Читать книгу Книжные дети - Светослов - Страница 6

Иван проснулся от света, упрямо бившего в лицо рассеянным лучом. Он встал, стряхнул с себя сон, глянул в окно. Занималось утро… Одев джинсы и кожаную куртку на голое тело, Иван вышел из вагона. Он тряханул головой, разметав сбившиеся в локоны волосы, и вдохнул утренней прохлады, блаженно прикрыв глаза… Воздух бархатной осени нежил и успокаивал… Иван вдруг встрепенулся, резко выдохнул и произнёс:

– Да. Чудеса…

А внутренний голос вторил: «То ли ещё будет…»

Иван окинул взором пустырь, заплывший облавным маревом, посмотрел на свой вагон… Этот вагон, стратегически вклиненный в полупустынную глушь с берёзами и мусорной свалкой, служил Ивану жилищем. Вагон находился как бы в закуте небольшой рощицы, с одной стороны от которой виднелись жилые дома, с другой – высилась насыпь с «крепостью» гаражей, а сзади деревья уходили в отлогий овраг, заросший бурьяном. Прямо перед вагоном простирался небольшой угрюмый пустырь, уходивший в устье разбитой дороги. Он вполне мог бы служить вертолётной площадкой или детским футбольным полем с тенью для отдыха. Вагон врос колёсами в дикий грунт, хранивший дух тоски и свободы. Неподалёку дымилась свалка, куда постоянно что-то выбрасывали живущие поблизости люди. Но был у этого «очага» один постоянный смотритель, который периодически появлялся здесь и воршил хаотичную груду хлама, как правило, находя в ней какую-нибудь утварь и сжигая ненужный мусор. Так что, огонь здесь почти не угасал.

Иван задумчиво посмотрел на дымившую свалку, беззвучно шевеля губами, как бы что-то нашёптывая, видимо ещё не отойдя ото сна, затем опять направил взгляд в туманный пустырь, застыв отрешённым хранителем этого околотка свободы…

Внезапный шум движущейся машины заставил Ивана напрячься… Из глубины марева мягко выплыл чёрный «Мерседес» и остановился в нескольких метрах от Ивана. Из «Мерседеса» вышли трое внушительных людей: двое спортивно-крутого вида, в слаксах и кожанках, и третий – в солидном костюме, со статью рантье, в изящном «поляроиде» и с проседью в висках, – судя по всему, их главный. Этот респектабельный с седыми висками небрежно ослабил галстук, сверкнув массивной печаткой, и с бесцеремонностью мафиози обратился к Ивану:

– Ну что, философ, решил уйти в расход? Или одумался?.. «Бабло» приготовил?..

Иван смотрел как бы сквозь него, отрешённо и сумрачно.

– Где ж его взять, – с ироничным спокойствием ответил он.

– Меня это не колышет; буксуешь тут на нашей территории – плати аренду. Иначе спалим, – бесцеремонно и властно продолжил мачо в «поляроиде». Все трое подошли почти вплотную к Ивану.

Иван вздохнул и, молча повернувшись, направился к двери вагона…

Тут один из «кожаных» – бандитообразный верзила выкрикнул:

– Э! Ты чо, нюх потерял?! Я тебя враз вылечу!

Он резко подскочил к Ивану и, перехватив его за шею, приставил к горлу пистолет…

– «Лютый», оставь его. Он мне живой нужен, – спокойно произнёс главный.

«Лютый» отпустил Ивана, убрал пистолет, нервозно крутанул головой и процедил, напрягая желваки:

– Живой, неживой… Фил-лософ…

– Драгоценнейший, – глумливо добавил третий хардмэн, до этого молчавший.

Главный внимательно посмотрел на Ивана, словно пытаясь в нём узреть что-то новое, и с деликатным издевательством произнёс:

– В общем, Пересветов, готовься к переезду… Тем более – ничего твоего здесь нет…

– А я всë своë ношу в себе.

– Да ладно, ты тоже вон, – в коже ходишь, – иронично отметил поляроидный мачо, акцентируя взгляд на затёртой кожанке Ивана.

– Все мы в коже ходим, – внезапно парировал Иван.

«Лютый» тут же напрягся:

– Ты не хами, философ; а то урою. А патлы мы тебе урежем…

– Как знать, – задумчиво ответил Иван.

