Читать книгу Направо пойдёшь… Перципиент - Татьяна Богатова - Страница 2

Данилка уснул на руках у отца, когда Всеволод с Настей, возвращаясь с прогулки, поднимались в лифте. Настя поспешила отпереть дверь, поставить слева от неё прогулочную коляску и уложить малыша в кроватку.

– Не проснулся? – обернулся Сева от встроенного шкафа в прихожей, где только что повесил свою ветровку и потянулся к жене, чтобы принять с её плеч одежду.

– Нет, – улыбнулась Настя, выскальзывая из короткой джинсовой курточки. – Раздела потихоньку, он только поулыбался во сне, а глазки не открывал.

– Чаю хочется, – пристроив одежду жены, закрыл раздвижную дверь шкафа Всеволод.

– И мне, – подхватила Настя, устремляясь в ванную. – Сейчас, руки вымою и чайник поставлю.

– Я сам поставлю, – Сева проводил жену любящим взглядом.

– Сева, – попросила его из ванной девушка, – достань, пожалуйста, молоко из холодильника.

– Конечно, Настюш, – откликнулся Лисицын.

Настя кормила малыша грудью один раз в сутки, после купания перед ночным сном, а также изредка, если он просыпался посреди ночи. Поэтому продолжала по совету матери пить чай с молоком, которое она не любила, но пила ради сынишки. Сквозь шум воды в ванной Настя услышала как что-то упало, то ли в прихожей, то ли в кухне.

– Сева, что ты там свалил? – спросила она из-за приоткрытой двери, наскоро вытирая полотенцем руки.

Всеволод не отвечал, и обеспокоенная его молчанием Настя, поторопившись выйти из ванной, увидела его лежащим навзничь на полу в прихожей.

– Сева! – кинувшись к нему, Настя упала рядом с неподвижным телом мужа на колени. – Сева… Севочка, – она обхватила его побелевшее лицо ладошками. – Господи, что с тобой?!

«Где нашатырь? – лихорадочно соображала девушка, оглядываясь в сторону кухни. – Нет, – тут же оборвала она себя, припоминая правила оказания первой помощи, – если человек уже потерял сознание, то нашатырь использовать бесполезно… К тому же, – панически мелькнуло у неё в мыслях, – Сева, кажется, не дышит…»

– Воздух, – вслух вспомнила Настя, рванув в разные стороны на груди Севы клетчатую рубашку, хотя та и не была застёгнута доверху, – …доступ воздуха, – поскользнувшись ногой на одной из оторвавшихся пуговиц, девушка опрометью кинулась в кухню, чтобы настежь распахнуть окно, – …надо сделать сквозняк, – бегом вернувшись в прихожую, Настя живо повернула ключ в двери, дёрнула её на себя и снова бросилась к мужу. – Мамочки…, – с ужасом прошептала она, заметив, что у Севы синеют губы. – Ма-ма! – вне себя от испуга, не подумав, что может разбудить ребёнка, закричала девушка, выбегая в носках в коридор.

– Мамочка!!! Мама!!! – заколотила она кулачками в дверь родителей Всеволода, совершенно позабыв о кнопке звонка.

Старшие Лисицыны оказались дома. Услыхав Настины крики, они первым делом подумали о внуке. Светлана выбежала мгновенно, следом за ней Пётр.

– Скорей…, – простонала Настя, устремляясь обратно в квартиру.

– Сынок, – встревоженно опустилась перед Севой мать, – Остановка дыхания…, – по привычке врачебным тоном произнесла Светлана, и моментально оценив опасность, оглянулась на Настю, у которой от страха подкашивались ноги. – У него могло быть что-нибудь во рту?

– Н-нет, – замотала головой из стороны в сторону Настя, – мы только с прогулки вернулись, Данечку уложили… я руки мыла, а Сева в кухню шёл… чайник поставить…

– Семечки? Жвачка? – продолжала допытываться женщина, тем временем приподняв подбородок сына, приоткрыла ему рот.

Её манипуляции не дали положительного эффекта. Всеволод по-прежнему не дышал.

– Нет, точно ничего не было, – всхлипнула девушка. – Мамочка, сделай что-нибудь!!! – воскликнула Настя, порываясь вновь кинуться к Севе.

– Тише, Настюша, тише, – сжал её плечи Пётр, который успокаивая сноху сам был вне себя от тревоги за сына.

