Читать книгу Вторая жизнь Элизабет - Светлана Шёпот - Страница 3

– Итак, договор, – произнес Аэлмар, когда они устроились напротив друг друга в удобных креслах. Между ними был чайный столик с различными напитками и крошечными закусками. Служанка села в другом конце вытянутой комнаты, издалека наблюдая за тем, чтобы все приличия были соблюдены. – Расскажите подробнее обо всем.

Элизабет стиснула руки на коленях. Ее все еще волновала необходимость довериться кому-то постороннему. После того как ее предали люди, которых она считала самыми близкими, ей было немного трудно вот так просто рассказать все чужому человеку.

Но если посмотреть на все с иной точки зрения, то ей на самом деле повезло встретить именно начальника отдела контроля. Она, как и другие, слышала об этом человеке. Очень многие в королевстве опасались его, а некоторые так и вовсе ненавидели.

А все по одной простой причине. Люди часто пытаются утаить хотя бы часть своих доходов. Чаще всего это приводит к появлению графа Беорна на их пороге.

Ничего удивительного, что его боятся и не любят. А раз так, значит, можно надеяться на его честность, иначе семьи, которым удалось откупиться от проверки, были бы более хорошего мнения об этом человеке. Раз таких семей нет, то велика вероятность, что граф достаточно принципиальный и честный человек.

Глянув на мужчину с легким сомнением, Лиза все-таки решилась. Ей требовалась помощь, и она могла надеяться только на свою удачу.

– Как я уже сказала, – заговорила Элизабет тихо. Пусть служанка и сидела далеко, чтобы их не слышать, она все-таки инстинктивно понизила голос, – мой дед по линии матери заключил с моим отцом договор. Я знаю, что речь в этом документе идет именно обо мне. Хотелось бы увидеть эти бумаги.

Ничего нового она не сказала, поэтому Аэлмар какое-то время ожидал, рассчитывая получить дополнительную информацию, но девушка молчала.

На самом деле он вполне мог помочь ей даже с этими данными, но ему хотелось знать больше. По этой причине он не спешил, намереваясь углубить разговор.

– Почему вы не спросите своего отца? У него ведь обязательно должен был остаться его экземпляр.

Лиза слегка прикусила нижнюю губу. Ей не слишком хотелось рассказывать все, но графу явно требовалась причина для того, чтобы помочь ей.

– У нас с ним произошли некоторые… разногласия, – Элизабет ощущала себя так, будто шагает по канату. – Я бы не хотела беспокоить его лишний раз.

– Вот как, – Аэлмар кивнул.

Он отлично видел, что девушка не желает вдаваться в подробности. Конечно, можно было надавить. Чаще всего у него получалось выудить из людей необходимые ему сведения, но с Элизабет ему не хотелось действовать столь жестко. Все-таки он намеревался привлечь ее внимание, а не оттолкнуть своей черствостью.

– Смею предположить, что на договоре стоит артефактная печать, следящая за тем, чтобы ни одна из сторон не уклонялась от взятых на себя обязательств. Сомневаюсь, что ваш дедушка составил обычный письменный договор, который легко нарушить. Вы что-нибудь знаете о таких печатях?

– Только то, что вы уже сказали, – ответила Лиза. – Они принуждают стороны следовать условиям заключенного договора.

– Я бы не сказал, что принуждают, – Аэлмар слегка качнул головой. – Если человек добросовестно выполняет условия, то все проходит хорошо. Если же один из участников нарушает какой-либо пункт, то печать активируется и уведомляет соответствующий орган, который имеет полномочия для вмешательства. Такие печати крайне дороги, – добавил он, про себя отмечая, что пусть Виллоу бароны, но состояние их должно быть внушительным. – Люди со средним достатком, конечно же, не могут позволить себе такого.

– А они имеют какой-либо срок действия? – задала Лиза вопрос, размышляя над тем, что такое вполне возможно. Не зря отчим ждал ее восемнадцатилетия. Вероятнее всего, дедушка ограничился именно этим отрезком времени, посчитав, что она будет готова к взрослой жизни после совершеннолетия.

– Да. Самые дорогие – бессрочные. Обычно ими пользуются люди, заключающие договор не с конкретным человеком, а со всем родом. В таком случае печать будет действовать до тех пор, пока жив хотя бы один носитель крови, – пояснил Аэлмар. – Думаю, вам, миледи, будет более интересно, что копии таких договоров всегда должны оставаться в архиве. Это обязательное условие.

