Читать книгу Бремя перемен - Светлана Владимировна Кобелева - Страница 36

Ничейные земли

Киа

Огненный шар стоял в зените, но густая листва не давала солнечным лучам достичь земли, создавая полумрак, переполненный звуками леса.

Маленький отряд, состоящий из двух гномов и эльфийки, продвигался вперед несколько дней, не делая привалов. Лошади едва передвигали ногами, от их резвости уже не осталось и следа. Всадникам приходилось время от времени идти пешком, чтобы дать коням передохнуть. Магия уже не действовала, потому что сама волшебница так устала, что с трудом могла связать даже легкое заклятие.

Клем прекратил тщетные попытки убрать волосы со лба и крепче вцепился в луку седла, позволив лошади самой выбирать направление. Его кобыла, обмахиваясь хвостом, следовала за жеребцом Грога. А Грог неутомимо гнал коня вперед, не делая поблажки никому, но, обернувшись и заметив, что Киа едва держится в седле, усомнился в верности своих действий. Если в ближайшее время они не сделают привал, то кони падут. Это позволит преследователям догнать их в считанные часы, хотя им и удалось выиграть время, продвигаясь несколько дней без отдыха. Если бы не магия, они бы свалились с лошадей на третий день пути к Альруху. Главное – добраться туда, а там затеряться среди народа и отправиться в королевство Мирит.

Приняв решение, Грог поднял руку, объявляя привал. Рыжебородый едва не выпал из седла от удивления, но, поняв, что это ему не померещилось, потянул за уздцы, останавливая лошадь. Пригладив непокорные медные кудри, Киа последовала примеру Клема. Рядом как раз располагалась роща. Среди мягкой травы, опутавшей корни деревьев, скрывался ручей, звенящий веселой песней воды. Лошади зашевелили ушами, прислушиваясь к этой мелодии.

Клем обнаружил небольшое углубление среди деревьев. Собрав сухого хвороста, он аккуратно уложил его в ямку и, достав огниво, поджег ветки. Язычки пламени, весело потрескивая, охватили добычу и, резко увеличившись в размерах, лизнули пальцы гнома.

Расседлав коней, Киа подошла к костру, а затем исчезла в зарослях, сопровождаемая сердитым шелестом листьев.

Удалившись от костра, эльфийка ступила в таинственный полумрак. Тени деревьев создавали в воображении девушки немыслимые образы. Этот мир был полон неясных шумов и невероятных существ. Неведомые растения оплетали стволы деревьев, пытаясь пробраться к свету, прорывавшемуся сквозь листву.

Внезапно луч солнца осветил ствол ближайшего дерева. Послышался шорох. Киа приподняла голову и вгляделась в заросли. Солнечный луч упал на лицо эльфийки. Возмущено фыркнув и прикрыв лицо, Киа вступила в полумрак, прячась от яркого света. И как только она скрылась в темноте, на освещенный участок выбежала белка, шерстка которой играла серебром. Во рту она держала желудь и цеплялась лапками за кору дерева, пробираясь к дуплу, при этом она задевала хвостом листву, создавая слабый шум, который и слышала Киа.

Эльфийка улыбнулась. Она отряхнула штаны из плотной зеленой ткани и вышла из тени. Белка, которая уже достигла верхних веток, испугалась и скрылась в своем убежище. Еще раз улыбнувшись, Киа покачала головой, поправила лук за спиной и вернулась к месту стоянки.

Проклятый

Ему хотелось пить, и жажда гнала вперед. Кровь вскипала в венах, заставляя ускорять бег. Но ветер, раздувающий шерсть, не охлаждал, а, казалось, наоборот раздувал жар тела. Ветви хлестали по глазам, и никак не удавалось избежать их болезненных ударов.

Он остановился и, приподняв волчью морду, посмотрел на солнце. Когти впились в белесый ствол березы, оставляя на стволе глубокие порезы. Крупные прозрачные капли потекли к земле. Холодок пробежал по коже, вызывая дрожь в теле. Он жадно набросился на влагу и нетерпеливо прокусил кору дерева клыками – прохладный березовый сок потек в рот, охлаждая глотку и притупляя жажду. Напившись, он отошел от дерева и, подцепив когтем немного глины, замазал раны от зубов, оставленные на стволе. Жажда на первое время притупилась, но он знал, что она вернется, как было несколько часов назад. Левое плечо до сих пор словно горело огнем, который распространялся по всему телу и обжигал его, как раскаленный уголь. Он не имел понятия, чем его опоили крестьяне, но знал, что без знахаря здесь не обошлось.

