Читать книгу Чертовски хорошо - Татьяна Кэй - Страница 8

«Как же я мог быть настолько глуп? – думал Джонатан, делая большой глоток обжигающего напитка. – Я должен был оставаться нейтральным ко всему что происходит! Я мог и вправду просто уволить её и найти замену. Хотя нет. Времени на обучение новой девушки было бы слишком мало. Но зачем я предложил свою помощь? Я же знал, что приближаться к ней была плохая идея!»

Продолжая делать круги по комнате, молодой человек еле удерживал накопившиеся эмоции внутри. Его сдержанность и самоконтроль были на пределе, отчасти, потому что за последние несколько недель, он только и делал что надевал маску безразличия и отчуждённости. С каждым днём, делать это становилось всё тяжелее для него. Всего несколько дней назад, он чуть не завёл разговор с девушкой о книгах и чтении. Что же он делает? Ему следует быть осторожней. Заводить дружбу с Карой уже само по себе было бы огромной ошибкой с его стороны. Не говоря уже о том, что всякий раз, когда он видел девушку, он не мог отвести взгляда от её похорошевшего лица. Новые платья идеально подчёркивали её фигуру, и надо было быть слепым что бы не заметить, насколько желанной она стала.

Но дело даже не в том, как Кара выглядела. Что-то в этой девушке смущало его и заставляло чувствовать себя желторотым юнцом. Её зелёные глаза, будто зачаровывали его. Казалось, что это была не молодая женщина, а рыжая бестия, поселившаяся в его доме, и в придачу заколдовавшая всех его жильцов.

Как-то раз он наведался на кухню, и Бэсси не могла уняться, рассказывая ему обо всех положительных качествах девушки. Начиная с неприхотливости и бережливости, и заканчивая умом и лёгкости характера.

Но если реакция любвеобильной старушки не казалось ему новой, то мистер Уэлш заставил Джонатана забеспокоиться о здоровье обычно сдержанного дворецкого. Тот был полностью согласен со своей женой, а также умудрился добавить от себя, что Кара была «примерной ирландкой» и «уникальной молодой особой». Зная старого ворчуна с малых лет, молодой человек был уверен в том, что лучшей похвалы тот не давал никому, не считая своей супруги.

А ведь он так надеялся, что это будет такой лёгкой частью его плана. Что могло быть проще?

Теперь все его замыслы шли наперекосяк. А ведь он ещё не приступил ко второй части своего плана. Что же он будет делать дальше? Он не мог врать себе о своём отношении к Каре, и как это могло негативно сказаться на всём что должно произойти.

Прикрыв на секунду глаза, Джонатан тут же, как наяву, ощутил тепло тела девушки. А затем её бедра прижавшиеся ближе к нему во время танца. Его руки дрогнули и не в силах больше думать о ней, молодой человек запустил стакан в стену напротив. Резкий треск пронзил тишину и на пороге тут же появился мистер Уэлш.

Дворецкий даже бровью не повёл. Он размеренно отошёл к кладовке в коридоре, достал совок и с абсолютно безучастным видом принялся убирать осколки. Молодой человек тут же почувствовал себя виноватым и недолго думая, подвинул мистера Уэлша в сторону и присев начал аккуратно поднимать стекло с пола.

– Плохой день, сэр? – сухо осведомился дворецкий.

– С чего ты решил? – отозвался Джонатан всматриваясь в угол, пытаясь найти остатки разбитого стакана.

Не удостоив хозяина ответом, мистер Уэлш только пробормотал что-то неразборчивое и направился к выходу, но молодой человек почувствовал, что если не поговорит хоть с кем-то о своих сомнениях, то вскоре потеряет разум.

– Коннор! Постой.

Дворецкий остановился и приподняв бровь повернулся лицом к нему в ожидании. Найти нужные слова, казалось невозможным. Мысли Джонатана принялись метаться из стороны в сторону. Откровенный разговор, был бы чем-то чуждым адвокату. Он никогда не посвящал слуг в свои дела. Это было бы огромной безответственностью с его стороны. А потому, молчание затянулось настолько что даже терпение мистера Уэлша достигло своей границы.

– Вы что-то хотели, сэр? – осведомился тот.

– Нет, ничего Коннор. Ты можешь идти. – выдохнул Джонатан.