Элизабет встрепенулась. Она с надеждой посмотрела на графа, стараясь не показать чрезмерного волнения.

– А мы могли бы… – начала она, но в этот момент дверь в комнату открылась.

Лиза, ощутив тревогу, обернулась. Ее сердце тут же рухнуло вниз – на пороге стоял отчим, а сзади маячила Гвеннит. Кроме того, Нестор привел королевских стражей, и вид у них всех был такой, будто они собрались помешать какому-то преступлению. Впрочем, пару секунд спустя на лицах мужчин отразилась неуверенность.

– Господа, – Аэлмар мгновенно поднялся, – что-то случилось?

– Элизабет! – эмоционально вскрикнул Нестор, а потом едва ли не подбежал к ней, хватая за руку. – Ты в порядке, милая? – заботливо спросил он.

– Прошу прощения, – снова заговорил граф, понимая, что его решили проигнорировать.

– Мы немедленно уходим! – громко заявил Виллоу, рывком поднимая Элизабет на ноги. – Я знаю, милая, что ты не хотела с ним идти.

– Это правда? – моментально задал вопрос один из стражников.

Вообще, ситуация была неоднозначной. С одной стороны, стража обязана была следить за порядком в замке короля. Во время балов чего только не случалось, и они должны были предупредить беспорядки. С другой стороны, вся стража отлично знала графа Беорна, и никто из них никогда бы не поверил, что тот может насильно увести молодую леди в комнату для бесед. Но отец девушки утверждал именно это. Они просто обязаны были отреагировать, вот только никому из них не слишком хотелось связываться со столь влиятельным лицом королевства.

Вместо ответа Аэлмар посмотрел на стражника так, что тот рефлекторно шагнул назад.

– Вы мне не верите?! – возмутился Нестор. Впрочем, ответ ему был не нужен. Он потянул Лизу к себе. Из-за стремительности происходящего и своей растерянности она не стала упираться. – Идем, – буркнул Виллоу, явно торопясь увести падчерицу как можно дальше.

Поняв, что сейчас у нее, возможно, единственный шанс спастись, Элизабет умоляюще глянула на графа, который с искренним любопытством за всем наблюдал. Кажется, больше всего его волновала реакция именно Лизы.

Аэлмару не потребовалось много времени, чтобы понять некоторые факты.

Во-первых, барон Виллоу только что солгал. При этом его не испугал ни титул графа, ни должность, которую занимал Беорн в управлении, ни вероятный скандал, имеющий все шансы разгореться.

Во-вторых, сама Элизабет явно не желает никуда уходить. Судя по ее отчаянию, она испытывает страх перед своим отцом.

Учитывая, что он узнал совсем недавно, можно было сделать вывод, что ситуация в семье Виллоу гораздо более тревожная, чем могло бы показаться со стороны.

– Стоять, – не попросил, а именно приказал Беорн. Голос его был настолько холоден и тверд, что в комнате все застыли, будто их приморозило к полу.

Воспользовавшись этой заминкой, Элизабет выдернула руку и отошла от отчима на пару шагов. Чисто случайно получилось, что она невольно приблизилась к графу. Со стороны это могло выглядеть так, будто она бессознательно ищет его помощи.

Странное давление, исходившее от Аэлмара, спустя пару мгновений ослабло. Нестор, прищурившись, открыл рот, желая еще что-то сказать, но Беорн опередил его.

– Как хорошо, что мы встретились, барон Виллоу, – интонация, с которой были произнесены эти слова, не обещала ничего хорошего. Нестор захлопнул рот, с некоторой опаской поглядев на Аэлмара. – Присядем? – граф указал рукой на кресла, а после подошел к Элизабет и за руку отвел ее к дивану, стоящему в некотором отдалении около стены. – Миледи, прошу прощения, но я вынужден уделить некоторое внимание вашему отцу.

– Ничего страшного, – Лиза обозначила улыбку на лице. Ее руки слегка дрожали от волнения, но она старалась всеми силами подавить эту дрожь – ей не хотелось, чтобы ее слабость заметили. – Мы можем продолжить наш разговор чуть позже.

– Какой разговор? – спросила подошедшая Гвеннит. Бросив кокетливый взгляд на графа, она требовательно посмотрела на сестру, взглядом пытаясь заставить ее отвечать на вопрос. – Папа очень переживал за тебя. Не следовало так уходить, – в ее голосе проскользнуло осуждение.

