Читать книгу Маленькое. В трех днях - Таисия Овская - Страница 6

Было темно, тепло и тяжко. В плечах и груди разливалось сладкое удовольствие бездействия. «Давно нужно было так отдохнуть» – подумал Руккас и покрепче завернулся в мягкое объемное одеяло.

Не было сил открыть глаза.

Незнакомые автономные системы организма говорили, что еще день, и он проспал всего несколько часов: вокруг неуловимым образом ощущалось размеренное повседневное движение. Как это работает? Запах света? Энергии? Звуки, слившиеся в неразличимый фон, воспринятый и обработанный подсознанием? Будь его тело по-прежнему покорным и родным до последней клеточки, оно не сообщало бы ему то, о чем он не спрашивал.

И не было бы ее телом.

Руккас почувствовал неконтролируемый прилив нервной, взбудораженно трепещущей ярости, и сам не сразу понял, о чем злится.

Ты гребаная, мать твою, женщина, чувак.

И ты Взрослый.

Нет никакого смысла кричать, рыдать, требовать. Ошибка фатальна, ошибка летальна. Избавление – смерть.

Последняя мысль отрезвляла. Странный, явно неправильно сформировавшийся при Определении мозг уцепился за нее и усилием столь мощным, что почти незаметным, вырвался из порочного круга выжирающих изнутри черных эмоций.

– Рано умирать. – сказал себе Руккас. – Еще не все вино выпито…

Справившись с ней, с этой истеричной дурой, которая поставила себе целью угробить их обоих, он открыл глаза; веки даже не слипались.

Окно было неплотно закрыто чем-то тонким и твердым, обитым хлопковой тканью – походило на кусок фанеры, хотя проверять не хотелось. Сквозь широкие зазоры между фанерой и оконной рамой пробивались и с нажимом упирались в дверь напротив мощные круглые лучи послеполуденного солнца. В контрасте света и тени желтые стены казались голубоватыми, и можно было ненадолго представить, что это всего лишь санаторий или типа того.

Снова поймав себя на попытке закрыться от реальности картонными щитами иллюзий, Руккас закусил губу и попытался по привычке наказать себя запуском усиленного заряда по нервам. Не вышло.

Раздался звон ключей и скрежет отпираемого замка. Дверь открылась, ненадолго впустив чью-то легкую чистую песенку из коридора. В палату по-хозяйски спокойно вошла та-Раида.

Руккас отвернулся. Разговаривать с этой женщиной он не мог: у них были разные представления о цели терапии. Он хотел вернуться в разопределенное состояние и сделать свой выбор заново, без ошибки. Она хотела, чтобы он смирился с тем, что произошло.

– Полегчало? – устало спросила она.

– Как видите.

Заведующая переставила поближе к его постели жесткий стул, стоявший у окна, и села, как-то резко потеряв свою строгую геометрическую форму. Оказалось, что на самом деле у нее кривая спина и слишком сухие, с крупными венами под тонкой кожей, руки.

– Вы стареете. – сказал Раиде Руккас, не заботясь об этике.

– Постареешь и ты. – не без лукавства хмыкнула та. – Скоро на стенку полезешь от советов, как бы поскорее выйти замуж, пока не состарилась. Здесь, за рубежом Определения, время движется… Не так, как раньше, милая.

– Я не женщина.

– Извини, но у тебя есть половые признаки, определенные наборы хромосом и гормонов, и нет никакой возможности их изменить. – она снова вздохнула устало; ей тоже давно надоел диалог на одной ноте. – Медицина в этом вопросе единогласна: ты – женщина, Рукка, и это не плохо.

