Читать книгу Путеводная звезда - Тата Орлова - Страница 5

Подгонять никого не пришлось. Не знаю, что рассказала мама Лиза слугам о визите господ из Канцелярии розыскных дел, но помогали все. Кто чем мог. Так что к полудню, как настойчиво рекомендовал граф Илинский, мы управились.

Карету запрягли не парадную, с большим гербом рода Орловых, а более простую, дорожную. Герб на ней тоже присутствовал, но значительно меньше, можно и не заметить.

Со мной ехали Катерина – вот когда пожалела, что Георгий не поддержал меня, когда я выказала желание кормить дочь, Аннушка и Владислав. Ну и кучер, единственный из мужчин.

Еще два года назад меня бы это не смутило – тогда дороги империи были спокойными, но теперь, когда на границе шла война, многое изменилось.

– Ты все запомнила? – уже далеко не в первый раз спросила матушка Лиза, посмотрев на корзинку, в которую составила склянки с лекарствами для Аленки. – Эти капельки…

– Мама Лиза, – отвлек ее Владислав, вновь переодетый в простую одежду, – я запомнил, – весомо, основательно, словно взрослый, начал он. – Две капельки надо растворить в воде, налив ее по край серебряной ложечки и давать утром, днем и вечером. Эти…

– Вся надежда на тебя, малыш, – неожиданно всхлипнув, прижала она к себе сына магианы. Взлохматила ему волосы. Парнишка морщился, но терпел. – Ты уже присмотри за ними, – совершенно серьезно попросила она, выпуская мальчика из своих крепких объятий.

– Вы за них не беспокойтесь, – кивнул Владислав и, взяв корзинку, вновь отправился к карете. В сборах он участвовал наравне с взрослыми.

– Вот как! Не беспокойтесь! – фыркнула мама Лиза и, всхлипнув, посмотрела на меня: – Девочка моя!

– Мама Лиза! – строго одернула я ее. И сама была на грани, но кто-то из нас обязан был держаться.

– Да понимаю я все. Понимаю, – вздохнула она, стерев морщинистой ладонью слезы. – Все! Вам пора! – сказала, она, как отрезала и кивнула Катерине на дверь. Когда та вышла, оглядела детскую.

Разгром, как после того самого, не состоявшегося обыска.

– А барон был очень недоволен, – вдруг с усмешкой произнесла она. – Ни в столе, ни в шкафу. Ничего! Несколько писем, да и те его не заинтересовали.

О том, как все происходило, мама Лиза коротко рассказала, когда помогала укладывать мои вещи. Впрочем, там и говорить особо было не о чем. Пришли в комнату, с помощью магического ключа вскрыли ящики с бумагами, порылись и ушли.

Насколько я поняла, граф Илинский нечто подобное и предполагал, потому и не поднялся наверх вместе с бароном. То ли догадывался, то ли точно знал, что Георгий дома документы не хранил, но результаты изъятия служебных бумаг его совершенно не беспокоили.

Мне так показалось.

– Мама Лиза, – укоризненно качнула я головой. Вспоминать об этом не хотелось. Как и думать о будущем. Без Георгия. – Святая Заступница! – выдохнула я, закрыв лицо руками. Достаточно было мысленно произнести имя мужа, чтобы вновь ощутить ужас ситуации, в которой я оказалась.

Пропал.

Когда направлялся к князю Алихану, единственному из трех старших князей Ритолии, способному остановить войну.

– Эвелина! – теперь уже строжилась мама Лиза. – Он – жив! И не смей думать иначе! – твердо произнесла она. Потом медленно выдохнула: – Он же мне, как сын. Я бы почувствовала.

Хотела я сказать, что и я… тоже, но не вышло. Чтобы чувствовать, надо любить, а я…

Это было важно, но не сейчас. Пока существовала опасность для моей дочери, я была обязана позаботиться именно о ней.

– Спасибо тебе, родная, – я обняла маму Лизу. Ойкнула, когда она стиснула меня своими пусть и ослабевшими с возрастом, но все еще достаточно крепкими руками. А когда отпустила, не сказав больше ни слова, направилась к выходу.

Не по черствости не сказала, просто… возникшее вдруг ощущение, что видимся мы в последний раз, отдалось в сердце жгучей болью. Произнеси я хоть звук, уже бы не сдержалась.

Когда вышла на крыльцо, там уже собрались все домочадцы. Провожали.

И на этот раз говорить я ничего не стала, просто поклонилась им, как они должны были кланяться мне, благодаря за заботу. Заботу не по обязанности, по тому, что приняли меня, как свою.

