Читать книгу Маленький роман из жизни «психов» и другие невероятные истории (сборник) - Таньчо Иванса - Страница 13

Еще одна страница «саги» поджидала меня на диване, который последнее время служил мне раскладушкой, обеденным и письменным столом в одном наборе. В спальне я появлялся только для того, чтобы переодеться, в кухне – чтобы сварить кофе, а за компьютерным столиком меня не было с тех самых пор, как я закончил выполнять спецзаказ шефа и благополучно угодил в психиатрическую клинику.

Прежде, чем начать читать, разогреваю пиццу, беспощадно поместив ее в микроволновку, наливаю чашку мятного чая, переношу все это на журнальный столик, взбиваю подушку, заваливаюсь на диван… и только когда подготовительные работы окончены, позволяю себе расслабится.

Ночью мне не спалось – утро встречаю сидя на подоконнике своего бирюзового бунгало. Я не зря потратил эту ночь: лунная феерия медленно уступала небо солнышку, мутный галлюциногенный бред, не давший мне заснуть минувшим вечером, почти забылся, а беспорядок в моей голове сменился усталым уверенным спокойствием какого-нибудь древнего бога. В этом мире мне все давалось легко, в том числе и выкидывание из головы грустных мыслей – и слава богу, ибо на расстоянии длины окружности этой милой планеты, нет ни одного психоаналитика, чтобы помочь мне в этом нелегком деле. И не беда – сам справился! – еще не то могем, коли захотим…

Начать выполнение обязанностей демиурга решаю с сотворения чего-нибудь маленького – того, что сложно испортить недостатком воображения. В итоге прямо возле моего домика сотворилась небольшая клумба, усеянная крохотными сиреневатыми цветами, немного смахивающими на ромашки. Мне сразу же понадобилась лейка, чтобы полить это чудо; сложностей в решении этой задачи не возникло, и меня это даже не удивило – я сейчас такой уверенный в своих способностях, куда уж там Осирису, Одину, Аллаху, Иисусу и иже с ними!..

Первая из трех лун застала меня посреди новоиспеченного луга, переливающегося всеми цветами радуги в нескольких километрах от дома – уж я постарался, чтобы моему миру не грозило однообразие! Дикая смесь плодов собственной неугомонной фантазии и мелких представителей флоры моей исторической родины, тщательно сотворенная без перерыва на обед, стала своего рода боевым демиурговым крещением и пилюлей от неуверенности в себе заодно. Но я не чувствую себя уставшим: напротив, во мне так и бурлит нерастраченная пока энергия – аж кончики крыльев чешутся!

Понимаю, что заснуть в таком состоянии нереально, не стоит даже и пытаться – вот и не пробую. Вооружившись карандашом и пачкой бумаги для принтера под мягким светом трех разноцветных лун, испытываю новый способ сотворения-всего-на-свете. Рисую маленького ушастого травоядного зверька с мышиной мордочкой и короткой мягкой шерстью: начинаю со скелета, а заканчиваю его подружкой – не куковать же ему в одиночестве!

Вышла у меня помесь бобренка с тушканчиком – в целом, довольно милый зверек. Но сделать его настоящим мне так и не удается – просто не знаю, с какой стороны подойти к этому вопросу.

К концу этого странного эксперимента у меня начинают слипаться глаза (ночь все-таки, а лун, хоть и три, но они не заменяют электричество) и я засыпаю прямо на траве, потому как не нахожу в себе сил совершить перелет в свое бирюзовое гнездышко, хоть и очень сильно стараюсь…

Просыпаюсь оттого, что какая-то вредная травинка щекочет основание шеи. Улыбаюсь прежде, чем открываю глаза. А зря, между прочим.

Когда сие чудо случается, обнаруживаю рядом неведомую зверюшку, ужасно похожую на то, что я рисовал вечером.

Маленький, пушистый, серо-зеленый БОБТУШИК (бобренок-тушканчик)! Обнюхивает меня, забегая с разных сторон. Протягиваю руку – не боится – доверчиво тычется влажным носом к кончику моего указательного пальца. А вот его подружка (я уверен, что мой будитель – мальчик) наблюдает за его манипуляциями немного поодаль. Не отбегает, но и подходить не спешит.

