Читать книгу Вакансия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая - Страница 2

В процессе поисков внеземной жизни астробиологу жизненно необходим спрей от комаров. На его фоне меркнут даже телескопы и пробирки. Опытный ученый проведет эксперименты хоть в ведре, а наблюдению звезд больше мешают тучи, чем отсутствие оборудования. И хотя я пока всего лишь лаборант, к выбору репеллента тоже подхожу ответственно. Практика уже не раз доказывала, что кровососы чхать хотели на запись в трудовой книжке.

Мало какой жизни охота зарождаться в зимнюю стужу, да и осеннюю слякоть лучше пересидеть под зонтиком небытия, поэтому неудивительно, что пик выездных исследований приходится на лето. Но нынешнее выдалось таким дождливым, что ясные дни и ночи уже казались чем-то фантастическим, вроде как пойти воды попить и споткнуться о нахально развалившуюся под ногами инопланетную фауну. И только сегодня, словно извиняясь за свое недостойное поведение, погода наконец исправилась, и к вечеру чернильное небо угодливо засверкало россыпью звезд.

Мы с коллегами обосновались на обширном лугу, выросшем на месте древнего озера. Местность была дикая, с нехоженым лесом вокруг, и наша база смотрелась здесь чуждо и уныло. Три жилые палатки еще как-то спасала камуфляжная расцветка, но самая крупная, белая, для мобильной лаборатории, выглядела на фоне девственной природы, как свалившийся с небес холодильник. Возле нее громоздились кейсы с собранной породой, ради которой, собственно, все это и затевалось.

Чтобы определить вероятность существования инопланетян по скинутым с геологического плеча снимкам, надо быть не астробиологом, а волшебником. Так что, после долгих споров, руководство все же дало добро на самостоятельный сбор образцов и мстительно сослало нас в эту глушь.

Впрочем, портить пейзаж нам оставалось недолго. За прошедшую с прибытия неделю мы успели собрать все запланированное, с тоски расколупать парочку реликтовых камней в походных условиях и возжелать вернуться к цивилизованным. И могли быть дома еще вчера, если бы начальник не решил найти метеорит.

С последним все было не так просто. Из-за капризов погоды и руководства наша лаборатория прибыла сюда к окончанию персеидов, когда другие уже урвали и свое, и наше. Так что, несмотря на громкое «район повышенной метеоритной активности», надежды найти такую редкость у нас почти не было, и сейчас из палатки по этому поводу лилась околонаучная ругань моих старших коллег.

С заходом солнца на лугу похолодало, от леса потянуло сыростью, и комары окончательно обнаглели, злобно зудя над ушами и предпринимая суицидальные попытки испить из наших отравленных репеллентом тел. Стоило дернуть ладонью на особо яростный укус, как старенький телескоп, еще с ручной калибровкой, мгновенно сбивался. Я мучилась с ним уже полчаса, не теряя надежды все-таки поймать в объектив реактивно проносящийся метеор и подозревая, что начальник поручил мне это бесперспективное занятие исключительно из собственной гнусности. Наша вторая лаборантка Зиночка, мявшаяся рядом для компании, трещала без умолку, скрашивая мне досуг, и все бы ничего, если бы не выбранная ею тема:

– Саш, ты когда-нибудь пришельцев видела?

Я поспешно уткнулась в объектив, корча из себя самого занятого человека в мире, лишь бы не заставили отвечать. Этот вопрос мне не задавали разве что немые. Да если бы я видела инопланетян, давно б уже по миру колесила, проматывая нобелевскую премию! И ладно бы кто другой спросил, но Зина-то должна понимать!

В наше время обыватель свято уверен, что астробиологи – это такие не совсем адекватные люди, которые лично знакомы с зелеными человечками, сверхразумом Вселенной и летающим макаронным монстром. Мы ведь ищем жизнь с другой планеты и при этом смеем называть себя учеными – удивительно, как нас на костре не сожгли до сих пор! Приводить аргументы, рассказывать об исследованиях, научных данных и спорить о теории вероятности можно до хрипоты – толку не будет.

