Читать книгу Маленькое. В трех днях - Таисия Овская - Страница 2

Отлично выглядишь, Жизнь. Одетая в кожу, зависшая в баре на долгие годы, ловящая кайф на отельной кровати Господь знает с кем – идеальная. Пришедшая в полночь с синевой под глазами, натруженные руки опустившая, ты прекрасна. Отлично выглядишь, когда осторожно прячешь меж пальцев ниточку, ведущую в чье-то сердце…

Пусть электронный с подвыванием перелив расскажет, насколько ты хороша. Пусть звук, похожий на катящуюся бочку – туда, сюда, обратно – нарисует для тебя модный танец, состоящий из прямых линий и причудливых углов. Пусть несуществующий свет прерывистых белых вспышек (представь его, просто представь!) выхватит твою невероятность из темноты и на мгновение отразится в твоих зрачках.

Отлично выглядишь.

…Жаль, не возбуждаешь.

Теплой пленкой ложилась на горло затхлость. С низкого потолка капало. Небрежно смотав на ладонь белый провод наушников, А́йзе поудобнее устроилось на каменном полу и поморщилось от неприятных ощущений пониже спины.

Шел обряд изгнания болезни Взросления.

– Ммать, Айзе, держи его тоже, щас вырвется!

– Неа.

Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, оно закинуло ногу на ногу и безразлично покачало носком ботинка.

– Сволочь!

«Пациент» бился в судорогах и плевался пеной. «Целители» раз за разом валили его на камень, упускали и снова ловили, силясь обездвижить. Получалось плохо. Айзе скучало.

– Я тебя полиции сдам!

Ботинок нервически дернулся, но остался в прежнем положении. Общий уровень нелегальности происходящего настолько зашкаливал, что сдать кого-то одного, не побеспокоив остальных, не представлялось возможным.

Несчастная жертва хаотически меняла облики, не в силах остановиться на каком-нибудь одном, словно ребенок в первые минуты жизни. Лицо и шея вытягивались, покрывались морщинами, круглели, лоснились, белели и усыхали, оставляя сантиметры опустевшей дряблой кожи, становились то мужскими, то женскими, отращивали бороду, одновременно теряя кадык, и то и дело пускали по всему телу почти багровые подтеки вздувшихся от нагрузки вен. Крика не было – голосовые связки не успевали установиться.

Бесформенное чудовище оглушительно хрипело.

– Нет ощущения, что это должно происходить по-другому? – издевательски спросило Айзе.

Пострадавшего отпустили. Удерживать его более не было надобности: мертвые не сопротивляются. Только неконтролируемо подергиваются в последних судорогах, но это можно как-нибудь пережить.

– Неловко получил-сь… – почесало затылок И́но.

– Как ты еще не умерло от неловкости. – мрачно хмыкнуло Айзе. – Просто признайте, что это фиговый стартап, и прекратите перевыполнять план больницы по похоронам.

– Да ано бы все равно да канца квартала не дажииило. – отмахнулось Ати́лла.

– Какая те вообще разница? Заплатили и радуйся. – поддержало его Ино.

– Ну интересно же! – возмутилось Айзе. – Еще три трупа назад у этой идеи был шанс.

– И все еще есть.

Айзе покачало головой.

– Нет, ребята. Извините, но мне «качели» достаются не так легко, чтобы раздавать их вот так, в никуда – у меня на них очередь. Да и вам скоро станет не на что закупаться.

Оба провинившихся изрядно занервничали, но не стали спорить: с одной стороны, с поставщиком наркотиков дискуссии никогда не прокатывали, а с другой – все-таки немного беспокоила собственная совесть.

– Кроме того, – безжалостно добавило Айзе. – неровен час, и правда в полицию пойдете. Ну вас к черту.

С этими словами, неловко распутывая скомканные в кулаке наушники, оно развернулось и быстрым шагом покинуло подвал.

И без того есть чем заняться.

В коридорах психиатрички было мёрзленько. Несмотря на то, что высоко под потолком краска облупилась от постоянной легкой сырости, стены казались белоопрятными, как в квартире аккуратной польской пани. Айзе хмурилось и жало плечами в попытке защититься от промозглого воздуха, но плоть все равно покалывало словно бы изнутри. Остановившись ненадолго посреди коридора, оно прикрыло глаза, сосредоточилось и естественным движением мысли нарастило во всех уязвимых местах плотную жировую прослойку.

Кожа плотно натянулась и слегка пошла стриями. Айзе сильно мягко выдохнуло, и растяжки сгладились. Что ж, в ходе трансформации его тело все равно изрядно потеряло в привлекательности, дело ясное, но ведь измениться обратно – секунда дела, а меж тем жить в нем стало чуточку теплее и уютнее.

Вдруг из-за угла раздался крик:

НЕ ХОЧУ НИКОГДА БЫТЬ ДЕВЧОНКОЙ.

Именно так это и прозвучало: капслоком и с точкой, как если бы невидимый оратор не вопил, не утверждал, не доказывал и не выплевывал свой странный тезис из глубины души, а просто очень громко сообщал его окружающим. Причем, возможно, под своей аудиторией подразумевал в основном прохожих в разбитом вокруг больнице парке. Окна были открыты; оттуда в сырую стылость растекался горячий майский запах. Снаружи было слышно каждое слово, сказанное внутри.

Быть адресатом этого сообщения не хотелось; не сбавляя скорости, Айзе удлинило свои ноги (потолок стремительно летел ему навстречу), после чего сменило направление движения, переступило через подоконник, неловко все-таки споткнувшись (поди-ка сладь с ногами, когда кроссовок жмет на шесть размеров), и свободно вышло в парк, оставив позади растерянный скрип оконных створов.

Хорошо быть умным, и хорошо, когда на первом этаже нет решеток на окнах.

Охнув от резкой боли в коленях, Айзе поспешило вернуть ногам прежнюю форму. Его фантазия позволяла пользоваться природными особенностями напропалую, избегая с их помощью самых различных дискомфортных ситуаций, но по сей день ему никак не удавалось изменять свое тело аккуратно и незамедлительно. Всякая блестящая идея требовала при воплощении либо времени, либо терпения.

– Ну ничего, мои ноженьки. – обратилось к ним Айзе. – Сейчас спустимся в метро, тогда и подлатаемся.

Ноги были сдержанны. Ничем не выдавая своего отношения к подобной заботе, они безмолвно и согласно задвигались, заиграли ноющими от внезапных растяжек и утяжек связками – в сторону подземки.