот-то очищать будут, ума не приложу, крови будет в разы больше…

– Ты дура? – изумлённо спросил мужчина, хватая бутылку и глотая прямо из горлышка.

– Непроходимая и неубиваемая, – подтвердила я. – Ещё раз проверишь или сразу поговорим?

– О чём? – молодец, не подавился. Закашлялся только, выпучив глаза, и… всё же подавился.

– О самом главном, – поставила на полку опустевший стакан, проходя мимо, от души стукнула мужчину между лопаток и села в кресло.

Растерянно стряхнув с рубашки слюну и спиртное, Антон сел напротив и уставился тяжёлым взглядом в пол.

– Я точно знаю, что убил тебя. Перерезал глотку ножом. Пришлось выбросить его. Жалко, – мужчина сожалением скривил губы. – Хороший был нож, ручной работы. Мне его подарили на днюху.

– Действительно жалко, – "посочувствовала" я.

– Столько крови мне видеть не приходилось… – Антон словно не замечал меня. – Ты была мёртвой. Однозначно. Но ты здесь… а значит… Не может быть… просто никак не может… Хотя с другой стороны… – прекратив бормотать он, уставился на меня и с бесноватой улыбкой заключил. – Ты использовала чип и потому выжила!

Я была готова к чему угодно, но только не к мужчине, внезапно нависшему надо мной, сжимая подлокотники кресла до жалобного скрипа. Втиснувшись в мягкую спинку, я со страхом смотрела в полыхающие яростью глаза. Безумные глаза.

– Как… Где он… Отвечай… – выплёвывая каждое слово, он склонялся всё ниже, пока не замер в паре сантиметров от моего лица.

– Сначала ты, – выдавила я, не расцепляя зубы. – Откуда он у тебя и для чего?

Коротко выругавшись, Антон резко отшатнулся от меня и, словно не доверяя своим рукам, убрал их за спину. На мрачном лице застыла решительность, которая не обещала мне ничего хорошего. Помня о слабости после слияния с Русланом, я не питала иллюзий о своей готовности справиться с противником и выжить. Была готова, но… не хотела умирать. Почти грезила рассмотреть рассвет на опушке дикого леса, попробовать шоколад, о котором говорили в рекламе, что он неповторим. Моё тело ещё помнило прикосновения мужчины и по странной прихоти мне хотелось вновь ощутить его тепло. Да, у него была пара и абсолютно аморальными являлись даже мысли о нём, только вот в глубине души росла уверенность, что с другим партнёром так не будет, никогда. Забыв, что меня сверлит чужой взгляд, подняла голову и ответила ему таким же.

– Ты вообще знала, что именно воруешь? – я отрицательно мотнула головой. – Эта разработка принадлежит моей компании. Прототип, что ты беззастенчиво спёрла, был единственным экземпляром, и я просто обязан его вернуть.

– Ты знаешь для чего он?

– Накопитель, способный впитывать и отдавать определённый вид энергии. Как оказалось… – Антон фыркнул. – Чип был наполнен, и ты, активировав его, спаслась. Этого я не ожидал.

– Кто мог его наполнить?

– Его создатель, наверное, – раздражённо передёрнув плечами, Антон наклонился и, подхватив с пола расколотое полено, швырнул в камин. Ворох искр взметнулся рассерженным роем, и в глазах мужчины заиграли алые отблески.

– Что ты будешь делать с чипом?

– Продам, естественно. Он меня озолотит, – оскалившись, мужчина подхватил кочергу и взвесил её в ладони, косясь на меня. – Я был уверен, что ты проглотила его, и только поэтому приказал притащить сюда. Тебя нужно было всего лишь выпотрошить…

Содрогнувшись, я поднялась, встав так, чтобы кресло оказалось между нами. Признание мерзавца коробило, мой желудок напрягся в бесплодной попытке освободиться от тяжести, которой в нём уже не было. Сглотнув вязкую слюну, я вытерла вспотевшие ладони о футболку.

– Страшно? – довольно осклабился Антон.

– Твои громилы… убили парня и девушку… когда забирали меня.

– Это должно меня заботить?

– Как они нашли…

– Ты, действительно, дура, – он хохотнул, задрав голову. – Тебя подруга продала. А потом начала вякать про щенка, что с тобой в койке обжимался. Кстати, если бы не эта пикантная ситуация, никто больше бы не пострадал.

Он надеялся, что меня захлестнёт вина, и не ошибся. Даже понимая, что он лукавит и ребят всё равно бы убрали, как свидетелей, я ощутила боль и… злость. Именно эта эмоция меня отрезвила, заставив собраться и настроиться. Антон продолжал говорить, но я лишь видела, как презрительно кривятся тонкие губы, ладонь стискивает металл, а тело принимает стойку для нападения.