Посвящая жизнь этой науке, я мечтала исследовать звездные карты, проводить сложнейшие опыты, вычисляя плотность атмосферы далеких планет, рассчитывать вероятность возникновения жизни в дальних уголках космоса… Будни лаборанта оказались похожи на все это примерно так же, как удав на наковальню. Мой рабочий день заполнен отчетами, бумажками и изредка – ассистированием кому-то из старших коллег в опытах, таких скучных, что хоть вой. Да, чуть не забыла: еще я отвечаю на телефонные звонки. Практически секретарь, всего и разницы, что вместо писем бизнесменов у меня пробирки, а взамен табеля – квартальный отчет по биоматериалу. Только летние выезды немного выбиваются из этой рутины, но к серьезным делам меня не допускают и здесь.

– Я тоже пока не видела. Хотя однажды показалось, будто вот они, а потом проснулась до конца и поняла, что это кот, – как ни в чем не бывало продолжила Зиночка, так и не дождавшись ответа. – Кстати, на орбите Сатурна новый спутник нашли, слышала? Шустрый такой, планету за тридцать часов облетает! Вот бы это не спутник был, а инопланетный корабль…

Знай я Зиночку похуже, может, и поверила бы, а так лишь глаза закатила. Коллега каждый день радовала нас очередным открытием века, почерпнутым в каком-нибудь «Вестнике необъяснимого» и прочих пестрящих сенсациями и заговорами от подагры газетенках.

Во времена моего детства лабораторий, подобных нашей, еще не было, и найти работу молодому астробилогу было труднее, чем выжать нефть из облака. Но лет десять назад какой-то благословенный ученый все же сумел пропихнуть проект с претенциозным названием «Доступная наука». Благодаря ему правительство расщедрилось аж на три десятка новых институтов, отжалев для этих нужд кучку ветхих зданий и выделив небольшой бюджет. Мне повезло вдвойне: НИИ имени Рябинова располагал вакантным местом и находился в моем родном городе. Сумасшедших, готовых сутками пахать за штатную ставку лаборанта, оказалось всего двое: я и Зиночка. К сожалению, вскоре выяснилось, что девчонка предпочитает настоящей науке фантастику, так что родственными душами нас назвать сложно. Но хоть с астрологами нас не путает, и то хорошо.

– Вряд ли инопланетяне настолько круты, что построили галактический движок раньше нас, – осторожно подметила я, чтобы и коллегу не обидеть, и собственное мнение обозначить. – Тут бы микроб найти, какой там корабль…

– Да ты что?! – возмутилась Зиночка, глядя на меня, как на святотатца. – Не будешь верить – не сбудется! Мечтать надо с размахом: чтоб космические крейсеры, межзвездные перелеты, прекрасные гуманоиды с горящим взором… Ну чего ты хохочешь?

– По-моему, мы с тобой разные книжки читаем. Что-то не помню в справочнике Биля прекрасных гуманоидов, если не считать портрета юного Эйнштейна, конечно.

– Да ну тебя, – отмахнулась девчонка, – пессимистка!

Тут она была неправа. Чтобы часами ковыряться в пробирках, пытаясь выяснить, действительно ли клеткам позарез нужна вода, надо быть урожденным оптимистом. Про воду, конечно, утрирую, но суть не меняется: мы изучаем то, чего, возможно, вообще нет. Без неуемного любопытства и веры в чудо в нашем деле свихнуться можно. Просто, в отличие от Зиночки, я надеялась найти не знойного пришельца со стальным бицепсом, а всего лишь бактерию. После всего, что я ради них вытерпела, внеземные микроорганизмы просто обязаны если не жениться на мне, то хотя бы даться в руки! Вот тогда и окупятся все годы учебы, стажировки, работы и даже сегодняшняя ночь в компании голодных комаров.

– Девочки, закругляемся! – окликнула нас высунувшаяся из белой палатки Инна Ивановна, как всегда что-то жующая. Я однажды видела, как она проводила опыт, ритмично хрустя сухариками над чашкой Петри, к вящему недовольству нашего начальника, Вилаина Иосифовича. Но, в отличие от нас, зеленых лаборантов, она могла игнорировать его бубнеж с достоинством сидящей на столбе вороны. Я бы прониклась к ней еще больше, если бы не попытки сосватать мне сына, с упором на то, что «красивой молодой девочке» необходим мужик за спиной.