Руккас внимательно посмотрел на нее. Этот разговор действительно происходил ежедневно, и реплики в нем менялись крайне незначительным образом, а новые аргументы неизменно оказывались и без того очевидными оппоненту и уже им отвергнутыми. Просто прокрутив в голове очередной цикл – а он не особенно сопротивлялся лечению и поначалу даже охотно участвовал в дискуссии, – он снова осознал, что беседа раз за разом приходит в один и тот же тупик, и сегодня придет туда снова. Не помогут тут ни гормональные препараты, ни интенсивная терапия. Не говоря ни слова, зная, что собеседница тоже все хорошо понимает, он отвернулся к стене.

У Раиды тоже был плохой день. Безмолвно согласившись с его категорическим выводом, она поднялась со стула. Какой-то небольшой твердый предмет смазанно стукнул по деревянному подоконнику.

– Мы на время внесли тебя в группу риска: закрыли палату и заблокировали телефон. Ты сможешь звонить только брату. Прогулки конвойные, расписание знаешь.

Руккас подскочил на кровати, как ужаленный, но опытная заведующая уже закрывала дверь палаты снаружи.

Бессильно проглотив потрясение, он вынужденно опустился обратно.

Итак, попытка все исправить номер двенадцать обломалась с треском. Описание эффекта «качелей» на сайте выглядело так, словно именно это ему и нужно, однако продавец оказался мошенником. Можно было бы натравить на него полицейских – все равно пациенту психушки терять нечего, – но альтернативных источников непопулярного наркотика нет. Почему он, интересно, непопулярный? Он вообще существует? Там было море отзывов, и все разные – по стилю, содержанию, оценке. В том числе и отрицательные: на кого-то не действовало, на кого-то действовало слишком слабо; кто-то, раз пережив эффект, зарекался когда-либо заигрывать с природой снова. Как же надо было постараться, чтобы подделать все это.

С другой стороны, речь шла о талантливом человеке с фантазией. О человеке, который притащил незаконное вещество не куда-нибудь, а прямо в больницу, взял за него деньги и ушел непойманным.

Но, может быть, он знает хотя бы, где взять «качели» на самом деле. Других вариантов все равно больше нет. Нужно именно это лекарство. Если есть хотя бы крохотный шанс…

На подоконнике зажужжал-затрясся телефон. Рефлекторно вздрогнув, Руккас попытался дотянуться до него с кровати, но было слишком далеко и высоко. Он потянулся сильнее, уперся пальцами – ладонь уже не доставала – о металлическую защитную пластину холодного радиатора, потянулся вдоль нее вверх. Телефон же тем временем, отчаянно вибрируя, сдвинулся на самый край подоконника, помедлил там мгновение и, наконец, сверзился вниз. Болезненно ударив всей своей тяжестью по пальцам хозяина, он отскочил в сторону, стукнулся об пол и развалился.

Негибкое тело Руккаса, и без того перегруженное акробатическим номером, капитулировало, и он молча рухнул с кровати на пол.

Унизительно!

Полежав еще несколько секунд на прохладном пыльном линолеуме (еще туманило разум недавними приступами), он неловко повел плечами, привычно надеясь, что болезненно потянутые мышцы сами собой восстановятся, позвоночные диски со щелчком встанут на свое место, он снимет с кровати – не упавшие – задранные ноги, встанет и все исправит.

Но что-то в шее неприятно хрустнуло и застыло, лицо болело от удара об пол, а правая рука неестественно подвернулась, и ею никак нельзя было шевельнуть.

«Да ты переломался! – оскорбленно высказала самой себе Рукка. – Переломался, упав с кровати!»

Наверное, не стоило несколько месяцев до Определения лежать бревном на диване в квартире, днем поглощая сериалы, а ночью сходя с ума в муках выбора. И тем более не стоило неделями валяться без движения здесь – уже после.

Делать нечего. Неаккуратно потянувшись левой рукой к прикроватному столику, она с большим трудом дотянулась до деревянного корпуса, с шипением придвинулась ближе, помогая себе плечами и носом, сумела дотянуться до кнопки вызова медперсонала и из последних сил нажала ее.

Та-Раида, не доверяя медсестрам, вернулась так быстро, словно и не отходила от двери.