Читать книгу О священнодействиях и таинствах церковных - Святитель Симеон Солунский - Страница 31

Так это было и с Господом, когда, приняв обрезание на восьмой день, Он был наречен Иисусом. У нас обрезания нет, потому что Спаситель исполнил за нас требования закона и избавил нас от рабства закону. Нам же Он дал иное обрезание для всего нашего существа – божественное крещение, которое не плоть обрезывает, но отъемлет грех.

У древних иудеев обрезание совершалось на восьмой день – и теперь мы, верные, на восьмой же день получаем имя, потому что восьмой день знаменует собой обновление. Седьмой день завершает счет дней недели в здешней жизни, совершающей свой круг по седмицам. Когда этот день заканчивается, то с восьмого дня счет начинается заново, что служит знамением воскресения и прообразом жизни вечной. В восьмой день и Господь воскрес, а мы чаем последнего дня, дня вечной жизни, которая будет уже бесконечной, как мы знаем из того, чему научены.

Так вот, в этот-то восьмой день, как несовершенные, обрезывались иудеи только мужеского пола, принимая печать на мужском органе. С одной стороны, этот обряд также предвозвещал воскресение по окончании седмицы (то есть нынешнего века), а с другой – он означал, что некогда похоть плоти прекратится и настанет жизнь нетленная, чуждая дел плотских. Хотя иудеи и не понимали этого до конца, не думая об истинном обрезании, то есть об отвержении греха. Теперь это совершается в святом крещении, которое внушает нам, что мы будем нетленны, целостны и ничто не сможет вредить нам. Между тем тот, кто обрезывается, портит свое тело, и оно уже не бывает таким, как от природы.

Поскольку мы рождаемся не бесстрастно, то это рождение от похоти остается с нами. Но через крещение нам даруется рождение ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога (Ин. 1,13), то есть возрождение баней пакибытия. Потому и имя младенец получает на восьмой день, подобно Спасителю, Который наречен был спасительным именем Иисус[13]. После этого, запечатленный печатью Духа и осененный знамением креста на челе, устах и сердце (как я уже сказал, для сил разумной, словесной и жизненной) и вписанный в книгу вечную вместе с обретенным именем, младенец возвращается матери.

На сороковой день мать снова приносит его в храм как дар Богу. Священник, стоя перед дверьми храма (потому что прежде молитвы входить туда нельзя), запечатлевает их обоих и освящает молитвами. Затем он преподает матери очищение от сладострастного и нечистого рождения (так как уже прошло сорок дней после рождения, за которые в младенце проснулась осмысленность и он научился играть). Потом иерей разрешает ей вход в церковь, куда она не могла до тех пор входить как недостойная ни этого, ни причастия святого и чистого.

Затем иерей, взяв дитя на руки (как сделал Симеон, принявший в свои объятья Младенца Господа), торжественно произносит «Ныне отпущаеши», чтобы младенец был очищен от грехов и увидел Свет – Христа, откровение язычникам и славу Нового Израиля. Чтобы, порожденный Духом, узрел затем Господа.

Если младенец крещен[14], то иерей вносит его в алтарь, к престолу, и обносит вокруг него, совершая как бы поклонение и показывая, что дитя – приношение Богу и поклоняется Создателю. Если же ребенок пока не крещен, то, став перед входом в алтарь и совершив поклон в сторону жертвенника с младенцем на руках, иерей возвращает его матери и отпускает ее. С этого момента младенец считается оглашенным, а мать как очистившаяся получает свободный доступ в храм и возможность причащаться Святых Таин, когда желает того и считает себя готовой. Именно так все и происходит.