Насчет красивой спорить, конечно, не хотелось, но ежеутренняя реальность мягко намекала, что дивное сочетание серых глаз с лиловыми синяками под ними и встрепанная шевелюра невнятного оттенка (вернее, пепельно-русого, как сейчас говорят по-модному) путь на обложки глянцевых журналов мне закрыли. Разве что в рубрику «Трудоголик месяца». Конечно, хороший отпуск дело бы исправил, но как, спрашивается, выкроить на него время? Убийственный график не позволял мне завести даже зверушку, не говоря уж о ком-то покрупнее и побородатее, да и не до того сейчас. Вот когда найду бактерию, тогда и посмотрим.

Лабораторная палатка была разделена надвое: с одной стороны, отгороженный клеенчатой ширмой, находился рабочий бокс, а другую мы креативно приспособили под склад и общую столовую, сгрузив туда нехитрый скарб и установив пластиковый столик, сейчас заваленный походным провиантом, аптечками, фонариками и прочей мелочевкой. Здесь мирно гудел генератор, привычно пахло дезраствором, а у входа эксцентрично совещались Вилаин и его заместитель Нинель Рустамовна. Последней совершенно не нравилась затея с метеоритами, и я по опыту знала, что в случаях разборок между этими двумя самым верным будет не вмешиваться. Мы с Зиночкой цапнули по пачке чипсов, забились в уголок, прихватив на двоих один плед, и притворились ветошью, когда распаленная Нинель перешла на ультразвук:

– Да будь здесь метеориты, их бы давно уже выкопали! Пока НИИ тянул резину, тут астероид распилить можно было! На что вы надеетесь?! Можно подумать, у нас дел нет!

– А по-вашему, мы здесь цветочки нюхаем?! Это тоже работа! – заорал в ответ Вилаин, выпячивая вперед брюшко в идеально выглаженном лабораторном халате. Как ему удалось сохранить его в таком виде средь непаханой природы, оставалось лишь гадать. – Если найдем хоть один образчик…

– У конкурентов ваш образчик! Они-то не ждали у моря погоды, третья лаборатория еще в июле приехала! Сто раз успели этот кратер обыскать, если здесь что и было, оно теперь у них! Конечно, вам времени не жаль, не у вас из-за этой задержки килограмм отчетов сгорит!

– Нинель Рустамовна, я не собираюсь упускать такой шанс из-за вашей нерасторопности!

Нинель раздулась от возмущения, зло сплюнула и выскочила из палатки, оставив начальника мрачно пыхтеть ей вслед. Обвинения, конечно, были беспочвенны, и Вилаин, кажется, сам это понял, поскольку, немного поворчав себе под нос, виновато покосился на выход и распорядился:

– Верните ее кто-нибудь, а то еще на зверя какого напорется, все-таки дикий лес.

Идти пришлось мне, потому что Инна уже сбежала в свою палатку, а Зиночка, услышав про зверя, так испуганно вытаращила глаза, будто углядела за стеной стаю вурдалаков. Налобный фонарик Нинель светился у самой кромки леса, где бесстрашная дама и обнаружилась.

– Что, самому прийти кишка тонка? – прозорливо усмехнулась она, стоило мне подойти. – Вот скажи, Саш, разве я не права? Давайте еще клад поищем, чего там! На год тут останемся, раз приехали! Тьфу!

На самом деле я тоже сомневалась, что мы что-то найдем. Но это у Нинель в городе исследования, а меня терпеливо ждут расписание, дневник наблюдений и жаркая переписка с бухгалтерией о целесообразности покупки хроматографа. Выступать против задержки при таком раскладе просто невыгодно.

– Может, тут завтра новый метеорит упадет, а мы рядом, – предположила я, задирая голову к звездам. – Не зря же этот район в сводках указан.

Когда-то я надеялась, что один из небесных камешков принесет с собой мою неуловимую бактерию, но вот уже три года эту мечту жестоко бьет реальность. Трудно верить в чудо, когда удача раз за разом щелкает тебя по носу и с глумливым хохотом убегает, но отчаиваться в нашем деле точно нельзя. Все равно найду, так или иначе!

