Читать книгу Принц Преисподней. Книга первая - Татьяна Казанцева - Страница 3

Элониус шел молча, чуть впереди Оливьера, а Оливьер, в свою очередь, с трудом сдерживал себя, чтобы не заговорить. Он чувствовал, что Элониусу не понравится его болтовня и поэтому вкладывал всю свою энергию во что-то другое. Поведение парня, хоть и максимально незаметное, действительно сильно раздражало колдуна: мальчишка то иногда посвистывал, то мычал какую-то песню (случалось, даже пел во весь голос – и весьма неплохо), щелкал пальцами и хрустел костяшками, – и все это он проделал в течение пяти минут. Нужно сказать, что колдун проявил огромное терпение, чтобы не стереть этого парня в порошок. В прежние времена терпения ему как раз недоставало.

Вообще, у Элониуса очень интересное, но покрытое мраком прошлое. Никто не знал о нем ничего толкового, разве что когда-то он приводил людей в ужас одним своим случайно брошенным взглядом. Новое же поколение вообще не имеет представления о том, в какие времена колдун переехал в эту деревушку, однако старики поговаривают, что он был здесь еще задолго до их рождения и рождения их прародителей. Жутко звучит, не так ли? Но Оливьер, как и любой представитель нового прогрессирующего поколения, которое с трудом отличает грабли от вил, не имел представления о прежней жизни колдуна.

Элониус беспрерывно просил Оливьера быть тише и идти, не издавая лишних звуков. Но эти просьбы становились поводом к разговору для Оливьера. Еще никогда колдун не встречал такого надоедливого мальчишку.

– Ты хоть когда-нибудь закрываешь рот? – поинтересовался Элониус немного грубо, сбавляя шаг, тем самым позволяя Оливьеру догнать себя.

– Только когда сплю, – ответил юноша, пожав плечами. – Но дядя Йонге говорит, что иногда я болтаю во сне побольше, чем когда бодрствую. Поэтому, скорее всего, я болтаю всегда и везде, – Оливьер задумчиво свел брови. – Мне нравится разговаривать, это заставляет меня чувствовать себя живым…

– Я понял! – нетерпеливо прервал его Элониус, – Можешь не продолжать.

С минуту они шагали в полной тишине, только стук копыт лошадей и негромкие людские разговоры нарушали идиллию, однако Оливьер не выдержал:

– Дядя Йонге тоже не любит, когда я много болтаю. Он вообще мало чего любит: только сигареты да выпивку – больше его ничто не интересует. – Элониусом на долю секунды овладела жалость к мальчишке, и в тот момент, когда он решил позволить ему излить душу, Оливьер неожиданно и почти незаметно перешел на тему значимости микробов.

– Мы пришли! – от радости воскликнул колдун и облегченно выдохнул. Еще никогда прежде он не был так рад оказаться дома.

Оливьер выглядел мрачным, его лицо выражало собой крайнюю степень недовольства. Он никак не предполагал увидеть среди особняков почтенных людей небольшой домик с треснувшими окнами, шаткой лестницей и потрескавшимся кирпичом. Дом колдуна оказался чуть лучше того, в котором минуту назад жил Оливьер.

– Ты уверен, что не ошибся домом? – Оливьер обвел ветхое сооружение обеспокоенным взглядом. Элониус стоял в метре от него, он спиной чувствовал напряжение, исходящее от парня.

– Я прожил здесь чуть меньше половины своей жизни, как ты думаешь, могу ли я ошибиться домом?

– Будем считать, что ты не уверен, потому что я бы на твоем месте здесь жить не стал, – отрапортовал Оливьер, словно он заранее знал ответ на свой вопрос, и презрительно оглядел весь дом сверху донизу, даже прихватил колдуна краем глаза.

– Так говоришь, будто дом старика намного лучше.

– Нет, просто ты меня огорчил.

Колдун, пребывающий в состоянии откровенного потрясения из-за наглости этого мальчишки, помотал головой и тяжело выдохнул. Резко и довольно-таки красочно в его голове пронеслась мысль, что вот с этим ему придется делить свой кров.

«Как же этот парень все-таки похож на них… такой же наглый и высокомерный», – проскочила мысль в голове Элониуса.

