Читать книгу Маленькая волшебница. Интриганы - Татьяна Гуркало - Страница 2

На самом деле Валад тихо зверел, хотя этого пока никто не понял. Даже Бира.

Впрочем, именно благодаря Бире он до сих пор не сорвался и не попытался что-то разрушить. Или хотя бы голыми руками выкорчевать парочку деревьев в саду, а потом лихо перебросить их через защитную стену, безумно при этом хохоча. Бира как-то умудрялась успокоить бурю в душе, рассеять раздражение, унять нетерпение и желание немедленно действовать.

Валад, конечно, понимал, что все эти желания следует игнорировать. Понимал, что это влияние тела, в который были вшиты при рождении и характер, и это не проходящее желание что-то делать, куда-то бежать, орать на всех подряд и что-то ломать. Изначально тот уничтоженный садистом-папашей мальчишка был самым натуральным холериком и сдерживать чувства ему было сложно, что только подзадоривало изобретательного в средствах воспитания отца. И это все, вместе с папашей, от которого удалось избавиться, досталось несчастному божественному посланнику. И сдерживать этот вулкан в самом себе было слишком сложно. Одна Бира могла его успокоить. А все остальные, наоборот, делали все возможное и невозможное, чтобы он побыстрее взорвался.

Молодые, да и не очень молодые маги, которых отобрали для работы с артефактом, накапливающим силу иного мира, словно сговорились. Они дружно то что-то недопонимали, то проявляли инициативу, где не надо. И если бы не Каяр, на удивление, оказавшийся самым толковым, Валад бы точно кого-то из них убил, другим в назидание.

Хихикающие служанки со своими сплетнями и привычкой вечно что-то сдвигать на столе тоже раздражали. Но они были милыми цветочками по сравнению с беременной троицей, которой следовало сидеть в гостиной и вышивать пеленки. Даже служанки считали, что именно это беременные элана должны делать. Но им было плевать.

Сорра, она же Фиалка, как ее называли практически все, величественно носила перед собой уже довольно большой живот и лезла куда попало. Ее находили то в библиотеке на вершине приставной лестницы. Она там сидела на перекладине и читала, в то время, как ее компаньонка уже начинала поднимать во дворце панику. То эта красавица забредала к магам, и садилась послушать и чему-то поучиться, пока самой заниматься нельзя. То она, вдруг, вспоминала о каких-то приятно пахнущих цветах и во дворец начинали стаскивать стога сена, а она в них зарывалась чуть ли не с головой, разыскивая тот самый цветок.

С Лиин все было еще хуже. Магией ей так и не запретили заниматься, на что Валад очень надеялся. Оказалось, ее начавший приобретать зачатки самосознания ребенок больше беспокоился, когда мама долго к своему дару не обращалась. Зато, когда она начинала обращаться, в самое невиннейшее плетение мог неожиданно домешаться огонь и получалось нечто неожиданное. К счастью, ничего опасного она пока не сотворила. А еще Лиин хотелось летать, в чем все дружно обвиняли Валада. И гладить драконов хотелось. И чего-нибудь кисленького. И поплакать на широкой груди учителя, а потом там же и посмеяться.

Плакать и смеяться на груди мужа ей почему-то не хотелось. А Юмил почему-то не понимал своего счастья и носился с идеей набить Валаду морду, о чем не уставал говорить. И Валад был даже не против, только времени на драку вечно не хватало ни ему, ни щенку Веливера.

Третьей беременной с недавних пор была Маялина. А она и без этого была особой несколько истеричной, пугливой и неуверенной в себе. И теперь Валаду приходилось читать ей лекции о том, что у толковых лекарей роженицы умирают крайне редко. Объяснять, что если с ребенком что-то не так, Бира сразу заметит. Обещать, что с Каяром все будет хорошо. Доказывать бедной Маялине, что она красива и умна, хотя в последнем Валад сильно сомневался.

И Валад понятия не имел, почему она со всем этим ходит именно к нему.

И подозревал, что его кто-то все-таки проклял. Как-то очень заковыристо. И незаметно.