– А чего не звездолет сразу? С зелеными человечками на борту, – неожиданно скептически сморщилась Нинель. – Саш, тебе сколько, двадцать шесть? Когда я была в твоем возрасте, я тоже во все это верила. Надеялась на первый контакт и прочую чепуху. А в итоге у меня ревматизм от таких вот гуляний, а из пришельцев только Вилаин – будь он неладен! – Иосифович, который точно со звезды плашмя рухнул, раз очевидного не понимает.

– Тогда зачем вы тут работаете? – неприятно удивилась я.

– А куда деваться? – Нинель обвела луг руками, словно предлагая мне найти на нем свободную вакансию. – Я этому двадцать лет отдала, а профессия у нас, сама знаешь, специфичная. Куда мне с ней идти, на завод? Или полы мыть? Переучиваться уже поздно, лет через десять на пенсию выйду и забуду это все как страшный сон. А тебе совет: бросай, пока еще можешь. Астробиология только издали красивая, а на деле – манок для мечтателей. Иди туда, где реальные вещи изучают, а не сказки.

– Если вам не удалось, это не значит, что на всей науке надо ставить крест. Я не для того столько училась, чтобы сейчас все переиграть.

– Дурочка, – вздохнула коллега. – Ладно, пошли спать, толку тут стоять и мерзнуть.

– Я прогуляюсь.

Возвращаться не хотелось, надо было пройтись немного и развеять неприятный осадок. Интересно, давно она разочаровалась в своем деле? После первой неудачи? Десятой? А я в сорок шесть тоже буду бурчать на молодых коллег? Да, у нас не самая активная наука, но ведь когда-то люди считали Землю плоской, а Луну – недосягаемой. Новые открытия того стоят, что бы там ни говорила Нинель.

Женщина пожала плечами и ушла, а я вернулась к оставленному посреди луга телескопу. Бросить все, ха! Университет, многочисленные курсы, стажировка, работа – и все коту под хвост?!

Глупая обида не желала униматься. Разочаровываться в людях, которыми восхищаешься, – это самое противное. Но ничего. Стоит мне отыскать нужное, и Нинель первая прибежит с извинениями! Еще автограф попросит! Я стану самым уважаемым астробиологом мира и докажу, что наша наука – не пустой звук. И всем лаборантам поведаю, как в свое время меня уговаривали все бросить.

Подняв настроение фантазиями о карьерном скачке, я сложила все линзы в боксы, чтобы им не повредила ночная роса, накрыла чехлом окуляр и уже собиралась идти спать, когда на горизонте появилась падающая звезда. Суеверным человеком меня не назовешь, но раз никто не видит… Скрестив пальцы, я зажмурилась и представила, как увижу в микроскоп свою самую заветную мечту.

– Пусть оно сбудется, пусть сбудется…

Не знаю, услышала ли меня звезда, но откровенный игнор с ее стороны я ощутила, едва открыв глаза. Она продолжала лететь как ни в чем не бывало, наплевательски отнесясь не только ко мне, но и к атмосферному трению, в котором давно должна была сгореть. И если первое было в порядке вещей, то второе в реальной жизни случалось довольно редко.

Неужели метеорит?..

Я хищно подобралась, не отрывая взгляда от яркой точки: если удастся хоть примерно понять, куда он упадет, можно с чистой душой захапать находку себе. Только бы успеть туда раньше третьей лаборатории!

И тут «метеорит» окончательно пренебрег логикой и споро метнулся в сторону, чего порядочные небесные тела на моей памяти себе не позволяли. Я ошарашенно открыла рот, пытаясь сообразить, что бы это значило, и в этот момент светящийся диск резко прибавил в объеме и, заложив широкую дугу, беззвучно канул в лесу.

– Ребята! – отмерла я, бросаясь к палаткам. – Сюда! Скорее!

– Что еще стряслось? – проворчал Вилаин, выглядывая из второй справа палатки. Судя по хмурому лицу, он уже забрался в спальный мешок и экстренно вылезать оттуда ему не понравилось.

– Там аномалия! НЛО! Бежим скорее, недалеко упало! Вон над той сосной…

– Саша, не выдумывай! – сердито прервала Нинель, не соизволив даже выглянуть. – Понимаю, тебе хочется утереть мне нос после нашего разговора, но поднимать всех ради…

– Я не вру! Честное слово, там метеорит! – Я аж запрыгала, не в силах контролировать собственные эмоции. – Крупный! И близко, прямо деревья подсветились! Бежим, пока никто не хватился!

