Читать книгу Спонсор - Та - Страница 3

Ну, а кроме всех этих болезненных связей, которые из прочих связей с мужчинами были самыми неприятными, стоит рассказать и о женщинах в моей жизни. Точнее, нет: только об одной из них. Ведь, если я начну рассказывать обо всех, я не доберусь до главного кусочка пазла, о котором хочу написать. Вся эта предыстория нужна лишь для того, чтоб описать в каком душевном состоянии я был, когда встретил ее.

Женщин, понятное дело, в моей жизни было во сто крат больше, чем адекват. Отношения с ними всегда были обильными на эмоции, краски, события. Но, наполненности от них, как понятно, тоже не было. Я тосковал по вымышленной семье, в которой все свободны и где все сами решают кому именно они принадлежат. В идеале – каждый сам себе. Я видел в каких-то обрывочных снах, где мы с Эллой во главе этого семейства, но лишь как основатели рода, как его источники. В этой стае нас было так много, все такие разные, дружные, сплоченные. Секта? Коммуна? Я не знал, как правильнее назвать неосязаемое, фантастичное. Но мне и плевать было, как бы все это было в действительности. Главное, что я чувствовал, что это возможно. А потому, я маялся и мне всюду было тесно, словно я влез в штаны, из которых давно вырос и не только смотрюсь нелепо, но еще и чувствую себя крайне некомфортно. Возможно, это даже было опасно, ведь все мое хозяйство было передавлено и набекрень. Стоит ли жить в такой перекособоченной позиции? И, самое болезненное ощущение: что я не сам себя поставил в эту позу.

– Но тогда кто?

Была у меня одна наичуднейшая связь с одной из Боней. Это семейство – наши даже не друзья, а мы, наверное, сами, просто в какой-то паралельной реальности. Они буквально жили с нами, переодически наведываясь, как к себе домой. Рита, старшая из семьи, была лучшей подругой Стеллы и подозреваю, что там тоже не все было гладко. Хотя обе они были традиционной ориентации, явно было всем, что связь их через чур какая-то тесная, слишком интимная. Они даже ближе были, чем мои Стелла с Эллой.

Мне тоже нравилась Рита и в один из выездных уикендов, где не было жены, мы бывали с нею в одной постели. Но не по собственному выбору, а из-за необходимости размещения. И тогда слишком очевиден был тот факт, что ее влечет ко мне. Не всегда, не постоянно. Возможно это совершенно не чувства были, а просто фаза женского цикла, когда вынь да положь, а у меня в то утро был стояк. И так уж вышло, что мы были в гостях и все праздники были единственными без пар, а потому нам всюду доставалось спать вместе, ну или на выбор – стоя. Напряжение было нестирабельное, но и близость статусов ей шибко мешала, а потому, наверное, мы никак кроме языка тела друг другу не выказали своей, мягко говоря, симпатии. С возрастом тот случай забылся. Я никогда больше не подходил к Рите так близко, чтоб наши тела ниже пояса соприкасались, а она тоже старалась не наклоняться возле меня. Потому все было приемлемо прилично.

Но я, как и все остальные мужчины на свете, разок увидев неположенное или узнав секретное, все равно не мог выкинуть эпизод из головы.

У Риты была сестра Вероника, младше той на год. Они были похожи и всю жизнь соперничали во внешности, в остроте ума, в рефлексах, узкости талии, высоте каблуков, в партнерах, в заработке – во всем. Не то, что мои Элла со Стеллой или Стелла с Ритой. По здравым измышлениям моим о сёстрах-Бонях – они были всем обе хороши, кроме вот этой отсутствующей близости и щедрости, что была в отсутствии ревности. А потому, наверное, Рита ближе была со Стеллой, чем со своей погодкой. И хотя родственные узы у Боней нереально крепки, ведь их воспитали золотые родители, все же парочку лет спустя того уикенда жизнь меня свела прямиком с Вероникой в компенсацию за Риту. Это было непросто – самым нереальным испытанием для честного парня вроде меня.

Дело в том, что у Риты с Вероникой был брат – Никита. Он был по уши влюблен в Стеллу и чувство это было безответным. Так что, изрядно намаявшись всей огромной семьей и насмотревшись на терзания Никиты, у нас был уговор, что никто между нами не будет в отношениях, тогда и будет все чин чинарем.

Но, не тут-то было, ибо Веронике как-то однажды хватило ума написать мне на работу, с запросом, чем же я там занят. Это было так нелепо, ведь они только уехали от нас в дом к родителям, и мы даже соскучиться друг по другу не успели. Я был раздражен одним нелепым романом на работе, а потому прямиком написал Веронике:

– Хочешь поболтать? Тогда только интим. На большее я не способен. – думал отбрею или рассмешу, а она взяла и настойчиво попросила объяснений.

