Читать книгу Направо пойдёшь… Перципиент - Татьяна Богатова - Страница 6

После того как Светлана удостоверилась, что Сева с Настей и малышом благополучно добрались домой, она позвонила Панасовичу.

– Здравствуй, Юра, – поприветствовала коллегу женщина. – Тебе удобно сейчас говорить?

– Вполне, – тепло отозвался Юрий Александрович. – Здравствуй, Света! Слушаю тебя.

– Извини, пожалуйста, что беспокою в выходной…, – начала было Светлана.

– Света, перестань извиняться, – нетерпеливо перебил её мужчина. – Я же прекрасно понимаю, что ты позвонила не для того, чтобы услышать мой голос, – неловко пошутил он, несмотря на встревоженный тон Лисицыной, смущённо-обрадованный её звонком. – К тому же, в настоящий момент я релаксирую на даче. Только недавно расправились с шашлыками, – с улыбкой продолжил он. – Надя в доме, внука укладывает. Еле уговорили, разгулялся на свежем воздухе. А сын с невесткой отправились побродить по окрестностям. Так что, я весь внимание. Вот только опасаюсь, что ты ничем меня не порадуешь. Неужели, снова проблемы с сыном?

– Угадал, Юра, – грустно подтвердила Лисицына. – Опять то же самое.

– Давай-ка, поподробнее.

– Обморок, Юра, на фоне полного благополучия. Был с семьёй в парке. Настя говорит, упал как подкошенный. Голова не кружилась, не тошнило, не болело ничего. Не перенапрягался, высыпался как следует. Ну, абсолютно ничего не предвещало!

– Снова была остановка дыхания? – уточнил Панасович.

– Как будто, нет. Точнее сказать не могу, но Настя утверждает, что дыхание не прекращалось и пульс был. И в себя он пришёл намного быстрее, чем в тот раз.

– Каким образом девочка ему помогала?

– Говорит, что сразу распахнула рот, а когда удостоверилась, что Сева дышит, то уложила его на бок. Потом стала мне звонить, и тут не прошло и минуты, как она сказала, будто Сева очнулся.

– Скажи-ка, – воскликнул Юрий, осенённый внезапной догадкой, – а в какой день был первый приступ? Случайно, не в субботу?

– Именно в субботу и был, – подтвердила Лисицына.

– Точное время не запомнила?

– Нет…, – попыталась сообразить Светлана. – Но однозначно в первой половине дня. Знаешь, а вполне возможно, что время было одно и то же.

– Хм, – размышлял Панасович, – очень похоже на…, – умолк мужчина.

– На что, Юра? – нетерпеливо спросила его собеседница.

– На гипнотическое воздействие…

– Пуф, – выдохнула Светлана.

– Вот тебе и пуф, – усмехнулся Панасович.

– Юра, а такое в принципе возможно? Внушить человеку, что в определённый день недели, в заданное время он будет терять сознание?

– В принципе, возможно всё. Вопрос только в квалификации агента, и самое главное, в степени восприимчивости перципиента, то есть, того, на которого оказывается влияние. Или, если выразиться точнее, говоря о гипнозе, то суггеренда.

– Термины мне понятны, – задумчиво сказала Светлана, – непонятна цель подобного воздействия. Для чего это делается?

– Я бы поставил вопрос по-другому, – возразил Юрий. – Кто это делает? Тогда, вероятнее всего, появится возможность определить цель.

– Ну, это совсем за гранью моего понимания, – разочарованно протянула Лисицына. – И почему ты отметил, что существует только доля вероятности, в случае определения персоны агента?

– Света, – терпеливо начал объяснения Панасович, – что касается способа определения, то это однозначно гипноз.

– То есть?

– Всеволод не сможет самостоятельно вспомнить, кто оказал, либо продолжает оказывать на него воздействие.

– Значит, Севу необходимо будет подвергнуть гипнозу?

– Безусловно.

– Может быть, для начала предпринять беседу, с тем же психотерапевтом?

– Это само собой. Беседа обязательна. Необходимо будет убедиться, готов ли Всеволод подвергнуться гипнозу. Поскольку, в противном случае успех маловероятен.

