Читать книгу Что помнят клады… - Татьяна Корнева - Страница 12

Цифровую камеру Витька решил выпросить у школьного учителя информатики. Тот всё отнекивался, не хотел давать даже на вечер. Что-то мямлил о материальной ответственности и школьной собственности. Но Витька не отставал. Он знал, препод всё равно сломается. Витька чувствует, кто сломается первым с самого начала разговора. Мама говорит, что он хитрый. Но это сейчас неважно. Главное, добыть камеру хоть на вечер. Не такая это большая ценность на самом деле. Крохотный, самый дешевый глазок прошлого года выпуска. Илья Юрьевич не хуже Витьки знает, какие камеры недавно поступили в продажу. Такую, как продают сейчас в «Новом диске», Витька себе приобретет непременно, как только удастся снова добыть где-нибудь средств. У него бы уже скопилась нужная сумма, если б не Жилец. Витька улыбнулся, вспомнив о собственном щенке, и додавил преподавателя. Илья, кряхтя, полез отсоединять камеру от процессора.

– Держи, вымогатель. Знаешь, как в материнскую плату вставлять? Хотя сам разберешься, – Илья махнул рукой и углубился в компьютерные дебри.

С таким важным видом, будто и не собирается сидеть до утра на порносайтах. Витька давно заметил, взрослым только кажется, что они умные. К сожалению, это не так. Правда, хитрости их чаще всего безобидны. Проблемы начинаются от усталости и раздражения. Тогда они сердятся, орут, ставят двойки, пристают с расспросами, что-то вечно теряют, снова орут. Хорошо, хоть мама не такая. Вот папка постоянно бывал уставшим и нервным. Витька очень любил его. Да и сейчас любит… Только вот слушать, как тот орёт утром и вечером, обижает маму Витька не любил. Отцовские недовольные интонации заставляли всего Витьку скукоживаться и ждать… ждать, когда же отец, наконец, уйдет. Он и ушёл, насовсем. Наверное, потому, что Витька этого слишком сильно ждал. Мама не знает, кто на самом деле во всём виноват. Она права: Витька умеет добиваться своего. Вот сегодня хотел заполучить камеру – и выпросил; хотел, чтобы отец ушёл – тот и ушёл… Слёзы навернулись на глаза, и Витька чуть не полетел со школьного крыльца. Асфальт уже стремительно приближался, но Витька каким-то чудом удержал равновесие и снова вспомнил Жильца. И чуть не завопил от удовольствия, представив, как маленькое тельце прижмется к ладоням. Что-то он делает сейчас? Спит, наверное, на своём месте, рядом с компьютерной мышью, у монитора. Вернее, не спит, только делает вид, а сам дожидается Витьку. Конечно, мама не забудет покормить щенка, он не голоден. Ждет Витьку он потому, что Витька ему нужен. Потому что любит, потому что привык. А может быть потому, что щенки, в отличие от взрослых – честные.

– Гладунов! Ты точно псих! – Соломатин тщательно вытирал руки какой-то грязной тряпкой и на них постепенно проступали наколки. – А больше никак нельзя забрать у неё эти деньги? Только не начинай снова про то, что язык у тебя не поворачивается! Язык он без костей, особенно у вас с Кабановым.

– Кабан тут вообще не при делах. Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать.

– Ну да! А пацана я где держать буду? Домой к себе приволоку и посажу на цепь? Или здесь, в гараже?

– Солома, сейчас я тебе покажу фокус. Все остальное – твои проблемы.

Игорь знал, как надо разговаривать с такими, как Соломатин. Открыл бумажник и начал по одной доставать оттуда стодолларовые купюры. Делал он это медленно и со вкусом, чувствуя, как цепенеет бывший одноклассник. Когда кучка потянет за тысячу, у Соломатина должен наступить временный паралич, а потом он постепенно начнет отмирать. Окончательно отмереть должен на второй тысяче. Больше денег не потребуется. Соломатин в них нуждается отчаянно – шутка ли: у бывшего зека трое детей.

– Ну, всё-всё. Договорились, – на этот раз Соломатин отмер лишь на третьей тысяче зеленых, чем неприятно удивил Игоря. И тут же объяснил, что сам ни в какую квартиру не полезет. Да ещё и условие выставил, мол, не в багажнике же пацана возить, нужна гладуновская машина с тонированными стеклами. На том и порешили.