Оливьер, скрестив руки на груди, с чувством полнейшего разочарования, вошел в ветхий, серый и мрачный двухэтажный дом колдуна. Внутри было не намного лучше, но все-таки приличнее, чем в доме старика Йонге. Паренек заглянул в гостиную – к слову, там даже оказалась гостиная. В ней стоял небольшой пошарпаный диванчик когда-то красного цвета, журнальный столик, весь в отпечатках из-под кружек, и лежал огромный, поеденный молью и временем, паркистанский ковер.

– Не богато для великого колдуна, – заключил паренек.

– А я и не великий колдун, – обиженно отрезал Элониус.

– Я всегда считал наоборот. Говорят, ты страшный человек, но я мало чего о тебе знаю.

– И не сильно же ты меня боишься при таких знаниях, – подметил хозяин дома.

– А чего боятся-то? Мне лично ты особого страха не внушаешь.

– Страх к твоей персоне – не признак твоего величия, мой дорогой Оливьер. Чтобы стать великим человеком, нужно вершить великие дела, а это не про меня. Чай будешь?

– Чай?! – в который раз изумился паренек, – Да какой гном откажется от чая?! Конечно!

Так как Оливьер родился в бедной семье, то и настоящего чая ему пить прежде не доводилось – он считается напитком высокого общества. Мысленно паренек уже поставил в колонке под названием «плюсы» галочку.

Колдун пригласил Оливьера пройти на кухню. Небольшой кухонный гарнитур громоздко смотрелся в маленьком помещении, круглый стол, с расставленными вокруг него тремя стульями, важно располагался в углу, занимая свое почетное место, а завершала интерьер печка, служащая не только для отопления, но и местом для приготовления пищи.

Усевшись за стол и отпив глоток долгожданного согревающего напитка, Оливьер сильно поменялся в лице.

– Что-то не так? – без особенного интереса спросил колдун и отпил чай из кружки. Паренек с трудом сглотнул и сказал:

– И что все нашли в этом чае? Противный: хуже касторки из морской ящерицы…

– Может, добавить сахар?

– А у тебя еще и сахар есть?! – Оливьер от восторга стукнул кулаками по шаткому столу, и тому стоило огромных усилий, чтобы не развалиться.

Колдун многозначительно улыбнулся, встал из-за стола и поднес Оливьеру небольшую фарфоровую чашечку, в которой лежали маленькие квадратные белые кусочки. Паренек с осторожностью взял один кубик и засунул его себе в рот, запив после травяным напитком.

– Сладкий!.. Но чай все портит…

– Так, как сделал ты, конечно, тоже можно, – брови колдуна поднялись в насмешливом удивлении, – но принято класть сахар прямо в чай, а не в рот.

– Да ну, сахар портить! – отмахнулся парень.

– А ты попробуй, может тебе понравится.

Оливьер взглянул на чай и с недоверием кинул туда несколько кусочков сахара; колдун предложил ему ложку:

– Помешай, – подсказал он.

Паренек перемешал содержимое и сделал еще один глоток. Элониус с интересом наблюдал за тем, что будет происходить дальше.

– Теперь как? – поинтересовался он.

– Восхитительно! – воскликнул юноша, и глаза его радостно вспыхнули, – Кажется, будто вместе с сахаром, чай обрел и душу. – Колдун дружески улыбнулся и продолжил трапезу.

Давно у него такого не было: чтобы он просто сидел с кем-то и пил чай. Вот уже триста лет прошло с тех пор, а он так и не обзавелся знакомыми в этой деревне, только и занят тем, как сохранить свою личность в тайне. Ему не хватало этого дружеского общения, от которого за многие годы он просто отвык. Но даже такое приятное времяпрепровождение не могло заставить Элониуса забыть о его важном деле.

Оливьер тем временем пил уже третью кружку чая с сахаром – настолько ему понравилась эта диковинка. Колдун меланхолически смотрел на этого темноволосого юношу, напоминавшего ему того, кого он когда-то знал.

Сделав последний глоток, Элониус встал из-за стола и попрощался со своим гостем.

– Куда ты? – спросил Оливьер, нехотя приподнимаясь со стула.