Как он мог объяснить, что происходит в его сознании каждый раз, как он видит перед собой Кару? Он до сих пор считал её очень вспыльчивой, а порой даже невыносимой. Но что-то всегда мешало ему разозлиться в ответ. Отчасти, потому, что он понимал, что её раздражение обосновано. Ведь он попросил её о чём то, что любой другой человек посчитал невыполнимым. Он попросил её слепо доверять всему что происходит, не задавать лишних вопросов и хранить секреты даже от дорогих ей людей.

Прислушавшись, Джонатан понял, что мисс Уильямс собирается уходить и Кара провожает подругу у дверей. Их звонкие голоса словно колокольчики доносились до самых дальних уголков дома. Хоть молодой человек и не слышал, что именно было сказано, но смех давал понять, что женщины пребывали в хорошем расположении духа. Что последует дальше он знал наперёд. Слышимость в доме всегда была достаточной чтобы вычислить положение людей, не покидая кабинета. И если раньше это было преимуществом, сейчас это казалось издевательством.

После того как Сара покидала его дом, Кара обычно поднималась в свою комнату, в которой проводила несколько часов. Скорее всего, она занимала своё время чтением и написанием писем. Затем спускалась на кухню, дабы пообщаться с кухаркой и поужинать. Она никогда не отвлекала его самого от работы, как он её и просил.

А потому Джонатан подумал, что это странно, когда её лёгкие шаги в коридоре начали приближаться. Словно провинившийся школьник, он метнулся в сторону письменного стола и схватил первый попавшийся на глаза лист бумаги, делая вид что работает. К своему удивлению, он обратил внимание на то, что девушка, казалось, застыла перед дверью. Ничего не последовало, хотя он мог видеть тень её ног в дверном проёме.

Кара собиралась с мыслями, не в силах решиться постучать в двери кабинета. После танца с адвокатом она была зла на него и расстроена своей реакцией на близость его тела. Она до сих пор не могла понять, как этот высокомерный и заносчивый адвокат заставил её почувствовать столько эмоций, всего лишь прикоснувшись к ней. Но её гнев отошёл на второй план после разговора с Сарой. Теперь она была просто в замешательстве. Она уже так привыкла думать о мистере Миллзе определённым образом, что теперь ей было трудно признать, что возможно, она была не права в своих суждениях о нём. Это и привело её к дверям его кабинета. Она хотела удостовериться в том, что он может быть приятным и отзывчивым человеком. Но как это сделать? Спросить его на прямую?

«Нет. Это глупо» – тут же отмахнулась она от неудачной идеи.

Может следует задать какой-нибудь наводящий вопрос? Но какой? Ведь она ничего о нём не знает и не имеет ни малейшего понятия о его интересах или увлечениях. А потому было сложно проработать какой-либо план действий.

А может следует просто уйти и забыть? На данный момент ей это казалось самым логичным поведением со своей стороны. Ведь он ей никто. Всего лишь её работодатель. Он готов заплатить ей огромные деньги. Так зачем ей знать, что он думает или как на самом деле относится к ней?

Но нет. Идти на попятную было бы идти против самой себя. Она не сможет спать, если не разгадает эту шараду. А потому, она робко постучала в двери. Приглашение войти не заставило себя ждать, и девушка зашла в кабинет, чувствуя себя так же, как в день собеседования.

Как она и ожидала, адвокат был с головой погружен в работу. Он не отрывал взгляда от очередного документа, и, казалось, был очень заинтересован его содержанием. Мысль о том, что тот так спокоен, в то время как она места не могла себе найти от переполняющих её эмоций, заставила Кару недовольно поморщится.

«Вы только посмотрите на него, – раздражённо подумала девушка. – Работает, как ни в чём не бывало. Даже внимания не обращает на то, что я зашла в кабинет! Каков павлин!».

Будто услышав её мысли, молодой человек оторвал взгляд от листа бумаги и поднял глаза на неё. Всё ещё не зная, как начать разговор, Кара начала переминаться с ноги на ногу, теребя пальцами белоснежный подол муслинового платья. Было ясно, что долго так продолжаться не может и глубоко втянув воздух, она уже собралась сказать что-нибудь, как он недовольно спросил:

– Вы что-то хотели, мисс Дойл?

Тон его голоса отличался от того, что она слышала во время танца, словно день от ночи. Можно было подумать, что это говорит абсолютно незнакомый ей человек. Эти перемены, начали уже изрядно надоедать девушке, и в тот же момент она решила, что с неё хватит.

