Читать книгу Пять, восемь, тринадцать… - Татьяна Латукова - Страница 18

Звонок Тараскина показался мне странным. Совсем в полиции людей, что ли, нет? Почему он один должен разбираться и с трупами, и с авариями? Должна же быть какая-то специализация?

Я притащилась в полицию, и Тараскин загрузил меня бездной рутинных вопросов, которые ему вот обязательно нужно было мне задать. Кто был за рулём, кто сколько выпил, кто пристегнулся, кто отвернулся. Занудство.

– Вы видели, что происходит на дороге?

– Нет. Я болтала и смотрела в другое окно.

– Вы видели другие машины незадолго до аварии?

– Может, и видела. Но я выпила много вина, и нечётко представляла себе, что происходит вокруг.

– А Редди пил вино?

– Нет.

– Редди ведь часто ездит по этой дороге?

– Не часто, но регулярно.

– О его поездке было известно заранее?

– Редди предупредил меня за неделю.

– Кто-то ещё знал о вашей поездке?

– Друзья Редди могли знать.

– Вы можете оценить скорость машины в промежуток времени до аварии?

– Скорость была небольшой. Редди гоняет только на прямых и пустых трассах. Он аккуратный водитель.

– Вы можете оценить состояние машины перед поездкой?

– Нет. Я плохо в этом разбираюсь. Но Редди относится к машинам бережно. Вряд ли что-то было неисправно.

– Сколько у него машин?

– Три.

– Он выбирал машину для этой поездки?

– Да. И выбрал самую дорогую и престижную. Ему хотелось немного покрасоваться.

Тараскин показал мне фотографии с места аварии – сгоревший остов машины сбоку, спереди, сзади, сверху.

Приятных ночных сновидений, дорогая пострадавшая.

– Вы не сами по себе вылетели. Вот здесь – след от удара другой машиной. И на дороге остался её тормозной след. Вас подтолкнули, и пара экспертов считает, что это было сделано специально. Эта другая машина пошла на обгон, Редди сместился вправо, пропуская её. Но когда она поравнялась с вами, она вильнула вправо, и правой стороной передней части врезалась в вашу левую дверь.

Была ли вторая машина? Видел ли её Редди? Я-то понятия не имею.

– На этом участке дорога не прямая, есть не то, чтобы поворот, а изгиб. Вашу машину развернуло и бросило направо, в то время как дорога ушла чуть левее. Вы кувыркнулись, а другая машина спокойно уехала.

– Вы считаете, что это была намеренная авария?

– Да.

– Но зачем?

– А вот это интересный вопрос. Вы знаете, чем занимается ваш друг?

– Он спасатель.

– Периодически – да. А чем он занимается в остальное время?

– Наслаждается жизнью.

– Он много ездит, встречается с большим количеством разных людей. Эти поездки не похожи на увеселительные.

– Я не вникаю в его дела. А то, что мы иногда обсуждаем, не подлежит разглашению.

– Редди говорил вам об угрозах в свой адрес?

– Нет.

– Вы попадали в какие-нибудь сомнительные инциденты?

– Нет.

– Кто-либо из знакомых Редди испытывает к нему выраженную неприязнь?

– Он весельчак, душа компании, человек без проблем. Ему частенько завидуют, причём даже те, кто заведомо богаче, у кого высокий социальный статус. Иногда он раздражает людей, есть такое.

– Я рассматриваю аварию как покушение на убийство. И самым вероятным мотивом этого покушения являются какие-то дела вашего друга.

Покушение? На Редди? Ну, допустим. А меня за что? За компанию?

– Но есть ещё тот момент, что вы и Редди вытащили на свет тело, о котором никто не узнал бы, если бы не ваш энтузиазм в изучении чужих закоулков. Вы свидетели, и вы могли увидеть что-то, что вам кажется неважным, а для убийцы представляет опасность.

– Что мы могли увидеть? Тюк, из него нога торчит. Вот и всё.

– И тем не менее. Сядьте дома и внимательно запишите всё, что сможете вспомнить и описать. Каждая деталь важна. Лучше я утону в ваших описаниях тысячи травинок, чем мы пропустим крохотный ключик.

– Хорошо.

– Вы с Редди часто путешествуете по чужим домовладениям?

– Нет.

– Но вы не первый раз оказываетесь в пустом доме без разумных объяснений причин вашего интереса к чужой недвижимости. Припомните ваши экскурсии за последнее время. Быть может, вы стали свидетелями чего-то другого, что тянет на мотив убийства?

– У нас не было других экскурсий.

– Будьте осторожны, Наталья Александровна. Вполне возможно, что ваша живучесть раздражает убийцу, и он пойдёт на новое покушение.

То есть Тараскин без работы не останется. Видимо, поэтому он так радостно мне улыбается.