– Саша, иди спать!

– Но это правда!

– Александра! – грозно нахмурился Вилаин. – Учите матчасть! Если бы неподалеку действительно что-то рухнуло, мы бы это услышали! Булыжники с неба бесшумно не падают, вам ли не знать? Тут бы грохоту было на весь лес! Если он и был, то очень далеко, искать смысла нет, мы просто не дойдем. Идите в палатку!

Резон в его словах был, но ведь я своими глазами видела! Мало ли, почему он не шумел, как раз на месте и разобрались бы!

– Но…

– Саш, да уймись ты, ради бога! – простонала из глубин общей с Нинель палатки Инна Ивановна. – Дай поспать нормально!

– Сашенька, пожалуйста! – поддержала ее Зиночка. – Мне тут одной холодно.

Я затопталась на месте, нервно кусая губу и разрываясь между страхом перед ночным лесом и горячим желанием первой успеть к такой диковинке. Ну как они не понимают! Крупный метеорит – это же такая редкость! Даже без жизни на нем, он уникален сам по себе! В любой лаборатории с руками оторвут, а эти идти не хотят!

– Быстро! – рявкнул начальник, шлепком по щеке отправляя алчно присосавшегося к ней комара в лучший мир и во избежание дальнейших споров застегивая тент с внутренней стороны.

Делать было нечего. Неохотно зайдя в нашу с Зиночкой палатку, я плюхнулась на спальный мешок, не потрудившись забраться внутрь, выключила фонарь и угрюмо отвернулась к стене.

– Что там было-то? – прошептала в темноте любопытная Зиночка, еще не успевшая обрасти коркой скептицизма.

Ответа она не дождалась, еще немного поворочалась и затихла. Я свирепо разглядывала колышущийся от ветерка тент и решала, хватит ли мне смелости уйти в одиночку. Да, лес дикий, тут действительно водятся животные – нас предупреждали перед приездом. Но каков шанс нарваться на хищника в километре от собственной базы? Да мы днем так шумели, что все зверье распугали! И вообще они летом не нападают, им и так не голодно. Венец природы я или не венец?! Ну, хотя бы шапка?..

Если сидеть в теплой палатке, пока все самое интересное происходит снаружи, немудрено разочароваться. Но я-то не Нинель, чтобы упустить свой шанс найти что-то стоящее. Так пусть отравится медведь, решивший сожрать меня на пути к открытию века!

Труднее всего было дождаться, когда все уснут. Первой на весь лагерь громогласно захрапела Инна Ивановна, умудряясь аппетитно причмокивать даже во сне. Вычислить Вилаина тоже было нетрудно, да и Зиночка сопела ощутимо. А вот понять, спит ли Нинель, было почти невозможно, разве что выползти наружу и приложить к чужой палатке ухо. Пришлось выжидать, и через несколько минут я чуть не уснула сама.

С трудом продравшись сквозь дремоту и недостойное будущего нобелевского лауреата желание плотнее укутаться в мешок, я осторожно, не включая фонарь для пущей конспирации, прокралась в лабораторную палатку. Отыскать в потемках стол оказалось просто, а вот найти на нем пустой контейнер (не в кулак же осколки собирать!) удалось не сразу. Сперва нащупалась банка «крюшона», потом опять она. Беззвучно ругнувшись, я сунула настойчивую газировку в карман безрукавки, чтоб не попадался под руку, наконец нашла бокс и даже рабочие перчатки, но, выбираясь к выходу, зацепила стол и чуть не перебудила всех грохотом. Не дожидаясь, пока меня хватятся и пришьют к спальнику во избежание, я бросилась в лес, решив больше не искушать судьбу. Теперь главное успеть вовремя!