– Спать, мой дорогой друг. Завтра у тебя будет трудный день. Отоспись как следует.

– Постой, постой! А где мне спать? Не на коврике же у проходной… – Элониус молчал. – Серьезно!? Так ты обращаешься со своим гостем!?

– Спи, где захочешь – хоть на коврике, только не заходи в пятую комнату, это может плохо кончится.

– А что это за комната?

– Это моя комната, и только попытайся в нее зайти, я превращу тебя в лягушку.

– Я все понял – никакой пятой комнаты, – виновато согласился Оливьер, присаживаясь обратно.

Колдун пригрозил Оливьеру пальцем и отправился в свою пятую комнату на второй этаж. Паренек сидел на кухне и вдумчиво смотрел в окно: он видел, как идут мимо дома колдуна разодетые женщины в сопровождении таких же разодетых мужчин, бегали дети, лаяли псы; небо наливалось голубо-желтым оттенком, все оно постепенно покрывалось звездами – подступала ночь.

Неожиданно для самого себя Оливьер вспомнил про дядю Йонге. Он думал о том, что же теперь с ним будет, как он там без своего негодяя племянника? Парню захотелось тут же увидеть его, вернутся домой, а утром проснуться под недовольные крики старика. Но отступать было поздно. Завтра Оливьера уже будут разыскивать. Когда всех мужчин в деревне забирают на фронт, не упускают ни одной души, тем более бездельника бедняка. Тут Оливьер понял еще одну ужасную вещь: на фронт должны забрать и старика Йонге. Что же с ним там будет?

Так и просидел мальчишка на кухне до глубокой ночи. Потом он собрался с мыслями, понял, что больше не может бороться со сном, затушил свечку и поднялся на второй этаж. Прямо по коридору, напротив друг друга располагались двери. Из той самой, из пятой, доносился храп.

Паренек прошел вдоль темного коридора и выбрал самую последнюю комнату для своего временного жилища. Он открыл дверь и за ней в очередной раз увидел невзрачный интерьер: на деревянном столе около открытого окна догорала свечка, стоял стул со сломанной спинкой, в углу спряталось вполне приличное кресло, прямо за дверью аккуратно вписался небольшой комод, а посреди комнаты стояла двух спальная кровать. Даже такая непримечательная обстановка в этот момент показалась Оливьеру очень изысканной, доступной только аристократам.

Паренек с грохотом плюхнулся на кровать. Он снял с себя сумку, которая все это время висела у него на плече, и достал оттуда толстый блокнот. Он выглядел потрепанным, старым. Казалось, что на него не раз проливали что-то. Однако Оливьер смотрел на предмет с любовью. Это было все, что он действительно любил и чем дорожил. Однако парень отложил блокнот в сторону и затушил свечу. Завтра у него предстоял тяжелый день – так колдун сказал. Ему просто необходимо выспаться и отдохнуть от этого сумасшедшего дня.

***

В дверь дома дяди Йонге постучали.

Старик после встречи с племянником на ярмарке заглянул в трактир к милой женщине по имени Бэлла, она угостила его чаркой пива, а все то, что было после этого, он не помнил.

Йонге встал с постели и, держась за голову, сел на кровать.

– Оливьер! – кричал он, – Несносный мальчишка, открой эту чертову дверь!

Но никто не спешил помочь пожилому пьянице. Старик встал на ноги и чуть не упал, его вестибулярный аппарат давал сбой: так всегда бывало после попойки.

В дверь продолжали упорно стучать. Этот стук как гром отдавался в голове Йонге.

– Негодяй! – причитал он, – Снова дрыхнет!

Старик подошел к хилой двери из старого отсыревшего дерева и со скрипом открыл ее. Первое, что бросилось в глаза Йонге – на улице был глубокий вечер, если не ночь, но никак не утро. Только после он заметил двух мужчин в военной форме, один из которых, невысокий, с рыжими усами, сильно напоминал генерала.

– Господин Фредерик Йонге, я генерал Таврилиус, – представился мужчина. – Вы и ваш племянник, Оливьер Йонге, обязаны сейчас же собрать все необходимые вещи, и отправится на северный фронт для борьбы с мальденбургской армией.