И постепенно вокруг него соберутся все беременные города, а потом и острова. И тогда он точно что-то разломает. Уничтожит, чтобы и пыли не осталось. А потом обнимется с Лиин и станет с ней хохотать. Может, хоть после этого ее муж найдет время для драки. Главное, чтобы попить волчих зелий не забыл. Без зелий драться с ним в полную силу невозможно и это будет не так интересно.

Если бы кто-то догадался какие бури бушуют в душе насмешливого и самоуверенного мага, и спросил у него, чего же ему настолько не хватает, что он готов поддаться желаниям давно мертвого мальчишки, Валад, наверняка бы, сначала не нашел слов для ответа. Просто не смог бы сформулировать так, чтобы ответ получился коротким и понятным. Хотя на самом деле ему просто хотелось домой. Не куда-нибудь, а в город, в котором он так долго жил и становился собой. В родные опасные горы, где можно было найти по настоящему сильную тварь и, наконец, выместить на ней все, что накопилось. В Верхний Город, просто для того, чтобы посмотреть, что там за столько времени успело измениться и кто сейчас командиры. Наверняка же какие-то совсем незнакомые мальчишки и девчонки.

Да, посмотреть на новых командиров, а потом сходить в Нижний, накупить запрещенных в Верхнем зелий и отправиться в горы, на поиски достойного противника. Или сначала лучше напиться? Главное, чтобы подальше от разлома, а то опять свалишься на голову какому-то богу, и он от большой радости возьмет и забросит в очередной нуждающийся в спасении мирок.

Да, богов Валад на данный момент ненавидел, хотя и раньше их не любил.

А сделать ничего не мог.

Совсем.

И обещание потом когда-нибудь вознаградить воспринимал как изощренное издевательство.

Потому что какая-то там божественная награда ему была не нужна. Даже в далекой юности он о подобной ерунде не то, чтобы не мечтал, никогда даже не задумывался. Хотел все заполучить сам. Свое. А потом страшно гордиться.

Странные у него когда-то были мечты.

Впрочем, сейчас они еще страннее. Сейчас тот, кого уже довольно долго называют Валадом, больше всего на свете желает получить обратно свое тело. Любыми путями. Он это тело даже видел, защищенное богом от времени. И не смог дотянуться.

А потом ему еще и оплеуху отвесили, зашвырнув в жалкий клочок мира, который надо было спасти.

Любовью к богам и миру он после этого, естественно, не воспылал.

Но сделать ничего не мог. Потому что так и не придумал, как вернуться домой вопреки божественной воле. Из этого мирка даже в теле молодого светловолосого здоровяка не сбежишь. Нет здесь прохода для людей.

Был бы, он бы рискнул еще много лет назад. И наверняка бы дошел. А потом бы заново себя выстраивал и копил силу.

И это было бы даже интересно.

В общем, больше всего Валад не любил, когда его ставили в безвыходные ситуации.

И, наверное, поэтому сейчас с таким трудом сдерживал порывы давно мертвого мальчишки. Очень уж хотелось поддаться и что-нибудь разломать. Возможно, даже весь мир. Вот только уже приложенных усилий для его спасения было жалко.

Поэтому следовало придумать что-то другое. Причем, срочно. Пока три прекрасных элана не свели его с ума.

Защита развернулась легко и быстро, без единой проблемы, что очень не понравилось Валаду. Он почему-то был уверен, что если проблем нет вначале, они обязательно появятся потом. О чем и не уставал рассказывать всем подряд.

Слушающие обычно от него отмахивались, а некоторые еще и напоминали, что грандиозный накопительный амулет, от которого собственно и питалась теперь эта защита, создать удалось с проблемами. Что его дважды, фактически, переделывали. Что еще двух запасных магов, способных в случае чего проводить и использовать энергию из него, так и не нашли до сих пор. Да и некоторые найденные запасные были более, чем сомнительны. Одна мечтательная Камена чего стоила. Ей вообще было страшно какую-либо силу доверять. Хотя Микал утверждал, что в случае опасности она становится собранной, решительной, бесстрашной и действует если и неправильно, то хотя бы не застывает перепуганным кроликом.