– Либо мы перешагиваем границы допустимого и нарушаем семейный запрет, ибо не пиши мне такой дебелизм. Мне некогда. Я со своими-то «родственными» душами не успеваю дружить, чтоб еще новые заводить.

– А если я хочу в число этих родственных? – продолжала она.

– Тебе не достаточно того, что мы и так видимся регулярно в компании? Что наши зубные щётки слишком тесно стоят в стаканчике? Что я подаю тебе кофе, а ты жаришь мне яишницу дома?

– Угу. – отвечала она и мое дурное настроение как ветром сдуло. Мне показалось любопытным, что она столь настойчива, ведь я ничего не замечал прежде. Вообще, почти не смотрел в ее сторону в этом плане, а перспективы-то были очень аппетитные. Мы идеально друг другу подходили внешне и физически, энергия от нас шла похожая. Плюс, я авантюрист по натуре и мне стоило только почувствовать небольшую искру, чтоб разжечься.

– Кто за кем будет ухаживать? – пошутил тупо я.

– Хочешь пообедать вместе сегодня? – тут же спросила она, а я взглянул на время.

– Где ты?

– Дома, конечно.

– Не успеешь доехать. Мне сегодня инвентаризацию подтверждать. – ответил я, но разулыбался ее очевидному настрою, чем привлек внимание четырех человек, находившихся в тот момент в кабинете. – Приезжай завтра. – ответил я и попытался попрощаться, но Вероника решила пойти до конца и до нашего первого свидания не отпускала моего внимания, переписываясь на всевозможные темы с сексуальным подтекстом, интригуя. В конце рабочего дня я даже думал, что все это развод, какая-то шутка нашей компашки, но дома все было тихо и никто себя ничем не выдал. А на следующий день Вероника и впрямь приехала ко мне в обед на работу и мы обо всем договорились лично.

Это было просто, лаконично. Я не замудрствовал – она знала, что за семья у нас с Эллой. Единственное, что пришлось поспорить на счет границ, ведь Вероника просила лишь одного – секретности. Тут уж я впал в ступор и не мог поверить, что соглашусь впервые скрывать отношения. Зато, видя мое замешательство, Вероника расстаралась обещаниями еще больше и уже на эти же выходные назначила свидание тет-а-тет. И я был обескуражен, покуда она не поцеловала меня у метро на прощание, когда мне пора было возвращаться с обеда к рабочему процессу.

– Что это было, дорогуша? – спросил я, после нелепого подобия поцелуя. Она покраснела, я засмеялся, но смягчился и взяв ее за руку, тоже понял, что краснею. – Мы это разрулим. Обещаю. Спасибо, что приехала. – поклонился я и повернулся, уходить. Она осталась стоять и я через несколько шагов обернувшись, тоже остановился. Она стояла такая красивая, вся при параде. Очень женственная и сексуальная. Держала маленькую сумочку двумя руками и была беззащитной. Я вернулся и поцеловал ее снова. Уже по нормальному. Глубоко и серьезно. А уходя сказал:

– Я всегда заикаюсь и веду себя как дурак, если меня кто-то стесняется.

– Зеркальный метод. – кивнула она. – Извини. – Вероника была педагогом, и я даже не понимаю, как она могла втрескаться в такого как я. По статусу в тусе мы доводились друг другу братом и сестрой и много лет после не могли избавиться от чувства, что наша связь кровосмесительная. Но кроме небольшого осадка, ведь мы пять лет скрывали наши отношения, статусы придавали пикантности нашим романтическим уикендам.

К тому моменту места в нашем доме стало меньше, ибо Боней уже стало больше. Это Никита понял, что со Стеллой ему ни при каком раскладе не светит и уже женился на Еве. Чуток стоило подождать, ибо Стелла вышла замуж за Тагира, а он был пилотом, и оставлял ее одну слишком надолго, так что Стелла в реальности позже передумала и готова была на отношения с Никитосом, но тот уже из принципа не стал разрушать два брака.

Короче во всей этой чертовщине, которая происходила как в предвыборной компании на пост президента, всем не было дела до нас с Вероникой и мы преспокойно встречались у всех на виду ни разочку не скомпрометированными. Паршиво было то, что Вероника упрашивала меня не рассказывать Элле и я врал. Врал, чтоб не делать никому больно, хотя всю жизнь всех уверял, что боль во вранье. Но здесь изначально все было как-то иначе. Через жопу.

