Читать книгу Сухой колодец - ТАТЬЯНА МЕНЬШИКОВА - Страница 5

Отказавшись тратить время на завтрак, на ходу подхватив рюкзак с водой и всякой мелочью необходимой в коротком походе, Стас, стараясь не шуметь, выскользнул из дома. Любоваться теплой и сонной, только из постели, племянницей, было выше его сил. Разжиться едой перед дорогой он планировал в магазине.

Новый день, как и прошлый, обещал быть солнечным и безветренным. Будь воля Стаса, он бы добавил этому идеальному утру немного свежего ветерка и, быть может, даже небольшую облачность. Но погодой управлять он не умел и поэтому, прикрывая глаза от солнца, он лишь круче опустил козырек бейсболки.

У магазина, несмотря на ранний час, трепались тетки, перемывая косточки своим мужикам. Приметив Стаса, они притихли, и с нескромным вниманием принялись его разглядывать.

– Здравствуйте, дамы, – вежливо поздоровался он, сделав вид, что приподнимает бейсболку, словно шляпу.

– И тебе не хворать, – бойко ответила самая молодая, с тугой косой на плече. – Смотри-ка, городской, а не спится.

– Спешу насладиться природой, – широко улыбаясь, ответил Стас.

– Как бы природа не насладилась тобой, – прыснули бабы, прикрывая рты ладонью. – Про хозяина слыхал?

– Слыхал, – кивнул Стас. – Так я не вкусный. У вашего хозяина от меня изжога начнется.

Бабы дружно захохотали в голос.

– Чего ржете, дуры? Нашли, над чем насмехаться, – на ходу рявкнул на них пожилой мужчина. Хотя пожилым его назвать язык не поворачивался. Высокий и худой, как оглобля, несмотря на возраст, он нес свое тело легко, естественно, без малейшей медлительности, свойственной пожилым людям. Волосы на солнце отливали серебром, подчеркивая черноту глаз. Он задержал долгий, тяжелый взгляд из-под нависших век на Стасе, грозно зыркнул на женщин. Они под взглядом старика сжались, будто из них вдруг разом вышел весь воздух, попрятали глаза. Не приостанавливаясь, старик быстрым шагом проследовал дальше.

– Кто это? – спросил Стас у притихших баб, когда старик отошел на приличное расстояние.

– Колдун наш.

– Вот как? У вас тут и колдуны настоящие есть… – серьезно проговорил Стас. – В Москве тоже все сплошь экстрасенсами заделались…

– Слыхали мы про ваших ряженных… Их как по телевизору начинают показывать, так мы эти программы, как юмористические смотрим – смеемся всей деревней, – хохотнула баба с гулькой из волос на голове.

– Говорят, у вас и болота заколдованные имеются…

– Имеются, – вдруг тихо подтвердила женщина. – Ненаша марь.

– Почему "не наша"?

– Дурак дураком, – хмыкнула женщина. – Не "не наша", а Ненаша. Имя такое у человека было – Ненаш. Он первый сумел с марью договориться.

– О чем? – неожиданно для себя заинтересовался Стас. Женщины стояли тихо, с каким-то благоговейным трепетом слушая ту, что с гулькой на голове. Она замялась, облизнула губы.

– Расскажи ему, Галка, чай не секрет выдаешь, – подбодрила ее девица с косой.

– Когда поселок здесь купцы основали, скупщики пушнины, стало быть, все по началу хорошо было, пока однажды вдруг не пересохли колодцы… За водой пришлось ходить на родник, что под Лисьей горой бьет.

Галка махнула рукой в сторону, за деревню, указав рукой на гору с раздвоенной вершиной, напоминающей торчащие уши лисы.

– И люди начали болеть. Сильно болеть. Купцы, охотники, дети, бабы – все без разбору. Умирать начали… Послали тогда за лекарем в город. Лекарь городской ехать в глушь не пожелал, и привезли гонцы с собой вместо доктора знахаря случайного. Ненаш его звали. Где они его встретили, сейчас уже и не знает никто. Ненаш два дня по округе волком рыскал, потом два дня молчал – думал. А на третий к вечеру ушел на болота прятаться и строго настрого приказал его до утра найти. Так и сказал: "Как отыщите меня, так и вода в колодцах поднимется, и люди болеть перестанут".