Конец лета – коварное время года. Днем еще обманчиво тепло, но ночи уже холодные. Руки быстро покрылись гусиной кожей, а в лесной сырости закоченели даже те части тела, существование которых до сих пор оставалось тайной, и неожиданное воссоединение с ними отнюдь не радовало. Рабочие перчатки, надетые для тепла, а заодно чтоб не потерять, помогали слабо. В довершение моих бед откуда-то приползла одинокая туча, и по макушкам сосен зашелестел мелкий противный дождик. Пока он не долетал вниз, но перспектива промокнуть насквозь волновала меня сейчас меньше всего.

Собственную глупость, граничащую со слабоумием, я осознала уже через сотню шагов, когда, неуверенно оглянувшись назад, обнаружила сомкнувшиеся деревья и тьму. Вторую ошибку я совершила, понадеявшись, что достаточно будет диаметрально сменить направление, чтобы выйти обратно на луг. Что это не так, стало ясно, когда ни через пять, ни через двадцать минут лес редеть и не подумал, а проклятая поляна словно растворилась. Некоторое время я еще пыталась отыскать выход, хаотично выхватывая из темноты деревья фонарным лучом, а когда наконец признала, что заблудилась, не помнила уже не только откуда пришла, но и откуда ушла.

В ночном лесу было жутко. Зябко ежась и панически оглядываясь на каждый шорох, я замерла на месте, стараясь не паниковать. Спокойно. Я не могла уйти далеко, меня в любом случае найдут. Хотя бы в качестве обглоданных костей в чернике…

Так, собраться! Летняя ночь короткая, через пять-шесть часов рассветет, и я мигом соображу, в какую сторону двигаться. Можно, конечно, покричать, пытаясь добудиться коллег и припахать их к неурочным спасательным работам, но шуметь было откровенно боязно. Мало ли кто меня услышит, может, рядом волки бродят. Или медведи. Или маньяки! Впрочем, единственный, кто тянет на роль маньяка в этой глуши – Вилаин Иосифович. Значит, осталось не наткнуться на хищника, и дело в шляпе. В конце концов, можно развести сигнальный костер. Правда, для этого придется отыскать в насквозь промоченном дождями лесу сухие ветки и спички. Добыть единорога и то реальнее.

Над головой издевательски покачивались макушки сосен, но даже не будь их, определить направление по хорошо знакомым звездам помешал бы дождь. Я определила север по веткам, но не успела обрадоваться собственной находчивости, как с ужасом поняла, что все равно не помню, в какой стороне света находится поляна с нашим лагерем. Летчик вертолета, который выбросил нас тут со всем нашим скарбом и поспешил смыться подальше от сумасшедших ученых, готовых в такую погоду ползать по лесу, снабдил нас рацией и прочел целую лекцию о том, как мы должны себя вести, чтобы вернуться домой в полном комплекте. Но кто его слушал? Нам же в голову прийти не могло, что кто-то сунется в лес ночью, да еще в одиночку!

Ну я и влипла. А самое обидное, что даже винить некого: коллеги честно отговаривали меня от сомнительной авантюры. И о чем только думала? Что тут в потемках найти можно, кроме приключений на нижние девяносто?!

Приключения не заставили себя ждать. Пока я предавалась самобичеванию и принимала покачивающиеся кусты неподалеку за последствия легкого ветерка, они вели себя более-менее пристойно. Но стоило вынырнуть из тяжких раздумий и в сердцах пнуть какую-то кочку, как упомянутая растительность отчетливо хрустнула, закачалась и выстрелила мне в ноги серым комком.

Взаимно не представившись, мы с комком шарахнулись в разные стороны. Я с перепугу даже завизжать не успела, только прицельно метнула в неведомую тварь контейнер, а дальше мое тело драпануло без участия разума, на чистых инстинктах. Во всяком случае, ни понять, кто это был, ни запомнить направление позорного бегства от дикой природы я и не подумала.

Обгоняя собственную душу, я бежала вглубь леса, не разбирая дороги. Легкие разрывались от непривычной нагрузки, адреналин горячил кровь. Изнеженный организм задохнулся уже на первых секундах бега, но страх быть съеденной гнал вперед, пока какая-то благословенная коряга не попалась под ноги. Я споткнулась и кубарем скатилась в овраг, умудрившись в полете сбить с головы фонарь.