Старик пошатывался и молча глядел на незваных гостей. Казалось, он не совсем понимает, что от него требуют.

– Господин Йонге, это не просьба, а приказ. Сейчас же соберите свои вещи, или вам придется проследовать с нами в том, в чем вы есть. И огромная просьба – сообщите эту новость племяннику.

– А нет у меня племянника! – заявил Йонге, и чихнул прямо в лицо генералу.

Солдат, сопровождавший генерала, хотел что-то возразить пожилому человеку, но главнокомандующий его остановил. Он вытер лицо платком, который достал из своего кармана и, не выражая эмоций, продолжал смотреть на пьяного старика.

– Попрошу вас объясниться, – требовательным тоном говорил генерал.

Мысли Йонге путались. Одно он понимал точно – Оливьера он не отдаст! При одной мысли о том, что мальчишку могут убить на войне, его сердце сжималось в комок, совесть грызла душу, а рука тянулась к еще одной бутылке морской водки. Но это была не единственная причина – он обещал, что будет оберегать Оливьера всеми силами. Йонге был намерен сдержать свое обещание, данное им когда-то.

Он плюнул в сторону, схватил с пола валявшуюся недопитую бутылку с настойкой и отпил совсем немного, но этого хватило, чтобы его вчерашний обед вырвался наружу, прямо на мундир генерала Таврилиуса. Когда эта неприятная картина закончилась, генерал был в ярости, но он не подавал вида того, насколько сильно ему хочется отсечь голову этому мужику. Солдат схватил Йонге за шиворот и выволок из дома.

– На колени перед генералом и вымаливай прощения, собака!

Старик молчал. Таврилиус вошел в дом и стал осматривать комнаты, в поисках племянника Йонге. Комнат в этом доме было немного: всего три считая уборную и кухню. Когда Таврилиус не нашел того, кого искал, он в гневе подошел к старику и присел на корточки; смотря прямо ему в глаза, он терпеливо спросил:

– Где он?

Йонге был в смятении: он не думал, что Оливьера нет в доме. Обычно этот несносный мальчишка никогда не задерживается допоздна, в то время как сейчас на улице почти непроглядная ночь. Но делать было нечего. Он не мог допустить того, чтобы мальчишка оказался на волосок от смерти. Какое-то странное чувство курицы наседки возникало в черствой душе дяди-пьяницы.

– Да я лучше умру на войне, чем отдам вам своего племянника! – запальчиво крикнул Йонге.

Генерал криво ухмыльнулся и кивнул головой солдату. Последовало огромное количество ударов ногами и руками по всему пожилому дряхлому пропитому телу бедного дяди Йонге.

– Как закончишь, ты знаешь, что делать, – шепнул генерал солдату и ушел по направлению к экипажу, стоящему за углом дома старика.

***

Тихо. Очень тихо. Было настолько тихо, что можно услышать, как садится пыль по периметру комнаты. Оливьер открыл глаза и увидел пробирающийся в комнату через открытое окно луч солнца. Он просто лежал и впервые наслаждался прекрасным утром. Дул легкий теплый осенний ветерок. Он принес с собой запах булочек с корицей, и живот паренька стал умоляюще урчать.

Но Оливьеру было по-настоящему скучно. Не для кого было отпустить утреннюю шутку, некому было его отчитать за лень, некому дать ему хороший подзатыльник. Некому и не для кого. Еще никогда он не чувствовал себя настолько обделенным. С одной стороны, почему он скучает по этому? Нужно ведь ликовать от счастья! Но вечный прохиндей Оливьер заложник своих привычек.

С первого этажа доносился запах чего-то очень вкусного.

– А все не так плохо! – воскликнул паренек, вмиг оделся и уже стоял посреди кухни, высматривая, что такое вкусное готовит колдун.

– Доброе утро, – поприветствовал Элониус, не отрываясь от дела.

– И тебе не хворать. Чем это так пахнет? – спросил Оливьер и попытался заглянуть в сковороду, но колдун хлопнул деревянной лопаткой паренька по носу.

– Ай! – воскликнул парень, – Больно ведь!

– Садись за стол, будем завтракать.