Весь поселок бросился его искать, с факелами, с фонарями керосиновыми. Да разве они помогут не заблудиться в болоте-то? Перед рассветом Ненаш сам к людям вышел, бледный, будто сам покойник, и сказал: "Все. Теперь все будет хорошо". И вправду, на следующий день земля будто дохнула и колодцы дном заблестели, заволновались… Люди обрадовались и как-то за общим счастьем-то не сразу все и заметили, что двое человек с мари не вернулись. Говорят, один сиротой был, другой охотник пришлый… Ненаш из деревни уезжать не стал – остался местным колдуном и знахарем. К нему со всей округи люди ходили… И повелось с тех пор, как колодцы пересыхали, Ненаш ночью на болоте прятался, а люди искать его ходили. Как найдут, так вода возвращалась… Много людей не вернулось с тех ночных поисков… В основном не наши, не деревенские…

– Жутковатая история… – протянул Стас.

– Захар Степанович правнук Ненаша. Теперь он болота успокаивает.

– Тоже прячется по ночам?

– На кой ему? Людей много чужих стало – сами в болото лезут и заманивать никого не надо.

– В смысле?

– Ты не понял, что ли ничего? – мрачно проговорила Галка, усмехнувшись одними губами. – Ненаш не прятаться ходил – он людей в трясину заводил. Болото он так кормил. Местные-то быстро его раскусили, далеко не забредали, ждали, когда сам выйдет. А пришлые козой в болото бежали, думали, что дело доброе делают… Болото выберет одного двух, остальных – отпустит. Никто не удивлялся пропажам – топь есть топь. Так и живем много лет.

Стас, не веря своим ушам, молча стоял, обдумывая услышанное. На дворе двадцать первый век, а люди приносят жертвы…

– Ты не бойся, – заговорила самая молодая, сделав не совсем верный вывод из молчания Стаса. – Колодцы нынче уже сохли. Болото сытое. Удобно, когда секта рядом.

– При чем тут секта? – не понял Стас.

– Так говорят же тебе – Ненаша Марь своих не берет, когда чужие под боком…

Галка вдруг дернула молодую девку, шикнула на нее, призывая к молчанию.

– А что? Пусть знает… Он же не чужой – бабы Таси родственник.

– Ему здесь не жить и подробности знать не к чему.

Стас понимающе кивнул: Галка защищала свою сытую жизнь. Для него это выглядело, как предумышленное убийство, но для жителей деревни – как гарантия безопасности для них самих, для их детей и близких. Только вот одно не сходиться – не бывает в природе болот, которые требуют кормить их мясом человеческим. И все, во что верили эти бабы – грандиозный обман. И бог, с ними, пусть заблуждаются себе на здоровье, если бы эти заблуждения не призывали к настоящему убийству.

Он клятвенно пообещал не трепаться при посторонних и, затарившись провизией, направился в лес. Ему обещали встречу с Ольгой, он не хотел опаздывать.

Выйдя за деревню, Стас задумался. Сектанты часто ходят в поселок за продуктами и прочими нужными вещами, каких в лесу не раздобыть. Пешком они ходят через Ненаша Марь. Может, стоит и ему попробовать сократить путь? У него останется время понаблюдать за жизнью секты.

Плешивая гора со стороны болот обрывалась крутым утесом. Вплотную к стене подступали низкорослые заросли чахлых кустов. Скала круто заворачивала влево и начиная от стены, на сколько хватало взгляда вперед и вправо – тянулась зелено-бурая равнина, изредка разбавленная чахлыми, невысокими деревьями. Местами проглядывала черная гладь воды, освобожденная от ряски гуляющим над болотом легким ветерком.

Болото вдавалось в берег неровным краем. Словно ярко-зелеными щупальцами сфагнума, оно то и дело норовило захватить любую впадину на суше. Стас прошел метров на десять по твердой земле вглубь болота как раз между таких впадин.

Изумрудно-зеленый мох скрывал под собой все следы человеческой деятельности. Стас, прищурив глаза, метр за метром осматривал пространство вдоль берега. Не может быть, чтобы люди не оставили вешки. Их нужно только найти… И он увидел. Тонкая палка, неестественно прямая и ровная для простого деревца, чуть наклоняясь, почти спряталась за белым стволом березы. Если бы Стас сразу прошел вдоль берега еще метров сто, то он бы без особого труда наткнулся на тропу.