– Знаешь, – принялась рассуждать Лисицына, – я ещё сама не убеждена, действительно ли это необходимо. Насколько я помню, гипноз противопоказан в случае комы, обморока.

– Непосредственно после обморока, безусловно, – горячо подхватил Панасович. – Но в данной ситуации, я полагаю, что без этого не обойтись. Тебе необходимо как можно скорее поговорить с сыном. Зачем выжидать следующего приступа?

– Может быть, ты и прав, – произнесла Светлана, однако, у неё по-прежнему оставались сомнения. – А что ты имел в виду, говоря об агенте?

– Если Всеволод знаком с ним, – охотно пояснил Юрий, – то всё просто. Полагаю, что не составит никакого труда определить, зачем его подвергают воздействию. А в противном случае, будет намного сложнее.

– Спасибо, Юра, – тепло поблагодарила Лисицына.

– Да за что! – удивился Панасович. – Пока не за что. Я ведь и сам озадачен. Не часто с таким сталкиваешься.

– Но всё-таки бывает, да Юра? – оживилась Светлана. – Тебе приходилось наблюдать похожие случаи?

– Только однажды. Но не лично, а по рассказу заведующего, под началом которого я проходил интернатуру. Причина оказалась вполне банальна: одна предприимчивая дамочка вознамерилась увести чужого мужа из семьи, а он позволил себе противостоять желанию любовницы. И обмороки оказались наказанием за его упрямство.

– Удалось определить, кто осуществлял внушение?

– Какая-то знахарка. Но к тому моменту, когда её вычислили, она покинула своё жилище, словно почувствовав заранее, что над ней сгущаются тучи. А вообще, дело было громкое, по крайней мере, во врачебной среде. Тот мужчина работал председателем «Райпотребсоюза». Так что, сама понимаешь, охотников заполучить его в мужья было предостаточно.

– Юр, – оторопела Лисицына, – у меня в голове не укладывается, что кто-то способен проделать подобное с Севой. Да и зачем?

– Света, – попробовал успокоить её Панасович, – я вовсе не провожу никаких параллелей, просто пытаюсь убедить тебя в необходимости начать лечение сына, причём как можно скорее.

– Юра, ты прости меня, пожалуйста. У тебя вероятно создаётся впечатление, будто я упрямо сопротивляюсь твоим советам. Но поверь мне, что это не так. Я всего лишь пытаюсь понять, как лучше поступить, сообразуясь с заповедью: «не навреди!» И бесконечно тебе благодарна…

– Света, ну, прекрати, – оборвал её Юрий. – Давай-ка лучше, вместо изъявления благодарности, перейдём к практической стороне вопроса.

– Вот-вот, Юра, я как раз собиралась спросить у тебя. Если мне удастся убедить сына, то скажи пожалуйста, ты можешь порекомендовать мне врача?

– Могу, – с небольшой заминкой произнёс Панасович. – Это моя жена, – сказал он, помедлив.

– Юра, – настороженно спросила Лисицына, – а почему ты говоришь об этом с такой неуверенностью?

– Да вот, внезапно подумал, что ты можешь принять мои горячие убеждения подвергнуть сына гипнозу за навязывание услуг…

– Юр, – возмутилась Светлана, – честное слово, я думала, что ты обо мне лучшего мнения!

– Светлана, ну, прости меня, пожалуйста, дурака, – торопливо заговорил Панасович. – Надежда на самом деле лучший специалист в городе!

– Всё, Юра, считай, что мы договорились! Как только мы с Всеволодом решимся, тут же звоню тебе.

– Один момент…

– Да-да, конечно, – заторопилась Светлана, – относительно оплаты…

– Свет, – горько вздохнул Юрий, – зачем ты меня обижаешь. Я собирался как раз оговорить этот момент. Ни я, ни Надя в жизни не возьмём денег у коллеги. Поверь, что у неё достаточно возможностей заработать. Ты просто не представляешь сколько к ней приходит состоятельных людей, подверженных депрессии и подобного рода недугам.