Аэлмар перевел взгляд с одной девушки на другую. Сейчас, когда они стояли так близко, можно было увидеть, насколько разными были сестры. И если старшая выглядела естественной и живой, то младшая напоминала богато украшенную куклу. Самый нелюбимый его тип.

– Мы говорили о… – начала Лиза, но запнулась, не зная, какую безобидную тему придумать.

– Чайных розах моей матери, – выручил ее граф.

– В самом деле? – удивилась Гвеннит, пытаясь понять, почему эти двое обсуждали розы матери графа.

В конце концов она додумалась до того, что Беорн пригласил Элизабет в гости, рассказывая о том, какие красоты ждут ее в замке. Эта версия показалась ей наиболее вероятной. Метнув в сестру злой взгляд, она мило улыбнулась графу, стараясь произвести самое хорошее представление о себе. Ни один мужчина не мог устоять перед красотой ее улыбки.

Как она и рассчитывала, граф на короткий миг замер, явно восхищенный. По крайней мере, ей так казалось. На самом деле, Аэлмар был в этот момент удивлен тем, как кто-то может верить настолько искусственной улыбке. Ему резко расхотелось оставлять Элизабет наедине с сестрой, но обстоятельства пока не позволяли ему действовать так, как желалось.

Когда он подошел к Виллоу, то сразу заметил, что того воинственного и встревоженного отца нет и в помине. Барон выглядел заискивающим и виноватым.

– Прощу прощения, ваше сиятельство, я сильно волновался о нашей девочке. Она долго болела, не до конца выздоровела, поэтому, естественно, я всполошился, когда не обнаружил ее. Перед балом мы разговаривали с ней, и я просил ее воздержаться от встреч с мужчинами наедине, она пообещала мне впредь не делать ничего подобного.

Чем больше говорил барон, тем сильнее хмурился Аэлмар. Казалось бы, в речи Виллоу нет ничего странного, но это только на первый взгляд. Особенно Беорна насторожила последняя часть. Создавалось впечатление, будто мужчина пытался очернить свою дочь.

Кинув взгляд в сторону Элизабет, он решил, что обязан во всем разобраться.

– Я хотел поговорить не об этом, – перебил он Виллоу. – Вы ведь знаете, какую должность я занимаю?

Барон замер, а потом осторожно кивнул.

– Очень хорошо. В ваших отчетах есть кое-какие ошибки. Мне бы хотелось разобраться с этим. Можно даже прямо сейчас.

– Но, постойте, ваше сиятельство, – запротестовал Нестор. – Разве сейчас подходящее время?

Аэлмар изобразил на лице что-то вроде удивления. Казалось, он хочет показать, что не совсем понимает, почему данное время хуже, чем любое другое.

– Единственная проблема – отсутствие документов, – произнес Беорн. – Но вам не стоит волноваться, я и так помню, по каким именно отчетам у меня появились вопросы.

– Но сегодня бал, и мои дочери…

– Мы можем отпустить их, – предложил Аэлмар.

Виллоу с сомнением глянул на него, а после неохотно кивнул. Он понимал, что отказать главе проверяющего органа королевства попросту не может.

Бросив взгляд на девушек, он слегка прищурился, а после постарался распрямить плечи. Сейчас он корил себя за то, что поддался жадности. Возможно ли, что граф обратил внимание на Элизабет исключительно из-за всей этой истории с отчетами? Пытался что-то вызнать у нее? Может быть, он, считая, что нарушения не столь мелкие, как кажется на первый взгляд, решил добыть информацию у одной из его дочерей?

Да, барон опасался графа, но в то же время был достаточно спокоен, так как в свое время ему хватило благоразумия не совершать ничего крупного. А если еще честнее, то барон Виллоу отлично знал, насколько эффективно работает отдел контроля, поэтому испугался действовать более нагло.

Себя он заверял в том, что просто попробовал. Ему вроде как хотелось узнать: заметят или нет. Если заметят, значит, придется придумать что-то другое. Если не заметят, то можно будет рассмотреть возможность повысить ставки.

Обдумав все, Нестор успокоился. Судя по всему, план был все еще в силе, просто случилась небольшая неприятность, не имеющая к их делу никакого отношения.

