Читать книгу Сухой колодец - ТАТЬЯНА МЕНЬШИКОВА - Страница 3

Перебирать личные вещи мертвого человека – странное ощущение. Как будто пытаешься залезть в чужую шкуру. Становиться немного стыдно за свою беспардонность и даже где-то на краю сознания, боишься, что тебя застигнут врасплох. Но такое чувство накрывает только в первую минуту. Потом приходит понимание, что уже никто тебя не отдернет, не запретит, не отругает. Стыд отходит на второй план и просыпается интерес.

У мертвых нет личных вещей, личное – это привилегия живых.

Бесцеремонно разглядывая, трогая, примеряя чужие вещах, читая письма не предназначенные для наших глаз, доставая предметы, скрытые от посторонних в дальних уголках шкафа, мы разрушаем знакомый нам образ человека.

Даже не догадываясь об истинных мотивах человека, обнаружив поразившую нас вещь, мы начинаем додумывать, приписывать новые черты характера умершему. И уже некому нас переубедить. Спрятанная стопка денежных купюр может заставить думать о мертвом, как о скряге, совсем не принимая во внимание тот факт, что покойник, будучи еще живым, заранее позаботился о своих похоронах, не озадачивая денежными вопросами родственников. А найденные эскизы под плотной тканью, с полным набором кистей и масляных красок, вовсе не значат, что покойный тайком учился рисовать и мечтал о славе гениального художника. И никто уже нам не расскажет, что пару лет назад у покойного снимал угол студент. Получилось так, что этого студента забрали на скорой с острым приступом аппендицита. Покойный бережно хранил эти картины, в надежде, что студент за ними вернется. Ведь этот мальчишка так старался, говорил, что это его лучшие работы…

Старый дом был не нужен ни Алисе, ни ее родителям. Никто из них не собирался возвращаться к жизни, которая зависит от сезона и погоды. Алиса слабо представляла себе свою мать, любительницу маникюра и spa-салонов, пропалывающую грядки с морковью.

Девушка неторопливо обошла дом, оценивая предстоящий объем работы. Отец просил ее обязательно найти и привезти старые фотографии, письма… Личные вещи бабушки, те, что не нужны, наказал сжечь… Ее одежду, книги, талисманы, все подозрительные свертки и пакетики. Все продукты, что остались в шкафах, вплоть до сахара и соли… Все наполненные банки и бутылки выплеснуть в отхожее место. То, что не горит, например, статуэтки и банки, он приказал разбить, а осколки закопать в лесу. Отец очень хотел поехать с ней, но так и не смог вырваться с работы.

Выросшая в Москве и воспитанная городским цинизмом, Алиса в глубине души посмеивалась над отцовскими предрассудками. То, что бабушку считали ведьмой, ей было известно еще со школьного возраста. Зажегшийся было интерес, быстро потух, стоило Алисе обнаружить, что бабушка по ночам на метле не летает и черного говорящего кота у нее нет, а Максима из параллельного класса она приворожить к внучке не может… Взрослея, Алиса только утвердилась в своей правоте: уметь сварить настой из зверобоя и душицы, который вмиг снимает головную боль – не значит быть ведьмой. Да и вообще, к чему все эти танцы с бубнами? Когда уже все давно придумано, исследовано и научно доказано: таблетки от головной боли можно купить в любой захудалой аптеке. Быстро. Удобно. Практично.

Слепо следовать наказу родителя, Алиса, конечно же, не собиралась. Закапывать осколки в лесу? Еще чего… Сойдет и мусорный бак… Но даже без лишних телодвижений забот хватало не на один день. Алисе и самой было бы не приятно, если бы чужие люди после продажи дома стали бы пользоваться личными вещами ее бабушки.

Комнату, что занял ее новообретенный дядюшка, Алиса решила осмотреть в первую очередь. Шагнула через порог и задумалась. Вчера Стас вернулся лишь поздним вечером, а сегодня еще с раннего утра объявил, что уходит и гадать, какие из вещей его, а какие бабушки, было как-то неуместно. Наверное, стоит дождаться его возвращения.

Настрой сбился, Алиса вдруг вспомнила, что человеческому организму для существования требуется еда. В буфете на полке лежали консервы и макароны. Не стала их трогать, а подхватив кошелек, девушка вышла из дома.

Насколько она помнила, ближайший магазин был на горе, сразу за домом участкового.