– Кстати об этом…

– О чём? – удивился Панасович. – О депрессии?

– Нет же, – рассмеялась Светлана. – Насколько я понимаю, о времени приёма надо будет договориться заранее? Нагрузка такого врача это вещь серьёзная.

– Света, повторяю, никаких проблем с приёмом не возникнет, – уверенно произнёс Юрий. – Как только ты с сыном решишься, то позвони хотя бы накануне, и приезжайте на следующий день.

***

Светлана распрощалась с коллегой в полной уверенности, что после возвращения домой с дежурства ей следует поговорить с сыном. Однако, беседу пришлось отложить до вечера воскресенья, потому что Лисицыны, как и собирались заранее, отправились в Липки, навестить родителей Петра и Павла, а также его семью.

Установив кресло для малыша в «Ниссан» Петра, к родным поехали на одной машине. В Липках все собрались в новом доме у Павла с женой, куда они перебрались из квартиры вскоре после свадьбы Насти и Севы. Счастливые Людмила Петровна и Алексей Павлович поспешили прийти на встречу с родными, поскольку жили неподалёку.

После продолжительного застолья Лисицыны разделились. Светлана, уложив внука, пришла на помощь Наталье в кухне, где они оживлённо разговаривали, убирая посуду. Настя с бабушкой не могли наговориться о Данилке, оставаясь в комнате, соседней с той, в которой спал малыш. Алексей Павлович отправился вместе с Петром на огородный участок возле дома, разбитый им совместно с Натальей. Следом за ними увязался четырнадцатилетний Мишка. Мальчик предпочёл бы пообщаться с Всеволодом, однако, вниманием брата завладел Павел. Отец Насти увёл теряющегося в догадках Севу прогуляться в дубовую рощицу, раскинувшуюся неподалёку от дома, где раньше жил Павел с семьёй, чтобы поговорить с племянником наедине.

– Сева, – начал он, – Настя вчера сказала, что у тебя опять был приступ, да?

– Так и есть, – огорчённо произнёс Всеволод. – Отклонений в здоровье абсолютно никаких, а обмороки продолжаются. Причём, так неожиданно всё происходит. Я и опомниться не успеваю, как теряю сознание. И ничего перед этим не чувствую, ни головокружения, ни каких-либо других признаков. Да ещё папа обратил внимание, что уже второй раз я теряю сознание в одно и то же время.

– Мистика какая-то! – с досадой воскликнул Павел.

– Ага, – кивнул Сева, – тётя Наташа сказала Насте, что на меня могли чуть ли не порчу наслать, – попытался он улыбкой смягчить своё отношение к абсурдному, как ему представлялось, предположению.

– Я знаю, – серьёзно подтвердил Павел. – Она и мне об этом говорила. И знаешь, я склонен некоторым образом с ней согласиться.

– Дядь Паш, да ты что?!

– Подожди, сынок, не перебивай. Послушай меня…

– Да, я слушаю, извини.

– Ну, так вот, – неторопливо начал Павел, подбирая слова. – Хотел спросить тебя, каким образом вы разошлись с Клавдией Провоторовой? Помнишь, для которой ты программу делал?

– Что значит, как? И при чём тут Провоторова?

– Без взаимных претензий?

– Какие могут быть претензии? – удивился Всеволод. – Заплатила она полностью, как и обещала. Пусть и не сразу после того как я предоставил ей программу. Но это вполне объяснимо. Прежде, чем расплатиться, она опробовала продукт.

– Вообще-то риск определённого рода для тебя был.

– Нет, – возразил Сева, – никакого риска. Она сразу оговорила, что оплата будет произведена не раньше, чем через неделю. Спустя пару недель мне перечислили деньги.

– А может быть, такая работа стоит намного дороже? – не унимался Павел.

– Нет, расценки мне примерно известны. Я же не впервые оказываю подобные услуги. Ну, разве что, впервые разработал настолько дорогостоящий продукт. Это если не принимать во внимание программу для комбината. На то вознаграждение мы с папой машину новую купили, – с улыбкой напомнил Сева.

