Читать книгу Экстрасенсы - Тараксандра - Страница 11

А потом началась учеба. Но это не было учебой в том смысле, в каком принято представлять образовательный процесс. Симон просто гулял с Патриком по саду, беседуя на разные темы. В библиотеке экстрасенс показывал Патрикию старинные фолианты, древние манускрипты, вековые пергаменты. Почти каждый день Симон и Патрик занимались спортом. Но все происходило легко и весело. Учитель и его ученик играли в теннис, ездили верхом, плавали в бассейне, Симон даже учил танцевать своего юного подопечного.

– Танцы – одно из самых аристократичных занятий, – сказал Симон, – к тому же оно благотворно влияет на осанку, развивает ловкость и гибкость. А у вас, к сожалению, наблюдается некоторая сутулость, а, значит, ваш организм испытывает дополнительную нагрузку, что препятствует вашему окончательному выздоровлению. Да и уметь изящно двигаться – не так уж и плохо, особенно для экстрасенса. Верховая езда разовьет силу и координацию, я уж не говорю, что лошадь, сама по себе, является мистическим животным. Не зря в древние времена поклонялись ей. Она – очень умное, тонко чувствующее существо. Ну а теннис – модная игра, иногда вам придется бывать в тех кругах, где больше всего ценят именно этот вид отдыха. Вообще, физическая форма очень важна в нашем деле, таролог подобен возничему, управляющему колесницей с дикими буйными конями. Стоит только потерять хватку, и Таро, не только выйдут из-под контроля, но и обратятся против своего владельца.

Симон, хоть и наставлял Патрика, но глаза его при этом светились добрым светом. Юноша чувствовал в нем скорее не учителя, но старшего брата. Но не такого, каким был Аристарх, важный, самодовольный, напыщенный, а настоящего друга, заботливого и внимательного. И временами Патрик ловил себя на мысли, что ему очень бы хотелось, чтобы его отец был таким, как Симон. Именно такого друга-брата-отца и не хватало Патрику. Патрик мог, не стесняясь, рассказать Симону о своих проблемах, поговорить о самых сокровенных тайнах, попросить совета. Юноша знал, что всегда получит участие, а не злые насмешки, презрение или равнодушие. И с каким восхищением смотрел Патрик на своего наставника, когда они, с первыми лучами солнца, выходили в обширный парк, где до самого завтрака занимались верховой ездой. Симон, высокий, сильный, и при этом изысканный, на огромном черном коне-першероне по кличке Багги, казался персонажем, сошедшим с картин художников эпохи Ренессанса. Конь Патрика, Зодиак, был поменьше, легкий и изящный, под стать своему юному всаднику. Патрику, охваченному этой подлинной рыцарской атмосферой, хотелось неудержимо скакать вперед, наслаждаясь изумрудными просторами парка и вольным ветром новой жизни, но Симон мягко и мудро сдерживал пыл ученика.

– Подождите, не форсируйте события, – говорил Симон, – скорость не уйдет от вас. Магия и спорт не любят суеты.

– Да, учитель, – останавливал себя Патрик, хотя юному сердцу нетерпеливо хотелось познать этот удивительный мир, в который привела его судьба.

Благодаря мазям и отварам, приготовленным Ксанфом, у Патрика прекратилось внутреннее кровотечение, постепенно исчез и уродливый шрам.

Патрик не умел плавать, но Симон и этому научил юношу. В особняке имелся великолепный бассейн, и экстрасенс привел туда своего ученика. Так юноша впервые увидел своего учителя почти обнаженным. Патрик невольно восхитился внешним видом наставника. Симон был настоящим культуристом, рельефные мышцы составляли тело этого молодого мужчины. Однако при этом в Симоне не чувствовалось агрессивной силы, в нем была какая-то мягкость, экстрасенс даже казался слегка полноватым. Патрик вспомнил, что подобные фигуры он видел на полотнах художника Рубенса.

Патрикий, неглупый от рождения, в доме Симона проявлял просто феноменальные способности. Всего через три недели Патрик уже сносно владел древнеегипетским языком и даже мог писать на нем простейшие слова. Через полгода Патрик свободно читал и писал на халдейском, коптском, латыни и греческом, владел арабскими, еврейскими и кельтскими письменами. Никакой алхимический или магический текст не являлся загадкой для Патрикия Александровича Раменского. Карты Таро и впрямь стали частью Патрика, они, словно оживали в его изящных руках. И чем больше Патрикий погружался в сакральные науки, тем глубже хотелось ему познать это загадочное явление, которое называют «магия». За каждой открывшейся дверью в таинства оказывалась новая дверь, ведущая к еще более удивительным знаниям, уходящим в самые недра древнейших эпох.

Патрикий менялся и внешне, движения стали увереннее, появилась внутренняя и внешняя сила. Юноша легко поднимал тяжелые гири, бегал километровые кроссы, отжимался от пола бессчетное число раз. Изменилась и структура волос, теперь голову юноши украшали волнистые шелковые темно-каштановые пряди, блестящие настолько, что казалось, они сами излучают сияние.

Ксанф тоже участвовал в обучении Патрика, правда, танцы и конные занятия он называл «завихрениями Симона», суровый чернокнижник-алхимик потихоньку возил юношу в тир.

– Не магией единой жив колдун. – ворчал Ксанф – Пусть мы и экстрасенсы, но мы еще и мужчины! А мужчина должен владеть оружием, настоящим оружием. А на лошадке скакать – невелика премудрость. Лучше бы Симон научил тебя готовить яды, насылать порчу, общаться с темными силами – вот действительно нужные дела! Эх, мне бы тебя хоть на пару месяцев в ученики, уж я бы сделал из тебя настоящего мага и жреца!

– Симон обещал научить меня алхимии и спиритизму.

– Ну да, Симон научит, – продолжал брюзжать Ксанф. – Вместо яда вы приготовите подкормку для цветов, а весь спиритизм сведется к пустой болтовне с каким-нибудь несчастным элементалом, потерявшимся в эфире. Симон могущественный, но добрый, в этом его уязвимость.

– Но вы тоже не злодей, – засмеялся Патрик.

Ксанф еще больше помрачнел.

– Я – другое дело, жизнь не смогла изменить Симона, а меня – смогла.