«Лютый» в ярости рванул было к Ивану, но его тут же остановил предводитель, схватив за руку:

– Остынь, «Лютый», – разговор не окончен…

«Лютый» сплюнул и выругался, бросив злобный взгляд на Ивана.

Мачо в «поляроиде» опять спокойно и властно обратился к Ивану:

– Короче, Иван, я даю тебе три дня на обдумывание ситуации и выплату арендного долга. Ты меня понимаешь… Не образумишься – пеняй на себя… Всë.

Главный сделал приятелям жест рукой. Все трое сели в «Мерседес»; мачо устроился рядом с водителем, который тут же включил зажигание. А севший сзади агрессор по кличке «Лютый», что пугал Ивана пистолетом, выкрикнул Ивану из окошка машины:

– А я тебе подскажу, где «бабло» взять! Ты тëлок найми, – они тебе вмиг всë окупят!.. Давай, думай, философ!

Водитель заржал и добавил:

– А нас будут бесплатно обслуживать! Шурки-мурки!

«Мерседес» мягко тронул с места, выхлестнув комья вязкого грунта из-под протекторов, и плавно исчез в утренней дымке…

Иван присел на подножку родного вагона, достал сигарету и, щёлкнув зажигалкой, смачно затянулся. Похоже, его совершенно не трогал этот инцидент с наглыми визитëрами и думал он совсем о другом… Неподалёку щебетали птицы. Иван выпустил облако дыма, задумчиво глядя вдаль… Он вдруг услышал знакомый голос:

– Что, Ваня, опять наезжали?..

– Да, – отозвался Иван.

Возле свалки стоял мужик в кирзовых сапогах и телогрейке с какой-то жезлоподобной жердью в руке. Он, видимо, явился тайным свидетелем происшедшего, незаметно появившись в тылу Ивановой обители.

– Может, пугануть их? А? – спросил мужик, доставая папиросу из мятой пачки.

– Да ладно, пускай порезвятся, – лениво ответил Иван, продолжая дымить.

Между тем, мужик этот был серьёзен и целенаправлен в своём тоне и взгляде, выдававшем суровый уклад неприкаянной добродетели. Отпечаток стихийного существования сквозил во всём его неприступно-бродяжьем виде. Он сбил своим посохом налипшую грязь с кирзовых сапог и принялся орудовать им в свалке…

Иван провёл ладонью по щетине, затем устроился поудобней на подножке вагона и погрузился в свои размышления:

«Кто я?.. Бродячий поэт Иван Пересветов, живущий в вагоне на отшибе… „Философ“, не имеющий ничего в этом мире… Бывший опальный… Собственно, почему бывший? Закончил журфак, а что толку… Наскитался, хлебнул танталовых мук… И всё – ради чего? Куска хлеба? Бред. Да. Прилëт из Сибири был крут… Москва… Друзья, подруги… богема, эйфория… Опубликовали… Вот и началось… Гонка без финиша… И полный туман с беспределом… Пора кончать со всем этим… Теперь-то до меня никому нет дела… А может и есть… Ещë эта мафия бредовая… Когда же, наконец, будет просвет во всей этой давке?.. Однако, этот Венский – тот ещë „фрукт“. „Поляроид“ нацепил. На подсознание работает… Штурмовой субъект. Таранит задом терновник… Надо бы просмотреть, что написал вчера… Да, странное сновидение было нынче… И очень притягательное, волшебное… А какая гостья вошла, просто богиня какая-то… Что бы это всё значило? Надо бы проштудировать это всё повнимательней…»

Иван выбросил истлевший окурок и вздохнул.

Между тем, мужик с посохом уже что-то оприходовал в свалке.

Он крикнул Ивану:

– Ваня, ну давай, я пошëл, – дел много. Смотри, если что – знаешь, где я.

– Давай, Палыч! Счастливо…

Сказав это, Иван посмотрел вслед уходящему «антиквару» Палычу и подумал: «И не лень ему в такую рань здесь что-то выискивать?» Затем он перевёл взгляд на восток, где рубин выплавлялся в золото. Вовсю щебетали птицы, славя покой околотка державного края. Иван встал с подножки и зашёл в вагон…