Читать книгу В поисках шестого океана. Часть вторая. Крушение - Светлана Нилова - Страница 11

Сначала вернулось осознание времени. Мир вдруг опять поделился на прошлое и будущее. И я была в нем отправной точкой. Я была! Я вдруг осознала, что я есть, и застонала.

– Она приходит в себя! – сказал кто-то в темноте, и это была речь, а не набор бессмысленных звуков, как раньше.

Я открыла глаза. И стал свет.

Солнце освещало комнату спокойными теплыми лучами, словно они уже потеряли свою силу. Откуда-то издали ко мне подплыли лица. Они были смазанными, но я напряглась и узнала.

– Алек, – сказал кто-то в моей голове, и я вдруг поняла, что это говорю я.

– Вот видите, узнает, – сказал кто-то вдали. – Шансы есть. Если бы мы только знали, что он ей колол… Но все записи доктора Кейна пропали.

Услышав это имя, я задрожала так, словно по мне снова пропускали электрический ток.

– Не… надо, про… шу, – шипела я и снова не узнавала своих звуков.

Алек взял меня за руку.

– Не бойся, его нет. Я с тобой. Все будет хорошо…

Алек говорил шепотом и гладил меня по руке. Там, где из меня не торчали иголки.

Я увидела, что руки и ноги у меня привязаны к кровати. Алек заметил мой взгляд и попросил кого-то.

– Ее уже можно отвязать? Она ведь не опасна?

– Только для самой себя. Если вы не отойдете от нее ни на шаг, тогда можно.

Голос уплыл куда-то в сторону и продолжил уже тише:

– У нее повреждены участки коры правого полушария. Последствия могут быть непредсказуемы. Есть надежда, что возможна компенсация за счет…

Дальше я не слышала.

Меня отвязали, оставив привязанной только руку с капельницей, но это были не путы, а только лишь фиксатор положения.

И Алек не отходил от меня ни на шаг. Даже когда сиделка мыла меня или меняла белье. Но мне почему-то не было стыдно ни своей наготы, ни физиологических проявлений. Все это: стыд, застенчивость, восторг, обиды, смущение, любовь, ненависть – все чувства и эмоции остались в моей прежней, исчезнувшей жизни. Мне не хотелось ни есть, ни пить. Алек кормил меня с ложечки какой-то мягкой пищей, вкус которой я не понимала. Для меня все было словно вата. И вкус, и запах.

Иногда Алек засыпал рядом со мной в кресле, но спал чутко, мгновенно просыпаясь от каждого моего движения. Иногда он куда-то уходил, но на это время вызывал сиделку.

«Она опасна только для самой себя», – сказал доктор. Алек боялся, что я что-то сделаю с собой. Но это была неправда. Я ничего не хотела делать. Потому что все было бессмысленным. И еда, и сон, и эмоции, и даже смерть. В голове словно бы растекся студень.

Через некоторое время я начала задумываться: где я оказалась? Это определенно была клиника. Сиделки и медсестры были в одинаковых форменных халатах, только разноцветных, и это вносило разнообразие в одинаковость дней и лиц.

Я могла только смотреть и слушать. И Алек рассказывал.

Он поведал мне, что за несколько дней до того, как меня обнаружили на крыше небоскреба, в полицию поступили сведения, что я сбежала из клиники. А потом обнаружили труп девушки, прыгнувшей с моста. И оплакивали меня. В тот день, когда я гуляла по крыше медицинского центра, ее как раз хоронили.

Что произошло со мной в тот день, вполне можно было бы объяснить логически, не хватало только нескольких деталей, но я не могла восполнить их. Под воздействием коктейля из препаратов, большинство из которых были незаконными, я была настолько погружена в галлюцинации, что даже спустя много лет, вспоминая охватившую меня эйфорию и то, как бегала по облакам, думала, что и правда побывала в раю.