С обучением магов использованию силы из другого мира тоже были проблемы, но Валад верил, что они исчезнут с опытом. Ну, или делал вид, что верит.

А вот то, что сразу пошло как надо, почему-то не давало ему покоя.

– У меня предчувствие, – мрачно говорил Валад перед очередной картой, изрисованной сеткой защиты и покрашенной в зоны влияния магов-проводников, которых упорно называл командирами. – У меня плохое предчувствие. А значит, либо что-то мы не учли, и вся наша работа полетит в к демонам в бездну. Либо мы банально не успели и кто-то уже находится внутри этой сети. Кто-то достаточно умный, чтобы суметь себя не выдать. Или достаточно сильный, чтобы нанести вред прежде, чем его разорвут на клочки наши командиры. И это мне очень не нравится.

– Усилим патрули, будем еще осторожнее, проверим всех приезжих… Да хочешь, мы больше не будем пускать на Головной остров беженцев? Пускай селятся на других, – предложила Кадмия.

– Хочу, – упрямо сказал Валад и пробормотал: – Хотя уверен, что это уже не поможет.

Кадмия спорить с ним не стала. Если честно, этих беженцев уже было столько, что с ними мог появиться кто угодно. Их, конечно, проверяли, но мало ли. Вот на ту же Ирьену никто бы внимания не обратил, если бы не знали, что искать. Очень хорошо маскировалась.

– Надо попросить призраков посмотреть, – задумчиво сказа Каран.

– Надо, – согласился с ним Валад, а потом мрачно улыбнулся и добавил: – Но мне все равно что-то не нравится. Не могла эта зараза так запросто взять, развернуться и не доставить ни единой проблемы в процессе. Не к добру это.

– Может, самим что-то сломать, чтобы проблемы появились? – устало спросила Лиин, которой, если честно, хотелось спать и летать, а не выслушивать параноидальные заявления Валада.

– Может, и сломать, – мрачно процедил блондин, одарив ее странным взглядом. – А может, и не ломать. Разве что Мелане это дело доверить. Она умеет призывать удачу, вдруг и в этот раз сработает?

Мелана одарила его нехорошим взглядом, заподозрив, что он попросту над всеми издевается. Портит всем настроение, потому что у самого оно не очень.

Скотина древняя.

И ломать никто ничего так и не стал. Ограничившись патрулями, проверками и призраками, отправленными искать неведомо что среди беженцев, разбредшихся по всему острову.

А Валад мрачно бормотал, что это уже не поможет, потому что уже поздно.

А от него, к сожалению, только отмахивались.

Три месяца назад.

Пока адмирал Дореби занимался какими-то глупостями в столице, а если верить слухам, вообще успел там тихо и мирно помереть, адмирал бол-Абория времени не терял. Для начала он прибрал к рукам остававшиеся у золотоносных островов корабли сгинувшего конкурента. Капитанов, кого уговорил, кого подкупил, а кого потерял посреди океана или в болотах. Командам, как оказалось, вообще не было особого дела до того, кто отдает им приказы, команды мечтали поучаствовать в дележе несметных сокровищ.

Когда с первоочередными задачами было покончено, а с другими претендентами на золото, после нескольких боев, были заключены договоры, наконец, пришла пора заняться третьими претендентами, отчего-то считавшими себя хозяевами островов и борцами непонятно с чем. Эти придурки даже в смерть императора Малена не поверили. И в чудовищ, падающих с небес, они не верили, тем более, в болота эти чудовища почему-то не спешили. Наверное, боялись драконов, обитавших за неживыми водами и скалами. Хотя никто этих драконов на самом деле не видел.

Зато борцы непонятно с чем действительно умели воевать в болотах, успели запастись черной кровью земли и у них были маги, хоть и плохонькие, если верить флотским. Несмотря на эту плохость, засевшие в золотоносных болотах придурки успели нанести довольно много вреда что флоту адмирала бол-Абории, что флотам тех, с кем он сумел договориться о совместных действиях и с кем уже успел поделить золото. И пора было этих крыс выгнать из их укрытий и раздавить, как они того заслуживают.