Несмотря на мои опасения, столицу мы покинули без проблем. Герб хоть и был маленьким, но не для караульных. Карета еще только подъезжала к сторожевой будке, а шлагбаум для нас уже подняли.

Я надеялась, что это был хороший знак. Заступница благословляла наш путь.

Выехали мы поздно, не успевая до вечера добраться до постоялого двора, где можно было бы остановиться на ночь. Гнать же лошадей… Если бы я не приказала отправить дяде Георгия второго вестника, нас бы ожидали на дороге подставы, позволявшие добраться до Виноградово чуть больше, чем за двое суток.

Но даже так…

– Госпожа, а они искали те самые бумаги? – сбив с мысли об обители дочерей Заступницы, находившейся чуть в стороне от основного тракта, наклонилась ко мне Катерина. Она сидела напротив. Там же была закреплена люлька, в которой спала Аленка.

Аннушка устроилась рядом со мной, а Владислав остался на козлах с кучером, отказавшись пересаживаться в карету, когда мы выехали из города

– Кто они? – не сразу поняла я, о чем спрашивала кормилица.

– Ну, те, из Канцелярии, – так же, шепотом, пояснила она.

Бумаги! Если бы не Катерина, я бы о них не скоро вспомнила.

– Вряд ли, – чуть качнула головой. Утверждать, только вызвать лишний интерес, а так… – Там просто письма, а требовали служебные документы.

– А… – тут же разочаровано протянула кормилица. – А я их подальше запрятала.

– И правильно сделала, – похвалила я ее. – Графу бы не понравилось, если бы его переписку читали чужие люди.

Катерина тут же довольно заулыбалась, вновь откинувшись на мягкую подушку сиденья.

А я снова задумалась, глядя на малышку, которая спала в своей любимой позе на животе, приподняв попку и чуть разведя ножки.

Я не обманула кормилицу, это были именно письма. Мне хватило пройтись взглядом по оборванным строчкам, чтобы понять это. Не дружеские, но и не сухие, казенные. Скорее уж приятельские. Написанные вроде и легко, но без той открытости, которая отличает дружбу.

В верхнем было упоминание о Ланзири, городке на границе, находящимся еще на территории Вероссии. В том, что лежало ниже, о трактире, в котором он предпочитал обедать.

Ничто из этого не приближало меня к ответу на вопрос, почему он спрятал их в детских вещах. Просто хотел, чтобы они оказались у графа Горина? Мог просто сказать мне, я бы выполнила его просьбу.

Предполагал, что придут с обыском? Но тогда…

«Он не остановится не перед чем, чтобы смешать с грязью имя графа Орлова», – возникли в памяти слова Илинского, избавляя меня и от тени сомнений.

Георгий – не предатель, кто бы и почему не хотел представить все именно так. И не потому, что он мой муж.

Хотя… и поэтому тоже!

Возможно, я не очень хорошо разбиралась в людях, но за полтора года брака нельзя было не увидеть, с какой истовостью он радел об императорских поручениях. Как отзывался о самом императоре, о его наследнике.

И это тоже было не главным! Просто…

Просто, Георгий был человеком чести! Такие – не предают! Такие отдают свои жизни!

– Вы бы подремали немножко, – потревожила меня Аннушка. – Пока малышка спит. А то ведь сами бледная…

В чем-то она была права. Дорога была хорошей – карета лишь мерно покачивалась, успокаивая, да и кто его знал, что ждало нас впереди. Пока была возможность, надо было передохнуть.

– Хорошо, – согласилась я, бросив еще один взгляд на дочь. Похоже, она была единственной в нашей компании, кому эта поездка доставляла удовольствие. – Если усну, разбудите, когда нужно будет поить Алену лекарством.

Кивнули обе, а Аннушка, поднявшись, еще и накинула мне на плечи шаль.

Поблагодарив улыбкой, я закрыла глаза. Даже если не удастся, как она сказала, подремать, так хотя бы подумать, не опасаясь, что вновь собьют с мысли.

Зря я беспокоилась, усталость, тревога, испытанный мною страх, сделали свое дело, окутав сознание зыбкой волной. Сон – не сон, но в яви меня точно не было.

Насколько долго, сказать трудно, но очнулась я резко, стоило лишь карете остановиться.

Вопрос задать не успела, да и испугаться – тоже, дверца открылась, и на подножку заскочил растрепанный Владислав:

– Госпожа графиня, – приглушенно произнес он, не забыв про малютку, – за нами едут два всадника.