Стас вернулся с языка на твердую землю и, не спуская глаз с покосившейся палки, направился в ее сторону. Так и есть. Это была первая отметина для безопасного пути. Подобрав валяющийся рядом длинный шест с небольшой рогатиной на конце, Стас ступил на болото. Мох мягкой периной поддался под ногами. Стас почувствовал через кожу ботинок, как ноги окутал холод. Не вода, а именно холод. Леденящий, пронизывающий, обжигающий. Как если наступить босыми ступнями в снег…

Выдернув ногу из объятий мха с влажным чавкающим звуком, донесшимся, словно из-под земли, Стас сделал второй шаг… Поднял голову и почти сразу увидел следующую вешку.

Если не принимать во внимание влажный холод ото мха, каждый раз окутывающий ноги, то он шел практически посуху. Вешки торчали часто, он за раз мог видеть до трех штук. Тропинка не всегда вела прямо, бывало, третья вешка казалась ближе, чем вторая, но между ней и первой было удивительно ровное пространство без кочек и мелких кустиков, лишь в самой середине виднелась открытая вода. Стас ткнул палкой в край буро-зеленого ковра. Сплавун дрогнул, заволновался, несколько раз тяжело колыхнулся и затих, передав волнение открытой воде.

– И зачем я полез в эту топь? – проворчал себе под нос Стас. Чтобы с косолапым избежать встречи, заодно время сэкономить, напомнил он себе. Медведи, в отличие от людей, не лезут в болота почем зря. Они их лучше обойдут по сухому, тем более, что торопиться им особо не куда. А Стас торопился… В секте его ждут к обеду и наверняка отправят на встречу человека, чтобы помешать полюбоваться укладом общины незаметно. Неправильная была община. И как секта – неправильная. Стас и сам не мог толком объяснить, почему ему так показалось.

Полтора часа проведенные на болотах, растянулся в голове у Стаса на десять. Таково было напряжение. Каждый шаг он проверял шестом, и все же несколько раз он проваливался в мутную няшу по колено. И пусть идти было тяжеловато, но он ни за что бы не променял бы этот путь на переход по пустыне. Шагая по песку не приходилось опасаться, что следующий шаг может стать последним, но там каждый шаг приближал смерть, а здесь каждый пережитый шаг приближал берег. Все зависит от конечной цели, решил для себя Стас, когда наконец-то уткнулся в стену прибрежных зарослей тростника отделяющих болото от живого леса. Вешки увели тропу от горы вправо довольно далеко и еще предстояло вернуться к подножью горы.

Дав себе на отдых минут десять, он тронулся вдоль едва заметной тропинки к Плешивой горе. У подножья тропинка резко обрывалась, предлагая путнику карабкаться вверх по камням. Стас поставил одну ногу на ближайший валун, поднял голову, чтобы оценить всю трудность подъема, как заметил на вершине здорового парня с карабином наперевес. Парень беззаботно стоял к краю спиной, высматривая что-то в ельнике перед собой. О, как они меня ждут, даже почетный караул выставили, усмехнулся Стас про себя.

Он передумал подниматься и притаился под тенью скалы. Вряд ли парень держал карабин наготове для встречи со Стасом, скорее, он опасался свидания с косолапым. При желании Стас мог бы легко решить вопрос с часовым, но все методы подразумевали применение насильственных действий, что рано или поздно станет известно в секте, а ссориться с ними не велено…

Бродить тайком по лесу и рисковать своим скальпом в ожидании приемных часов у Проводника, Стас тоже не собирался. Плевать на правила хорошего тона. Он вышел из тени и нарочно шумно начал карабкаться на скалу – пусть встречают и выкручиваются, как хотят.

Парень с карабином, заслышав постороннее клацанье от переката мелких камней, по-деловому глянул вниз, кивнул Стасу, как старому знакомому и опять отвернулся к лесу.

– Не боишься один ходить? – спросил парень, как только Стас добрался до него.

– Я ж городской, от меня химией за километр тянет. Ни один зверь меня за свежее мясо не посчитает.

– Шутник? – хмыкнул парень. – Посмотрел бы я, как ты в когтях то шутить будешь.

– В когтях – не буду, – проговорил Стас серьезно.

– Вот и я так думаю, – ответил парень, неотрывно следя за лесом. – Полчаса назад в лесу ворочался кто-то, тяжелый. На глаза не показывается… Ты к Ольге пришел?

– Да.

– Рановато…

– Так вышло.

– Тогда тронулись потихоньку. В поселке ее дождешься. Назад только поглядывай.

Дальше шли молча, прислушиваясь к каждому шороху, замирая от каждого треска. Парень был здорово напуган. Не охотник. И даже в срочниках не ходил. У Стаса чесались руки забрать у него карабин. То, как парень обращался с оружием выдавало в нем абсолютного профана, максимум, он пару раз стрелял по пустым банкам.

