Читать книгу Лита. Семь прях. Книга 5 - Тамара Михеева - Страница 5

Девочка по-птичьи покрутила головой, прогоняя остатки сна, потянулась и вскочила на крепкие, сильные ноги. Она подняла с пола лоскутное одеяло, такое разноцветное, что рябило в глазах. Одеяло шила Диланта. Она помогала маме при родах и начала шить сразу, как девочка родилась. Так ей, во всяком случае, рассказывали. Даже в самые холодные зимние ночи одеяло согревало девочку, а когда дождливыми осенними вечерами некуда было деться от скуки, она разглядывала рисунки на лоскутах и каждый раз находила что-то новое. У Харзы тоже было такое одеяло.

Одним ловким движением девочка стянула с себя рубашку, в которой спала, а вместо нее надела льняную тунику. Осталось обуть сандалии, но их ремешки такие длинные, шнуровать надо до колен, это так долго! И хотя девочке очень нравилась обувь, которую шил для нее Вальтанас, она выпрыгнула через окно босиком. Сегодня она не полезет в самую чащу, будет ходить по протоптанным тропинкам. Девочка вообще не понимает, почему ее упорно заставляют носить обувь. Босыми ногами так здорово чувствовать тепло земли, мокрую от росы траву, прохладную воду ручья. Ей не больно ходить даже по опавшей хвое, даже по округлым шишкам. Но маме все это не нравится. Она говорит, что ноги у девочки должны быть нежными и мягкими, как голый живот у новорожденных щенков.

Выпрыгнув из окна, девочка оказалась на широком чистом дворе. Длинный приземистый амбар отбрасывал густую тень. В хлеву слышалось меканье коз. На псарне возились собаки. Девочка осторожно выглянула из-за угла дома: не встала ли Диланта? Нет, никого нет. Бесшумной птицей перелетела она залитый солнцем двор и затерялась между деревьев. Дом не был отгорожен от леса забором. Диланта, конечно, будет ворчать, но это уже потом. И может быть, девочка успеет вернуться к завтраку. Она только до обрыва и сразу назад!

Вальтанас и все вокруг называли деревья их леса ралута, то есть «друг бога Рала», потому что деревья эти тянутся к солнцу так упорно, что вырастают до самого неба. Но странник, который чаще других ночных гостей появлялся в их хижине и даже, бывало, жил по несколько дней, говорил, что у этих древесных гигантов есть и другое имя – секвойя. И что это имя дерево получило в память о великом древнем царе.

Девочка любила слушать сказки странника, но Вальтанас ворчал:

– Не забивай детям головы…

Девочка же думала о том, что однажды тоже найдет какое-нибудь не известное никому дерево и даст ему имя в честь своего отца, хоть он и не царь вовсе, а просто травник. Зато все – и Вальтанас, и ночные гости, и даже Диланта с мамой! – все слушаются его беспрекословно. Так что можно сказать, что он тоже царь. Царь их маленького лесного дома.

Жаль только, что он так редко появляется у них…

– У папы много дел, мое зернышко, – говорила ей мама. – Я тоже скучаю. Очень.

Мама часто называла ее «мое зернышко». Она говорила, что девочка проросла в ней, как зернышко, как семечко, и показывала семена ралуты, крохотные, плоские и невзрачные – даже не верилось, что из них может вырасти такое огромное дерево.

– Ты должна быть сильной, как ралута, – говорила мама.

Девочка обнимала маму, а потом бежала обниматься с деревьями.

Девочку звали Лита, и это имя казалось ей самой шепотом ралут в нежных летних сумерках.

Четыре ралуты растут над обрывом на берегу лесной реки. Это особенные деревья, деревья-исполины, самые огромные в этом лесу. Лита прижималась к ним щекой, животом, раскидывала руки во всю длину, и все равно кончики пальцев упирались в кору.

– Ты шире, чем вся я, – шептала она то одному, то другому дереву, обнимая их по очереди.

Ралуты эти очень древние, старше гор, старше реки в лесу. Вальтанас рассказывал, что, когда родился его прадед, эти четыре дерева уже были здесь, и были такими же, как сейчас. Еще он говорит, что они – хозяева этого леса и посвящены Карибу, богу всех лесов, сыну Геты и Тимирера. И это, конечно, так. Потому что не всякий раз и не каждый человек может их найти. Иногда эти четверо прячутся, путают тропинки, растворяются в воздухе. Но Лите всегда везет. Вот они, ее любимые, не спрятались. Лита радостно улыбнулась, бросилась навстречу и замерла, услышав жалобное поскуливание.

Как она сразу поняла, что это скулит Рами? Лита и сама не знала. Может, голос узнала, а может, все это время, гуляя по лесу, она ждала, что найдет ее, найдет, несмотря на то, что другие уже давно перестали искать.

Три месяца назад случилось небывалое. Их самый старый пес Грул вдруг рассердился на свою подругу Рами, с которой они жили душа в душу вот уже десять лет, и покусал ее. Рами очень обиделась. Она перемахнула через забор загона и скрылась в лесу.