– И пульса нет, – еле слышно проговорила Светлана, затем, сняв с сына очки, принялась делать Всеволоду искусственное дыхание.

Он задышал через минуту, показавшуюся матери и обвисшей на руках у Петра Насте часом.

– Севушка, милый, – собравшись с силами и уже не опасаясь помешать свекрови, девушка снова приникла к мужу.

Распахнув глаза, Всеволод с удивлением оглядывал склонившиеся над ним встревоженные лица матери и Насти.

– Что такое? – попытался он приподнять голову.

– Не поднимайся, – велела мать, а Настя тем временем нежно удержала его ладонями за плечи, – полежи пока… Петя, – подняла она взгляд на мужа, – принеси аппарат, давление надо померить…

– Я мигом, – устремился из квартиры Пётр и вернулся через минуту с тонометром в руках.

– Мама, сколько? – не вытерпела Настя, когда Светлана, словно не поверив своим глазам, принялась измерять давление на другой руке у Севы.

– Удивительно, – покачала головой женщина, – сто двадцать на восемьдесят.

– Сынок, как чувствуешь себя? – присел рядом с сыном Пётр.

– Нормально всё, пап, – Всеволод покосился на Настю, по прежнему удерживающую его руками за плечи, но подняться больше не пытался.

– Да уж, нормально, – проворчала мать, – это после остановки дыхания и потери пульса. Минуты три, должно быть, прошло, пока мы тебя возвращали. Сейчас как? – склонилась она ниже к сыну. – Дышать трудно?

– Нет, – лёжа пожал плечами Сева.

– Что-нибудь болит? Сердце? Голова? Живот?

– Ничего не болит, мам, – горячо откликнулся Всеволод. – Можно я встану?

– Ну, давай, только потихоньку, не резко. Папа поможет.

***

Чтобы не потревожить малыша, который, несмотря на шум и суету в квартире, пока не проснулся, Лисицыны вчетвером переместились в кухню. Невзирая на уверения сына в том, что головокружения он не испытывает, Пётр поддерживал Севу, пока тот под пристальным наблюдением матери с женой не уселся на табурет.

– Итак, – озабоченно произнесла Светлана, словно обращаясь к самой себе, – что это было?

– Понятия не имею, мам, – воскликнул как ни в чём не бывало Всеволод.

– Ты что-нибудь помнишь о своём состоянии перед падением? – спросила мать.

– Вообще ничего не помню. Рухнул на ровном месте.

– Неужели, совсем ничего? – удивилась женщина. – Так не бывает. Может, голова закружилась? Затошнило? Резко заболело что-нибудь?

– Ничего, мам, – горячо откликнулся Сева, – совершенно ничего! В кухню шёл, чайник поставить и упал. Ни с того, ни с сего, – попытался он улыбнуться.

– Просто так ничего не бывает, – заявила Светлана, не сводя с Севы взгляда, и удивляясь между делом насколько быстро после приступа у него восстановился здоровый цвет лица. Вопреки казалось бы обнадёживающим признакам, женщине очень не понравилась стремительная перемена состояния сына, как с благополучного до опасного для жизни, так и наоборот. – Что ты ел или принимал накануне?

– В смысле, что? – не сообразил Всеволод.

– Во-первых, что касается лекарств, – пояснила Светлана. – Может у тебя голова заболела, и ты принял какую-нибудь незнакомую таблетку. Знаешь, как бывает, сердобольный коллега предложил…

– Ничего не болело, ничего не принимал, – уверенно ответил Сева.

– Так, хорошо, – удовлетворённо кивнула мать. – А из еды?

– Из еды ничего особенного. Всё как обычно.

– Корпоратива вчера, в пятницу, никакого не было? Может день рождения чей справляли? Алкоголь какой-нибудь невообразимый пили?

– Нет, не справляли, и не пили. Мам, у нас вообще-то запрещено на рабочем месте спиртное пить. А на дни рождения мы обычно пиццу заказываем, роллы, ну и тортик, покупной или собственного изготовления.

– Вот-вот, – подхватила Светлана, – от этих роллов часто проблемы бывают. В токсикологию к нам то и дело после них попадают. Да ещё после грибов, когда сезон начинается.

– Мам, ты уж не преувеличивай, пожалуйста, с роллами. Или съедят их несвежими, или напьются до потери пульса, а потом на роллы сваливают.

