Читать книгу Что помнят клады… - Татьяна Корнева - Страница 5

На следующей неделе Маша ещё несколько раз наведалась в книжный магазин. Ничего нового из романов Устиновой, Донцовой и Екатерины Вильмонт в продажу не поступало. Остальные дамы-писательницы грезили на бумаге прелестями неведомой им самим шикарной жизни высшего света и щедро наделяли ею придуманных героинь. Их фантазии утомляли с первых страниц, словно болтовня девочки-подростка. Так что за неимением альтернативы, Маша пополнила свою библиотеку монографиями по психологии, гипнозу и методикам внушения. Темам, которые внимания определенно заслуживали. Теперь ей было чем занять вечера, пока не установился пляжный сезон.

Новые знания, заодно и сильно разнообразили Машины прогулки по городу, открыв ей много интересного. Однажды она даже попробовала убедить продавца продуктового отдела дать сдачу с десяти рублей сотнями. Получилось! Причем довольно легко. Деньги себе Маша брать не стала. Извинилась, пошутила, мол, дорого так ошибаться, и ушла, оставив девушку в недоумении. После того опыта ещё несколько раз поэкспериментировала в магазинах, не забывая выводить «подопечных» из состояния транса. Продавцы оставались жутко благодарными за честность, когда Маша возвращала им «ошибочные» деньги. Лишь одна пожилая женщина в молочном отделе, подозрительно смотрела ей вслед и, похоже, поняла, что неспроста она так ошиблась. Надо признать, тот контакт и Марии дался с трудом. Даже виски заломило… Но всё равно ведь получилось!

Хотя в прочитанных книгах различные техники гипноза и внушения описывались достаточно подробно, Мария прекрасно понимала, что проделывает она всё это в первую очередь благодаря самой себе. Нечто давно уже зрело где-то в глубине сознания, быть может, начиная ещё с тех детских горячечных галлюцинаций, которые сейчас так неожиданно напомнили о себе, и вот, наконец, обрело осязаемость. Более того, будь она востребована, трудоустроена и не изолирована так долго от окружающего мира доходами бывшего мужа и обстоятельствами, вся эта фантасмагория продолжала бы мирно дремать на задворках её памяти. «Что ж, теперь хоть безденежья можно не бояться!» – шутила про себя Мария, прогуливаясь по улицам.

В один из дней Маша проснулась и сразу же оказалась в плену нехороших предчувствий. Повода для них, вроде, не было. Документы о разделе имущества они с мужем оформили пару месяцев назад. Витька гостил у деда с бабкой через улицу и звонил вчера вечером. Дед с бабкой – её родители-пенсионеры – чувствовали себя бодренько и собирались на днях перебираться на дачу. Родители трепетно любили крошечный загородный огород и обихаживали дачу каждое лето, не щадя сил и времени. Маша планировала вечером встретиться с подругой. Та давно звала расслабиться в недавно открытом ночном клубе, где они ещё не побывали. По отзывам знакомых, место хорошее. Городок их развлечениями не богат, так что открытие нового клуба вполне можно считать событием. Через год-другой вновь открытое заведение, возможно, опустеет, закроется или перепрофилируется во что-нибудь более модное… Одним словом, следовало готовиться к приятному вечеру, но тревога не отпускала, а всё сильнее билась в висках и готова была уже вспыхнуть знакомой болью, когда раздался телефонный звонок. Мария схватила трубку, не дождаясь определения номера. Это было ошибкой – слишком знакомый голос послышался из аппарата.