– Благословляю вас, дети мои! – произношу, не в силах больше сдерживать смешинку, распирающую грудную клетку и всеми силами рвущуюся наружу.

Растите, размножайтесь… ага!..

Бобтушик и бобтушка убегают от греха подальше, не дождавшись окончания приступа беспричинного веселья собственного создателя.

Ну и правильно – у них куча дел: норку вырыть, познакомится поближе, сделать запасы на зиму. А мне нужно привести себя в БОЖЕский вид, позавтракать и придумать нормальное название для этих зверят, а то стыд и срам, ей богу!

Хотя с другой стороны, зачем им какое-то название – они и без него, вот уже пару часов, прекрасно обходятся…

Ладно, тогда просто дам им имена, скажем… Люси к и Люся, например!

Бобтушка – это ж надо! Где он слова-то такие берет?..

Приступ безудержного хохота окончательно лишил меня способности видеть сны, хоть я итак не слишком стремился: спать в такую ночь – что может быть тривиальней?

Выскакиваю из своей уютной норки из подушек и одеял на балкон, любуюсь созвездиями и половинкой лунного диска, слегка прикрытой густым облаком, до временного счастливого помрачения ума вдыхаю жасминово-клубничный запах августовской ночи…

Когда я возвращаюсь в комнату, на полу возле ножки журнального столика лежит еще один лист – и откуда они берутся, скажите на милость, не ветром же их приносит в самом-то деле?..

В течение следующих месяцев я упорно занимаюсь творческой деятельностью. Придумываю и воплощаю собственные «гениальные» замыслы. Радуюсь тому, как преображается мой Мир. В ход идут любые инструменты, начиная с воспоминаний, заканчивая карандашом.

Сейчас мне как никогда раньше нравиться рисовать. Стоит только перенести любую из своих выдумок на бумагу, как через пару часов она тут же возникает в реальности.

Честно сказать, я в восторге от собственного всемогущества. Не до такой степени, конечно, чтобы начинать завоевывать другие планеты и организовать авторитарную монархическую систему управления какими-нибудь несчастными гуманоидами, попавшимися на моем пути, как в культовых фильмах моей настоящей родины, но все-таки я чувствую себя настоящим Создателем, спасибо, что хоть не Богом!

Мир постепенно меняется, становится похожим на сон безумно одинокого мечтателя, с той лишь разницей, что я воплощаю его, воскрешаю из собственных давно забытых сновидений.

Я не уверен, что мне когда-либо снилось нечто подобное, но это и не важно. Сколько безнадежно утерянных снов случается в человеческой жизни? Думаю, много. Для основной массы жителей нашей планеты, сны – только то, что сниться, и ничего больше. Я из их числа, наверное. Был.

В данный пространственно-временной период я игнорирую только одно сновидение – то, которое заставляет меня покрываться липким потом, вскакивать с кровати на рубеже трехлунной ночи с будущим солнечным днем и искать защиты в созерцании собственноручно созданного пейзажа за окном.

Ладно, не будем о грустном. В конце концов, тот сон – единственное, что омрачает мое безоблачное полу божественное существование. Возможно, это расплата за Всемогущество…

Что ж, я готов!

Впрочем, меня никто не спрашивает – кто сказал, что мы свободны в выборе книг, которые читаем, слов, которые пишем, снов, которые созерцаем?.. То-то же!

А ведь он прав – кто сказал, что мы СВОБОДНЫ?

Теперь мне даже интересно чем закончится сие повествование. По логике сказочных вещей вскоре должен появиться страшный монстр или удивленный хозяин или еще кто-нибудь, кто попытается разрушить его мир, а он, нечеловеческими усилиями, выдержав не один десяток битв не на жизнь, а на смерть, победит и все будут счастливы. А может быть, в конце концов, он проснется, напрочь забыв свой волшебный сон? Банально, конечно, но что сделаешь? Жизнь литературных героев иногда ничем не отличается от обыкновенной человеческой жизни, даже если это герои сказки.

Бог с ним, с этим демиургом! Завтра (то есть, конечно, уже «сегодня») я начну склеивать по мелким кусочкам собственную неповторимую жизнь, зачем мне чужая, да еще и не настоящая?..