– Конечно, – настроение Виллоу поднялось.

И это не осталось незамеченным. Аэлмар внимательно следил за малейшими изменениями в лице барона. Графу по долгу службы приходилось общаться с большим количеством людей, пытающихся отыскать способ, который помог бы им не платить (или существенно уменьшить) налог королевству. Само собой, со временем он научился замечать мельчайшие перемены в лице, а также расшифровывать их.

– Гвеннит, дорогая, отведи сестру в ее комнату, – благодушно проговорил барон, явно ощущая себя вольготно и удовлетворенно.

Аэлмар понимал, почему тот так спокоен. Ошибка, на которую указал Беорну один из его сотрудников, на самом деле не была такой серьезной. Барон явно осознавал, что большого наказания за это не будет. Всего лишь небольшой штраф и предупреждение. Пережить вполне можно.

– Как скажешь, отец, – прощебетала Гвеннит, поднимаясь. При этом она мертвой хваткой вцепилась в руку сестры. – Идем, сестра, тебе нужно прилечь.

Элизабет нехотя поднялась. Она лихорадочно размышляла, как ей следует поступить.

Спокойно уйти и тем самым успокоить родственников? Успокоятся ли они? А вдруг они станут следить за ней еще пристальнее? Впрочем, ее покорность может заверить их, что все идет так, как они и планировали.

Разыграть скандал и рассказать все, что знает? Но ей ведь могут не поверить. Да, есть артефакт правды, вот только так просто к нему не водят.

Отчим с сестрой могут быть весьма убедительными. Кто знает, что они придумают. Разыграют из себя бедных и несчастных, оболганных неблагодарной родственницей.

Взвесив все, Элизабет решила, что стоит пока уступить.

Расслабившись, она спокойно направилась вслед за сестрой, перед выходом бросив взгляд на графа. Тот сидел лицом к двери, поэтому перехватил ее взгляд и почти незаметно кивнул. По крайней мере, ей показалось, что он сделал это.

Всю дорогу ей пришлось выслушивать причитания и укоры от сестры. Та привела ее в ту комнату, в которой Лизу разместили изначально. Никто ведь не знал, что Элизабет почти сразу переехала в другие покои.

– Я помогу тебе переодеться, – заявила Гвеннит, направляясь прямо к шкафу.

Лиза перехватила ее за руку.

– Не стоит, – с едва уловимой улыбкой сказала она. – Я все могу сделать сама. А ты ступай на бал, время ведь еще раннее.

Гвеннит с сомнением поглядела на нее.

С одной стороны, надо было проследить за сестрой, удостовериться, что она действительно легла и уснула. А с другой стороны, у самой Гвеннит были планы по завоеванию одного конкретного герцога. Если она хоть немного помедлит, то его может увести кто-нибудь более расторопный. И ей этого совершенно не хотелось.

– Ты уверена? – с легким сомнением спросила она.

– Да, – Лиза показательно зевнула, прикрывая рот рукой.

– А что от тебя хотел этот граф? – задала вопрос Гвеннит.

Элизабет на мгновение задержала дыхание. Она не могла сказать, что это не графу от нее что-то было нужно, а ей от него.

– Я и сама не поняла.

– Да? Ну хорошо. Ты ложись пока, а я принесу тебе чаю. Выпьешь перед сном, и тебе станет лучше.

При этом Гвеннит окинула ее весьма подозрительным взглядом. Лиза понимала, что ведет себя немного более адекватно, чем должна была, поэтому на всякий случай еще раз зевнула и слегка прикрыла глаза, делая вид, что почти спит на ходу.

– Спасибо, – она кое-как выдавила улыбку.

Как только Гвеннит вышла, Элизабет выдохнула. У нее были причины волноваться. В конце концов, эти покои мог занять кто-то другой. Тогда пришлось бы объяснять сестре, почему и куда она переехала. Или Гвеннит могла не послушать ее и открыть шкаф. Конечно же, никаких ночных нарядов она там не нашла бы.

Скинув верхнее платье, Элизабет расплела волосы и легла на кровать, укрывшись одеялом. Нижняя рубашка вполне могла сойти за ночную сорочку. Ей оставалось только надеяться, что слуги уже расселили всех прибывших в замок и сейчас не приведут в эту комнату какого-нибудь запоздалого гостя.

