Читать книгу Просто вдвоем - Таммара Веббер - Страница 10

Через неделю или две после начала занятий посещаемость лекций начинает падать, особенно если курс объемный, такой как история или экономика. Этот семестр не стал исключением. В те дни, на которые не была заранее назначена самостоятельная или контрольная, в аудитории появлялись пустые места. Но Джеки (как и ее кавалер – мне пришлось это нехотя признать) не пропускала занятий. Пока не настала девятая неделя.

На фоне безупречной посещаемости в предыдущие два месяца первый пропуск выглядел неожиданным, а второй, последовавший сразу за первым, – неслучайным.

Дома, решив немного передохнуть от занятий, я проверил статус Кеннеди Мура в социальной сети. Теперь он преподносил себя как свободного человека. Джеки свой профиль вообще удалила или временно деактивировала.

Черт возьми! Да они расстались!

Откровенно радуясь разрыву чужих отношений, я чувствовал себя полным дерьмом, но угрызения совести не помешали мне сделать еще один логический шаг: если Джеки стала пропускать лекции, то, может быть, она подумывает бросить экономику? Тогда она уже не будет считаться моей студенткой!

Когда его бывшая девушка не пришла в третий раз, Мур уже в открытую зафлиртовал с однокурсницами, которые неделями увивались вокруг него. Пришло время промежуточной аттестации. Джеки пропустила и ее. Я заглядывал в систему, ожидая сообщения о том, что миз Уоллес отказывается от курса экономики, но ничего такого не появлялось. Если студент передумал ходить на занятия и не заявил об этом официально до конца месяца, он автоматически получал по предмету F.

Это, конечно же, меня не касалось, и все-таки я не хотел, чтобы Джеки испортила себе диплом, вдобавок к тому, что мог отмочить Мур, разорвав трехлетние отношения. Целую неделю я разглядывал всех девушек, отдаленно напоминавших ее, и каждый раз это была не она. Я уже начал бояться, что никогда больше не увижу Джеки Уоллес.

Фрэнсис смерил меня негодующим взглядом, когда я согнал его с жужжащего телефона. Звонил Джозеф – штатный сотрудник университетской техслужбы. Время от времени он подбрасывал мне дополнительную работу. Иногда она оформлялась официально, а иногда нет, но я не привередничал и соглашался в любом случае.

– Привет, старина.

– Чува-а-ак, ты как сегодня… что делаешь? – промычал Джозеф.

Я покачал головой: «Опять обдолбанный». Мой знакомый любил побаловаться «веществами», особенно если ему удавалось неплохо подзаработать у какого-нибудь щедрого профессора, замотавшегося администратора или заказчика, который сам был не прочь «полетать».

– Занимаюсь. А что?

Воспользовавшись тем, что я отвлекся, Фрэнсис накрыл своей мохнатой двадцатифунтовой тушей мой учебник и полтетради с конспектами. Я преспокойно его стряхнул. Он отомстил мне, сбросив с дивана мою ручку.

– В пятницу вечером? Чувак, завязывай с этим! – Джозеф не одобрял чрезмерного усердия в работе и учебе и, видимо, считал своим долгом периодически мне об этом напоминать, хотя и знал, что я неисправим. – Ты жить вообще собираешься?

– Обязательно, – пообещал я. – Когда закончу университет.

Тяжело вздохнув, Джозеф перешел к цели своего звонка:

– У меня к тебе… предложение.

Если я и мог назвать кого-то своим закадычным другом, то им, пожалуй, стал Джозеф, что было, наверное, довольно странно, поскольку нас объединяли всего две вещи: почти одинаковые музыкальные вкусы и непреодолимое стремление делить все вокруг на разряды и категории.

Прошлой весной он заметил меня на концерте. Без церемоний подошел и протянул руку:

– Привет, я Джозеф Дилл. Ты, часом, не в кампусе работаешь?

– Да, в кампусе…

Пока мы жали друг другу руки, я пытался определить, кто он такой. На моем курсе не учится. Для преподавателя, пожалуй, молод. Может, кто-нибудь из старших студентов Хеллера?