– Вернется, когда остынет, – сказал Вальтанас, но Лита видела, что они с Дилантой очень встревожены.

Прошло два часа, а Рами не возвращалась. Вальтанас звал ее, свистел, но лес отвечал непривычной тишиной. Тогда все они отправились ее искать, даже Харза загнал коз в хлев раньше времени. Только мама, беременная Кассионой, осталась дома на случай, если Рами вернется. Искали до темноты и весь следующий день. Грул выл и рвался из загона, но Вальтанас так рассердился на него, что пригрозил посадить на цепь. И хотя все прекрасно понимали, что он никогда этого не сделает, стало не по себе. Грул глянул на Вальтанаса тяжелым, полным обиды взглядом и уполз в конуру.

– Старый дурак, – проворчал Вальтанас.

– Он раскаивается, – заступился Харза.

– Если Рами задерут волки или рысь, я его никогда не прощу! – сказала Лита. Рами была ее любимицей.

– Хорошо бы понять, почему он вдруг на нее взъелся, – сказал Вальтанас, а Диланта фыркнула:

– Будто у вас, мужчин, можно это понять!

Рами была уже немолода, и когда не вернулась через десять дней, Вальтанас покачал головой:

– Наверное, она погибла в лесу. Нам надо подыскать новую подругу для Грула.

Лита очень рассердилась: Грул обидел Рами так, что она убежала, а ему новую подружку за это? Бедняжка Рами потерялась, заблудилась, может быть, упала со скалы или попала в капкан…

– Она не погибла! Она обязательно вернется!

– Мы не можем ждать, – угрюмо объяснил Вальтанас. – Царский двор требует от нас двенадцать щенков в год, да еще троих надо отдать в новый храм Рала.

– Дурацкий царский двор! – рассердилась Лита.

Тесса залилась краской: она терпеть не могла, когда ее дети грубо разговаривали.

– Толку-то брать Грулу новую подругу, – вздохнула Диланта, будто не замечая грубости Литы. – Он сам уже старик. Пусть доживает свой век один, а мы оставим двух щенков с новых пометов.

– Но…

– Царь нас поймет.

Лита благодарно улыбнулась Диланте. Справедливость восторжествовала.

Ночами Грул выл на луну.

Вальтанас с Дилантой были важными людьми: они разводили собак породы ралин. Крупные рыжие псы с мощными длинными лапами и мягкой, шелковой шерстью были очень умны, ласковы и преданны. Издавна они считались подарком бога Рала людям, а потому участвовали во всех церемониях. Десяток-другой таких собак жили при храмах Рала и во дворце. Каждый приличный дом страны мечтал иметь хоть одного ралина. Но купить их было невозможно ни за какие деньги: царь Альтиды лично награждал граждан щенками за особые заслуги перед страной. Вальтанас говорил, что на Альтиде всего четыре хозяйства, которым разрешено разводить ралинов, их местонахождение держится в большом секрете, чтобы щенков не украли и не продали в другие страны или тем богачам, которые хотят иметь у себя чистопородного ралина. Даже Первый совет не знает, где находятся эти хозяйства. Хозяева, ралиниты, сами привозят щенков во дворец.

Дом Вальтанаса в лесу – одно из таких хозяйств. Все их ралины имеют огненную масть без пятен, здоровы, умны и послушны, поэтому их очень ценят. Собаки требуют много внимания: их нужно кормить, три раза в день выгуливать всю стаю, расчесывать по вечерам, вынимая из шерсти колючки, воспитывать щенков, а раз в месяц купать в лесном озере. Лита и Харза занимаются этим по очереди. И по очереди пасут коз – их у Диланты всего пять. А куры кормятся сами по себе, ходят по всему двору.

Лита заглянула за одну из ралут: большая рыжая собака лежала у ее корней и тяжело дышала. За три месяца бродяжничества шерсть ее потускнела и свалялась, подушечки лап были сбиты и изранены, хвост облеплен репьем, а уши – клещами. Рядом лежало трое щенков, и Лите одного взгляда хватило, чтобы понять, что они мертвы. То ли задохнулись при родах, то ли родились уже такими. Рами взвизгнула, узнав Литу, но даже поднять голову у нее не хватило сил, глаза начала затягивать мутная пленка. Что-то еще происходило у нее в животе, кто-то остался в ней. Лита села рядом, погладила собаку, нащупала живой комочек. Вот он. Еще один. Лита произнесла короткую молитву и подвинулась ближе. Она знает, что делать, ей не впервой.

Часто бывало, что Лита просыпалась среди ночи, будто от какого-то толчка, будто кто-то позвал ее или тронул за плечо: помоги. Обычно она еще секунду смотрела в темноту, чтобы понять, не приснилось ли ей? И если чувствовала, что нет, не приснилось, то сразу же вставала и выходила из дома. Она ни разу не ошиблась: кто-то из собак, а может, коз нуждался в ее помощи. Вообще, животные обычно справляются с этим делом сами. Никто не учит их рожать, природа подсказывает им, что надо делать. Но иногда случается что-то неправильное, козленок застревает, и коза тяжко дышит, жалобно блеет, не в силах помочь ни ему, ни себе. Она зовет на помощь. Никто больше почему-то не слышит этот зов, только Лита. Наверное, потому, что именно она и может им помочь.