Оливьер в нетерпении сидел за столом и ждал, пока ему принесут еду. Он был очень голоден. Паренек любил поесть – да и кто этого не любит? Иногда казалось, что он был готов съесть даже то, чего обычно не едят. Но он ел это. И наслаждался.

Наконец колдун поставил сковороду на стол, достал приборы и тарелки. В сковороде были два жареных яйца и картофельное пюре. Пахло просто восхитительно! Оливьер налетел на еду, как волк, он ел с огромным аппетитом, иногда даже не позволяя колдуну взять себе лишнюю ложку.

– А ты прожорливый, – заключил колдун, с испугом поглядывая на гостя, – хотя по тебе так и не скажешь: кожа да кости.

– У меня пвосто ховоший метафолизм, – с набитым ртом пояснил Оливьер.

– Откуда ты слова-то такие знаешь? – изумился колдун, кладя в рот ложку.

– Читать люблю, – коротко ответил паренек. – Особенно медицинскую литературу.

– Значит, читать… – задумчиво протянул Элониус.

– Ага. У дяди куча всяких книг, которые он использует не по назначению. Я их стаскиваю у него понемногу, и читаю. – Элониус ничего не ответил. Голос Оливьера доносился до него как будто издалека. – А добавочки не найдется?

Сковорода была пуста. Даже маленького напоминания о том, что там была еда, не было. Посудина блестела как после мойки. Элониус озадаченно смотрел на гостя.

– Нужно будет сходить на рынок, может там еще не все продукты раскупили.

– Отличная идея, обязательно сделай это! – поддержал паренек и откинулся на спинку стула, закинув руки за голову.

– Кто сказал, что идти придется мне? – изумился наглости своего гостя колдун.

– Ну не я же! Меня сейчас наверняка разыскивают солдаты.

– Это, конечно, да, но не забывай, что у тебя есть зелья-невидимки.

– Я не буду тратить их ради того, чтобы прогуляться! Они мне понадобятся, – возмущался Оливьер.

– Если все пойдет по плану, то ни одна из бутылочек тебе больше не пригодится.

Элониус встал из-за стола, поблагодарил Оливьера за составленную компанию, собрал посуду и, тщательно промыв ее и разложив по местам, со спокойной душой чистоплота пошел на второй этаж. Паренек остался сидеть в неведении – какой именно план должен пойти по плану?

Делать было нечего. Оливьер прекрасно понимал, что ему нужно будет чем-то питаться, а ради еды он готов пожертвовать одним бутыльком с зельем и выдать свое местонахождение.

Он поднялся в комнату, повесил на плечо сумку, достал оттуда один бутылек и, приговаривая «да храни меня Патрис!», выпил эту противную на вид жидкость. Полностью уверенный в своей безопасности, Оливьер вышел из дома колдуна и направился прямо в сторону рынка.

Он шел и насвистывал какую-то мелодию, услышанную им где-то. Люди оборачивались и искали источник этого звука, но никого не находили. Пареньку эта ситуация показалась забавной и он стал очень громко петь.

– Это призрак! – крикнул кто-то из прохожих.

В один миг все разбежались кто куда, и улица опустела. Был слышен только смех, который исходил из пустоты.

Услышав о том, что на одной из улиц деревни завелся призрак, сюда немедленно явился генерал в сопровождении нескольких солдат. Оливьер продолжал смеяться, и не обратил внимания на то, что в его сторону направлялся Таврилиус.

Генералу показался странным этот юноша, который стоит посреди улицы и заливается смехом. Он остановил коня и слез с него. Немного постояв и осмыслив происходящее, Таврилиус двинулся к Оливьеру.

– Прошу прекратить смех в моем присутствии! – крикнул он, уже вплотную подойдя к пареньку.

Оливьер тут же замолчал. Он медленно повернул голову и увидел стоящего прямо перед ним генерала. Все желание смеяться у парня сразу куда-то улетучилось. Он невольно сглотнул и выпрямился.

– Кто вы такой? – спросил генерал, забавно передергивая усами. Это движение заставило Оливьера усмехнуться. – Что смешного!? – возмутился Таврилиус.

– Ничего, ваше превосходительство, – опустив голову, сказал паренек.

Генерал нахмурился и гордо поднял подбородок.