На дне было воды по щиколотку, так что ботинки моментально промокли насквозь, а холодная жижа, попавшая на ноги, слегка меня отрезвила. Стоя на четвереньках, я с минуту пыталась нормально вдохнуть, но воздуха каждый раз было слишком мало. Верхушки сосен частично защищали от дождя, но все равно было сыро и мерзко. Пахло хвоей, плесенью и влажной землей, а еще ни зги не было видно. Фонарь, судя по всему, утоп в грязи и даже не просвечивал, а непривыкшие к полной тьме глаза казались ослепшими.

Когда под ноги внезапно бросается что-то живое, тут не до фото на память. Единственное, что я успела понять, – оно мелкое, размером с небольшую собаку, но более жилистое. Заяц, что ли? Ну конечно! Прятался себе под кустом, а тут матерящийся лаборант кочки пинает! Наверно, испугался больше меня, бедняжка. Даже стыдно теперь перед ним.

Немного успокоившись, я попыталась найти фонарь, но тот не прощупывался. М-да, повезло мне, что темноты не боюсь. Длительное пребывание в этом овраге грозило бронхитом, циститом и острым кишечным расстройством, так что пришлось волей-неволей карабкаться наверх. Тут меня ждала очередная подлянка: бережок был глинистым, раскис под летними дождями и теперь представлял собой веселенькую горку – хоть на саночках катайся. Склизкая грязь скользила, не давая достаточной опоры. Препятствие далось нелегко, и, выкарабкавшись, я уселась прямо на землю, шумно переводя дух. Чего теперь терять-то, все равно уже изгваздалась по уши! Футболка была безвозвратно испорчена, безрукавка промокла насквозь, а в ботинках хлюпала грязная жижа. Перчатки вообще порвались, пришлось их выбросить. Испачканные брюки противно липли к икрам, ноги наотрез отказывались куда-то идти, а мозг уныло ворочал непривычно мрачные мыслишки. Сходила за мечтой!

Соображалка в таких условиях работала с натужным скрипом, будто заржавела от сырости. Остаться здесь, чтобы не заплутать окончательно, или все же попытаться самостоятельно отыскать выход? С одной стороны, в следующий раз есть шанс свалиться вместо оврага в чью-нибудь берлогу, но и сидеть тут в качестве шведского стола для полуночной тусовки комаров не хотелось. И вообще, вдруг повезет споткнуться о метеорит? Тем более, что в месте падения мог остаться пятачок выжженной травы, зарево которого при удачном стечении обстоятельств можно увидеть издали.

А что если на дерево влезть? Они здесь густо растут, далеко не посмотришь, но сверху в любом случае видно лучше, чем с земли. Надо только выбрать ствол покорявее, чтобы была опора ногам. Высоко мое избалованное городской жизнью тело не поднимется, но попробовать стоит. Может, и базу свою разгляжу.

Приободрившись, я с видом бывалого скалолаза приблизилась к ближайшей сосне. Дерево насмешливо покачивало нижними ветками на уровне моей макушки, намекая, что до венца природы мне, как лопуху до баобаба. Лихо хекнув, я взмахнула ногой, пытаясь достать до них, и с шипением свалилась к корням, зажимая старчески хрупнувшее бедро и начиная подозревать, что дикую природу недолюбливаю.

К счастью, боль вскоре отступила, а нога осталась при мне и даже работала. Повезло еще, что связки не порвала! Желания состязаться в гибкости с проклятущим деревом резко поубавилось, и я ограничилась тем, что подпрыгнула и, кое-как уцепившись за ветку, повисла на ней сарделькой. Высота прибавилась, видимость – наоборот. Я повисела еще немного, пытаясь затылком отвести от лица хвойную лапу и чувствуя себя дегустатором маленьких, пахнущих елочкой шприцов, и спрыгнула. Нет, так ничего не выйдет, надо искать другие варианты.

И тут…

Я недоверчиво прищурилась, пытаясь понять, не мерещится ли мне. Точно, в переплетении ветвей четко виднелся огонек. И не какой-нибудь там мифический, манящий путников в болото, а нормальный, яркий, явно электрический огонек! Да это же коллеги фонари зажгли, больше некому! Хотя где-то поблизости до сих пор базируется третья лаборатория… Без разницы, все равно это люди! Нашлась, ура!

Снисходительно фыркнув на несговорчивую сосну, я побежала на свет.