Спустя недолгое время Гвеннит вернулась. Наблюдая, как сестра наливает из чайничка в чашку чай, Лиза подумала, что навсегда запомнила запах сонной травы.

Покорно выпив напиток, она сделала вид, что ее буквально выключает. Младшая сестра некоторое время понаблюдала за ней, а потом тихо вышла. И опять Элизабет только порадовалась внезапной невнимательности Гвеннит. Видимо, той действительно не слишком хотелось возиться с ней, поэтому ее ничего не насторожило.

Откинув одеяло, Лиза побежала в уборную, намереваясь очистить свой желудок. Хорошо еще, что сонная трава не действует мгновенно, поэтому у нее всегда было время. А ведь в принесенном чае количество снотворного явно было больше, чем обычно. Грубо говоря, в том отваре, что ей пришлось выпить, чая почти не было.

Закончив, она вновь надела платье и принялась собирать волосы. В этот момент в комнату постучались. Лиза испуганно замерла, но пару секунд спустя подошла к двери и открыла ее.

По ту сторону обнаружился граф Беорн.

– Миледи, прошу прощения за мою настойчивость, – чуть поклонившись, произнес он, – но мне показалось, что мы не закончили наш увлекательный разговор.

Лиза моргнула, а после быстро огляделась по сторонам – коридор был пуст.

– Проходите, милорд, – произнесла она, отпуская дверь.

Аэлмара ни на секунду не смутило то, что девушка предложила ему войти в ее комнату. Он уже давно понял, что ситуация, в которую попала заинтересовавшая его юная леди, чуть более серьезная, чем ему казалось поначалу.

Уверенно шагнув внутрь, он убедился, что его никто не заметил, а после закрыл за собой дверь.

– Как вы узнали, где меня искать?

– Спросил у служанки, которая не так давно изображала вашу компаньонку.

– И где вы нашли ее? – Лиза чуть удивилась. Тамея провожала их с сестрой до этой комнаты, но после, убедившись, что госпожам помощь не требуется, куда-то ушла.

– Около бального зала, – ответил Аэлмар, мельком оглядывая комнату. – Вы на самом деле тут остановились?

– Отчего такой вопрос? – Элизабет подошла к туалетному столику, продолжая приводить волосы в порядок.

Откровенно говоря, ей было слегка неловко. До этого момента она никогда еще не оставалась с мужчиной наедине, без какого-либо сопровождения. Да еще и растрепанной. Если бы их кто-нибудь сейчас увидел, то ее репутация мгновенно рухнула бы ниже некуда.

Несмотря на легкую нервозность из-за необычной ситуации, она старалась не показывать своей уязвимости, предпочитая держаться уверенно и спокойно.

– Я не вижу в этой комнате никаких личных вещей, – пояснил Беорн, окидывая взглядом пустой туалетный столик.

Лиза не стала его переубеждать. Вместо этого она, закончив с волосами, поднялась.

– Вы правы – я переехала из этой комнаты.

– Но ваш отец и сестра об этом не знают, – слова Аэлмара звучали как утверждение, а не вопрос.

– И тут вы угадали, – не стала отрицать Элизабет. – Мне кажется, нам стоит уйти отсюда.

Граф кивнул, а после направился к выходу. Лично ему было все равно, где говорить, но он понимал, что им лучше покинуть столь ненадежное место, где их всегда могут прервать.

В коридоре по-прежнему никого не было. Они беспрепятственно покинули гостевое крыло замка и направились куда-то вглубь.

– Куда мы идем? – поинтересовалась Лиза, начиная слегка нервничать.

– В архив, – ответил Аэлмар. – Вы ведь хотели увидеть договор, не так ли?

Лиза от удивления даже на короткий миг остановилась.

– Неужели нам так просто позволят попасть туда? – усомнилась она.

– Конечно, обычно требуется разрешение, но у меня, – он указал на тонкое темное кольцо на пальце, – есть постоянный доступ в архив. Нам даже не понадобится архивариус. Мы сможем отыскать копию самостоятельно.

– Как… – Лиза чуть нервно улыбнулась. Она не могла поверить, что вскоре поймет, из-за чего именно родственники решили предать ее, – замечательно.

– Но,– Беорн внезапно остановился, – после того как мы отыщем договор, вы, миледи, расскажете мне все. Договорились?

Элизабет мгновенно нахмурилась, глядя на мужчину с подозрением. Колебалась она недолго. Конечно, все она рассказывать не собиралась. По крайней мере, о своем путешествии в прошлое точно намерена была умолчать.