Кроме того, Алек рассказал, что мое исчезновение из клиники и последующие похороны похожей девушки сдвинули расследование с мертвой точки. Убийцу Тома установили. Меня оправдали. Все это прошло мимо меня, пока я лежала с киселем в голове, не узнавая никого и слабо реагируя на свет и звуки. Алек не упоминал, сколько времени я пребывала в таком состоянии, а я не уточняла. Мне было все равно.

Алек рассказывал мне о событиях, дозируя информацию, чтобы не поразить мой и без того воспаленный мозг, но я была на удивление спокойна и без эмоций воспринимала новости, которые теперь потеряли для меня всякое значение. Даже о Стейси.

До самой последней минуты Стейси не верила, что меня могут осудить. Когда я попала в психиатрическую клинику, Стейси стала невменяемой и перестала разговаривать. А когда меня «хоронили», моя маленькая сестренка пошла на мост Орегон Кост Хайуэй и тоже прыгнула вниз.

Ее спасли, но от удара о воду у Стейси произошел выкидыш. В больнице, куда ее привезли, все и открылось. Генетический анализ подтвердил, что отцом ребенка являлся Том.

Потянув за эту ниточку, следователи вытащили на свет много грязного белья. Том развращал не только Стейси. При обыске в гараже Тома обнаружились диски с фильмами, где главные роли исполняли он и Салли. По сути, это были учебные пособия по развращению малолетних. Диски были однотипные, вероятно приготовленные для распространения. Были фильмы и со Стейси. Там ей было не больше семи лет. Когда эксперты изучали эти материалы, у одного из них произошел сердечный приступ. Остальные оказались покрепче, но после этого им захотелось отменить мораторий на смертную казнь в штате Орегон.

Стейси никому не рассказывала про Тома. Она понимала: то, что он делает с ней, неправильно и стыдно, но Стейси ужасно боялась потерять Вики, к которой очень привязалась. Поэтому и терпела все действия Тома. Ведь так мужчины поступали с ней и раньше, когда она была еще крошкой.

Оказалось, когда я беседовала с Томом в прихожей и переодевалась в его брюки, Стейси была наверху. Том запретил ей спускаться, и она сидела тихо, как мышка. Уже пять лет он держал ее в своем подчинении. Стейси терпела. Она не видела в своей жизни других отношений.

Стейси не слышала наш с Томом разговор, но, спустившись, поняла, что я была в доме. Тихая и послушная Стейси впервые ощетинилась.

– Почему ты не позвал меня? – возмутилась она.

– Потому что ты еще не заслужила встречаться с ней, детка.

После того как я ушла, Том решил продолжить развлечения со Стейси. Она не хотела. Тогда Том стал шантажировать ее тем, что будет делать все эти вещи со мной.

Тут Том перешел грань. Стейси любила меня сильнее, чем боялась Тома. Она впервые дала отпор и ударила его кисточкой. Моей кисточкой, которую я забыла в доме Харди, а Стейси все время носила ее с собой, как талисман.

Том умер почти сразу. Дико испугавшись, Стейси убежала из дома и недалеко от школы с ней случился припадок. Там ее и нашли одноклассники, но подумали, что она пьяная и была вместе с ними на танцах. Так что алиби у Стейси появилось даже без ее ведома.

Судебное заседание было закрытым. Стейси оправдали, сразу после этого Доктор Келли оформила опекунство и увезла Стейси из штата. Так было лучше для самой Стейси. Джейн Келли понимала Стейси лучше всех остальных, ведь ее собственный отец получил пожизненное за изнасилование несовершеннолетней. Своей восьмилетней дочери.

Всех мучил только один вопрос: как Тому удавалось скрывать свои действия? Там же, в гараже, следователи нашли несколько вещей Салли с пятнами крови. Удалось ли ей сбежать или Том убил ее, боясь огласки, – осталось неизвестным. Из дисков становилось ясно только, что Том умело шантажировал Салли, а она находила успокоение в наркотиках.

Что происходило с Лорой и почему она погибла, я узнала гораздо позже.