– Он же у тебя с собой, я прав? Ты бы не спрятала его, в страхе потерять или забыть, – наконец, я услышала визгливый голос.

– Чип в этом доме, – легко соврала я. – В прошлый раз я оставила его здесь.

Мужчина уронил кочергу, сжав губы в тонкую линию, понимая, что его намерения стали очевидны и зная, что сам не сможет найти предмет.

– Сколько?

Ни на секунду не поверив, что он заплатит и отпустит, я сделала вид, что раздумываю. Антон подошёл ко мне и схватил за локоть. Ему едва удалось скрыть брезгливость и улыбнуться, как он думал, обворожительно.

– Давай заключим сделку…

– Обними меня, – перебила я, запрокинув голову, глядя в удивлённые моей просьбой глаза. – Мне это нужно. Потом я дам тебе твоё.

Мерзавец ухмыльнулся и резко притянул меня к себе, впечатывая лицом в грудь. Крепкие ладони обхватили лопатки, скользнули вниз и обернулись вокруг ягодиц автоматическим движением. Сдержав отвращение, я скользнула пальцами по дрогнувшему лицу, успокаивая взметнувшуюся душу, почуявшую опасность отчётливее и быстрее глупого тела.

Антон застонал. Вышло мучительно и жалобно. Это был последний звук, который он издал сознательно. Мужчина тяжело осел, гулко ударяясь головой о пол. Оставшись стоять, моя оболочка была пуста. Моя душа сплелась с чужой в непослушном, тесном теле, и мы вместе испытывали всё, что заслужил он. Каждое страдание, причинённое другим, вернулось к нему… к нам… Он кричал, беззвучно, но оттого не менее громко для меня, оглушая болью, страхом и… ненавистью.

Никогда раньше я не знала этого ощущения, никогда, пока не провела вечность в камне. Моя душа была ущербной до этого, потому как не знала этого чувства. Осознание заставило меня надавить сильнее, пытаясь найти в Антоне хоть каплю сострадания и стыда за всё, что он сотворил со мной, задолго до меня… Безумным калейдоскопом мелькали лица, силуэты, звучали обрывки фраз, бессмысленный смех, вскрики, плач… Я не нашла ничего из нужного, чтобы… позволить ему возродиться. Не успев ужаснуться себе и тому, что делаю, я вытянула из застывшей плоти омерзительную сущность, но не отпустила как раньше, а обволокла собой, сжимая сильнее, не позволяя трепыхаться. Так долго, пока последняя искра не погасла, обдав меня всплеском чистой, ничем не замутнённой энергии – всём, что оставалось от того, что когда-то было… бессмертной душой.

***

Кое-что о ловцах.

Когда-то мир существовала без них. Сложно представить, сколько несовершенства вмещало в себя пространство, и как можно было сосуществовать с распространяющими эманации разложения душами. Однажды Высший разум сжалился, и появилось существо, способное не просто извлекать ущербную энергию из человека, но и владеть ею, храня в основе или уничтожить безвозвратно. Бессмертными оставались лишь души с потенциалом – их невозможно было заточить или развеять. Полноценная сущность была им неподвластна.

Никто не знал, сколько их в нашем мире. Ловцы явились избранными избавителями от смуты и дисгармонии, оставаясь в оболочке, которая ничем не отличалась от человеческой. Они были сильнее, быстрее, с улучшенной регенерацией. Причинение вреда их телам каралось казнью всех звеньев цепи виновного, а сам он, обречённый быть развеянным, без права возрождения, погибал последним, испытав все муки гибели своих близких.

Ловцов боялись… нет, не то… Ловцов ненавидели и только потом боялись. Они приходили к жертвам, когда решали, что это необходимо и никогда не оставались без работы. Некоторые поговаривали, что именно пленённые души делали их непобедимыми, но проверить или опровергнуть предположение никто не мог.

Зная, какова судьба всей моей цепи, остро ощущая одиночество, я тоже боялась ловцов. Я точно знала, что теряя звенья, оставшиеся становятся несчастнее, а, следовательно – слабее, ущербнее. Именно поэтому, встретив на промозглой улице Ловца, я была готова умереть… или думала, что готова. Моя неспособность ненавидеть являлась изъяном и, лишь запертая в основе, я научилась испытывать ранее недоступное, а как было известно – полноценные души нельзя удержать или уничтожить.

Всё просто. Но теперь я точно знаю, откуда взялись ловцы.