– Хорошо, пусть так, – с удовлетворением заключил мужчина. – Тогда, зайдём с другой стороны. У самой Клавдии могли возникнуть к тебе притязания какого-либо рода?

– То есть? – озадачился Всеволод. – Какие могут быть притязания, если работа была выполнена в кратчайшие сроки и полностью её удовлетворила?

– Бывает всякое, – безапелляционно заявил Павел.

– Дядь Паш, – продолжал недоумевать Сева, – или я отупел с этими обмороками, или ещё что, но никак не могу сообразить, куда ты клонишь. Общались мы с ней нормально, и кстати сказать, не очень часто. С самого начала выяснилось, что отторжения между нами не возникло. В противном случае, как заявила Клавдия, она не намерена была бы продолжать наше сотрудничество.

– Вот как, – внимательно глянул на него Павел.

– Ну, да, – горячо подхватил Всеволод. – О том, что я не грубил, полагаю, вообще не стоит упоминать. Ты ведь знаешь, что мне это не свойственно. Не грубил, не насмехался, не высказывал превосходства, в общем, вёл себя вполне корректно.

– Сева, – вздохнул мужчина, решившийся на откровенный разговор с мужем своей дочери, ради его же блага, – помимо деловых отношений, существует такая вещь, как влечение к женщине. И происходит это не так уж редко.

– Ну, ты даёшь, дядь Паш! – воскликнул Сева.

– Хочу сказать тебе, – остановился Павел, повернувшись к своему спутнику и глядя ему прямо в глаза, – что в жизни происходит по-разному. Случаются и легкомысленные моменты.

Наблюдая за возмущением на лице Всеволода, мужчина умолк на несколько мгновений, подбирая правильные слова и пытаясь определить допустимую долю откровенности, которую он мог позволить себе с племянником. А Сева в свою очередь размышлял, каким образом разубедить Павла, не переходя границы тактичности по отношению к женщине, о которой шла речь.

«Сказать о её возрасте, – терялся Всеволод, – совершенно недопустимо. Да и, честно говоря, на тот момент мне и в голову не пришло гадать о том, сколько ей лет. Нельзя сказать, чтобы я ею не очаровался, поскольку, выглядит она действительно потрясающе, но… ни о каком легкомыслии по отношению к ней я и не помышлял. Напомнить отцу о Насте представляется мне совсем кощунственным. Как можно сравнить Настю с кем бы то ни было из женщин?!»

– Видишь ли, – первым нарушил молчание Павел, – даже если у мужчины и происходит нечто такое на стороне, то я больше, чем уверен, что жена должна быть избавлена от этих известий при любых обстоятельствах.

– Дядь Паш, клянусь тебе! У меня и в мыслях не было ничего подобного!

– Но мне, – продолжал мужчина, словно не услышав Севу, – ты можешь сказать, абсолютно не опасаясь за последствия. Севка, я способен понять тебя, как никто другой. Подожди, – поднял он руку, увидев, что Всеволод порывается возразить, – дай мне досказать. Не считай, будто я горжусь этим. Наоборот, мне очень неприятно предстать перед тобой в невыгодном для себя свете. Я, сынок, в отличие от твоего отца, не всегда в своей жизни ходил по дороге направо.

– Ну, зачем ты…?

– Сева, я же попросил тебя не перебивать! – возвысил голос Павел. – К тому же, речь идёт не просто об откровенности между нами, а прежде всего, о твоём здоровье, а может быть даже о безопасности жизни.

– Хорошо, извини, я слушаю.

– Так вот, – твёрдо продолжил Павел, – Петру, к счастью, удалось избежать в своей жизни подобных ситуаций. Честно говоря, раньше я сомневался в том, что он ведёт себя в высшей степени порядочно только из-за своих моральных принципов. Скорее всего, причина этому его любовь к Светлане. Но суть не в этом.

– А разве ты сам не любишь тётю Наташу? – горячо воскликнул Всеволод.