Бол-Абория даже выпил за это трофейного вина, отобранного у пиратов, отчего-то решивших, что тоже могут претендовать на болота и золото. Потом он немного помечтал о том, как избавится от временных союзников, не переставших от этого быть конкурентами. Представил, как наймет магов, которые осушат часть болот и можно будет выстроить на их месте дворец, причем такой, что даже император позавидует, кто бы этим императором к тому времени ни был. А вот помечтать о том, как явится в столицу и отберет императорский венец у жалкого неудачника, упустившего золото, а вместе с ним и власть, он уже не успел. Потому что к его флоту подошли невидимые корабли.

Их было не так и много, но моряки бол-Абории, к сожалению, не знали, что следует наблюдать за птицами и готовиться к бою, если они ни с того, ни с сего начинают разлетаться в разные стороны. И к тому, что внезапно появятся чужаки начнут ломать и крушить какой-то непонятной магией, никто готов не был, а защиту все время держали только несколько магов-параноиков, да те только потому, что у них были соответствующие амулеты и накопители.

И бол-Абория даже не успел понять, что его убило, когда прогнувшаяся под ударом магическим тараном доска борта лопнула и ударила его по затылку с такой силой, что сломала шею.

А капитаны, которые столь просто и без сопротивления перешли под его руку, столь же легко стали спасать свои корабли, даже не думая защищать главнокомандующего или дожидаться от кого-то каких-то команд. Адмиралов в здешних водах было много и корабли им были нужны. Впрочем, догонять их никто не стал. И за тем, как под бой маленьких барабанов, маги-победители стали творить непонятную волшбу, а скорее всего даже проводить ритуал, наблюдала только одна умевшая прятаться и маскироваться девушка.

А через некоторое время она даже поняла что это за ритуал – то, как в Золотых Туманах приносят в жертву пленников, описывалось во множестве документов, которые ей доводилось видеть.

И она совсем не удивилась, когда чужие корабли, так и не став опять невидимыми, уверенно направились в неживые воды.

И даже догадалась зачем.

А еще она знала кому подобные сведения очень нужны и именно поэтому начала ругаться на не вовремя закончившийся заряд в накопителе. Она, к сожалению, была не очень сильным магом и отправить кому-то сообщение через океан без помощи накопителя не могла. Довериться в таком деле коллегам она не могла тем более, потому что понятия не имела кому из них можно доверять – наблюдатели вообще друг друга не знали, чтобы случайно ни себя, ни других не выдать. И единственное, что она могла сделать, это срочно найти транспорт и отправиться в путешествие к ближайшему месту, где можно будет отчитаться о странном происшествии. Тем более, время работы наблюдателем в ее случае уже почти закончилось, а учитывая, что накопители больше не помогут, можно считать, что закончилось совсем.

– Так что вперед, – мрачно сказала девушка и пошла. В болота, к маленькой выгребушке, на которой собиралась преодолеть два внутренних озера, добраться до лодки понадежнее и изображая мирных рыбаков, а по возможности прячась, вместе с командой покинуть проклятые острова.

И скорее всего все бы отлично получилось. «Мирные рыбаки» за столько времени успели изучить маршруты, как партизан, так и золотоискателей. Знали, с какой стороны стоят флоты и куда они не суются. Отлично знали, что даже у объединенного «имперского флота, посланного навести порядок» не хватит кораблей, чтобы взять острова в кольцо. Да они и не пытаются, искренне веря, что со стороны неживых вод, которые находились на самом деле не так и близко, никто не подойдет. Да и соваться туда смысла не было – зачем делать крюк, если с той стороны практически нет мест, где можно причалить к островам или хотя бы зайти во внутренние озера? Там же сплошная мешанина скал, да и ветра дуют престранно. Словно поколдовал кто-то. Ходили даже слухи, что острова постепенно превращаются в болота именно из-за этого же колдовства. Верили в них, правда, мало.

С мыслями о колдовстве, возможно даже колдовстве драконов, девушка дошла до места, где прятала выгребушку и обнаружила, что ее там нет. Вообще. То ли отвязалась и уплыла, то ли затонула, но, скорее всего, была угнана решившим дезертировать из моряков умником, не подумавшим о том, что борцы против чьей-то там тирании могут оказаться ему вовсе не рады. Да и жизнь на болотах не лучше, чем на кораблях под командованием жадных до золота адмиралов.