– Хорошо, но я оставляю за собой право не говорить о несущественных мелочах, – после этих слов она выжидающе поглядела на графа.

– Договорились, – произнес он и слегка улыбнулся, а затем продолжил путь.

Дверь в архив действительно открылась сразу, как только граф толкнул ее. Стоило ему шагнуть за порог, как внутри включились многочисленные артефакты-светильники.

– Проходите, миледи, сейчас тут никого нет.

Элизабет шагнула вперед, ощущая, как за спиной захлопнулась дверь. Она невольно сглотнула. Артефакты в королевском замке явно на несколько уровней выше, чем она привыкла видеть.

Стряхнув оцепенение, Лиза огляделась по сторонам, тут же замирая от удивления. Архив напоминал библиотеку.

– Как мы отыщем нужный нам договор? – спросила она, переводя взгляд с одного забитого папками стеллажа на другой.

– Все очень просто, – Аэлмар уверенно направился вперед. Спустя некоторое время он остановился возле напольной подставки для каталога. На ней можно было увидеть два тонких черных листа, соединенных между собой серебряной нитью. Рядом лежало самое обычное с виду перо. – Здесь хранятся все данные, – пояснил он, подхватывая перо. На левом листе он аккуратно написал фамилию Элизабет. При этом ей было видно, что надпись получается серебристой и слегка сверкающей. Как только граф поставил точку, надпись засветилась сильнее, а после полностью исчезла. – Сейчас мы узнаем, в какой секции находится договор. Все данные сюда вносит архивариус.

Как только он договорил, на правом листе появилась трехзначная цифра.

– Ну вот, теперь мы знаем, где именно искать.

– Действительно, все просто, – Лиза кивнула и поглядела на ряды полок.

В этот момент она ощутила небывалое волнение. Скоро, очень скоро она, наконец, все узнает.

– Кажется, это где-то тут, – Аэлмар остановился и огляделся.

Он был прав – нужный стеллаж нашелся неподалеку. Папку с копией договора тоже не пришлось искать долго. Сразу читать они не стали, направились в уголок, оборудованный специально для тех, кто хотел сесть.

Беорн испытывал любопытство, но, несмотря на это, как только они устроились с удобством, передал папку Элизабет.

Лиза приняла ее и сразу открыла. На самом деле ей хотелось немного подготовиться, но она не решилась отнимать у графа еще больше времени.

Договор она читала медленно и вдумчиво, пытаясь уловить малейшие нюансы. Вскоре ей стало понятно, чего именно добивались ее родственники. Впрочем, менее обидно почему-то не стало.

Все дело действительно было в наследстве, оставленном ее дедом.

Как и сказала когда-то ее мама, семья Доар была весьма богата. Все, что есть сейчас у них, когда-то принадлежало именно дому Доар. Кроме того, дед носил титул барона, как и Виллоу.

Насколько Лиза поняла, раньше эти две семьи были соседями. Вот только одни сосредоточили свое внимание на фермерстве, то есть выращивали скот для продажи, а вторые полагались на природные ресурсы, а именно на горы, часть которых принадлежала им. Там у них имелись серебряные шахты. Но однажды горы оскудели, Виллоу растратили запасы, и у них не осталось почти ничего. Это по их мнению.

Сама Элизабет не считала, что кусок земли, пусть и бесплодной, старый замок и часть гор – что-то бесполезное. Ей казалось, что со всем этим при желании можно было что-то сделать. Впрочем, наверное, не стоит так думать, все-таки она не видела ни той земли, ни замка.

В семье Доар была только Иоланта, а у Виллоу – Нестор. Две семьи договорились друг с другом. Перед свадьбой был заключен договор.

Насколько Лиза поняла, после бракосочетания ее бабушка и дедушка передали все имущество детям, а сами отправились жить в поместье возле столицы. Элизабет никогда их не видела, но знала, что мир они покинули почти сразу после ее рождения.

Передать имущество они передали, но на некоторых условиях.

Во-первых, баронство (имелся в виду титул) Доар должно было отойти к одному из детей Иоланты. Приоритет – старший ребенок. При условии, что первенец жив. Если нет, то титул передавался дальше по старшинству.

На этом моменте Элизабет слегка нахмурилась. По всему выходило, что дедушка с бабушкой хотели, чтобы именно она стала наследницей титула.

