Читать книгу Жизнь с двух сторон. Повесть андрогина - Таня Сербиянова - Страница 4
Встреча
Оглавление– Наташка! – услышала такой знакомый с самого детства голос.
Она повернула голову, нахмурилась, вглядываясь, попыталась увидеть того, кто ее звал… Прямо перед ней, загораживая дорогу, стоял дородный, хорошо одетый мужчина средних лет, а на его согнутую в локте правую руку опиралась довольно высокая девица, бесстыдно выставив свои худые и неприлично высоко обнаженные ноги, торчащие из-под коротенькой темной юбки.
Что за дешевка? Подумала Наташка и еще вдогонку своим мыслям добавила про себя: да она же, да ты глядь на нее! Ну, вы поняли, о чем она думала, глядя на эту девицу? И потом, разве же вам не приходилось встречать таких бесстыжих и наглых девок с ногами, обнаженными до неприличия высоко? А поза? Что это за поза? И другая рука ее еще вызывающе замерла на бедре? И если бы не милое, но в чем-то приветливое личико девицы, то она…
– Наташка, ты что же меня не узнаешь? – услышала от бесстыжей девицы с ногами, обнаженными высоко.
– Наташка, ты что же, меня не узнаешь? – неожиданно пронзительно прозвучало от этой девицы!
Все что угодно она могла подумать и услышать, но только не это! Это же Его голос, да, именно Его! И от этой догадки ее пронзило словно током!
– Боря? – неуверенно и растерянно спросила Наташка, пристально вглядываясь в лицо девицы.
– Ну, слава богу, наконец-то признала! Познакомьтесь, это мой муж Альберт…
И от этих слов, таких нелепых и несопоставимых по смыслу, которые никак не укладывались, не доходили до сознания Наташки, она растерянно отступила, почти отшатнулась назад. Потом недоуменно уперлась тупым и ничего не понимающим взглядом в лицо девицы.
Секундами спустя, обвела всех, стоящих перед ней, недоверчивым и полоумным взглядом, испытывая некоторое оцепенение и шок.
Догадка, так резко поразившая ее, становилась реальностью и выплывала теперь перед ней чертами такого знакомого и близкого с самого раннего детства лица.
– Боря? Что это за маскарад? Ты зачем это…
– Да, дай же я тебя поцелую, а то не по-христиански как-то получается…
Борька, или что он собой представлял сейчас в этом удивительном женском наряде, наконец-то отделился от своего спутника и, сделав небольшой шажок, пристукнув каблучком туфель на шпильке, приблизился к ней лицом… Затем, как в замедленной съемке: припал к ней, обхватил и тут же, обдавая ее запахом дорогих дамских духов, прикоснулся своими накрашенными губами к ее лицу… Она уловила необыкновенно чарующие и нежные запахи дорогой парфюмерии, ощутила необыкновенную мягкость кожи лица и непривычное, несильное, совсем уже не Борькино соприкосновение с женской грудью.
А может, это не Борька? мгновенно вспыхнула такая спасительная мысль.
Но, тут же, неожиданно, почти в самое ухо она услышала горячий и страстный шепот:
– Это я, я, дорогая моя девочка! Не бойся! Просто я сейчас стала немного другая…
Шок!
Самый настоящий шок испытала Наташка, отчего замерла, не понимая и не ощущая свое тело, почти ничего не соображая.
Этот шок, как следствие, от всего происходящего, нелепости услышанного и увиденного!
Потом она почувствовала, что ее тело начало предательски сотрясаться от дрожи, словно в лихорадке. А от ощущений тепла его тела и запахов лица, которое все еще прижималось, она, испытывая сильное потрясение, обмякла и растерялась. Дрожь в теле усилилась. Потом неожиданно сама, удивляясь своему непривычному тембру и дрожи в голосе, спросила:
– Боря! Это ты, ты зачем? – прошептала, стараясь освободиться с поворотом головы от его лица.
– Все потом! Потом! – сказал, а потом словно из тумана перед ее глазами снова выплыло, удаляясь, его накрашенное и такое, вместе с тем необычное и в чем-то привычное лицо.
– Что потом? – спросила неожиданно грубо и резко.
– Все!
– Что все? Объясни? – снова резко и в том же тоне.
– Все потом!
И обернувшись, все еще удерживая руку Наташки, как бы остерегаясь ее побега, сказал какую-то фразу на английском своему спутнику. Она только успела отметить высокий тембр его голоса и уловить смысл английских слов его о дружбе и о детстве. И они, его слова, такие странные, непривычные, произнесенные с сильным акцентом на английском, произнесенные с его интонацией, и в тоже время, как-то непохожие на его голос, из-за этого непривычно высокого тембра, запомнились и почему-то врезались в память.
Наташка беспомощно, вибрируя каждой частичкой своего тела, все еще не могла сдвинуться, пошевелиться, опомниться. Она смотрела и не видела, слушала и не слышала того, кто стоял перед ней, кто разговаривал и расспрашивал. Наконец, до нее дошло обращение, несколько раз повторенное и обращенное к ней. Ей запомнилась Борькина фраза о том, что это событие и встречу надо бы отметить.
Отметить? Как странно? – спросила себя.
А что странного?
Да все! И встреча эта и такой необычный, и непривычный в женском обличии Борька…