– Люблю, – уверенно сказал мужчина, – и всегда любил. Мы с ней столько всего пережили вместе. Я никогда в жизни не думал расставаться с ней, даже во время своих самых бурных увлечений. Беда только в том, что иногда интерес к другим женщинам перевешивал мои чувства к жене. Ну, никак не мог я с этим совладать!

– И что, – внезапно улыбнулся Сева, – ты считаешь, будто у любого мужчины, кроме моего отца, возникают внезапные порывы, когда их влечёт на сторону?

– Нет, – категорично заявил Павел, – я так не считаю. И дело здесь не в том, чтобы допытаться, увлёкся ты этой женщиной или нет.

– А в чём? – продолжал изумляться Всеволод.

– В том, – решился наконец Павел, – что я хорошо знаю Клавдию. Знаю, на что она способна в своём стремлении завоевать того, кто пришёлся ей по нраву. У меня была с ней связь, Сева. Достаточно давно, во время командировки в Италию, – мужчина всё-таки предпочёл умолчать о длительности своих отношений с Провоторовой. – Поэтому я и пытаюсь выяснить, не проявляла ли она к тебе симпатии, либо откровенных посягательств.

– Совершенно точно, нет! – убеждённо воскликнул Сева.

– Нет или ты не обратил внимания? – пытливо спросил мужчина.

– Как на это можно не обратить внимания?!

– Тогда, – вновь возобновил движение по дорожке Павел, – скажи мне, пожалуйста, как она себя вела.

– Ничего необычного я не заметил, – пожал плечами Сева. – Вела… ну, как вела… Как, наверное, ведут себя красивые, самоуверенные женщины, – улыбнулся он. – Без откровенного кокетства и, в то же время, с уверенностью в своей неотразимости.

– Хм, – с интересом глянул на племянника Павел, – насколько ты верно оценил эту даму.

– Да, я и не оценивал её, – рассмеялся Всеволод. – Просто на это невозможно не обратить внимание.

– Значит, – задумался Павел, – не происходило ничего, что могло бы тебя насторожить?

– Абсолютно ничего, – горячо подтвердил Сева.

– А скажи-ка, каким образом происходил расчёт между тобой и Клавдией?

– Ничего из ряда вон, – пожал плечами парень. – Заключили договор подряда. Правда, уже по факту выполненной работы, а не предварительный. И в соответствии с ним мне перечислили деньги на карту.

– Всю сумму?

– Ну да, за исключением вычета по подоходному.

– Нет, я имею в виду, вся ли сумма была перечислена на твой счёт или часть заплачена наличными?

– Вся сумма поступила на карту, – подтвердил Всеволод. – Благодаря этим деньгам, я ещё часть кредита по ипотеке заплатил. Помнишь, я тебе говорил?

– Конечно, помню. А не было ли между вами договорённости, – продолжал допытываться Павел, – чтобы после получения вознаграждения отдать часть денег Провоторовой? Ну, что-то вроде отката.

– Нет, даже намёка никакого…

– О, забыл совсем, – воодушевился Павел, – так может быть вы как-то отметили благополучное завершение ваших деловых отношений?

– Отметили, – подтвердил Сева.

– Так-так, – заинтересовался мужчина, – давай-ка, с этого места поподробнее.

– Да там и подробностей особых не было, – рассмеялся Всеволод. – Дядь Паш, прости, если спрошу, – внезапно сообразил парень. – Ты как будто ревнуешь меня к этой даме? Неужели, до сих пор с ней встречаешься?

– Ах, ты…, – шутливо замахнулся на него рукой Павел, – надо же, подколол дядьку! Нет, Севка, – уверенно произнёс он, – с этим давно покончено. Я с тех самых пор ни с кем не встречаюсь, как ты Насте предложение сделал.

– Ты, правда, прости меня, дядь Паш, за вопрос, – смутился Сева.

– Да, ладно, чего там! Дело житейское. К тому же, я сам тебе всё рассказал про себя. Но я, Сева, на самом деле с той поры налево не ходил. Когда выяснилось, что вы с Настюшей друг друга любите, то знаешь, опять нахлынуло на меня всё то, что мы с Наташей пережили. И у меня словно пелена с глаз упала. Да ещё к тому же, так получилось, что чувства к жене возродились. Мы, можно сказать, вторую молодость переживаем. Вот так-то, сынок.

