Читать книгу Няня для Верочки - Татьяна Любимая - Страница 7

Аня

– Иди ко мне малышка, – осторожно, придерживая головку, беру плачущую девочку на руки.

Воркую с ней, устраивая ее на левой руке, придерживаю правой. Прижимаю к себе. Покачиваю.

Надо же, руки помнят, как обращаться с младенцем!

– Вот так. Удобно тебе, хорошая моя?

Малышка затихает, прислушиваясь к моему голосу. Чмокает губками, инстинктивно ищет грудь, бьет меня кулачком. Меня топит нежностью к этому крохотному существу. Как? Как можно позволять ей плакать?

– Тебе просто хотелось на ручки? – улыбаюсь ей, подушечками пальцев поглаживаю пухлые щечки. – Надоело лежать в кроватке? Скучно стало? А–я–яй, никто девочке внимания не уделяет…

Это камень в огород ее отца! Он вернулся, занял опять место в проходе и так же без эмоций наблюдает за мной. За нами. Молча.

Никаких отцовских инстинктов не замечаю в нем. Уверена, он с роддома такой чурбан с ребенком. Бессердечный, чёрствый сухарь!

– Не плачь, куколка. Сейчас мы с тобой поедим. А нет, твой папа сказал, что ты уже кушала. Значит, водичку попьем или просто погуляем, да, моя хорошая? Как тебя зовут?

– Как зовут вашу дочку? – приходится обратиться к истукану.

– Никак.

– В смысле никак?

Пожимает плечами.

– Ребенку нужно имя. Вы же ждали свою дочку, выбирали имя…

Прикусываю язык.

Что–то страдальческое мелькает в темных глазах мужчины.

Я задела его за больное. Он совсем недавно потерял жену, рана еще свежая, воспоминания болезненны. Здесь все напоминает ему о прошлом, где он был счастлив. Он тоскует очень.

Вика говорила, что он любил жену. Сильно любил.

Они вместе ждали рождение ребенка. Мечтали. Планировали растить ее вместе.

А теперь ее нет.

И даже дочка, плод их любви, не может затянуть его рану, растормошить, отвлечь.

Я не имею права осуждать его за бесчувственность.

– Мне так жаль… – произношу шепотом, не смея отвести взгляд от лица великана. Реально жаль. Так жаль, что в горле застревает ком, а из глаз вот–вот брызнут слезы.

– Вера… – с трудом выдавливает из себя мужчина.

– Что? – моргаю часто–часто, пытаясь вкатить слезы обратно, но все равно приходится отвернуться, чтобы смахнуть капельку со щеки плечом.

– Дочку зовут Верой.

– Вера, Верочка. Какое красивое имя, тебе идет, – сглотнув ком и улыбнувшись, снова обращаюсь к девочке.

Гуляем с ней по комнате. Покачивания на руках действуют успокаивающе на малышку.

– Вы ее купали сегодня? – спрашиваю ее отца.

– Нет.

– А вчера?

Стоит, хлопает ресницами.

Кого я спрашиваю, – мысленно закатываю глаза.

Ванночка с этикеткой до сих пор!

– Нужно искупать. Наберите ванночку. Градусник у вас есть?

Вопросы задаю машинально. Ответа не жду.

Шарю глазами по комнате. Градусник в виде оранжевой рыбки лежит в прозрачном пластиковом чемоданчике с сосками и погремушками.

С ребенком на руках по–хозяйски лезу в чемоданчик, достаю рыбку, протягиваю ее горе–папаше.

– Температура воды должна быть тридцать шесть градусов. Идите уже!

Странно, но гризли слушается. Этот огромный мужчина, по возрасту прилично старше меня, выполняет мои команды, не пререкаясь.

Спустя минуту слышу шум воды.

– Папа сейчас наберет Верочке водички, будем купаться, да? – улыбаюсь, глядя на лупоглазую малышку. – Будет наша девочка чистенькой, спать будет долго–долго, крепко–крепко, да, моя хорошая?

Глазки у нее еще темно–синие, реснички редкие, с засохшими корочками. Из–за них Верочке тоже может быть дискомфортно.

На самом деле, причин для плача у малышки множество. Взять хотя бы то, что ее давно не купали. Она может хотеть пить. Или просто внимания, родительского тепла, ласки.

Поглаживаю ее по головке. Волосики редкие, светленькие, мягкие как пух.

– Идем, посмотрим, как там у папы дела?

Папа навис над ванной, смотрит, как в ванночку набирается вода.

Какой же он большой! Всю ванную занял. А дочка у него совсем крошечная, от силы килограмма четыре. Пупсик.

– Послушайте…

Из–за шума воды мужчина меня не слышит. Дотрагиваюсь до его локтя. Вздрагивает. Переводит на меня мутный взгляд. Такое ощущение, что он просто спал стоя и с открытыми глазами.

– Не знаю, как вас зовут…

– Николай, – заторможенно отвечает.

– А я Аня. Я в сорок второй квартире живу, у подруги. Мы с вами соседи, – не знаю, зачем ему эти подробности. Хватило бы просто имени. – Николай, воды слишком много.

С недоумением собирает свои густые брови домиком.

– Сантиметров десять–пятнадцать достаточно, – показываю пальцами сколько нужно.

– Мгм.

Закрывает кран. Приподняв один край ванночки, сливает часть воды.

– Отлично, – одобряю количество. Проверяю рыбку, температура та, что надо. – Марганцовка есть?

Вижу, опять не понимает.

– Купите завтра. И травки еще всякие, посмотрите в интернете, какие можно, или в аптеке спросите. Будете в воду при купании добавлять. Для кожи младенца полезно и для крепкого сна. А теперь будем купать вашу девочку. Положите на дно ванночки пеленку и помогите снять памперс.

Огромный гризли Николай слушается меня, мелкую, беспрекословно. А мог бы рявкнуть, выгнать…

Видимо, совсем ему плохо, раз разрешает командовать.

Подсказываю ему как свернуть пеленку. Отодвигается, давая мне доступ к ванночке.

У Верочки расширяются глазки и застывает удивление на личике, когда я осторожно опускаю ее в воду.

Страх, что не получится, запихиваю куда поглубже. Девочке во сто крат хуже, чем нам, взрослым, и ее здоровье полностью в руках ее отца и… сегодня, сейчас в моих тоже.

– Вот так…

Кошусь назад, проверяю тут ли Николай. Он стоит сбоку, перекрывает своим мощным телом свет от лампочки.

– Нужно придерживать ребенка одной рукой: головка должна лежать у вас на запястье, видите? Погружайте малышку в ванну постепенно, вода не должна подниматься выше груди.

Вспоминаю, как купала свою дочку тетя Лена. Вроде все делаю правильно.

Свободной ладошкой черпаю водичку, поливаю на грудь, животик девочки. Верочка чувствует себя хорошо, радостно дергает ручками и ножками, будто хочет поплыть.

– Мочалку подайте, пожалуйста. И шампунь.

Сзади тишина.

Оборачиваюсь. Николай стоит, прислонившись к косяку.

Спит.