Читать книгу Случайная помощница монстролога - Таня Соул - Страница 6

Ужинали мы практически в гробовой тишине. Уютная столовая в бежевых тонах располагала к лёгкости и общению, а вкусная еда и вовсе должна была разогнать все дурные мысли. Но Арвин резал свой стейк молча и с таким остервенением, будто расправлялся с заклятым врагом. И я даже догадывалась, кого он представлял на месте среднепрожаренного мяса.

– Вилку погнёте, – буркнула я, наблюдая за очередным нападением на ни в чём не повинную пищу.

– А вам-то что? – спросил Арвин недовольно.

– Жалко, – ответила, пожимая плечами, – красивая.

«…и серебряная», – добавила уже про себя.

Но Арвин продолжил терзать мясо, лишая меня всякой решимости узнавать об авансе. Просить у него денег, пока он зол, заранее проигрышная затея.

Когда мы доели, я с пустыми карманами поплелась к себе в комнату, на лестничном пролёте выцепляя Паула.

– Спасибо вам за помощь, госпожа Лоренц, – поблагодарил он искренне и тем самым напросился на разговор.

– Да не стоит… Скажите лучше, что на самом деле между ними случилось? Я имею в виду господина Макроя и его соседа, – спросила, жестом приглашая Паула проводить меня на второй этаж. – Не просто же так они с порога бросились драться.

– Не спрашивайте, – махнул рукой Паул. – Я и сам почти ничего не знаю, кроме того, что у них это с детства.

Я удивлённо подняла брови. Вот что значит настоящая вражда, её даже время не смогло сгладить.

– Слышал, у господина Макроя был какой-то монстр, которого он любил больше остальных, – пояснил Паул. – И тот монстр пропал, якобы из-за господина Ронерса, который сегодня приходил. Но сами Ронерсы всё отрицали, а господин Макрой не простил. С тех пор у Макроев отвратительные отношения с той семьёй.

– Угу-у, – протянула я задумчиво. Наверно, если бы у меня был любимый питомец и его кто-то украл и отказался возвращать, я бы тоже не питала к этому человеку ни доверия, ни любви. – Тогда всё с ними ясно, – подытожила я.

Попрощавшись с Паулом, зашла в комнату и с облегчением плюхнулась на кровать. Первый день в опасной среде обитания пережит. Осталось выжить во все последующие. Потянула руки и зевнула, понимая, что мозгу нужен хороший отдых, дабы утрясти и усвоить все впечатления, полученные за день.

– Ладно, где там бабушкина ночнушка? – я полезла в чемодан и достала оттуда пропахшую временем, слегка пожелтевшую ночную сорочку. Поднесла к носу, вдохнула и с трудом поборола желание вернуть её обратно. – Надо спросить у Паула, где тут постирать одежду…

Спать я улеглась, как приличная дама. Вырез у сорочки доходил до самого горла, а длина – почти до пяток. Теперь никакие утренние визитёры при виде меня смущаться не будут.

Натянула одеяло и, постучав по прикроватной магической лампе, потушила свет.

– Да будет сон, – прошептала, прикрывая глаза. Мир провалился куда-то, а сознание поплыло, погружаясь в грёзы, поначалу мирные, но постепенно переходящие в кошмары. В последнем из них я пробиралась по тёмному лесу, кишащему монстрами, и надеялась пройти незамеченной.

– Х-р-р-р, – раздалось у самого уха. Я испуганно оглянулась. – Х-р-р-р, – огромная пасть сверкнула зубами перед моим лицом.

– Ах, – я вздрогнула, просыпаясь, и опасливо приоткрыла один глаз, в надежде убедиться, что монстр из снов не пробрался в действительность.

Но, увы, меня постигло разочарование. Вместо просторной комнаты, мой глаз обнаружил в нескольких сантиметрах от себя мокрый приплюснутый нос, окружённый шерстью.

– Х-р-р-р, – вырвалось из этого носа.

– А-а-а! – я с криком соскочила с кровати, и фиолетовый комок шерсти, лежавший на моей подушке, подпрыгнул, взмахивая лапами, словно крыльями, но под силой тяжести полетел обратно.