Пригнувшись к земле, зверь приготовился продолжить бег, но вдруг заметил таинственную фигуру. Она неспешно приближалась к его логову. Он напряженно застыл, вглядываясь в полумрак, пытаясь разглядеть того, кто за ним следит. Кровавый туман застилал глаза, мешая сосредоточиться. В конце концов, ему удалось различить, что фигура остановилась и натянула тетиву лука… Тут в нем взыграл гнев. Он не позволит людям добить его, уже истратившего добрую половину своих сил.

Измотанное тело напряглось в ожидании опасности и подготовилось к прыжку. Пульсирующая боль подпитывала гнев, заставляла его разгораться все сильнее, захватывая все существо и не оставляя сил на мысли. Морда зверя устрашающе оскалилась. Страх, который прятался где-то в глубине души, полностью испарился.

Звон тетивы, прорезавший тишину, прозвучал, как сигнал к атаке. Он отпрыгнул в сторону, резкая боль обожгла руку, но это уже было неважно…

Киа

Киа остановилась, заметив следы оленя, которые вели к поляне. Стараясь не шуметь, она достала лук и подкралась к кустам. На открывшемся взору пространстве, изогнув свою гордую голову, пощипывал траву олень. Достав из колчана стрелу, Киа натянула тетиву так, что она врезалась ей в щеку, и, затаив дыхание, стала ждать. Лучи солнца прорвали лиственный купол и осветили шкуру зверя золотисто-коричневыми красками. Приподняв голову, олень переступил тонкими жилистыми ногами и остановился, повернувшись боком к девушке. Киа нежно отпустила тетиву, звон которой громким эхом распространился по лесу. Стрела, прорезая воздух, вонзилась в шею животного. Олень попытался было издать утробный вой, но изо рта вырвалась лишь кровавая пена. Мотнув головой, зверь помчался вглубь леса, но на полпути упал, разрывая землю копытами. Ярко-красные капли скатывались по шее вниз к траве.

Закинув лук за спину, Киа поспешила к своему трофею. Подойдя к оленю, она склонила голову, вознося благодарность богам за удачную охоту, опустилась на колени и достала из-за голенища сапога кинжал. Нежно поглаживая голову зверя, Киа прошептала: "Прости, но нам нужно поесть, силы на исходе", – и резким движением перерезала оленю горло. Кровь брызнула ей на руки. Глаза зверя закатились.

Киа встала с колен и начала осматриваться, в поисках веток, на которые можно положить тушу животного. Вдруг она услышала за спиной хруст. Эльфийка резко обернулась и застыла, окаменев от страха. Казалось, вся природа оцепенела вместе с ней: не было слышно ни шелеста листвы, ни пения птиц. Припадая к земле, к ней приближалось странное существо… Почти человеческое тело покрывала густая, черная шерсть, а согнутые ноги и руки венчали острые когти. Навостренные уши зверя трепетали, улавливая малейшие звуки, а удлиненная морда выражала одновременно и гнев, и страдание. Страшнее всего было смотреть в глаза – не животного, а человека, в которых таилась чернота…

– Проклятый, – прошептала девушка.

Тело зверя напряглось, готовясь к прыжку. Прошло несколько секунд, но Киа не шелохнулась, находясь во власти страха и восхищения – это было потрясающее зрелище, но ужас пробирал до кончиков пальцев.

Зверь изогнулся, припав на передние лапы. Оцепенение спало, но страх остался. Он и заставил Киа сорваться с места. Она помчалась, куда глаза глядят, больше всего боясь обернуться и встретится взглядом с Проклятым. Казалось, что ветер, доселе так нежно ласкавший лицо, теперь хочет навредить, оставить после себя кровавые раны. Неведомая сила заставляла ее бежать, бежать и бежать… Сердце пропускало удары, легкие разрывались – им не хватало воздуха. Деревья проносились мимо, ветви цеплялись за плечи, волосы, руки, больно били по лицу. Внезапно Киа споткнулась и полетела на землю. На миг ей показалось, что все вокруг замерло: если она упадет, то больше не сможет подняться, и тогда ей грозит смерть. Лоб эльфийки покрылся испариной, пот покатился по лицу…

Больно ударившись о землю, Киа попыталась подняться, но руки, не выдержав вес тела, предательски задрожали. Страх внезапно испарился, сменившись спокойствием. Мысли пришли в порядок. Дыхание нормализовалось, и из груди уже не вырывались ужасные хрипы. Левая рука эльфийки, слегка подрагивая, ощупывала мягкую траву, а правая все крепче сжимала рукоять кинжала.

