Читать книгу Публичные признания женщины средних лет - Сью Таунсенд - Страница 9

Кто-нибудь объяснит, чем меня манит киноиндустрия? Недавно я в одиннадцатый раз переписала сценарий, отослала его, прождала три недели, а потом услышала в трубке полный энтузиазма голос продюсера А:

– Молодец!

Через три дня, однако, позвонил продюсер Б, уже безо всякого энтузиазма в голосе:

– Надо доработать.

Кому верить, А или Б? Что, если А врет? Или, напротив, Б меня тайно ненавидит? Не светит ли мне переписывать этот сценарий до тех дней, когда палка станет моим непременным спутником, а зубы будут по ночам отдыхать в стакане на тумбочке? Может статься, сиделка в доме престарелых снисходительно спросит:

– И когда мы наконец дождемся фильма, который вы все пишете, миссис Таунсенд?

На том или ином этапе большинство писателей попадают в колею отчаяния. В ней-то я сейчас и застряла. Моя колея – настоящий Большой каньон. Мне чудится, что я работаю на фабрике печенья, от звонка до звонка фасую сливочный «Бурбон» и живу полнокровной жизнью. Интересно, мучаются ли фасовщицы печенья бессонницей от тревоги? Нервничают ли, рисуя в воображении тот миг, когда клиент разорвет пакетик и увидит сливочное печенье «Бурбон» в рифленых гнездах, по соседству с ванильными вафлями и имбирным суфле? Не холодеют ли заранее, страшась таких, к примеру, отзывов: «Ваше сливочное печенье редкая дрянь. Тот, кто его упаковал, – кретин. Я немедленно отправляю жалобу на фабрику!»?

Если с кем из упаковщиков такое и происходит, то наверняка лишь с единицами.

Много лет назад один американский продюсер приглашал меня на полтора месяца в Голливуд. Ему хотелось, чтобы я «впрыснула юмор» в готовый киносценарий. От предложения я отказалась, поэтому сценария не увидела, но до сих пор частенько представляю себе, как, расположившись у бассейна, шприцем впрыскиваю в строки диалога содержимое флакона с этикеткой «Юмор». Тем же, видится мне, заняты другие писатели, только с флаконами «Пафос», «Драматизм» и «Структура».

Когда я сажусь смотреть фильм по телевизору, комната пустеет. Домочадцы бросаются врассыпную. Зритель я совершенно несносный. Я фыркаю, отпускаю ехидные реплики и чертыхаюсь. «Так мы и поверили!» – ору я во все горло, когда героиня спускается во мрак подвала, прямиком в лапы маньяка с топором.

А ведь в глубине души я отлично понимаю, откуда взялась эта сцена. Доведенный до исступления бедолага сценарист, должно быть, переписывал ее раз пятнадцать и просто не в силах был придумать что-нибудь оригинальное. Собственно, не далее как вчера я сама написала следующее:

Сцена 79. В помещении. Лестница в подвал. Ночь.

Элинор спускается по лестнице со свечой. Свеча гаснет.

Никуда не годится, но это только цветочки. Ягодки впереди:

Сцена 90. На улице. Темная аллея. Ночь.

Автомобиль злодея мчится по узкой улице. Джон Герой вжимается в стену. Автомобиль на полном ходу влетает в груду картонных коробок, с виду новеньких и пустых.

Дальше – хуже:

Сцена 100. В помещении. Пустой склад. День.

Злодей и Джон Герой скачут вверх-вниз по лестницам, прячутся друг от друга, а потом долго и нудно дерутся, минимум десять минут.

Две последние сцены еще не написаны, но как знать, возможно, меня и доведут. Собственно, я уже чувствую, как во мне зреет автомобильная погоня, увенчанная столкновением и взрывом, с языками пламени и клубами дыма. Режиссер был бы в восторге.

Тысячи читателей полжизни готовы отдать, чтобы увидеть свое имя в журнале, на книжной обложке или на экране. Позвольте совет: прежде чем купить конверт, марки и встать в очередь на почте, чтобы отправить бандероль со статьей, романом или сценарием, на минутку задержитесь и ответьте на следующие вопросы:

1. Готов ли я к вечным проблемам?

2. Готов ли к шпилькам домочадцев?

3. Хочу ли я, чтобы по местному радио обо мне отзывались «наш доморощенный писака»?

4. Готов ли до гробовой доски платить литературному агенту 10 % своих доходов?

5. В случае успеха готов ли к презрению со стороны коллег по писательскому цеху?

6. В случае провала готов ли к презрению со стороны коллег по писательскому цеху?

7. Готов ли к появлению в местной прессе своих самых нелестных снимков?

Если на все эти вопросы вы ответили «да», тогда вперед, оправляйте свою чертову рукопись.

Но потом не жалуйтесь, в пятнадцатый раз переписывая сцену автомобильной погони!