Прижимая руку к внезапно заколовшему сердцу, я выдохнула с облегчением. Это был всего лишь Озрик.

– Что тут происходит?! – мужской крик из едва распахнувшейся двери снова заставил меня вздрогнуть.

Арвин, всклокоченный и в батистовой пижаме, обвёл взглядом комнату, безошибочно определяя виновника беспорядка и задерживаясь на мне и моей старомодной сорочке.

– Вам идёт, – сказал он, едва сдерживая улыбку. – Озрик, ко мне, – приказал ночному визитёру, но пёс уткнулся носом в подушку и не хотел подчиняться. – О-озрик, – в голосе Арвина сквозила угроза, в ответ на которую послышалось тихое, но недовольное «р-р-р». – Озрик, не вынуждай меня, – предупредил Арвин так вкрадчиво, что мне самой стало боязно увидеть последствия этого вынуждения.

Озрик заскулил обиженно, поднялся и затрусил к краю постели. Спрыгнув на пол, он покосился на меня с явным сожалением.

– Доброй ночи, госпожа Лоренц, – сказал Арвин, направляясь вслед за расстроенным псом. – И не забудьте на этот раз закрыть дверь.

– И вам доброй ночи, господин Макрой, – ответила своему спасителю. – Сильно его не ругайте.

Проверив, что дверь закрыта плотно, я снова улеглась и не без труда заснула, то и дело вздрагивая в полудрёме.

– Х-р-р-р, – завибрировало у левого уха, когда за окном уже пробивался рассвет. – Х-р-р, – настойчиво храпел пёс.

– О-озрик, – простонала я, понимая, что больше не усну, слишком много стрессов за одну ночь. – Как ты сюда попал? – спросила у храпящего пса, или, как его здесь называли, лилохвоста.

Храп резко прекратился. Мой гость приподнял голову с подушки и радостно тявкнул.

– Мне бы твой оптимизм…

В надежде, что сон ко мне всё-таки вернётся, я с головой залезла под одеяло, пытаясь спрятаться от солнечного света. Но Озрику эта идея не понравилась. Предупредительно тявкнув, он залез на одеяло и начал топтаться по нему лапами, отгоняя от меня коварный сон.

О боги… Кажется, я обзавелась личным будильником.

– Ну, хорошо, – тихонько спихнула с себя пса и неохотно вылезла из-под одеяла. По коже тут же побежали мурашки – особняк сегодня ещё не топили. – Думаешь, я расстроилась? – спросила у беззаботного Озрика. – А вот и ни капельки! Не зря же у нас говорят, что тем, кто рано встаёт… что?.. Правильно, спать хочется вдвое больше.

Переодевшись в бабушкино платье, почти такое же целомудренное и пахучее, как ночнушка, я взяла с тумбы два учебника. Теоретическую магию открыла на странице с описанием жестов, наполняющих печати символами, а Практическую – на разделе, посвящённом домашнему хозяйству. Ну а что? Одежда сама себя не постирает.

Как выяснилось, чтобы всё сработало, мне, помимо упорства, понадобится ещё и источник воды. Поэтому с практикой пока не сложилось, зато нужную теорию я изучила без особых сложностей. Единственный минус магического языка жестов – это устающие и ужасно болящие пальцы. Было такое ощущение, что я позанималась спортом для рук.

– Пришло время покорять магические горизонты, – заявила я, покончив с теорией и беря с кровати учебник по Практической магии, а вместе с ним прихватывая ночнушку и несколько платьев. – Но перед этим немного поосаждаем кухню.

Потому что второй день оставаться без завтрака я не планировала.

Тихонечко прокравшись по коридору и спустившись на первый этаж, я заглянула туда, где по идее повар уже вовсю должен был готовить. Но там оказалось пусто. Ни повара, ни, к сожалению, еды. Я тоскливо обвела взглядом пустые столы, стоявшие вдоль стен, и усмотрела на них одну единственную тарелку, на которую было что-то наложено и сверху прикрыто тряпкой.

– Неужели спасена? – поспешила к заветной тарелке, сдёрнула тряпку и – о, счастье! – обнаружила под ней вчерашние булочки с повидлом.