Еще дореволюционной постройки здание из клинкерного темно-красного, местами почерневшего кирпича заметно отличалось от соседних, бревенчатых домов. Кирпичная кладка веером над дверным и оконными проемами напоминала арочные своды старых тюрем. Алиса остановилась перед высоким крыльцом. Вывеска сообщала, что магазин закрыт на обед.

Возвращаться на полчаса домой, а затем вновь ползти в гору у Алисы не было никакого желания. Относительно чистые ступени заменили скамейку. Девушка вытянула ноги и приготовилась к ожиданию.

Мимо торопливо просеменила вчерашняя тетка, что помогла ей поднять участкового с насиженного места, на секунду замерла перед девушкой, замялась, махнула рукой и поспешила дальше. Должно быть, у нее назрело очень срочное и важное дело, усмехнулась про себя Алиса, раз желание поболтать не взяло вверх.

Не успела тетка скрыться из виду, как к магазину приблизился незнакомый мужчина. Лет тридцати, высокий, худощавый, с жилистыми руками. Его камуфляжная куртка видала и лучшие времена, а вот высокие сапоги были новые. Черный рюкзак висел за его спиной, как сдутая фляга. Стрижка с бритыми висками и длинными на верхней части головы волосами, которые были стянуты на затылке в небольшой хвост. Слишком стильно для деревенского мужика. Не иначе, как турист.

Алиса не стала заострять на нем внимание, равнодушно перевела взгляд вдаль. Мало ли сейчас туристов по велению души решивших отказаться от благ цивилизации?

Мужчина с сердитым видом остановился напротив крыльца в трех шагах от девушки. Он явно желал поделиться с ней своим настроением. Алиса вздохнула, приготовилась к излиянию недовольства городского жителя на ограниченный режим работы деревенского магазинчика.

Мужчина молчал, только еще сильнее поджал и без того тонкие губы.

– Послушайте, что вы на меня пялитесь? Я точно такой же покупатель, как и вы. И не в моих силах ускорить время, – она бросила быстрый взгляд на свой телефон. – Магазин откроется через двадцать минут. По крайней мере, я надеюсь на это.

– Ты внучка Таисии?

Неожиданный вопрос слегка удивил девушку, но вовсе не показался странным. Вероятно, она ошиблась в своих предположениях насчет туриста… Значит, столичная мода на модные стрижки добралась и сюда.

– Да, – ответила она беззаботно. – Мы знакомы?

– Нет, – покачал головой мужчина. – Среди моих знакомых не водится мелкая шушера.

Все еще добродушно настроенная, Алиса лишь недоуменно подняла брови.

– Я смотрю, порядочных знакомых у вас тоже не хватает, иначе бы вам было от кого набраться вежливости…

– Зачем приехала? Распродавать бабкино наследство? При ее жизни ты не очень-то частила.

– М-да… – вздохнула Алиса. Красивый, в общем-то, парень, но проблемы с коммуникацией на лицо.

Красивый парень склонился к ней ближе и, сверкнув глазами, люто прошипел:

– Убирайся из Коврово – никто не купит у тебя ведьмин дом, и родственничка с собой прихвати, пока он ноги в горах не переломал…

Мужчина зло сплюнул себе под ноги, резко развернулся и, оставив за собой последнее слово, ушел прочь.

Что это было? Алиса недоуменно посмотрела ему вслед. Ничем не прикрытая злоба все же достигла цели, и девушка почувствовала, как неприятно засосало под лопаткой. Алиса решительно тряхнула головой, пытаясь выбросить его из головы – она не позволит неуравновешенным мужланам портить себе настроение и управлять своими поступками, и не с такими справлялась…

Дородная женщина с синим платком на голове, поднялась по ступеням и брякнув ключами, открыла дверь магазина, оглянулась на Алису.

– Заходи, чего растележилась? Здесь в белы ручки тебе никто не подаст, мы тут по старинке работаем… Без Интернету.

Продавщица хоть и ворчала, но без неприязни, скорее по привычке.

Быстро накидав нужных продуктов в пакет, Алиса наивно протянула банковскую карту.

– Шутишь? – засмеялась продавщица. – Ты такими штуками у себя в Москве тряси, у нас, будь добра, готовь бумажечки, на худой конец медяки…

– Черт, – выругалась Алиса. Пошарила по карманам, с трудом наскребла нужную сумму. Расплатилась. С досадой поняла, что осталась без наличных денег.