– Зараза, – пробормотала девушка, красочно представив, как теперь будет идти пешком вокруг озер.

Но пошла.

Выхода у нее все равно не было.

А если вернуться в лагерь партизан, вовсе не факт, что получится опять оттуда ускользнуть. После бегства Валада каждый маг там, на вес золота, может, даже того, о котором мечтается адмиралам. Так что лучше оттуда держаться подальше. Брести пешком вокруг озер гораздо безопаснее. Да даже в камышах с камнеглотками безопаснее, чем среди людей, которым очень нужны маги, но которые этим магам не верят и подозревают их демоны знают в чем.

Прекрасная дева хлопала коровьими глазами и всеми силами пыталась продемонстрировать содержимое декольте. Поклон, конечно, этому способствовал, но его дева явно затянула. Даже распорядитель с намеком легонько стукнул посохом по полу. Пришлось деве распрямиться и не шибко грациозно уковылять к стене, под которой уже стояла стайка дебютанток, одинаково декольтированных, в практически одинаковых желтых платьях.

Насколько Ромул знал, желтый цвет символизировал чистоту помыслов и легкий нрав. Но выглядели дебютантки, решившие дружно это продемонстрировать платьем, очень странно. Они практически сливались со стеной, тоже обитой желтой тканью. Да и шел этот желтый цвет немногим.

– Цыплятки, – тихонько пробормотал Ромул, а распорядитель грохнул об пол посохом и объявил очередную дебютантку, пытавшуюся изобразить чистоту и невинность, вопреки декольте и явному интересу к молодому императору.

Впрочем, идея провести бал не понравилась Ромулу еще в тот момент, когда ее озвучили истеричные тетки, заявившие, что дворец без этих балов захиреет и помрет. Да и традиции прямо вопили о том, что отказываться от бала дебютанток нельзя. Народ же не поймет.

А особенно не поймут, как подозревал Ромул, родители подросших девиц, которых можно попытаться всучить холостому императору. В надежде, что потом можно будет на него через жену воздействовать. Правда, глядя на цыпляток, Ромул слабо представлял, как вообще на что-то подобное можно рассчитывать. Разве что подливать мужу зелье для поглупения, ну, или приворотами пичкать, чтобы не мог оторваться от молодой жены и был готов ради нее на все. Но и с этим ничего бы не вышло. Привороты чуяли как амулеты, врученные Тивашем, все еще временным главой службы контроля, хотя Ромул начал подумывать о том, чтобы уговорить его быть постоянным, так и Ларама, все время ворчавшая о том, что умников с зельями пора начинать проклинать в отместку.

Ромул даже был не против, хотя на словах возражал.

В общем, с Ларамой все было просто. Она защищала, даже от девиц. И ее невозможно было ни перекупить, ни переубедить.

А вот с Тивашем было сложно. Он был слишком хорошим профессионалом. Но служил, к сожалению, Ромулу вовсе не в первую очередь. А никого лучше не было и не предвиделось. И бедный император как-то даже пришел к выводу, что это не так и плохо. Хотя бы была уверенность, что его не перекупят «честные и благородные» советники, что он не поддастся обаянию со-Яруна и уж точно не станет служить Золотым Туманам. А это уже не мало. Да и с волками, засевшими на Хребте Дракона, можно договориться. Вроде бы. Ларама обмана там не чуяла.

С другой стороны, а зачем им обманывать? Их желания и желания Ромула сейчас совпадают.

Очередная дебютантка выдержала паузу, кланяясь, каким-то чудом не выронила грудь из-за корсажа и гордо ушла.

– И за кого они меня принимают? – спросил сам у себя Ромул и едва сдержал злорадную улыбку.

Танцевать с этими девицами он не собирался.

На первый танец были заранее составлены пары, чтобы какая-нибудь особо невезучая дебютантка не осталась без партнера и не была вынуждена с позором подпирать стену. А на все остальные у Ромула была отговорка – у него болела нога, якобы раненая очередным возжелавшим императорской смерти недоумком. Главное, не забывать все время хромать на одну и ту же, а слухи быстро разнесутся и обрастут подробностями.