Во-вторых, Нестор обязан был заботиться о первенце Иоланты до его или ее совершеннолетия. Он должен был обучать (или нанимать учителей высокой квалификации), следить за различными нуждами, не имел права вредить физически (у этого пункта не было ограничений во времени, то есть Нестор не мог физически ей навредить и после ее восемнадцатилетия). Исключение – необходимое во время воспитания наказание.

Все эти пункты были расписаны более подробно, ведь каждый из них можно было трактовать как угодно. Например, взять хотя бы последний пункт с наказанием. Мало ли что человек может считать наказанием за непослушание.

Один может просто заставить переписывать какую-нибудь книгу, другой запрет ребенка в темной комнате на пару дней, а третий и вовсе искалечит маленького человека так, что тот на всю жизнь останется инвалидом.

Элизабет весьма порадовалась, что ее дедушка с бабушкой уделили этому достаточное внимание. Иначе, как ей казалось, ее жизнь стала бы намного печальней.

В-третьих, имущество во владение Нестора переходило не навсегда.

По условиям договора в день совершеннолетия первенца Иоланты Виллоу обязан был передать во владение старшего ребенка часть всего состояния.

Изначальное имущество должно было быть поделено следующим образом. Первым делом его делили ровно пополам. Одна часть отходила в собственность самой Иоланте. Вторую часть Нестор обязан был поделить между всеми детьми, рожденными с начала брака и до совершеннолетия старшего ребенка.

То есть получалось, что Элизабет имела право на одну четвертую часть всего имущества, которое раньше принадлежало семье Доар, плюс титул.

Казалось бы, несправедливо, ведь самому Нестору ничего не оставалось, но это не так. Он мог забрать себе все, что заработал за эти восемнадцать лет, управляя таким большим состоянием. И надо сказать, за эти годы сумма должна была набежать внушительной. Кроме того, он мог и дальше управлять наследством Иоланты.

Разводы в их королевстве не приветствовались, но и не были под запретом. Правда, для суда нужно было предоставить вескую причину для того, чтобы супругов развели.

Так что у Нестора был выбор. Он мог развестись или оставить все как есть. И в том и в другом случае он ничего не терял, только приобретал. Иоланта, судя по всему, не была заинтересована в управлении своей частью наследства. Вероятнее всего, она вряд ли бы даже вспомнила обо всем этом, так как больше всего на свете ее привлекали фантазии, а не реальная жизнь. Главное для нее – возможность жить в комфорте, делать, что нравится, остальное не так важно.

Но Нестору захотелось больше. Вернее, всего и сразу. Он явно решил, что данный договор весьма несправедлив к нему. За восемнадцать лет он привык к деньгам и посчитал, что не обязан отдавать свое.

Дочитав договор, Элизабет передала его графу, подумав, что все равно придется рассказывать, а сама принялась размышлять.

Все это понятно, но чего отчим добивался в прошлой жизни, опозорив ее? У нее в голове все время крутилась цифра восемнадцать, пока ее не озарило.

Ну конечно! Как она сразу об этом не подумала? Все ведь лежит буквально на поверхности. И применение сонной травы становится понятным.

В их королевстве даже взрослого человека можно было признать неспособным к самостоятельной жизни. Элизабет знала об этом законе и раньше считала его полностью оправданным, ведь иногда бывает, что некоторые люди рождаются или по какой-либо причине становятся умственно неполноценными. В таких случаях им требуется постоянный присмотр и забота близких родственников.

Вот только в категорию людей, неспособных вести самостоятельный образ жизни, можно было включить не только по причине проблем с головой.

Лишенный подвижности человек вполне мог быть признан недееспособным. Если у него были родственники, желающие взять на себя заботу о нем, они могли подать документы в управление. Таким семьям выплачивалось небольшое пособие по уходу. Также в эту категорию попадали глубокие старики, утратившие возможность обслуживать себя.

Закон этот был принят еще прошлым королем, так как тот весьма беспокоился о подданных. Насколько Элизабет знала, нынешний правитель его не отменял.

Но старики, инвалиды и умственно неполноценные люди были не единственными, кто подпадал под действие закона.

Отдельная категория – вчерашние дети. То есть люди, которые только перешагнули порог совершеннолетия.

Казалось бы, причем тут они, ведь в восемнадцать все (за редким исключением) способны позаботиться о себе. Дело как раз в этих исключениях.