– Что? – растерянность вновь сделала свое грязное дело, не дав сразу понять слова мальчика.

– Два всадника, – повторил он на удивление терпеливо. – Еще далеко, но через четверть часа нагонят.

– Два всадника? – уточнила я. Потом нахмурилась: – А ты откуда знаешь?

– Там мама научила, – как-то даже удивленно ответил он. – Я сразу, как только мы из столицы выехали, так маячок к карете и привязал. Теперь он за нами как хвостик тянется.

– Как хвостик… – не удержалась я от повтора.

Нам хватило бы и одного.

– Госпожа? – Катерина перевела взгляд с меня на завозившуюся Аленку.

– Может, это просто всадники? – предположила Аннушка, пытаясь успокоить скорее себя, чем меня.

– Не просто, – совсем по-взрослому скривился Влад. – Маячок ровно бьется. Лошади хорошие, крепкие.

– Госпожа, вам надо бежать! – тут же встрепенулась Аннушка, напугав меня еще больше.

За себя я не боялась, а вот дочь… Если меня арестуют, она должна быть в безопасности!

Последняя мысль, хоть и не должна была, но добавила решимости. Дочь! Во время урагана я держалась ради нее! Ради нее бежала из столицы.

Из открытой дверцы дохнуло теплым воздухом, наполненным ароматами трав. Взгляд зацепился за цветущие заросли кустарника, за рощицу неподалеку.

– Здесь есть поблизости деревни? – спросила я у Катерины. У нее семья большая, родни много.

Она сдвинула занавеску с другой двери, выглянула наружу. Вновь села, задумчиво посмотрев на меня:

– Так вроде поместье Ермолино неподалеку. А там и деревенька рядом.

Младшего Горского ее невнятный ответ не устроил:

– Дядь Коль, – держась за дверцу, наклонился назад Влад, – мы Ермолино уже проехали? – Что тот ответил, я не услышала, но когда мальчик встал нормально, выглядел довольным: – Пара верст. Проселок скоро будет.

– Тогда вот что, – в своем решении я не сомневалась, – ты, Катерина, берешь люльку с Аленой и уходишь в лес. Прячешься там и не выходишь, пока я не позову. Ты, Владислав, – снимая с пояса кошель с монетами, продолжила я, – отправляешь с ней. – Он попытался насупиться, но я тут же добавила: – Ты – мужчина. Береги их.

– Госпожа, может… – в глазах Катерины был страх.

– Если со мной что случится, – взяла я ее за руки, – переждешь несколько дней в деревне, потом вернешься в город, к моему отцу. Если он не примет…

– Мы к сестре дяди Степана уйдем, – тут же нашелся Владислав, уже отвязывая люльку. – И я знаю маминых друзей, они обязательно помогут.

Вставший в горле ком я сглотнула, не позволив чувствам взять верх надо мной.

Заплакать я могла и потом, когда все закончится.

Единственным моим оружием был именной кинжал Георгия, пожалованный ему самим императором.

И не важно, что я не умела им пользоваться – если потребуется защитить дочь, меня ничто не остановит.

***

Солнце светило в глаза, не давая разглядеть всадников. Только зыбкие силуэты, становившиеся с каждым ударом сердца все больше, но не четче.

– Госпожа… – Аннушка выглянула в приоткрытую дверцу кареты.

Я не ответила, сделав вид, что рассматриваю сорванный цветок. Кучер «дремал» на козлах, давая отдых лошадям.

Обоим я строго наказала – не вмешиваться. Они просто слуги и к делам господ отношения не имели.

Что я чувствовала при этом, говорить не стоило. Отчаяние? Гнев? Страх? Злость на мужа, который должен был защитить, а вместо этого… Странно, но вот последнего как раз и не было. Если только решимость. Сделать все, чтобы доказать – он не мог быть предателем! Кто угодно, но только не он!

Я понимала, что без должных доказательств мне вряд ли удастся очистить его имя от подозрений, а вот как раз доказательств у меня и не было.

Вздохнув, вновь бросила взгляд на ведущую из столицы дорогу. Наши преследователи были совсем близко (я вполне могла расслышать и цокот копыт, и ржанье лошадей), но не рассмотреть их самих.

– Госпожа… – Аннушка была не столь терпелива, как я.

Впрочем, мы с ней находились в разных ситуациях.

– Госпожа, а если это не за нами? – продолжила она, не дождавшись моего ответа.