Плеснув в фарфоровый стакан холодного травяного чая, оставшегося после ужина, я откусила сладкую булочку. Из-под ног тут же донеслось жалобное скуление Озрика. Пристыженная псом, я по-честному разделила с ним находку и под его благозвучное чавканье поднесла стакан с чаем к губам, собираясь сделать глоток.

– Госпожа Лоренц? – удивлённый голос Паула заставил меня вздрогнуть и почти облиться чаем.

Будто нашкодивший ребёнок, я виновато обернулась и, пока меня не успели отчитать, снова откусила от булки.

– Почему вы так рано? И почему здесь? – спрашивал человек, находившийся ровно там же и ровно в такое же время.

– Взаимно, – ответила ему, делая смачный глоток холодного, но ароматного чая. Паул посмотрел на меня с лёгкой завистью. – Будете? – протянула ему булку.

Озрик, явно рассчитывая справиться с едой без посторонней помощи, обиженно заскулил.

– Давайте, – согласился дворецкий после секунды раздумий.

– Я сегодня в замок пойду пораньше, – сказала, когда на тарелке почти ничего не осталось. – Предупредите за меня господина Макроя, пожалуйста. А то он обязательно скажет, что я где-нибудь прохлаждаюсь.

Паул понимающе кивнул.

– Я ему передам.

На том мы и расстались. Паул продолжил подъедать булки, а я отправилась в тот самый коридор, ведущий к параллели. Сжимая в руках учебник и платья, я сделала глубокий вдох, собираясь с решимостью. Ведь чтобы в одиночку отправиться в логово монстров, требуется немало храбрости. Выдохнула и повернула дверную ручку.

– Р-ртяв, – услышала возмущённое за спиной.

– Нет-нет, Озрик, тебе сюда нельзя, – начала прикрывать дверь прямо перед его носом. – Арвин сказал, что Сумманские львы не едят только людей, о лилохвостах никакой речи не шло.

Оставив своего верного друга в особняке, я, стараясь не издавать лишних звуков, направилась в замок.

Что там мне сначала надо сделать? Покормить голодного льва? Тоже мне проблема.

Свои вещи и учебник я оставила в холле, озираясь, прокралась в подвал и уже с ящиком свежего мяса направилась к замечательному и совершенно неопасному питомцу.

– Р-р-р, – встретил он меня издалека, но его плохое настроение и недоверчивое ко мне отношение улетучились, как только он увидел еду.

– Правильно, со мной надо дружить, – поучала его, бросая в клетку мясо.

Когда с кормлением было покончено, оставалась только уборка. И я до последнего боялась, что вместе с грязью исчезнет что-то более существенное, например, кусок клетки, защищавшей меня от зверя. Поэтому на уборку я медитировала долго и мысленно оценивала свои шансы сбежать, если что-то пойдёт не так.

– Главное, не забывай, кто тебя только что кормил, – велела я льву, наконец, формируя печать.

Она вспыхнула, прошлась светом по стенам и полу, очищая их, но, хвала небесам, оставила клетку и льва нетронутыми.

– Ну вот, – обрадовалась я. – Из меня вполне может выйти сносный маг. Да и работа, на второй взгляд, кажется не такой уж и нервной.

Я взяла ящик, чтобы промыть его в роднике, и уже в холле подхватила свою одежду вместе с учебником. Наверно, я могла бы узнать у Паула, кто обычно в особняке Макроев занимается стиркой, но доверять незнакомому человеку свои грязные вещи было неприятно. И в магии практика мне тоже не помешает.

С охапкой в руках я осторожно выглянула из дыры в стене – на улице было всё так же безоблачно и тепло. Казалось, погода в параллели замерла в одной поре. Мои глаза невольно прошлись по траве и остановились на сухом дереве в центре. На ветке, как и в прошлый раз, восседал огненный говорун. При виде меня птица оживилась и зачирикала.

– Можешь не стараться, – предупредила его, – я твоему беззаботному пению больше не верю. И даже не думай спускаться с ветки.

Расправив плечи, я дошла до родника, с демонстративным спокойствием промыла ящик и разложила на траве первое платье, самое страшное. Настолько оно мне не нравилось, что его и испортить было не жалко.