Уже перед поселком, когда за деревьями угадывались силуэты домов, парень повеселел, шагать стал вразвалочку, карабин и вовсе небрежно перехватил одной рукой.

Треснуть бы его хорошенько, подумал Стас, чтобы не расслаблялся раньше времени. Они как раз находились в той полосе, где медведю-людоеду в самый раз делать засаду – недалеко от поселка и под прикрытием густого леса.

– Тебя как зовут-то, воин?

– Дмитрий.

– Вот что, Дмитрий. Ты ружье свое навостри. Если мишка проголодался, то он сейчас как раз вокруг поселка бродит, и мы в аккурат ему в пасть идем. Вот он обрадуется-то!

Дмитрий испуганно вскинул ружье, на каблуках быстро обернулся вокруг своей оси. Стас едва успел присесть, чтобы не оказаться под прицелом.

До самой общины Дмитрий шел, насупив брови и водя стволом карабина по сторонам. Стас уже пожалел, что напомнил парню о медведе. С таким напарником приходилось думать не о посторонней опасности, а только о том, как не угодить под шальную пулю. И когда они благополучно ступили на территорию общины, Стас по настоящему вздохнул с облегчением.

Проводник поджидал их на крыльце. По-прежнему в белой рубахе и со снисходительной улыбкой на лице. Сплошное воплощение доброты и отзывчивости во плоти.

– Ты раньше, чем мы договаривались.

– Хочу поскорее убраться домой из этой дыры. Устал шарахаться от каждого деревца.

Проводник понимающе улыбнулся, скользнул взглядом по мокрым ботинкам.

– Через болота иди не побоялся…

– В болота медведь не полезет…

– Проходи в дом. Там Ольгу подождешь, нечего девочек моих смущать.

В доме, пройдя через прихожую, он сразу попал в просторную комнату. Вдоль стен тянулись длинные лавки, как в школьном зале для физкультуры. В почти пустой комнате в глаза бросалось подобие алтаря, у противоположной от двери стены. Только не иконам здесь молились, а стояли за широким престолом деревянные истуканы в человеческий рост. Грубо вытесанные из дерева они грозно смотрели из-под тяжелых бровей.

Дима протиснулся мимо застывшего Стаса, быстро дернул шторы на окнах, занавешивая вид на площадь. Шторы были черные, из очень плотной ткани, ни пропускающей ни один лучик света. Комната мгновенно погрузилась во тьму.

– Как-то не очень гостеприимно держать гостей в потемках, – проворчал Стас и осторожно, пока глаза не привыкли к темноте, двинулся к лавке.

Дима уже и сам понял, что переборщил с секретностью. Поддернув тяжелую ткань на самом крайнем окне, он позволил свету проникнуть в комнату через полоску шириной всего сантиметров десять. Этого было достаточно, чтобы без особого труда различить предметы в комнате. Убедившись, что Стас в кусок свободного от шторы окна сможет увидеть только буйную зелень деревьев, Дима присел рядом.

– Так и будем торчать во мраке?

– Сам виноват, нечего было раньше приходить, – проворчал Дима. – Нянчись теперь с тобой…

– Так иди, куда душа зовет, я и один могу подождать, – предложил Стас.

– У нас свои порядки, ты мне не указывай, – насупился Дима.

– Понял, – Стас поднял ладони.

Какое-то время сидели молча. С улицы не доносилось не звука.

– Не скучно тебе здесь? – лениво спросил Стас.

– Нет, – быстро мотнул головой парень, сдержанно хохотнул. – Мы бате помогаем. Работы много.

– Мы? – переспросил Стас.

– Ну да. Я и трое братьев моих. Отец у нас здоровый, только сыновей строгал, – гордо процедил Дима. – Я, когда женюсь, тоже сыновей себе наклепаю.

– Ты же в курсе, что для этого недостаточно одного твоего желания? – осторожно поинтересовался Стас, заподозрив собеседника в недалеком уме.

– Конечно, – солидно кивнул парень. – Я же не дурачок. Я все продумал: если баба моя девкой понесет, то выкидыш ей устроим. На хрен плодить этих куриц? Вон, полный двор их носиться, а толку? Как представлю, что моя дочь здесь может оказаться, меня аж в жар бросает.

Да уж… Тут и сказать нечего. Парень для себя уже все решил. Стас искоса на него взглянул, вздохнул, заранее пожалел девчушку, что согласиться связать свою жизнь с таким дуболомом.