Если родитель видел, что его едва перешагнувший порог совершеннолетия ребенок ведет неподобающий образ жизни, то он всегда мог подать прошение о признании того недееспособным.

Например, некоторые молодые люди, ощутив себя взрослыми, пускались во все тяжкие. Они пили, дрались, растрачивали большие суммы денег и вели беспорядочную сексуальную жизнь. Неудивительно, что родители начинали беспокоиться, но по закону их ребенок был уже взрослым и мог делать то, что хотел. Тогда они подавали прошение. После проверки выносилось решение. В ту же категорию попадали и молодые девушки, вступающие в беспорядочные сексуальные связи.

Грубо говоря, отчим, подложив ее под герцога и дав увидеть этот позор всему двору, пытался выставить ее недееспособной.

Обычно люди в таких случаях всегда сочувствовали именно родителям, упрекая молодежь в неблагодарности. Так что отчим мог не бояться, что позор ляжет на всю семью. А невинность и приятный нрав младшей сестры стали бы лишним доказательством, что дело вовсе не в воспитании или наследственности, просто старшая дочь родилась с изъяном. Со всеми может случиться, что поделать.

Конечно, родители не могли вечно опекать таких детей. Для исправления ситуации семье давалось три года. По истечении этого срока недееспособному возвращалось звание взрослого и самостоятельность.

Если к данному времени человек не исправился, то это была уже проблема семьи. Страна не могла ограничить права взрослого и здорового как физически, так и психически индивидуума на всю жизнь.

Родители таких недавно выросших детей часто отправляли их на перевоспитание в различные монастыри. Но были и другие варианты исправления. Например, один отец заставил своего сына работать на их каменоломне. Сделано это было для того, чтобы парень узнал и понял то, чем его семья занимается, начиная с самого низа. Что мужчине мешало раньше – неизвестно.

В общем, магия закона о признании недееспособным позволяла родителям делать многое для исправления детей, но, естественно, не все. Убивать или калечить строго запрещалось.

Судя по всему, в прошлой жизни отчим легко получил разрешение на признание. Вероятнее всего, именно он и стал ее опекуном, как родитель. А раз так, значит, и ее наследство осталось в его руках.

После ему нужно было просто избавиться от нее насовсем.

Сонную траву они применяли по той причине, что при этом отрицательный эффект накапливался постепенно. Поначалу человек, принимающий эту траву, просто хотел спать и всегда находился в сонном состоянии. Видимо, печать, должная следить за выполнением условий, не считала подобное существенным вредом для здоровья.

Но долго травить ее они не могли, ведь тогда трава начала бы разрушать ее организм. А это уже более серьезно.

Убить лично он ее не мог, приказать кому-то другому сделать это – тоже. Значит, Нестору требовалось что-то другое. И тогда он ее продал. Наверное, все это было обставлено так, будто он, заботясь о ней, передает ее другому человеку на перевоспитание. Или он мог озвучить это как простое путешествие. Вроде для того, чтобы она утратила тягу к беспорядочной сексуальной жизни, ей необходимо посмотреть на мир.

Вероятнее всего, он рассчитывал, что она сгинет в чужой стране. Ее смерть стала для отчима отличным подарком. Он ведь не был в этом виноват. Просто случайность. Сам он заботился, как и положено, хотел перевоспитать или дать новые впечатления, которые просто обязаны были положительно повлиять на ее характер.

О том, что ее именно продали, ей сказал торговец, но ведь отчим мог ее просто отдать. Она же точно не знает, получал ли Нестор за нее деньги или нет.

Ее отсутствие Виллоу вполне мог объяснить тем, что она где-нибудь исправляется. А потом легко мог придумать, что она пропала в пути или еще что-то в этом роде.

Еще раз все обдумав, Элизабет решила, что ее умозаключения вполне похожи на правду. Вздохнув, она поглядела на графа, тут же замечая, что он смотрит на нее.

– Вы вернулись, миледи, – произнес он.

– Простите, – повинилась Лиза. – Я задумалась.

– Все в порядке, – заверил ее Аэлмар. – Я готов, а вы?

Элизабет чуть смутилась.

– К чему? – осторожно спросила она.

– Слушать, конечно же, – ответил Беорн. – Вы обещали. Помните?

Лиза кивнула и задумалась, с чего ей начать.