– Может и не за нами, – откликнулась я, улыбнувшись ей как можно беззаботнее. И сама так думала. И даже надеялась на это. Но….

– Госпожа… – Аннушка вскрикнула, когда первый всадник вдруг осадил лошадь, едва не поставив ее на дыбы, и соскочил на землю.

Я вскинула руку к лицу, прикрывая глаза, но еще до того, как разглядела лицо мужчины, узнала голос, когда он заговорил, а потом и вороного жеребца из нашей конюшни.

– Слава, заступнице! Госпожа графиня, – быстрым шагом подошел он ко мне, склонил голову.

– Иван! – выдохнула я, собрав всю волю в кулак, чтобы не осесть прямо на дорогу. – Как ты здесь оказался?

– Графиня? – не ответив на вопрос, бывший денщик Алексея Степановича, удивленно посмотрел на мои руки. Я невольно опустила глаза – ладонь крепко сжимала обнаженный кинжал.

Попытка улыбкой сгладить момент вряд ли была удачной, но я довела ее до конца. Достав ножны, убрала оружие и вновь прикрепила к поясу, скрыв в складках дорожного платья.

– Как ты нашел нас? – сбросила я жестче, чем стоило.

– Это было несложно, госпожа графиня, – Иван оглянулся на своего спутника, но тут же вновь обратил внимание на меня: – Сын Степана подсказал, через какие именно ворота вы выехали, а то бы пришлось поплутать. – Вот его улыбка, в этот момент появившаяся на лице, была легкой, добродушной: – Постреленок растет. Он ведь за вами бежал. Вернулся, когда убедился, что покинули город.

Мне бы успокоиться, но напряжение не отпускало. Все одно к одному.

Еще утром я готова была доверять едва ли не каждому, но теперь…

– Я не ждала тебя, – заметила я, продолжая наблюдать за Иваном.

Нет, он не давал повода подозревать его в грязных помыслах, да и об его особом статусе при графе Горине мне было известно, но поверить в совпадение не получалось.

– Господин граф, – теперь в его голосе появились жесткие нотки, – передал заботу о вас Алексею Степановичу. Когда в соседней усадьбе получили вестника с известием об урагане, меня тут же отправили в столицу. И я рад, что успел вовремя.

– Вовремя? – тут же насторожилась я. – Что случилось? – встревожилась я еще сильнее, увидев, как стали четче черты его лица. – Что-то с мамой Лизой?

Мой вопрос он проигнорировал:

– Где ваша дочь, госпожа графиня? – в его голосе появилась не столько властность, сколько настойчивость. Вроде как он имел право на ответ. – И мальчик?

– Мальчик? – тут же непонимающе посмотрела я на него. Утихшие было опасения, всколыхнулись с новой силой.

– Сын барона Метельского и магианы Горской, – не заставил он себя ждать.

– Прошу меня простить, госпожа графиня, – тот, второй, имени которого мне так и не назвали, подошел ближе, подал повод смирно шедшей за ним лошади Ивану и поклонился. – Позвольте представиться, – выпрямившись, церемонно продолжил он, – Трофим Соров. Маг пятого уровня и близкий друг Алины Сергеевны. К сожалению, мы с ней разминулись, я прибыл в столицу сутки спустя.

– Это что-то значит, господин Соров? – с некоторым вызовом уточнила я.

– Практически ничего, – он вновь слегка поклонился. – Если не считать, что именно я готовил Владислава к поступлению в Академию, и именно в моем доме он жил последние четыре года.

– Но мне об этом известно только с ваших слов, – легко парировала я, продолжая проявлять недоверчивость.

– Он, правда, мой наставник, – несколько даже обиженно раздалось за моей спиной.

Я резко обернулась, успев заметить, как с какой-то потаенной нежностью, добротой, улыбнулся Трофим.

– А еще он хороший! – выкрикнул мальчишка, безуспешно пытаясь выбраться из зарослей колючего кустарника, за которым, похоже, прятался. Голова-то пролезла и теперь торчала с этой стороны, а вот одежда зацепилась, не выпуская его из своего плена.

– Спасать будете? – посчитав, что мое пристальное внимание только усугубит ситуацию, вновь развернувшись, спросила я у Трофима.

– С вашего позволения, – с явным трудом скрыв усмешку, прошел он мимо меня. – А подслушивать ох, как нехорошо! – по-доброму, с легкой иронией, начал он выговаривать, направляясь к своему ученику. – А ведь учил тебя, сначала оцени обстановку.