– Университетский коп, верно?

Джозеф произнес это без вызова, но и особого уважения в его голосе я тоже не расслышал. Чертова работа! Давно бы бросил ее, не покрывай зарплата при десятичасовой занятости почти половину стоимости моего обучения.

– Э-э-э… Не совсем, – ответил я. – Просто выписываю квитанции на парковке. Совмещаю с учебой, но эту идиотскую форму все равно приходится носить.

– А-а… – протянул Джозеф, окидывая меня оценивающим взглядом, – так ты студент…

Несмотря на малую площадь кампуса, студенты редко общаются с теми, кто отвечает за хозяйственную часть. Джозеф перешел эту границу.

– Техслужба, – весело сказал он, тыча пальцем себе в грудь. – Может, по пивку? Обсудим, почему такие клевые ребята, как мы, ходят на концерты в одиночку?

Я улыбнулся, но мне вдруг пришло в голову, что новому знакомому, вероятно, нужна от меня не только беседа. Мой внутренний радар, настроенный на геев, подавал отчаянные сигналы.

– Тебе ведь уже можно пить? – спросил Джозеф.

– Ну да…

Я сказал себе, что ничего особенного в нынешней ситуации нет. Не сложнее, чем отшить девушку, если она не нравится или нет настроения, а уж в этом я за три года натренировался.

– Вот и классно.

Заплатив за две бутылки пива, Джозеф открыл их, передал одну мне и задумчиво отпил из своей. Я осторожно поблагодарил за угощение. Не хотелось отбривать человека, пока он не дал для этого повод. Между тем Джозеф пришел в своих размышлениях к какому-то выводу и, поковыряв наклейку на бутылке, заговорил:

– Мой бойфренд играет в мюзиклах. Но, черт возьми, лучше мне удирать от стада голодных зомби, чем еще раз смотреть «Богему»[6]. Он, слава богу, и без меня всегда найдет, с кем пойти на это дерьмо. А мои музыкальные вкусы, знаешь ли, мало кто разделяет в нашем кругу.

При этих словах Джозеф испытующе на меня посмотрел. Я облегченно вздохнул и улыбнулся: да, этот чувак уместнее выглядел бы в байкерском баре, чем на бродвейском шоу. В памяти всплыла полузабытая картинка: отец неловко застыл возле мамы на одном из ее вернисажей. Шампанскому, которое шипело у него в бокале, он всегда предпочитал виски со льдом, а искусству – спортивные матчи по телевизору. Но он любил маму и поддерживал ее.

– Не то чтобы знаю, но могу себе представить, – ответил я.

Рот Джозефа растянулся в улыбке. С тех пор мы дружили. Итак, теперь у него было ко мне какое-то предложение.

– Ладно, – сказал я. – Выкладывай.

– Ты ведь это… шаришь в починке кондиционеров?

– Ага.

В последний год учебы в школе я подрабатывал в фирме «Хендриксон электрик». Ездил со своим старым боссом на профилактические и аварийные вызовы, но мне никогда не приходилось самостоятельно определять причину поломки. Прощаясь со мной, Хендриксон так охарактеризовал мой уровень владения ремеслом: «Теперь ты знаешь о кондиционерах достаточно, чтобы натворить бед».

– Тогда выручай. У меня тут срочный вызов в общагу, а я совсем забыл, что уже занят. К тому же я… не в форме.

– Да неужели?

– Угу. Мне никак нельзя управлять тяжелым транспортом. Типа моего грузовика.

– Что верно, то верно.

– Если возьмешься, внакладе не останешься. Мне за вечерние вызовы платят сверхурочные. Ты получаешь бабки, меня не увольняют – всем хорошо!

Честно говоря, мне не улыбалось ехать в общагу и ковыряться в электроприборе, который я не факт что смогу починить. Приятнее было спокойно посидеть дома.