Так что раненый император немного посидит, полюбуется первым танцем. В соседний зал к столам с разбавленным «женским» вином и мелко нарезанным сыром он тем более не пойдет, демонстративно хромая, скроется в комнатке за троном. А один из стражников с удовольствием проговорится, что накладывать уменьшающее боль плетение. И если после этого какая-то дуреха все-таки наберется наглости и попытается пригласить раненого императора на девичий танец, ее с удовольствием заклюют другие цыплята, вместе с прочими «сочувствующими».

Давать кому-либо повод вообразить, что понравилась самому императору Ромул не собирался. Если уж их родители хотят выдать дочек за него замуж, пускай играют честно – приходят и пытаются заключить какой-то договор, а не подсовывают декольтированных дурех, верящих в сказку о чайке-деве, в которую безумно влюбился император, едва увидев ее обнаженной.

– Лишь бы не начали голышом по дворцу бродить, – пробормотал Ромул, когда последняя дебютантка, наконец, убрела к стене, дожидаться кавалера и начала танцев. – Хватит с меня этих безумных невест.

Невесты из дворца все еще никуда не делись. Нескольких удалось выдать замуж, остальные затаились и теперь стараются пореже попадаться императору на глаза. То ли так понравилось жить во дворце. То ли надеялись усыпить бдительность Ромула, а потом предпринять какую-то глупую атаку. Да хотя бы с теми же духами с приворотом. А единственная девушка, от которой не хотелось избавиться, вежливо улыбалась и делала вид, что не поняла намеков, которые Ромул на нее вывалил, подогрев собственную храбрость каким-то особенным пивом, принесенным Меженом.

Возможно, и хорошо, что делает вид, будто не понимает. Если честно, Ромул слабо представлял, что будет делать, если она однажды чудеснейшим образом поймет.

Наблюдать с возвышения за танцующими парами оказалось скучнейшим занятием. Да и трон оказался вещью очень неудобной, даже подложенная подушечка не спасала от желания побыстрее с него встать. А когда такая возможность появилась, хромал император очень натурально, умудрившись отсидеть правую ногу.

В комнатке за троном кроме кувшина с водой, другого с вином и мясной нарезки обнаружились Межен, Тиваш и со-Яруна. Последний якобы уже три дня был смертельно болен и даже по очереди вызывал к себе родственников. Выглядел он при этом здоровее некуда и с удовольствием пил вино.

– Хм, – оценил увиденное Ромул.

– Мы просто не хотели отвлекать вас от бала и этих безумных женщин, которые его организовывали и приглашали дебютанток, – сказал Тиваш. – Да и ничего нового не произошло.

– Вас просто в очередной раз хотят убить, – глубокомысленно сказал Межен, помахав куском мяса.

– Мне сделали очень заманчивое предложение, – добавил со-Яруна.

– Три дня назад, – догадался Ромул.

Действительно ведь, ничего особенного. Несмотря на то, что все прекрасно знали, что щиты от демонов над городом держатся практически на плечах императора, все равно довольно часто находились недоверчивые «умники», желающие проверить что будет, если эти плечи убрать. Почему-то множество людей считали, что столь смутные времена предназначены для того, чтобы взять и возвыситься, причем, возвыситься не куда-нибудь, а сразу на трон империи. И ладно бы у них была реальная сила, чтобы этот трон удержать. Заговоры изобретали сплошь какие-то наивные придурки, уверенные, что стоит только заполучить этот трон, как сразу же волшебным образом появятся готовые служить люди, адмиралы покорятся, пророки провозгласят снизошедшее счастье и спасение, а демоны уберутся в свой мир, поджав хвосты.

К счастью, те, у кого была хоть какая-то сила, предпочли затаиться и ждать дальнейших событий. Вот они, видимо, отлично понимали, что их силы недостаточно. И то, что кто-то кого-то объявит потомком императорского бастарда, вовсе не гарантирует то, что следом за ним пойдет народ, о благе которого все эти спасатели якобы заботятся.

– И кто на этот раз? – спросил Ромул.