Принадлежал он их старому знакомому Игорю Гладунову, отношений с которым поддерживать ей и прежде не хотелось. В так называемые «лихие девяностые» этот тип был известным бандитом в регионе, а теперь владел крупной риэлтерской фирмой. Компания славилась «великим переселением народов», как шутила местная пресса. Шутки были не из веселых: одно время фирма переселяла целыми улицами жителей близлежащих поселков в отдаленные деревеньки, а потом продавала их дома под загородные резиденции людям посостоятельнее. Когда Маша со своим бывшим мужем затеяли раздел имущества, Гладунов сразу же предложил ей переехать из элитной квартиры в жилье поскромнее. Мотивировал своё предложение заботой об её финансовом благополучии. Мария обещала подумать, хоть ничего подобного в планах не было: слишком уж любила она своё жилище. Как правильно вести себя с Гладуновым и ему подобными Маша не знает. В «лихие девяностые» она родила себе Витьку и играла с ним дома на ковре машинками, так что совершенно ничего не смыслит сейчас в отношениях с бандитами, крутыми бизнесменами и местной политической элитой, одна из представительниц которой, что уж тут скажешь, разрушила её семью. Да и риэлтерский бизнес за гранью ее понимания. Как это продать квартиру, где ты живешь, и переехать в чужой дом? Не бизнес, а вздор какой-то!

О Машиной квартире стоит рассказать особо. Дом их строился несколько лет назад и был первым элитным жильем в городе. Бывший супруг Славка… То есть, Вячеслав Львович Панечкин, конечно, на тот момент был одним из немногих счастливцев, способных такое жилье приобрести. Не то за долги какие-то, не то в счет будущих платежей – в это Маша не вникала. Перестраховавшись перед фискальными органами, новую квартиру оформили на домохозяйку Машу. Тогда она отвлеклась ненадолго от Витькиных кубиков и ползунков, приехала с мужем в какой-то офис и расписалась в нужных бумагах. После чего они и переехали в двухуровневую квартиру с огромным балконом-лоджией. Квартира располагалась на первом этаже, а второй уровень составляла полуподвальная кладовка, где разместили гардероб и прачечную. Отделку новой квартиры Маша выполнила сама, без участия супруга и возилась с нею целый год. Тут-то и пригодились ей навыки, полученные на лекциях гражданского строительства, и журналы новые в ход пошли, и знакомых замучила вопросами о новых отделочных материалах… Потом завезла грузовик речной гальки и опустошила местную пилораму. Важные соседи, разгружающие у своих подъездов германский кафель, поначалу посматривали на неё снисходительно. Но когда приглашенные армяне выложили по периметру гостиной мраморную консоль, укрепив её цветными камушками, стали советоваться по разным вопросам. В огромном коридоре запахло сосной, для стен в спальнях Маша приобрела пробковые панели. На кухне и в санузлах обошлась без экологических наворотов, а вот над лоджией потрудилась. Снесла перегородку, оставив лишь несущие конструкции, и огородила получившийся выход во внутренний дворик кованой оградой. Теперь здесь образовался еще один вход в квартиру с высоким армянским крыльцом. От нескромных взглядов с улицы садик скрывали заросли клематисов и дикого винограда. Не подумайте, будто такая прелесть произросла в суровом сибирском климате. Растения были горшечными и зимовали в полуподвальной кладовке. На земле зеленел лишь настоящий газон. Правда, крошечный. Места здесь хватало только для двух шезлонгов и кофейного столика. Зато садовых светильников Маша закупила около сотни и установила зеркальные створки за входной дверью. Теперь в них отражается цветущая терраса, визуально расширившая пространство гостиной.

Новая квартира стала для Маши не крепостью, а сказкой. Поэтому при разводе она без сожаления рассталась и со своей коллекцией ювелирных украшений, и с двумя норковыми манто – черным и сереньким – ради «избушки», как называл их новый дом Славка, хвастаясь перед друзьями. (У них тогда ещё были друзья, которые заходили в гости и, кажется искренне радовались тому уюту и радости, царившим у Панечкиных). Ничего скромнее Маше сейчас не требуется, потому и предложение риэлтора ей не интересно. Маша пыталась сообщить это по телефону, но собеседник тоже хорошо знал, чего хочет.

– Я понял, Маш. Надо поговорить серьезно. Сейчас подъеду, – нахально заявил он и в трубку полетели гудки.

Маша чуть не закричала от досады. Вечер летел псу под хвост!