– Э-э… У меня нет нужных инструментов…

– Заходи ко мне, возьми мой грузовик. Там в ящике все есть. Удостоверение эти тупицы у тебя не попросят. Им нужно только, чтобы кондиционер работал. Чего им так приспичило, я не знаю. На улице вроде не жарко. Наверно, у них вечеринка или что-то такое.

Я вздохнул. Мне не хотелось, чтобы Джозеф в таком состоянии сел за руль и попал в аварию или вылетел с работы за явку на вызов обдолбанным. Да и от дополнительного заработка я всегда старался не отказываться.

– О’кей, старик. Когда ехать?

– Хм… Сейчас.

По телефону Джозеф умолчал о том, что мне придется надеть форменную рубашку с его именем, вышитым на груди темно-синими нитками.

– Может, у них закончился фреон или непорядок с проводкой, – предположил он, хлопнув меня по плечу и сунув мне в руки ключи от своего грузовика. – Будут проблемы – звони. Я ведь под кайфом, а не в коме.

Все оказалось именно так, как обещал Джозеф: в общаге наметилась тусовка, и никто даже глазом не моргнул, когда я явился в униформе с чужого плеча. Один из ребят мне открыл и показал, что при включении кондиционера температура в помещении не менялась. Дело действительно оказалось в проводке. Устройство прослужило уже двадцать лет, и работать ему осталось недолго, но на какое-то время его можно было реанимировать.

– Ну слава богу! – Диджей, вице-президент «братишек», с облегчением вздохнул и прикрыл глаза. – Мы так запарились с этой вечеринкой! На завтра обещали нормальную погоду, но фиг его знает, как будет на самом деле?

– Конечно, – согласился я, складывая инструменты в коробку.

– Спасибо, что приехал, Джозеф.

– Всегда пожалуйста, – откликнулся я чуть позже, чем надо, поскольку не сразу сообразил, что разговаривают со мной.

На пороге Диджей протянул мне сложенную двадцатидолларовую бумажку. Я отмахнулся:

– Не надо, старик, я за это получаю зарплату.

Настоящий Джозеф платил мне пятьдесят баксов за час работы, а дополнительно рисковать я не хотел. Диджей на секунду нахмурился: видимо, не привык, чтобы «синий воротничок»[7] отказывался от чаевых.

– Ну раз так, то, может, придешь на вечеринку? Завтра мы празднуем Хеллоуин.

«Оно и видно», – подумал я. Все вокруг было увешано искусственной паутиной и черными лампочками. Мебель в самой большой комнате расставили вдоль стен, чтобы освободить в середине место для танцев.

– Формально это тусовка для студентов, но те, кто не член нашего общества, тоже допускаются. По возрасту ты подходишь, так что заглядывай к нам, если будешь свободен.

С трудом сдержав усмешку, я сказал:

– Спасибо, обязательно.

А про себя подумал: «Спасибо, ни за что».

Но тут в дальнем конце холла показались два парня, одним из которых был Кеннеди Мур. До меня вдруг дошло: он из этих «братишек». Значит, Джеки тоже может прийти на вечеринку, даже если они расстались.

Черт! Похоже было, что я приду.

* * *

Я заметил Джеки, как только она вошла. Я долго не терял ее из виду, несмотря на темноту и толпешник. На ней было блестящее красное платье. На макушке торчали острые рожки, тоже красные. С пояса свисал раздвоенный хвост, раскачивавшийся при ходьбе и во время танцев.

Гладкие голые ноги Джеки казались длиннее. Как подсказало мне знание геометрии, этот эффект был создан при помощи короткой юбки и красных туфель на невероятно высоких каблуках. Но никакая математика не смогла притупить моих чувств, когда я снова увидел Джеки Уоллес, да еще в таком умопомрачительном наряде. Судя по числу желавших потанцевать с ней, ее прикид подействовал не только на меня. Но она либо не понимала, что заводит парней, либо не хотела понимать. В девяти случаях из десяти она отрицательно мотала головой.