– Еще ничего не закончилось, – голос Ивана вывел меня из состояния легкой расслабленности, в которое я скатилось, вновь поверив в благосклонность Заступницы. – Барон не отступится.

– Ты в этом уверен? – вскинулась я, чувствуя, как затихший было страх окатывает меня жгучей волной. Своя дочь. Чужой ребенок, за которого я теперь несла ответственность.

Иван бросил взгляд на дорогу, откуда мы ехали, заставив невольно посмотреть туда же. Никого! Но я в это больше не верила.

– Госпожа графиня, давайте мы сделаем вот что, – подойдя ко мне чуть ближе, заговорил Иван. – Трофим заберет мальца… – Я хотела перебить, сказав, что ни за что не соглашусь на такое предложение, но бывший денщик графа повторил и на этот раз тверже: – Трофим заберет мальца, и будет ждать нас у Обители. Там же присмотрит карету попроще. Думаю, о вас уже предупреждены на всех заставах и постоялых дворах.

А вот об этом я совершенно не подумала.

А граф Илинский?

– И что же нам делать? – не испуганно – решительно взглянула я на него.

– Выигрывать время, – не покривив душой, как-то уверенно, основательно, ответил он. – И – хитрить.

– Хорошо, – кивнула я, через минуту раздумий. Оснований не доверять ему, у меня не было. Считать, что справлюсь без чужой помощи, тоже. – Только один вопрос. – Я оглянулась… Трофим и Владислав негромко разговаривали. Судя по тому, как мальчик указал рукой на березовую рощу, речь шла о Катерине и моей дочери. – Почему ты уверен, что барон Метельский не отступится?

– Это не я уверен, а магиана Горская, – Иван поморщился, тоже посмотрел на своего спутника и Владислава, потом на дорогу.

Время! Я не забыла о нем, но слепо следовать за кем-то в подобной ситуации было просто невозможно. Я должна была знать, что мне грозило и почему.

– Это – не самая приятная история, – вздохнул он, – и не самая короткая. И если вы попросите, думаю, магиана вам расскажет обо всем. А пока… – Он замялся, но все-таки продолжил: – Барон Метельский больше не может иметь детей.

– Что?! – не сразу поняла я, о чем он сказал. Потом вспомнила слова Алины… я не сразу поняла, какой он страшный человек. – А какое отношение ко всему этому имеет мой муж?

– Был суд чести, который он возглавлял. Магиану оправдали, – ответил мне не Иван, а неслышно подошедший Трофим. – Госпожа графиня, нам нужно торопиться.

– Да, – выдохнула я, чувствуя, как земля уплывает из-под ног.

Еще недавно жизнь казалась такой простой.

Я – лукавила. Моя жизнь была простой, пока была жива бабушка. Все, что было потом…

– Позвольте, я вас провожу, – предложил он мне руку. Когда я посмотрела непонимающе, объяснил медленно, четко, точно оценивая мое состояние: – Владислав сказал, что кормилица выйдет, лишь услышав ваш голос. А ушла она довольно далеко.

Говорить магу, что не доверяла даже мальчишке, я не стала. Подойдя к карете, взяла протянутый Аннушкой легкий шарфик. Сделала по дороге несколько шагов, чтобы не загораживал кустарник, и несколько раз махнула рукой, давая Катерине знать, что можно возвращаться.

А потом, пока ее ждали, смотрела вдаль, думая о том, как может изменить все один-единственный день.

День, в который моя жизнь вновь стала другой.

***

– Вы почему не спите?

Я настолько задумалась, вспоминая события последних дней, что не услышала шагов. От звука голоса, раздавшегося за спиной, вздрогнула и резко развернулась. Рука невольно потянулась к кинжалу, так и висевшему у меня на поясе.

– Не получилось уснуть, – встретившись взглядом, тут же отвела свой, надеясь, что маг не успел заметить смятение в моих глазах.

– Я могу помочь, – Трофим встал рядом, посмотрел на небо.

То все было в искринках, словно на черной ткани рассыпали золотой песок, который привозили из бескрайних пустынь Изаира.

Добрались до Обители дочерей Заступницы мы уже в сумерках. Трофим с мальчиком нас ждали, оплатив пустовавший гостевой домик, что тоже можно было счесть за благосклонность покровительницы женщин, детей и подвижников.

Сама Обитель возникла благодаря императрице Стефании, матери нынешнего императора. Овдовела она рано – ее сыну только-только исполнилось пять лет, так по рассказам тех, кому довелось знать эту женщину лично, чего только не творила, лишь бы удержать власть в своих руках. Ну а потом, когда Ксандр уверенно занял свое законное место на троне, уже добром искупала содеянное.