«Сейчас я всё выскажу этому индюку!» – подумала она и рванулась в его сторону сжав кулаки.

Но в двух шагах от письменного стола, раздался резкий треск, который мгновенно остановил её. Посмотрев под ноги, она увидела огромный кусок битого стекла. Первая мысль, промелькнувшая в голове, была поднять его с пола. И сказать, что это была плохая идея, было бы приуменьшением. Не успела она коснуться осколка, как по пальцу пробежала резкая боль и девушка вскрикнула.

Палец начал тут же кровоточить, и пара капель упала на подол её белого платья. Не зная, что делать, Кара обхватила рану свободной рукой. Но будто эта ситуация уже сама по себе не казалась плохой, сделать её ужасной не составило труда для неуклюжей девушки. Резко поднимаясь с колен, она тут же ударилась затылком о что-то. Послышался лязг и затем низкий стон, похожий на рычание.

Кто мог предсказать, что Джонатан, в попытке помочь ей, станет жертвой обстоятельств и чуть не лишиться нескольких зубов в процессе? Он отступил на несколько шагов и зажмурив глаза прижал ладонь ко рту. Кара могла побиться об заклад что видела алую полоску крови на его подбородке и холодок пробежал по спине от понимания что она только что натворила. К сожалению, к её раненому пальцу теперь прибавилась головная боль, способная расколоть даже камень, и она не могла вымолвить ни слова.

Джонатан молча отошёл обратно к письменному столу и открыв нижний ящик достал оттуда небольшую шкатулку, отделанную кожей. Порывшись немного внутри, он достал бинт и кусочки ваты. Но вместо того, чтобы приложить их к своей разбитой губе, он широким шагом подошёл к девушке и не произнося не слова отодвинул её руку от пораненного пальца и принялся осторожно вытирать кровь. Сосредоточенный своим занятием, он не замечал, как Кара не отрываясь смотрела на него. Она не могла поверить своим глазам. Ей было трудно осознать тот факт, что высокородный джентльмен проявляет такую заботу к ней, полностью игнорируя своё состояние. Хоть рана на его губе и не была глубокой, это не делало чувство вины меньше.

– Простите, я не хотела… – тихо прошептала она, потупив взгляд.

Джонатан небрежно вытер подбородок рукавом, а затем потянулся к столу и взяв бинт принялся заматывать тот вокруг её пальчика.

– Это уже второй раз. – проворчал он в ответ.

– Что? – недоумевая переспросила Кара.

– Вы упорно пытаетесь меня в могилу свести, не так ли? – приподняв бровь пробормотал молодой человек. – Честно говоря, вы уже дали это понять, когда отдавили мне ноги ранее. Теперь вы подтвердили свои намерения ударом в челюсть.

Каре потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что адвокат шутит. Это было так неожиданно для нее, что когда она наконец засмеялась, то была не в силах остановиться. Заливистый смех той казался заразительным и Джонатан не выдержав присоединился к ней, только чтобы тут же пожалеть об этом. Губа разболелась с новой силой, и он закусил её в попытке остановить кровь. Закончив перевязку пальца девушки, он наконец прижал кусочек ваты ко рту.

– Ну по правде сказать, я не виновата в том, что путь к вашему столу оказался минным полем. – смахнув слезу с глаза съязвила Кара. – Кстати, что это было? Почему на полу было стекло?

– Ничего особенного. – пробормотал адвокат, отводя глаза. – Глупая оплошность с моей стороны. Я извиняюсь за это.

Ей было трудно поверить, что он страдает такой же неуклюжестью, как и она сама, но продолжать пытать его из-за такой мелочи казалось глупым.

– Может вам принести воды? – мягко поинтересовалась Кара.

– Нет, благодарю. Но вам нужно побыстрее снять ваше платье.

– Что?

Щёки тут же покраснели, а брови взлетели вверх от нескромного предложения Джонатана.

– У вас кровь на подоле. Если её не замыть немедленно, то платье будет испорчено. А потому, я советую вам переодеться. – пояснил он.

– Ах! Да, конечно. – опомнилась девушка и поспешила к двери.

Как же она могла быть такой дурой. Конечно же он не имел в виду ничего непристойного. Это было бы не в его стиле. Сама мысль о том, что его слова могли быть чем-то неуместным, была абсурдной. Хотя…