От своего бывшего (они с Муром поссорились – теперь я в этом не сомневался) Джеки держалась подальше. Они стали как два полюса: он ухлестывал за девицами в одном конце комнаты, а она старалась не замечать его из другого угла.

Я придумал и тут же отбросил по меньшей мере двадцать фраз для начала разговора:

«Привет, я видел тебя на лекциях по экономике! Кстати, ты перестала на них ходить. Надеюсь, ты решила их бросить, и я могу с чистой совестью тебя куда-нибудь пригласить». Блестяще. И она, конечно же, не отшатнется от меня, как от психа.

«Теперь красный – мой любимый цвет». По́шло.

«Я могу за десять секунд извлечь квадратный корень из любого числа. Например, из номера твоего телефона». Еще хуже.

«Впервые в жизни мне отчаянно хочется пойти к черту». Нет.

«Здесь просто жарко или дело в тебе?» О господи! Нет!

А на танцполе какая-то бухая парочка развлекала всех до нелепости откровенными па. За битый час я впервые увидел, как Джеки улыбнулась. Вдруг мне закрыла обзор девчонка с кошачьими ушками и нарисованными усами. Она возникла прямо передо мной и посмотрела на меня поверх своего бокала. Когда я вопросительно приподнял бровь, спросила:

– Мы не встречались на экономике?

Один из танцоров налетел на нее, и содержимое стакана плеснуло ей в лицо. Она пошатнулась, но я вовремя придержал ее за руку. Обернувшись, «кошка» завизжала:

– Смотри, куда прешь, дура!

Хотя толкнул ее парень, а девушка была ни при чем.

Когда мордашка с нарисованными усиками снова уставилась на меня, уродливый оскал бесследно испарился. «Кошка» мило улыбалась, как будто за последние десять секунд ничего не произошло. Мне стало не по себе.

– Так о чем я говорила? – Она бочком подошла ко мне еще ближе, и я выпустил ее руку. – Ах да, экономика. С этим… как его?

Пока собеседница щелкала пальцами, пытаясь вспомнить фамилию своего преподавателя, я смотрел поверх ее головы на Джеки, которая танцевала с парнем в длинном черном плаще. Она что-то сказала, он рассмеялся, показав длинные пластиковые клыки. Сегодня в общаге собралось человек шесть вампиров.

– Мистер Келлер – так его зовут? – проговорила «кошка».

– Доктор Хеллер.

Девица снова улыбнулась:

– Да-да, он самый. – Она ткнула мне в грудь ногтем в серебристых блестках. – Ты сидишь на последнем ряду. И не слушаешь. Ай-ай-ай…

Ура! Появился повод выпутаться из этого разговора.

– Вообще-то, я исполняю обязанности ассистента кафедры экономики.

– Чего-чего?

Бог мой! Я стиснул зубы и уставился в пол.

– Я помощник преподавателя.

– Упс…

«Кошка» назвала свое имя, которое я тут же забыл, и разразилась гневным монологом в адрес девчонки, что ее якобы толкнула. Я не знал обеих и совершенно не интересовался их кровной враждой. Наверняка они поругались либо из-за парня, либо из-за шмоток. В любом случае мне было наплевать.

Когда я снова отыскал взглядом Джеки, она уже закинула на плечо свою сумку и направлялась к задней двери, которая вела на парковку, общую для нескольких корпусов. Я, конечно, никого не выслеживал, но все-таки именно ради Джеки пришел на эту вечеринку. После ее ухода мне нечего было здесь делать. Хорошо, что я не попытался заговорить или потанцевать с ней: теперь я мог, не привлекая внимания, просто выйти следом и направиться домой.

Только вот мотоцикл я втиснул между двумя машинами перед главным входом. Поэтому уходить через запасной было не совсем логично.

Парень-вампир тоже направился к задней двери. Он бросил плащ на спинку стула, а клыки выплюнул и сунул в карман. Вымелся сразу после Джеки – не суетливо, но и не прогулочным шагом. Мне показалось, что он целенаправленно шел куда-то. Или к кому-то.