– Ладно, – отмахнулась женщина, – шут с ними, с этими роллами. Сейчас главное выяснить, что с тобой случилось. Чем можно было спровоцировать такой приступ?

– Мы и дома всё ели как обычно, – подтвердила Настя. – Ничего нового не готовили.

– А ночью как спали? – продолжала выспрашивать Светлана, зная, что Данилка, у которого начали прорезываться зубы, беспокоился уже целую неделю.

– Спали плохо, – ответила за мужа Настя. – Данечка всё время хныкал. До трёх ночи я с ним была, а потом до пяти утра его Сева на руках носил. А в пять он угомонился ненадолго, и нам даже удалось поспать до семи. Но днём на прогулке опять не мог уснуть. Прикорнул потом у Севы на руках в лифте. Но это только сегодня было, – поспешила пояснить девушка. – А в течение всей недели Данилка вечером немного капризничал, а потом почти всю ночь спокойно спал.

– А в тренажёрном зале ты не травмировался случайно? – спросил Пётр сына.

– Нет, пап, не травмировался, – обнадёжил отца Всеволод.

– Сейчас как чувствуешь себя? – серьёзно уточнила Светлана.

– Всё хорошо, мам, не волнуйся.

– Теперь не волноваться надо, – вздохнула мать, – а обследование пройти. Всего организма, – добавила она, поднимаясь. – Ладно, отдыхайте, а то Настюша тоже переволновалась…

– Мам, – подскочила Настя, – не уходите пока. Давайте, чаю вместе попьём.

– Хорошо, – улыбнулась Светлана, – побудем немного с папой.

– Конечно, побудем, – подхватил Пётр, поднимаясь следом за Настей. – А я пока схожу нашу дверь закрою.

Они провели у Севы с Настей всю оставшуюся половину дня, чаёвничая, забавляясь с проснувшимся Данилкой и не переставая наблюдать за сыном. Всеволод выглядел и чувствовал себя нормально, словно не было никакого приступа.

***

Однако, Светлану это не успокоило. Когда они с Петром ушли после ужина к себе, проницательно почувствовавший её тревогу муж спросил:

– Света, можешь сказать навскидку, что не в порядке с Севой?

– Пока сложно определить, – нахмурилась женщина. – Но признаки очень нехорошие.

– А что это может быть? – не отступал Пётр.

– Всё, что угодно, – воскликнула Светлана. – Сердечное заболевание, тромб, хотя против него успокаивает то, что давление после потери сознания не снизилось до критически опасной отметки, а также возможно проявление эпилептического синдрома.

– Ну, это-то откуда?!

– Кто знает. Пока не обследуем, ничего с точностью утверждать нельзя. Надо снять кардиограмму, энцефалограмму, сдать кровь на сахар, доплер сосудов сделать. И непременно томографию мозга.

– Света, – воскликнул Пётр, – неужели, придётся до понедельника ждать?! Настя вся изведётся, да и мы с тобой тоже.

– До понедельника только доплер, – спокойно пояснила Светлана. – Кардио- и энцефалограмму пройдём завтра, во время моего дежурства. На томографию сходишь вместе с Севой в платную клинику неподалёку от нашей больницы. А вот УЗИ сосудов имеется только в областной. Доктора я не знаю, и соответственно, не смогу попросить его выйти в воскресенье.

– А если отправить Севу в областную прямо сейчас по «Скорой»?! Чего ждать, Света? Как я понимаю, доплер покажет, есть ли тромб. Тут ведь, насколько я знаю, важны часы, если не минуты! Мы с тобой потом не простим себе, если что-то произойдёт с сыном!

– Тромб это самое маловероятное, – печально покачала головой женщина.

– А что вероятное?! – разгорячился Пётр. – Света, не молчи, я тебя прошу!

– Опухоль, – горько произнесла Лисицына.

– Опухоль? – оторопело переспросил муж.

– Да, – охрипла Светлана, – опухоль головного мозга. Признаки, разумеется, не характерные, однако, очень и очень тревожные.

Они ещё долго не спали в эту ночь. Но потом Светлана, которой надо было с восьми утра заступать на суточное дежурство, всё-таки прилегла и даже забылась беспокойным сном. А Пётр, в отличие от жены, не сомкнул глаз до утра.