Она услышала рычание и повернулась, пытаясь разглядеть Проклятого, который замер в нескольких шагах от нее. Он тоже устал от этой гонки. Слегка припадая на левую переднюю лапу, Проклятый прыгнул на Киа, прижав ее плечи к земле. Эльфийка изогнулась и приставила кинжал к животу зверя. Его ноздри затрепетали, вдыхая запах жертвы, а глаза смотрели прямо в ее глаза. Зверь застыл, и, тряхнув головой, отполз от Киа. Девушка удивилась и попыталась встать, но руки вновь подвели ее. Проклятый затуманенным от боли взглядом наблюдал за эльфийкой. Та, после нескольких попыток, поднялась на ноги и приблизилась к зверю. Он, рыча, попытался отползти, но почему-то передумал. Киа наклонилась к нему, всмотрелась в глаза и увидела в них лишь боль.

Почему-то он позволил исследовать его тело, и она заметила, что его левая передняя лапа как-то странно обвисла. Киа хотела дотронуться до нее, но Проклятый резко отдернул конечность, поплатившись за это резкой болью. Киа покачала головой и произнесла:

– Я не причиню тебе зла.

Она села на корточки и стала ощупывать тело зверя, а затем, закусив губу, задумалась. Что-то было не так. Сцепив пальцы, Киа встала, подошла к высокому дереву и, обняв ствол, погладила кору.

– Прости, мне нужна твоя сила.

Ее глаза остекленели, с губ слетели слова на древнем языке. Казалось, что Киа напевает замысловатую песню, которая своим тихим звучанием вплетается в мелодию леса. Но стоило живому существу вслушаться в нее, как его сковывал холод, который словно выпивал из тела всю энергию. Это заклинание шло из глубин души. Эльфийка не знала, откуда знает его, но четко помнила, когда произнесла впервые…

Ей было шестнадцать лет – ничтожный возраст для эльфов, и у нее был друг, которым она дорожила – маленький лис. Его мягкая шерсть на ощупь и цветом напоминала волосы Клема. Она нашла зверя умирающим под деревом. Он истекал кровью. Лиса, по-видимому, искусали деревенские собаки, но ему чудом удалось уйти. Она гладила его по шерсти, и слезы катились из глаз, капая на руку. Душа девочки разрывалась от горечи, а губы шептали просьбу не умирать. Но лис дышал все реже и реже. Киа отвернулась и уткнулась в ствол дерева, не желая видеть его смерть. Тогда подсознание подсказало ей эти слова, которых она раньше не знала, но которые казались смутно знакомыми…

Руки девушки обхватили полупрозрачные нити, которые впились в кожу и с течением времени становились все плотней и плотней, меняя цвет от светло-зеленого до изумрудного. Послышался треск, вниз упала огромная ветвь дерева, за ней следом несколько мелких. Затем все стихло. Резкий вздох вырвался из груди эльфийки, руки опустились вдоль тела. Оттолкнувшись от дерева, Киа осмотрела его и облегченно вздохнула, радуясь, что не выпила силу до конца. Она обернулась к Проклятому. Киа не знала, почему, но должна была помочь ему. А зверю, видимо, стало хуже, потому что он уже не рычал, а тихо поскуливал. Опустившись около него, Киа коснулась обеими ладонями его раны. Раненная рука Проклятого покрылась золотой пылью, которая осыпалась с пальцев эльфийки. Золотые крупинки быстро впитывались в кожу, оставляя после себя легкое ощущение прохлады. Их становилось все больше и больше до тех пор, пока рука не покрылась тонким слоем золота. Вскоре по ней пробежали серебристые змеи. Они вонзались в кожу и появлялись вновь уже красными, как угли, а затем разлетались в разные стороны. И с каждой исчезнувшей змеей жар и боль отпускали тело. Вскоре подул легкий ветер, и вся пыль осыпалась, открывая взору шрам, оставшийся от зажившей раны.

С каждой секундой тело Киа покидали тепло и сила, а усталость, как снежная лавина, стала опускаться на плечи. Не выдержав, эльфийка пошатнулась – ее поддержал Проклятый и посадил на землю, а сам направился в темноту леса. Но перед тем как исчезнуть, он еще раз посмотрел на девушку.