– Кого-то вы мне напоминаете, – начал он, – вы случайно не племянник Йонге, Оливьер Йонге?

– Никак нет, – разволновавшись, быстро ответил паренек. Он боялся как бы испуганные глаза его не выдали.

Таврилиус с подозрением посмотрел на него и спросил:

– Мне доложили, что на этой улице поселился призрак. Это так?

Оливьер застыл в немом ужасе. В голове у него крутился всего один вопрос: почему зелье-невидимка, которое он принял перед выходом из дома, перестало действовать так быстро?

Теперь, когда Оливьер стоял прямо перед лицом своей опасности, ему казалось, что жизнь его кончена, его заберут на фронт и там его непременно убьют. И кто тогда будет помнить про бедного деревенского паренька Оливьера Йонге?.. Нет, так просто Оливьер не сдастся! Он будет биться за свою свободу до конца!

– Отвечай! – вырвалось из-под рыжих усов.

– Точно так, – не раздумывая, ляпнул парень, вытягиваясь в тонкую нить.

– И где он? – спросил Таврилиус, разводя руками.

– Здесь. – Генерал заметно изменился в лице: оно стало еще более грозным, и теперь напоминало морду разъяренного гоблина. Генерал продолжал сохранять присущее ему спокойствие; он выпрямил спину и ближе подошел к парню. Он склонился над юношей и шепотом спросил:

– Где? – Оливьер сглотнул и тоже шепотом ответил:

– Прямо у вас за спиной. – Таврилиус выпрямился и невольно посмотрел назад. Было видно, что присутствие призрака за спиной сильно его напрягает. На лбу генерала начала нервно пульсировать вена.

Вообще, несмотря на все разнообразие мифических и необычных существ, которые для этого мира являются обыденностью, люди все равно продолжают бояться призраков. Да, они существуют на самом деле, и в этом мире в это время встречаются немного чаще, чем раньше. Возможно, вы скажете, что это странно: в мире, где есть вампиры и маги бояться призраков это ненормально, но я скажу вам, что естественно бояться того, кто уже умер.

– Ты его видишь? – уточнил генерал, пытаясь сохранить остатки мужественности и уверенности.

– Ага, – кивнул Оливьер.

Парню начинала нравиться эта игра. Он все сильнее вживался в роль и не хотел останавливаться. Обстановка становилась напряженнее. Генерал набрал полную грудь воздуха и на выдохе спросил:

– Кто он и что ему здесь надо: спроси.

Оливьер небольшими шагами стал отходить за спину генерала, тот поворачивался вслед за ним.

– Стойте! – выкрикнул Оливьер. Генерал подскочил на месте от испуга, – Он просит вас не поворачиваться.

– Почему? – недоумевал Таврилиус. Оливьер развел руками в непонимании и недолго думая, ответил:

– Он… стесняется.

Таврилиус был в замешательстве, но сделал так, как его попросил мальчишка. Оливьер, мысленно разрываясь от смеха, отошел за спину генералу и остановился около одного из солдат. Когда Оливьер взглянул на солдата, то узнал в нем того самого Тобиаса, которого он разыгрывал на ярмарке. От этого ему стало еще интереснее.

– Я рядом, – бросил Оливьер и посмотрел на реакцию Тобиаса. Солдат заметно начал волноваться: его руки задрожали, а лошадь стала пятиться назад. Оливьеру казалось, что воитель сейчас не выдержит и расплачется, но парень не собирался останавливаться, он только вошел во вкус.

– Спроси, что ему нужно! – крикнул генерал, стоя спиной к Оливьеру и солдатам, снедаемый желанием повернуться.

– Конечно, – как бы вынужденно согласился Оливьер и поднял глаза вверх, чтобы создавалось ощущение, будто призрак выше него ростом. А, к слову, Оливьер им не был обделен.

Солдаты заволновались.

– Ты сам все слышал, – обреченно развел руками Оливьер, делая вид, что с кем-то разговаривает. – Ага… Ага… Да-да! – согласно кивал парень. Все внимательно, затаив дыхание, наблюдали за происходящим.

Закончив свой призрачный диалог, Оливьер вернулся к генералу.

– Ну что? – спросил тот, нервно перебирая пальцами.

