Читать книгу Чернокнижник - Тараксандра - Страница 35

Симон привел Анну Розен в обширную библиотеку, где под потолок уходили шкафы с книгами.

– Анна, вам нравится Василий Валентин? – спросил Симон.

– Да, – ответила девушка, не имея даже представления, о ком идет речь.

Симон подошел к одной из полок и достал старинный фолиант.

– У меня есть экземпляр, написанный его рукой, – сказал Симон.

Юноша развернул раритетную книгу, Анна увидела причудливый рисунок: круг, внутри которого был изображен квадрат, заключающий в себя треугольник с надписью «AQVA». Латинские письмена, а над этим сочетанием фигур человек с весами и мечом.

– Правда, все, как в жизни? – спросил Симон. – Этот алхимик особо остро понимал и чувствовал всю суть явлений. Сезон сменяет сезон, кажется, все предопределено, но достаточно нарушится балансу божественных весов, и наступит неумолимость и внезапность событий. Вы согласны?

– Симон, – сказала девушка, – я не интересуюсь ни химией, ни алхимией, ни наукой.

– Я это уже понял, – улыбнулся Симон, он закрыл книгу и бережно поставил ее обратно на полку.

– Симон, я люблю вас! – порывисто воскликнула Анна. – Именно ради вас я здесь! Мама захотела, чтобы мистер Шельдман влюбился в меня, потому и затеяла все это с инвестициями. Но мне не нужен мистер Шельдман, мне нужны вы.

– Меня нельзя любить, – сказал Симон, – не тратьте на это время и сердце.

– Почему? Почему вас нельзя любить? – с отчаянием спросила Анна.

Они стояли в старинной библиотеке, оформленной в готическом стиле, их голоса звучали тихо, но эхом отдавались под высокими сводами.

– Потому что я экстрасенс.

– Экстрасенсов можно любить.

– Не всех.

– Симон, я знаю, вы пережили душевное потрясение, у вас погибла невеста. Это большое горе, но не отказывайтесь от жизни. Вы такой красивый, такой умный, такой замечательный, вы не должны уходить в себя!

– Я ранен не только душой, но и телом. Я был в плену у мафии, все это не прошло бесследно для моего здоровья.

– Но сейчас всё лечится!

– Пока нет.

– Неужели мистер Шельдман не может вас вылечить?

– Нет. Это моя судьба. Но не будем об этом. Пойдемте, я покажу вам одну картину.

Анна, взволнованная, сбитая с толку, напуганная, последовала за Симоном. Молодой человек привел ее в небольшую комнату, где на стене висел портрет, изображавший девушку лет 16-ти. Тихой печалью веяло от полотна. Незнакомка было хороша: отрешенный, почти божественный лик, темные глубокие грустные глаза, черные кудри волос венчал, как корона, лунный серп. Шлейф длинного белоснежного платья доходил до края картины, словно спускаясь из рамы. Девушка протягивала лотос. Под картиной находился столик с вазочкой, в которой стояли живые цветы.

– Это Дафна Морган, моя невеста, – сказал Симон. – Я написал ее в образе Изиды, богини магии. Дафна такой и была. Сама тайна, сама мудрость, сама гармония. Нам было по 16 лет, когда мы познакомились. Она служила аналитиком у Терезы Морган и была такой же, как я. Мы полюбили друг друга и решили пожениться. Дафна подходила мне во всем, но незадолго до свадьбы ее убили. Я сам чуть не последовал за ней в просторы Вселенной, и только забота друзей вернула меня из небытия. Вот так, Анна, простите, что рассказываю вам все эти тяжелые моменты моей биографии. Я не хочу, чтобы вы питали иллюзии.

Слезы выступили на глазах Анны, она стремительно выбежала из комнаты и побежала по лестнице. Анна сама нашла гостиную. Шельдман и госпожа Розен по-прежнему сидели за столом и о чем-то беседовали. Анна подбежала к матери и воскликнула:

– Мама, уйдем отсюда! Я не хочу здесь больше находиться!

Шельдман, удивленный, встал.

– В чем дело, мисс, неужели мой Сим вас обидел? Это невозможно, он покладистее ягненка.

– Нет-нет, мистер Шельдман! Дело не в Симоне! Симон – совершенство, он бог! А я, я такая! Мама, пойдем же скорее!

– Дочь, но что произошло? Ты ушла с Симоном. Вы пошли смотреть его книги.

– Ничего, ничего не произошло! – рыдала Анна. – Это все я, я!

В гостиную вбежал Симон.

– Да что у вас там случилось? – спросил Шельдман. – Чем ты так расстроил нашу гостью?

– Я показал портрет моей погибшей невесты, – тихо проговорил Симон.

– И правильно сделали, господин Меровинг. – сказала госпожа Розен. – Теперь ты все поняла? – обратилась она к дочери.

– Да-да, – заходилась от слез Анна. – Она, как богиня, она прекрасна!

– Мистер Шельдман, простите Анну за эту сцену, – госпожа Розен решительно взяла дочь за руку. – Она впечатлительная эмоциональная девушка. К тому же эти недавние события в концертном зале. В общем, бедняжка еще не восстановилась. Вы тоже, господин Меровинг, не осуждайте Нетти, она юная и неопытная. Живет в мире грез!

– Да я и не осуждаю. Мисс Анна, простите меня, я не хотел вас обидеть. Я желаю вам добра.

– В этом мы не сомневаемся, – ответила за девушку госпожа Розен. – Пошли, дочь. Всего вам доброго, господин Шельдман, и, господин Меровинг.

Госпожа Розен увела плачущую Анну.