Но практическая сторона магии оказалась в несколько раз сложнее теоретической. Я была уже порядком уставшая и мокрая, когда поднявшаяся из родника струйка воды впервые не расплескалась и не попыталась помыть меня вместо платья. Я замерла в надежде увидеть чудо…

– Эрна, что выделаете? – и конечно же, Арвин должен был всё испортить.

Снова обрызганная я раздражённо повернулась на голос.

– Вы не могли подождать? – спросила у него с укором.

– Не мог, – ответил Арвин, разглядывая мои мокрые волосы и платье. – У меня срочный вызов, – пояснил он, наконец, сделав какой-то вывод из моего внешнего вида и кивнув самому себе. – В столицу пробрался Трёххвостый молох. Держать его больше негде, придётся на время забрать к нам. Поживёт в лесу.

Ну, хотя бы не в передержке, и на том спасибо. А в лес хоть стаю молохов пусть приводит. Тем более, если память мне не изменяет, речь шла о простой шипастой ящерке, размером не больше ладошки.

– И не задерживайтесь тут, – Арвин обвёл взглядом лужайку. – Идите в дом.

– Хорошо-хорошо, – согласилась, возвращаясь к своей так называемой стирке. – К вашему приходу меня тут уже не будет, – пообещала, искренне имея это в виду.

Арвин, удовлетворённый моим ответом, направился в замковый холл, к порталу, а я продолжила творить водяное безобразие. И более того, оно у меня даже начало получаться. Одно платье было удачно постирано, другое, и вот пришло время для моей драгоценной, целомудренной ночнушки. Занеся руки, я принялась вычерчивать символы. Струя воды из родника поднялась в воздух, и…

– А-а-р, – из холла донёсся животный рёв, будто из рупора.

Кажется, я слегка не рассчитала время. Кто же думал, что Арвин вернётся буквально через несколько минут? Да и маленький молох, судя по звукам, оказался не таким уж и маленьким. Бросив одежду в ящик, я ринулась в сторону, освобождая дорогу к лесу и отдаляясь от дыры в стене, через которую пройдёт монстр.

– Ти-ихо, ти-ихо, – услышала я спокойный голос Арвина.

Из дыры показалось три длинных шипастых хвоста, принадлежавших не просто большой, а огромной ящерице. Она пятилась на лужайку, показывая своё плотное, громадное тело, покрытое хитиновыми пластинами и загнутыми шипами.

Один шаг на лужайку, другой, и вот ящерица уже показалась полностью, а следом за ней появился и Арвин. Он шёл, выставив перед собой святящуюся левую руку. Желтоватое сияние, исходившее от неё, пульсировало и, гипнотизируя молоха, заставляло его пятиться в сторону арочного коридора, отделявшего лужайку от леса.

Я заворожённо наблюдала не за тем, как монстролог молча и уверенно направлял ящера, а за его светящейся рукой, будто и сама стала подконтрольным ему зверем. Сила этого света потянула меня вперёд, и я сделала шаг, наступая на сухую ветку.

– Хрусть, – отозвалась она из-под моей подошвы.

Свет вокруг руки Арвина замигал и погас, а ящерица, очнувшись от влияния, заревела громче прежнего и, переступив задними лапами вбок, махнула одним из шипастых хвостов, целясь в монстролога.

Едва успев среагировать, он пригнулся, создал печать и с её помощью оттолкнул молоха к одной из арок. Ещё одна печать – и ревущая ящерица отлетела дальше. Её хвосты, беснуясь, прорывали колеи в траве, разбрасывая вокруг землю. Один из шипов задел арку, и в воздух полетел отвалившийся камень. Неудивительно, что в стенах замка были пробоины.

Не желая подчиняться, ящерица встала к арке боком, и толкать её дальше казалось бессмысленным.

Тогда Арвин, руша моё легкомысленное представление о работе монстролога, совершил трюк, достойный лучшего голливудского каскадёра. Когда ящерица в очередной раз махнула хвостом, он уцепился за огромный шип, пролетел над ней и спрыгнул на её голову. Из рук монстролога вырвались светящиеся, полупрозрачные верёвки, обвили шею ящерицы, словно уздечка, и стали направлять монстра.