– Да какой-то идиот, уверенный, что он настоящий сын Малена и что его с вами просто в младенчестве поменяли местами, – ответил Тиваш. – Мы его пока не трогаем, желающих поверить в подобную сказочку немного на самом деле. Гораздо интереснее, кто ему эту сказочку рассказал и как убедил в правдивости. Ну, не способен он сам до подобной глупости додуматься, да еще и поверить в нее на пустом месте. Так что нам очень нужно, чтобы вы во время девичьего танца вышли на балкон и сделал вид, что разговариваете с кем-то стоящим в тени. Уважаемый прим со-Яруна как раз рассказал нескольким любопытным людям, что вы наняли умелого мага-поисковика. И что ищет он ваших родственников. Причем, как настоящих, так и фальшивых. Зачем ищет, непонятно, но фальшивых точно не для того, чтобы принять в семью и объявить наследниками. Так что…

– Вам интересно, кто куда после этого разговора побежит и что предпримет, – понял Ромул.

– Да. И в первую очередь интересно куда и кого отправит «настоящий сын Малена». Хотя, скорее всего, сам куда-то отправится. Не нравятся мне эти сказочники, – сказал Тиваш, и Ромул только кивнул.

Хоть какое-то развлечение.

А дуреха, возжелавшая танца с императором, все-таки нашлась. Точнее, нашлась какая-то немолодая родственница этой дурехи, буквально дотолкавшая ее до Ромула.

Император вежливо отказал несчастной девушке, сославшись на усталость. Многообещающе улыбнулся ее родственнице. А как только начался танец, опять исчез в комнатке за троном.

Из нее он вышел в короткий коридорчик. Старательно хромая дошел до балкона и тихонько с кем-то там «поговорил», точнее, рассказал короткую и очень пошлую версию сказки о деве-чайке. Несуществующий собеседник ничем не выдал своего присутствия, и Ромул спокойно ушел, размышляя о том, кто же и по какому срочному делу исчезнет из дворца. А вернувшись в бальный зал, увидел запропастившихся невест. Они стояли разноцветной стайкой ближе к правому дальнему углу, выгодно выделяясь на фоне цыплят-дебютанток, и о чем-то разговаривали. И среди них даже была Радда, серьезная и прекрасная в темно-зеленом платье. И это было странно. Ей было вовсе не обязательно появляться на этом балу. Ее имя не называли при входе. Ей наверняка не выдавали книжицу для записи танцев. И…

– Дева-чайка пришла, когда бал был в самом его разгаре. Тихонько проскользнула мимо стражников, которым даже не пришло в головы остановить такую красавицу, надела туфельки и гордо вплыла в зал. И все взоры мужчин разом сошлись на ней. А император узнал в этой деве незнакомку, сбежавшую от него на пляже, – зазвучал за спиной голос невидимой Ларамы

Ромул улыбнулся краешком губ.

– А эти девы просто пришли потанцевать, – сказала Ларама. – Как и та, чайка которая. Умнеют. А в сказке, той, которую придумал светловолосый менестрель, дева-чайка вовсе не танцевала на балу с императором и не убегала от него, прыгая с балкона и превращаясь в птицу. В той сказке он не посмел ее пригласить, чтобы не привлечь излишнее внимание к девушке. Он ее нашел потом, на том самом пляже и предложил потанцевать. А мелодия лилась из раковины. Менестрель тоже был не глуп и понимал, что родителям дочерей, вошедших в возраст невест, нельзя давать времени все выяснить про прекрасную деву до того, как состоится свадьба. Потому что тогда она может и не состояться.

– Хм, – отозвался Ромул. – А кто поменял окончание сказки?

– Да кто ее знает? Сама как-то поменялась. Слушающим, видимо, не хватало погони, поисков всей империей и счастливо воссоединения, когда император уже отчаялся. Вот сказка и изменилась.

Ромул улыбнулся и подумал, что идея с танцем под звучание волшебной раковины не так и плоха. Впрочем, раковину можно заменить на обыкновенный амулет из тех, которые грустные девы хранят в шкатулках, чтобы послушать музыку, когда очень хочется.