Читать книгу Гадкий гусенок - Татьяна Александровна Яшина, Татьяна Яшина - Страница 9

Самым сложным оказалось миновать мсье Констанса, непоколебимо несшему пост у входных дверей – трудно было бы объяснить мажордому, откуда у Анри взялась свита, если в дом вошел он один. В конце концов Анри услал его за меховым плащом – крайне неуместная идея на майском солнце. Но мсье Констанс отправился за ним без возражений, дав мне возможность незаметно выскочить наружу.

Солнце и впрямь припекает. Мне показалось, что рукава засияли как зеркало – так засверкал на солнце атлас, словно благодаря меня за спасение из саркофага.

– Ваш новый паж? – дружелюбно скрипит мсье Валансе, выглядывая из кареты. – Залезайте, молодой человек!

Я торопливо кланяюсь и жду реакции Анри. Конечно, барон подслеповат, но за несколько часов в карете и он может заподозрить, что я не совсем то, что я играю.

Анри, как всегда, ловит на лету:

– Я думаю, мальчишка хочет на козлы. По такой погоде проехаться – одно удовольствие. Ну что ж, Сезар, лезь!

– Погодка чудная! – подхватывает кучер – такой же немолодой и сухонький, как и мсье Валансе. – Забирайтесь, ваша милость!

Он подает мне руку, и через миг я уже располагаюсь рядом с ним, пристраивая на коленях шпагу.

Пробую на вкус свое новое имя – Сезар! Красиво.

Никогда еще крещение не происходило так быстро – по пути из гардеробной. Первое свое крещение я не помню, второе – тоска, а вот третье – приятней не бывает! Вспоминаю и хихикаю.

– А как меня зовут? – замираю я на полпути в гостиную, где томится барон Валансе, вдруг озадачиваясь этим вопросом.

Анри останавливается и разводит руками:

– Да какая разница?

– А если спросят?

– Да кому нужно тебя спрашивать? – хохочет Анри, но, взглянув на мое огорченное лицо, говорит: – Скажи что ты – мой племянник.

– Племянник?

– Побочный, разумеется. Скажем, бастард моего старшего брата Шарля. Братец, кстати, не так давно просил пристроить мальца подальше от глаз супруги. Но этот парень – Сезар – умер от оспы, так что моя протекция не понадобилась. Ему сейчас было бы… – он нахмурился, – четырнадцать.

– Значит, я – твой племянник?

– Ну да. Мой племянник, Сезар де… – он нахмурился, – откуда родом была его мать? Деревня Бейо! Стало быть, Сезар де Бейо.

Значит, теперь я Сезар.

Карета подпрыгивает на ухабе так, что я едва не падаю с козел. Очнувшись, принимаюсь разглядывать улицу.

Как много вокруг экипажей! Словно весь город вдруг собрался в Сен-Жермен, или в Фонтенбло, или в Лимур – где ныне располагается двор короля. Наш кучер вознамерился поставить рекорд медленной езды – нас обгоняют две кареты, четыре крестьянских воза с сеном и один – с дровами, группа капуцинов в бурых рясах, беременная женщина, сопровождаемая мужем, не говоря уже о собаках всех мастей, с упоением облаивающих наших соловых меринов. Я разглядываю свою шпагу, так и эдак перехватывая рукоятку. Гарда из трех колец оплетает руку словно виноградная лоза, а противовес в виде львиной головы с рубиновыми глазами, как на гербе графов Шале, приводит в восторг. Но когда нас обгоняет безногий нищий на тележке, я не выдерживаю:

– Чего мы тащимся? Быстрее нельзя?

Кучер искоса глядит на меня – я вовсе не хочу его пугать, а за шпагу хватаюсь просто потому, что бьет по ногам, перевязь все-таки мне не по росту – и поднимает кнут. Так веселее – вскоре, миновав Орлеанские ворота, мы уже катим по Барбизонской дороге.

Я впервые за шесть лет вижу поля, луга, деревья – не скованные тесными дворами, а привольно разросшиеся по обеим сторонам дороги. Листва еще не вымахала в полный размер, ветви словно в зеленом пуху, дорога располосована солнечными пятнами. Сквозь деревья можно разглядеть луга – пестрые от цветов, пашни, где уже появились всходы, и крестьянские домишки, низко нахлобучившие соломенные крыши.

Солнце играет на уздечках коней, на пряжках моих туфель, даже кремни на дороге сверкают, как дождевые капли.

Вот блеснула, отскакивая и переворачиваясь, половинка подковы.

– Тпру-у-у… – сразу же схватился за вожжи кучер. – Ваша милость, ваша милость! – заголосил он. – Подкова сломалась! Перековать надо!

Из окна показалась голова барона:

– Увидишь трактир – заворачивай! – проговорил он, щурясь от солнца.

На ближайшем повороте я сразу замечаю вывеску «Красный бык» – животное, изображенное на ней, давно не красного, а скорее бледно-розового цвета, а вот надпись подновляли совсем недавно – на земле внизу алеют кляксы от краски. Травы нет – огромный раскидистый каштан занимает, кажется, полнеба. Его листья еще не развернулись, торчком высовываются из крупных, словно смазанных клеем почек. Из раскрытых окон тянет съестным, отчего рот внезапно наполняется слюной – есть хочется так, словно дорогу пришлось одолеть на своих двоих.

Анри с бароном сразу получают лучший стол – в глубине обширного зала, у окошка, в укромном закутке. Рядом стоит громадная бочка, выполняющая роль ширмы, почти скрывая фигуры сидящих. Анри, не спрашивая, заказывает мне эль и похлебку с потрохами. Поползновение заказать жареного гуся пресекает Валансе – ему не терпится скорее попасть в место назначения.