Сначала неподалеку от столицы заложила Лекарский дом, в котором на ее деньги принимали всех, кто сам не мог заплатить за свое лечение. Маги-целители, доктора, повитухи. Все, кто практиковал в главном городе Вероссии, отдельным указом, подписанным Ксандром, был обязан отработать на благо Заступницы десять дней в году в обмен на право продления патента.

Говорят, у Стефании получалось все, за что она бралась. Если судить по Обители, так оно и было. Уже спустя несколько месяцев рядом с Лекарским построили большой дом, в котором проживали ухаживавшие за больными женщины. Бесприданницы разорившихся дворянских родов, которым никогда не суждено было выйти замуж. Выросшие в приютах сироты, для которых эта работа была едва ли не единственной возможностью получать честные деньги за свой труд.

Их и начали называть дочерями Заступницы.

Каменная стена вокруг этих двух зданий появилась спустя пару лет, после нападения лиходеев. У ворот была поставлена караульная и выставлена стража.

Еще немногим позже внутри начали возводить небольшие гостевые домики для тех, кто сопровождал больных. Проживание в них было платным. Кто заплатить не мог – отработал свое пребывание в Обители.

Еще пансионеркой, вместе с бабушкой мне приходилось бывать здесь. Сейчас, спустя два года войны, все выглядело совершенно иначе.

Нет, желающих получить помощь меньше не стало, а вот тех, кто был способен ее оказать…

Казна больше не имела возможности деньгами поддерживать светлую память об императрице Стефании.

– А почему вы не спите? – я сделала вид, что не услышала предложения. Поправив шаль, наброшенную на плечи, подошла к скамейке, стоявшей у крыльца.

– Не получилось, – улыбнулся он в ответ. – Что вас мучает? – линия губ мгновенно стала жесткой, давая понять, что он не просто старше меня лет на десять, но и значительно более опытен в делах жизни.

– Вы считаете, я могу поделиться этим с вами? – демонстрировать удивление мне не пришлось.

– Мне кажется, – он несколько изменил суть вопроса, – что некоторая откровенность способна стать основой более доверительных отношений между нами.

– А это так необходимо? – я чуть приподняла бровь.

– При данных обстоятельствах – да, – тон мага был решителен. – И если не хотите быть первой, я могу начать с себя и истории своего знакомства с Алиной Горской.

– И моим мужем, – слегка поддела я, давая понять, что о некоторых вещах, о которых он предпочел умолчать, догадалась и сама.

– И вашим мужем, – с легкой иронией заметил он. – Так как, – не забыл он о самом главном, – согласны?

Идея была заманчивой и даже очень, но…

– С Иваном вы тоже знакомы далеко не первый день? – я понадеялась, что мой вопрос он не сочтет за согласие.

– Я служил в полку графа Горина, – словно это было само собой разумеющееся, ответил Трофим.

– И это было…?

– Меня перевели в столицу четыре года назад, – поощрительно улыбнулся он. – Маг-дознаватель Канцелярии розыскных дел Трофим Соров, к вашим услугам, госпожа графиня, – он церемонно склонил голову.

– Предлагаете начать с начала? – проявила я проницательность.

Не знаю, показалось мне или нет, но именно в этот момент в его глазах мелькнуло что-то похожее на горечь. Так бы и не заметила, но магический светильник освещал лицо мужчины.

Мысль о том, что он специально встал именно так, появилась в моей голове лишь теперь.

– Вам ведь известно, что граф Горин командовал приграничным полком, который оказывал поддержку страже? – вместо ответа спросил он.

Я – кивнула. Не так чтобы с подробностями, но кое о чем Георгий рассказывал.

– Горцы всегда были неспокойными соседями. Народ горячий, чужой власти не приемлет, – заговорил Трофим вновь, глядя куда-то мимо меня. – Три старших князя, пять младших. А еще – княжичи. И у каждого свой отряд головорезов, свое понимание, как должен жить его клан, своя гордость и честь, посягательство на которую словом ли, делом ли, всегда приводит к одному итогу – вооруженной стычке. А уж если двое готовы одну девушку своей невестой назвать, так пока половину рода соперника не вырежут, не утихомирятся.

– Вы меня пугаете? – дождавшись короткой паузы, поинтересовалась я. На то, чем занимался муж последние полгода, после этих слов я посмотрела несколько иначе.