Арвин выглядел, как бесстрашный укротитель, и таки загнал ящерицу в арку. Но едва я успела облегчённо выдохнуть, как со стороны леса раздался грозный рёв, а следом крик Арвина. Такой, что у меня не оставалось сомнений, – хвост ящерицы его всё-таки задел.

Ящик, который я всё это время держала в руках, полетел на траву, а я побежала к арке. Не знаю, что я собиралась делать с бешеным монстром, но оставлять Арвина раненым даже не пришло мне в голову.

Я бежала, что было сил, и уже оказалась под аркой, но с разбега влетела во что-то упругое и невидимое, будто в натянутую сеть. Попробовала сделать шаг вперёд, но прозрачная преграда меня не пустила.

– Арвин, что с вами?! – крикнула, пытаясь выглянуть из-за арки.

– Разве я разрешал называть меня по имени? – донеслось сбоку. Голос был спокойный, но в нём чувствовалось напряжение.

– Вы ранены? – спросила, прислушиваясь к его шагам.

– Ерунда, – ответил он, наконец, появляясь передо мной и с лёгкостью проходя через невидимую преграду.

Но я ему не поверила и принялась осматривать его с головы до ног, зашла за спину и ахнула.

– И это вы называете ерундой?

Сюртук на его левой лопатке был изорван и пропитан кровью.

– Господин Макрой, – процедила я, ощущая, как в душе зреет буря. – Немедленно, – пригрозила ему пальцем, – сейчас же идёмте обрабатывать рану. И вообще, – я ткнула в прозрачную преграду, – что это за ерунда? Почему я не смога пройти?

– А вам хотелось бы? – удивился он. – Поверьте, Эрна, трёххвостый молох не самое страшное чудовище в этом лесу.

Ну, с чудовищами я, конечно, встречаться не торопилась, но всё же…

– Вас ведь могли ранить серьёзнее, а я даже помочь не в состоянии, – продолжала настаивать, при этом беря его под руку и уже направляя к замку.

Какое-то время он наблюдал за мной с нескрываемым изумлением, но в итоге вернулся к своему привычному настрою.

– То есть вы готовы отбивать меня у молоха? – поинтересовался он ухмыляясь.

– Ну… отбивать это громко сказано… – протянула я виновато. – Но всё равно. Не думаете же вы, что я оставила бы вас истекать кровью?

Арвин лишь хмыкнул в ответ. Уже в замке, минуя холл, мы дошли до лечебной комнаты, и я, как ураган, бросилась раскрывать ящички в поисках знакомых приспособлений, но нашла только повязку, напоминающую бинт.

– Зелёный пузырёк на полке справа, – подсказал мне Арвин, усаживаясь на табурет. – Эссенция мирсенны отлично обеззараживает.

Приоткрыв крышку, я втянула воздух носом. Аромат оказался настолько горьким, что к глазам подступили слёзы.

– Насчёт обеззараживания не знаю, но в чувства она приводит отлично, – прокомментировала, ставя эссенцию на стол и отрезая небольшую полоску бинта. – Сюртук придётся снять, – бросила Арвину через плечо.

– Как скажете, Эрна, – согласился он.

Наступила тишина, которую нарушил только стук пузырька с эссенцией мирсенны, когда я вернула его на стол, предварительно смочив бинт, и резкое дыхание Арвина. Он втянул воздух так, будто получил ещё один удар.

Я невольно оглянулась. Сюртук, уже расстёгнутый, застрял на его раненом плече, и Арвин, морщась, пытался опустить его ниже.

– Давайте помогу, – предложила, не в силах наблюдать за его муками. – Ну во-от, – сюртук был уложен на стол, и подошла очередь рубашки. – С ней тоже помочь? – спросила, ощущая неловкость.

Арвин, задумавшись на минуту, кивнул, и я принялась расстёгивать пуговицы на некогда белоснежной рубашке. Одна, вторая, третья. Дойдя до последней, я осторожно начала стягивать ткань, стараясь не задевать рану. Но на мгновение моё внимание переключилось на нечто, что я совершенно не ожидала увидеть. Я дёрнула рубашку чуть сильнее нужного.