Еще до самого первого секса с Вероникой, я вопреки нашему с нею уговору, попытался дома как-то обозначить ситуацию, но как специально Элла впервые в жизни сказала мне, что не хочет знать к кому на свидание я собираюсь на весь выходной день ровно тогда, когда она в выходной дома. Мне тоже было тошно, что так совпало, а я всегда должен подстраиваться под ее график, чтоб только побыть вместе. Включил козлину. Уехал, услышав, что она со скандалом получила этот выходной, что у нее горит план, а она выбрала меня и что я неблагодарная свинья.

Как-то после такого мне показалось, что это был знак не рассказывать. Ведь до того случая мы реально так сильно не из-за кого ни разочку не поругались. А тут я прямо хотел этого свидания и готов был пожертвовать спонтанным выходным с Эллой, лишь бы поехать. А Элла впервые включила стерву и еще бы чуть-чуть да поставила бы мне ультиматум, если бы я не вышел поспешно, толком не собравшись.

Потом, остыв, и наладив отношения с Вероникой, я тоже пару раз пытался поговорить с Эллой, но она больше не хотела слушать и прямым текстом сказала, что вот именно про эти взаимоотношения больше ничего не желает знать. Так и пошло. Я стал тупым лжецом как все вокруг. Но хотя бы не стал изменщиком, как и обещал супруге.

Через несколько лет Вероника начала намекать мне, что если бы не моя семья, она бы хотела создать семью со мной. Рассуждала даже про детей. Нарядилась в маску Эллы и спокойно разговаривала со мной обо всех остальных моих отношениях. Я пытался тоже ее с кем-либо свести, но год за годом ничего не получалось и в итоге плюнул. Через какое-то время мы с Вероникой стали все больше проводить время вместе, я стал знакомить ее со всеми моими секс-партнерами обоих полов – мы сближались. В итоге, осталось всего лишь несколько людей, кто не знал о нас, а все другие говорили, что Вероника меня вправду любит. Вот такие вышли несекретные, но засекреченные взаимоотношения.

– Ты понимаешь, что я никогда не уйду от Эллы?

– Да.

– Правда?

– Да. – совершенно спокойно отвечала она, но я видел, что ей даже поднимать эту тему больно.

– Расскажем? Придем и вместе расскажем?

– Ни за что. Ни ей, ни моим. Пусть все спят спокойно. Представляешь, какая там будет драма? А родители мои, прикинь? Они офигеют, что я себе такое позволяю…

– Позволяешь то, что считаешь нужным. Почему ты обо всех печешься, и при этом сама должна спать беспокойно, лишь бы всем было хорошо? Ты ж не миссия, спасать всех в урон себе. Я и сам бы хотел освободиться от этого липкого чувства…

– Всем будет неловко, кому-то больно. Пусть будет так, как есть. – закончила Вероника и еще сильнее прижалась ко мне – мы были в ее постели дома, покуда все были на работе. Вероника занималась репетиторством и иногда брала частным образом учеников по нескольким школьным направлениям. Я периодически забивал на работу ради нее. Вообще, работать не хотелось, и я делал это через силу, просто, чтоб не быть обузой Элле. В целом, на репутацию и карьеру мне может и не было плевать, но сам факт работать на кого-то мне был неприятен, а менять из лени ничего не хотелось. Потому я просто иногда якобы посещал врача, или уезжал по семейным делам, чтоб провести время с Вероникой. Кстати, кроме нее такой привилегии никто из моих не удостаивался, и я сам ценил это. Мы стали друг для друга особенными.

Вообще, я когда-то сделал вывод обо всех этих романах. Понял, что мы в них и в простых сексуальных приключениях только испытываем себя. Мы как подрастающие дети, познающие возможности своего разума и тела, только уже проверяем границы своих иных возможностей, на что способны и что нам нравится. Ищем себя во всех новых обстоятельствах и действиях, щупаем, осязаем. Пытаемся услышать, что за голос говорит с нами внутри. И где это нутро? Голос разума ли это? Голос тела? Сердца? Души? А может члена. Я убедился, что ни на каком другом поприще невозможно так явственно услышать этот другой голос, кроме как в интимных или близких взаимоотношениях с людьми, ради которых мы идем на уступки перед собой или ставим их на чашу весов с другими людьми. Это вечный выбор. Это вечные сомнения и муки. Либо до, либо после. И никогда правильного ответа не сыскать. Есть только те выводы, которые приносят меньше разочарования, меньше боли.