– Понятно, – с любопытством глянул на него Сева, но расспрашивать далее не стал. – А что касается нашей встречи с Провоторовой после расчёта, то это в субботу было, днём. Мы с ней пообедали в ресторане «Виски-клуб» и разошлись.

– Вдвоём обедали?

– Вдвоём, – кивнул Сева.

– А народу много было в этом ресторане? Или вы в отдельном зале обедали, если там есть такой?

– Посетителей оказалось немного, – попытался восстановить картину Всеволод. – Там, кажется, три зала. Точно, один огромный, второй совсем небольшой, примыкающий к барной стойке, за которой готовят коктейли. И есть ещё третий, тоже не очень обширный. В него можно попасть, пройдя через тот, что рядом с баром. Он также как и первый, сделан по типу застеклённой веранды. Летом там стёкла выставляются, ну, а сейчас, весной, безусловно всё закрыто. Так вот, в этом зале, где обедали мы с Клавдией, кроме нас было ещё двое посетителей. Но я не обратил внимания, когда они ушли. Мы с Провоторовой пробыли в ресторане часа два. Потом заплатили по счёту, распрощались и разъехались, каждый на своей машине.

– Так вы, значит, не пили ничего, если оба за рулём были?

– Алкогольного – нет. По коктейлю «Мохито» взяли, и всё.

– А этот, как его, кальян не брали?

– Нет, не брали. И Клавдия, как мне показалось, не курит. Во всяком случае, она никуда не выходила. Ну, только в дамскую комнату перед уходом.

– Значит, – заключил Павел, – никаких двусмысленных ситуаций между вами не возникало, и предложений об интимной связи со стороны Клавдии в твой адрес не поступало?

– Абсолютно точно!

– Выходит, мои предположения по поводу того, что это после общения с Клавдией у тебя возникли проблемы со здоровьем, неверны.

– Так и есть, – согласился Всвеволод. – Дядь Паш, давай рассуждать логически. Если предположить, что Провоторова попыталась склонить меня к интимной связи, а я при этом отказался. Дальше, по твоей догадке, следует что-то типа шантажа. Верно?

– Ну, да…

– А как я, например, могу ответить согласием, если ничего не помню. Абсурд. Ты не находишь?

– Пожалуй, ты прав, – уважительно глянул на племянника Павел. – Севка, какой же ты всё-таки умный у нас!

– Да ладно, – рассмеялся Сева, – какой там умный! Просто, обычная логика и всё тут.

– Ты извини, что я напряг тебя своими расспросами…

– Да ты что, дядь Паш! Какой напряг?! Я прекрасно понимаю, что все обо мне беспокоятся, все пытаются как-то помочь.

– Ты прав, Севка! – горячо воскликнул Павел. – Я ведь всю ночь сегодня не спал. Всё думал, вдруг это я навлёк на тебя такую неприятность. Уже сто раз пожалел, что попросил помочь Клавдии.

– Напрасно ты…

– Ну, а как же не переживать, Севка! Ты же мне как сын!

– Я знаю, дядь Паш, – серьёзно сказал Всеволод. – Спасибо тебе за всё!

– Сева, – начал развивать другую версию Павел, – скажи-ка, а ты в последнее время не заводил никаких новых знакомств?

– С женщинами, что ли?

– Не только. Вообще с кем-нибудь. Знаешь, твоя специальность и способности вполне могут быть востребованы коварными людьми.

– Нет, ни с кем я не знакомился, – озадаченно проговорил Сева. – Но, насколько я могу судить, даже коварные люди предпочли бы сперва действовать методом подкупа, нежели шантажа. Разве я не прав?

– Кто знает, Сева, – усомнился Павел. – Резоны у всех разные. Будь осторожен. И обращайся ко мне в любое время дня и ночи, если вдруг заметишь что-либо необычное. Договорились?

– Конечно. Спасибо тебе!