– Дело плохо, – выдохнул Оливьер, – боюсь, вы мне не поверите.

– Не тяни фею за крылья, докладывай! – взволнованно требовал Таврилиус.

– Это ОН, – ответил парень и глазами показал в небо.

– Кто? – дрожа, переспросил генерал, проделывая собственными глазами тот же путь.

– Ну, – запнулся Оливьер, – ОН!.. – и еще раз указал в небо пальцем и глазами.

– Патрис?! – дрожащим взволнованным голосом спросил генерал и притянул ладонь ко рту. Таврилиус явно нервничал: на его лбу выступил холодный пот, а лицо превратилось в поганку.

– Да нет же! – воскликнул Оливьер, раздражаясь, – Я говорил с Его величеством.

Все: и солдаты, и генерал ахнули в один голос. Лошади заржали, будто понимали, что Его величество король прямо у их носа. Среди солдат тут же пошли разговоры о призраке короля, который узнал об угрозе, нависшей над королевством, и непременно захотел ему помочь. Оливьер, видя, как ловко у него получается разыгрывать комедию, еще больше вошел во вкус.

– Король просит вас, генерал Таврилиус. – Генерал встрепенулся и нервно завертел головой. Его маленькие хитрые глазки приобрели по-детски виноватое, испуганное выражение.

– Где он? Куда мне смотреть? – маша руками, бормотал генерал.

– Вон там, – парень указал на столб. – Король хочет, чтобы вы подошли и рассказали ему все, что вам известно о предстоящей войне, – уверенно заявил Оливьер.

Генерал, ничуть не смутившись просторечием паренька, остановился напротив фонарного столба, и указал на него пальцем, спрашивая этим, правильно ли он встал.

– Немного левее и глаза на два сантиметра выше, – важно раздавал указания Оливьер.

Генерал кивнул и на всю улицу раздался его командирский голос:

– Ваше величество, главнокомандующий армии Зальцгорта – генерал Таврилиус – докладывает вам о плане боевых действий на северном фронте!..

Выглядело это очень уморительно, особенно для Оливьера. Он не без труда сохранял серьезность на своем лице, еле сдерживая подступающий смех. Как раз в тот момент, когда генерал начал свой доклад, мимо прошли две молодые дамы, одна из которых поторопилась заметить, что Таврилиус сошел с ума и нужно будет рассказать об этом тетушке Мари сегодня вечером.

Еще несколько минут продолжался этот смешной односторонний диалог, а потом Таврилиус, как и полагается, отдал честь и вернулся к «ясновидящему» мальчишке.

– Что говорит Его величество? – поинтересовался генерал. Оливьер немного замешкался, но быстро вывел себя из опасного положения, добавив:

– Он воздержался.

– Воздержался? – удивился генерал, – Это не похоже на короля, ты уверен, что это именно он? – с подозрением спросил Таврилиус.

– Конечно! – возмущенно ответил парень, – Вы что, думаете, я не узнаю собственного короля?! – повышенным тоном договорил он, чтобы придать уверенности своим словам.

Генерал виновато посмотрел на мальчишку и после этого откланялся.

После того, как генерал и его солдаты скрылись из виду, парень с облегчением выдохнул. За его спиной послышались короткие хлопки. Он повернулся и увидел на крыльце перед домом колдуна.

– Какое замечательное представление ты устроил, – равнодушно похвалил Элониус.

– Что это такое было!? – громче, чем следовало бы, взревел мальчишка, – Почему Таврилиус видел меня?! Твое чертово зелье не подействовало!

– Оно подействовало, исполнило свое предназначение, – с завидным спокойствием принялся разъяснять колдун. – Я лишь немного изменил рецепт.

– Зачем? – недоумевал юноша, – Чего ты добиваешься?

– Я планировал немного другой исход, – разочарованно подчеркнул Элониус, говоря это будто самому себе.

Оливьер хотел было продолжить пререкаться, но колдун его остановил.

– Не задавай вопросов, если хочешь, чтобы я помог тебе. Ты мне должен. И выплатишь свой долг сполна. Прошу только об одном – не мешай как сегодня. – Элониус скрылся в доме, оставив Оливьера наедине с его раздражением.