– У вас банкомат есть в деревне?

Продавщица мотнула головой.

– В Коврово отродясь не было. Нам без надобности… Может, в Лесном?

До Лесного на машине трястись пол часа. Алиса вдоволь налюбовалась этим поселком, когда искала там попутку до Коврово. Низкорослые срубы с двухскатными крышами на скорую руку вытянулись в два ряда между дорогой и неширокой речкой. Народу в Лесном бывало не мало, но на постоянной основе жили всего десятка два человек. Поселок был организован лесорубами, как перевалочная база и Алиса сильно сомневалась, что там имеется банкомат.

Дома, рассовав продукты по полкам, она мешком рухнула на кровать. Какая-то болезненная подавленность завладела девушкой, отодвинув на задний план все запланированные дела. Сквозь полудрему Алиса услышала, как вернулся Стас, загремел посудой на кухне, вдруг вспомнила, что ничего не ела с утра. Собравшись с духом, она выползла на кухню.

Стас, мимоходом мазнув по ней взглядом, отвернулся было, но тут же посмотрел на нее снова. Бледная, взъерошенная, с потерянным взглядом. Совсем не похожая на ту девушку, которая ворвалась во двор вчера утром.

– Как дела? Вижу, ты успела сходить в магазин.

– Да. И кажется у меня проблема – здесь не принимают карты, – проговорила Алиса, нехотя отламывая кусок хлеба. – Последние наличные я благополучно спустила на продукты.

– Какая же это проблема? У меня хватит денег прокормить нас обоих. Мне будет приятно помочь родственнице. Ты поэтому такая кислая? Из-за денег?

Алиса мотнула головой, закинула кусочек хлеба в рот. Долго жевала, раздумывая, стоит ли говорить о странном мужчине у магазина. Как она ни старалась, он все же не выходил у нее из головы.

Стас отложил нож, которым резал хлеб, присел рядом. Понятно, что дело не в деньгах. Произошло что-то такое, что сбило с ретивой племянницы спесь. А для него это удачная возможность подружиться с девушкой, проявив интерес к ее беде и изобразив сочувствие.

Пытаясь заглянуть ей в глаза, Стас твердо спросил:

– Выкладывай, что у тебя еще случилось?

Она, будто только и ждала этого вопроса, быстро выпалила:

– У магазина я встретила одного человека. Кажется, я ему не понравилась: он довольно грубо велел мне убираться отсюда. И тебе, кстати, тоже.

– И только то? – усмехнулся Стас. – Как он выглядел?

– Молодой парень, с длинными темными волосами.

Стас задумчиво хмыкнул и вдруг резко поднялся. Алиса вскочила следом, стремясь удержать его на месте, вцепилась ему в руку.

– Не надо! Не ищи его! – затараторила она. – Он просто местный сумасшедший, не стоит из-за него беспокоится.

– Да ты чего? Я и не собирался… – Стас мягко высвободился из ее хватки. – Вспомнил, что куртку забыл в дом занести… отсыреет к утру.

– Извини, я просто подумала…

А что она подумала? Что он броситься на ее защиту? Не пойми от чего? Глупо и немного стыдно. Алиса смущенно отстранилась, отвела глаза. Стас не стал насмешливо цепляться за ее оплошность, напротив, сочувствующе произнес:

– Забудь про него. И в деревнях хватает невменяемых. Не стоит серьезно воспринимать их бредни. При случае покажешь мне его, я с ним поговорю. Не думаю, что у него хватит гонора повторить то же самое в моем присутствии

Приободренная Алиса прибралась на столе, помыла посуду. Перекинувшись со Стасом еще парой скучных слов, относящихся исключительно к текущему быту, они, не сговариваясь, разбрелись по своим комнатам.

Уже в постели, почти погрузившись в сон, на самом краю яви, Алисе внезапно пришло в голову: все-таки хорошо, что в доме она не одна. Гадкие, нелепые слова в ее адрес, тот посыл, с которыми они были сказаны… Все это она легко переживет и не вспомнит со временем. Главное сейчас не это, главное – чтобы за недобрыми словами не последовали реальные действия. Но, когда за стеной кровный родственник в виде крутого, здорового мужика, любые угрозы мельчают, теряя свою первоначальную значимость.