Однажды ее любимая собака вздумала рожать посреди леса, прямо на прогулке. Она была уже старая, уставшая, а оба щенка – крупные. Лите было тогда восемь лет. Одной рукой она гладила собаку по животу, а второй помогала малышам выбраться на свет. Собака съела послед, вылизала щенков, а потом лизнула руку Лите. С тех пор Лита всегда помогала малышам родиться, если ее об этом просили. И когда два месяца назад ее мама рожала Кассиону, а Диланта с Ойрой выставили Литу за дверь, она ужасно обиделась. Впрочем, ненадолго. Надолго Лита не умела обижаться, к тому же она понимала, что люди не собаки и, наверное, у них все по-другому.

Но уж щенков-то за свою жизнь Лита приняла немало. И сейчас она ловким движением помогла малышу выбраться наружу, разорвала пленку пузыря и поднесла новорожденного к морде матери – пусть полюбуется, оближет его, поприветствует в этом мире. Но Рами не шелохнулась. Глаза ее были закрыты, а нос горяч.

– Рами, Рами, – позвала Лита.

Но собака не дышала. Остатки сил она отдала, чтобы родить последнего щенка и убежать на Верхние луга. Рами, Рами…

Лита плакала и сквозь слезы разглядывала щенка. Он был такой крохотный, такой нежный. Сморщенная мордочка с еще закрытыми глазками, а лапы широкие, сильные. Значит, вырастет крупным. Щенок был огненного цвета, сам весь – огонь, яркие всполохи хорошо были видны здесь, в тени огромных деревьев. Но на лбу у него сияла отметина – белоснежный вихор, похожий на маленький смерч. Живот и кончик хвоста тоже были белыми. В своей жизни Лита видела достаточно щенков, чтобы с ходу определить, что этот малыш мог бы стать украшением храма Рала или царского дворца, если бы не эти белые пятна. Белые пятна! Лите стало жарко. Она не смела пошевелиться, не знала, что ей делать: упасть на колени, заговорить, бежать прочь? Но она не может бежать: Тимирер – ее покровитель вместе с Гетой, она не должна убегать от него. Но разве Тимирер приходит вот так, к обычной девочке? Нет, конечно, нет, но рыжий пес с белыми пятнами и глазами аметистового цвета – одно из воплощений Тимирера, это все знают! Прочитав короткую молитву, Лита встала на колени, все еще держа щенка на ладонях, и тихо сказала:

– Здравствуй.

Верования альтийцев довольно примитивны и связаны с силами природы. Они верят, что у Всеобщей Матери Природы четверо детей (поэтому цифра четыре имеет тут сакральный смысл): Огонь, Вода, Воздух, Земля, что соответствует четырем божествам – Рал, Айрус, Тимирер и Гета.

Рал – хранитель и покровитель Альтиды, бог солнца, огня, тепла, страсти, борьбы, живущий в каждом доме (в огне очага и на фитильке свечи) и в каждом сердце, пока оно живо (любовь, страсть, гнев – все это Рал). Вместе с зарею проносится он на своей колеснице по миру, карает пожарами людей за грехи. Страшен в гневе, но без него невозможна жизнь. Цвета Рала – золотой, рыжий, алый, желтый, багряный. Ему посвящено множество храмов, а также грандиозный праздник, который проходит в самый длинный день в году и который так и называется – праздник Солнца. Иногда Рал является избранным благочестивым людям в образе огненной птицы с пышным хвостом.

Вместе с женой своей Айрус они составляют первое Неразделимое Единство. Жителям других земель трудно понять и осмыслить, что это значит, однако я понял это так: одно не бывает без другого, одно без другого не существует, и там, где есть полыхающий, страстный, обжигающий Рал, есть и утешающая, нежная, мягкая Айрус. И где существует неистовая, всепроникающая, клокочущая Айрус, там есть и согревающий, дарящий надежду и тепло Рал. Эти два бога считаются покровителями царской семьи.

Прекрасна богиня Айрус – дочь Океана (Солке; он воплощается в чудовищном существе, что живет на дне морском и поднимает бурю), мать всех озер и рек, родников и болот, морей и дождя, всего движущегося и меняющегося. Она призвана утолять жажду, успокаивать гнев Рала, нести людям исцеление от недугов. Часто является верующим в виде прозрачной лошади в пене прибоя или оборачивается огромной серебряной рыбой с золотыми глазами, которую невозможно поймать. По крайней мере, так уверяли меня жрицы ее храма. В дар Айрус приносят камни синих оттенков, жемчуг, венки из голубых цветов. Выходя замуж, девушки бросают в море, озера и реки свои гребни, прося, чтобы замужество было долгим и счастливым.

Праздник Айрус проходит в самую длинную ночь от зари до зари на берегу водоема.

Из «Дневника путешествий» Шарлаха Ал-Лари