Например, когда я сдался искать Веронике постоянного партнера вляпался в ту же гадость, в которой увяз сам: она соврала мне. Попросила меня соврать другим, а потом соврала мне. Чего можно ожидать от лгуньи? Только повтора сценария. И я не судил ее. Просто было чертовски обидно и больно. На какое-то время я даже перестал желать ее. И дело было не в том, что она изменила мне с парнем, с которым я некогда встречался. И даже не в том, что она попыталась с ним жить. А дело было в том, что она хитрюще выспрашивала все подробности моей жизни, подсадив меня как наркомана на свое внимание и я расслабился полностью, думая, что мы будем близки и откровенны друг с другом всегда. И да, она просила от меня этого по прежнему, а сама несколько месяцев скрывала от меня свои отношения и рассказала-то о них лишь потому, наверное, что сам как-то невзначай разговор зашел и я напрягся от ее реакции от упоминания нашего общего знакомого. Про мою связь с ним она знала. И не так-то просто рассказала о своей. Несколько свиданий мы выясняли отношения и были парализованы. Я видел, что Вероника торжествует и глаза ее хоть и грустны, все же сверкают недобрым светом, когда мне особо тошно.

– Это месть? – как-то спросил я напрямую, ведь ни раз срывал наши с нею встречи ради Эллы. Вероника очень печально ответила, что глупо так полагать. И сама была еще больше меня подавлена после. Так что мы закрыли тему и некоторое время не поднимали. Позже, через череду пропущенных свиданий, мы почти вернулись к прошлому графику, снова встречаясь чуд ли ни три раза в месяц. Она задумалась. И я тоже. Ее отношения с тем парнем прекратились, перешли в разряд дружественных. А наши все же не наладились. И я опять выл на луну.

Впрочем, как же оно еще могло быть? Все наши выстроенные кирпичик за кирпичиком в огромной лестнице высокой башни, где я был заточен, собирала Вероника. Она как проявила себя изначально, так не менялась в подходе ко мне: всегда от меня требовалось только согласие. Она придумывала, как нам развлечься, чем заняться, куда сгонять, что посмотреть. Мы пробовали даже начать человеческие отношения, словно мы реальная пара влюбленных или даже семья. Благодаря ее усилиям и стараниям выбирались на природу, в музеи, на выставки, в кино и театры, по магазинам. Мы исходили все набережные в столице, ровно как и все парки. Я не создал ничего. Честно. От меня всегда ожидалось только пунктуальное присутствие! Она собирала нам бутеры на прогулку, привозила в термосе мой любимый кофе. В баре или в ресторане сама заказывала еду и выпить. Сама помнила о праздниках и каких-то там датах. А я королевски наслаждался всем, что было уготовано на мою долю. А еще, конечно, очень старался выглядеть для нее всегда так, как ей нравилось – чуть лучше, чем я был в обычной жизни. То брился по ее просьбе, то не брился. Намывался и начищался. Наряжался под все ее обстоятельства. И в целом, если бы не было так романтично и мы ни были бы так молоды, казалось бы, что она как мамочка возится со мною словно с сыном.

Меня ничуть не беспокоило положение вещей. Элла отчасти выполняла ту же функцию дома, а я был лентяй до всего романтического, если речь заходила о том, чтоб это создавать самому. Кайфу же цену я знал, умел расслабиться и вкусить все оформленное в мою честь сполна. Был благодарным, а потому, наверное, мои женщины любили меня баловать.

Смешно, да? Как я мог не надоесть ей? Как она не могла попытаться построить адекватных отношений с кем-то еще? Отношения с двусторонним движением. Да еще лет через пять я наверное бы перестал ее уважать, не попытайся она предпринять хоть что-то. Нельзя быть таким эгоистом в отношениях, как был я. И это страшно. Знаешь почему? Потому, что я не пребывал в неведении, не смотрел словно чужое кино. Я прожигал так жизнь. И свою и чужую. Осознанно.

И еще спустя время, то ли от того, что Вероника старалась в своей жизни что-то изменить с кем-то другим, то ли от того, что у нее не получилось и она по-прежнему избыточно старалась в наших взаимоотношениях, пусть и прореженных, мне становилось все хреновее.

Секс игрушки, ролевые игры, эксперименты с нашей чувственностью и чувствительностью, весь возможный спектр допустимых ощущений в постели мы испробовали, познали друг друга до неприличного глубоко. И я бы мог сказать, что после этого стало скучно. Но, нет. Истинное познание постоянного партнера приносит нереальное наслаждение. Это не сравнить ни с каким зашибенным разовым и случайным сексом, даже с самым лучшим. Ибо просто невозможно с посторонним человеком сделать то, чего достигали мы с нею. Но скука, а точнее вселенских масштабов какая-то мерзкая тоска просто разъедала меня изнутри, и я ничего не мог с этим поделать. Вероника была ни при чем. Как и Элла.