– Твой отец – это Проводник?

– Ну да.

Стас откинулся на стенку. Семейный подряд, значит. Отец и компания. В общем, ему было плевать. Он не собирался учить жизни других людей, просто иногда поражался, насколько люди готовы верить во что угодно, лишь бы не искать причину своих несчастий в себе. А чему тут удивляться? Власть имущие веками отбивали у людей способность думать самостоятельно, навязывая им веру. Не в идолов, так в сына божьего, не в сына божьего, так в светлое будущее коммунизма. Теперь вот опять церковники людей под себя гнут… Стас зевнул, растянулся на лавке, подсунул под голову рюкзак, закрыл глаза. Почему не подремать, когда позволяют обстоятельства?

Ольгу привел сам Проводник. Молодая девушка с очень длинными рыжими волосами. Довольно симпатичная, но все портил какой-то тусклый, безразличный взгляд. От унылого вида не спасали даже россыпь веснушек на носу и щеках. Наверняка, в городе она пыталась от них избавиться всеми доступными способами, подумал Стас, разглядывая девушку. На фото, что ему показывали ее родители, кожа на лице у нее была девственно чистой.

– Вы не оставите нас одних? – попросил Стас Проводника.

– Да, конечно, – легко согласился Проводник. Склонился над девушкой, по отечески чмокнул ее куда-то в макушку и, поманив за собой Диму, покинул комнату.

– Меня Стас зовут. Тебе сказали, зачем я здесь?

– И без слов понятно – приехал увезти меня домой, – безучастно проговорила Ольга.

– Твои родители очень волнуются. Они тебя любят и ждут.

– Не хочу домой. Здесь останусь.

По-прежнему пустой взгляд в никуда, тусклый ровный голос. Стас придвинулся ближе.

– Твой муж, Виталик…

Он скорее угадал, чем заметил, как Ольга встрепенулась, но быстро взяла себя в руки, опять погрузившись в состояние тряпичной куклы. Очень интересно… Она точно не под препаратами, отметил ее реакцию Стас. Значит, безучастность наигранная? Ей угрожают?

– Он был здесь?

– Да. Я его прогнала. Я же сказала – не хочу туда, в город. Теперь мой дом здесь, у Матушки. Я ее слышу. Она ждала меня много лет. Мы заново знакомимся… Здесь хорошо.

– Когда ты видела своего мужа в последний раз?

– Три недели назад, может две… Не помню…

– Он не вернулся домой.

Ольга быстро сверкнула глазами на Стаса, сжала кулачки, но тон не изменила.

– Глупый. Наверное, ждет меня в Коврово. Пусть ждет… Мне все равно. Я не вернусь, пока Матушка меня не полюбит так сильно… Так крепко… Чтобы я могла… Чтобы мой пустой…

– В Коврово твоего мужа тоже нет, – перебил Стас ее мечты.

Она вдруг всхлипнула, тоскливо взглянула на Стаса, будто он был ее последней надеждой.

– Мне все равно, – сказала она, противореча своему взгляду. – Мне больше не нужен муж. Это было так жалко… так глупо – хотеть замуж. Любить мужчину… У меня сейчас все по-другому. Проводник освободил нас от этой ничтожной зависимости. Ты тоже уходи. Я начала новую жизнь.

Девушка резко соскочила с лавки, почти выбежала из комнаты. Стасу только и оставалось, как с недоумением проводить ее взглядом. Тут же в комнату шагнул Проводник, будто все это время поджидал за дверью. Сразу прошелся вдоль окон, раздвигая тяжелые портьеры. Солнечный свет ворвался в комнату, брызнул на деревянных истуканов, возвращая им яркость и выразительность.

– Ольга еще недавно у нас, – будто извиняясь, начал проводник. – Прости ее за горячность. Но я не могу винить ее за это. Когда она полностью сольется с Матушкой, примет ее, тогда она откроет для себя все возможности выбора.

– Разве у нее нет сейчас возможности выбрать?

– О, разумеется, есть, – улыбнулся Проводник. – Только она сама запретила себе его делать. Та причина, по которой она оказалась здесь, еще довлеет над ее разумом. Но очень скоро, после восьми, может десяти встреч с Матушкой наедине, Ольга освободиться от предрассудков и сможет свободно жить где угодно, не теряя связь с Матушкой.

– Ты хочешь сказать – я рано за ней приехал?

– Ну да, – просто кивнул Проводник. – Как бы я не скучал по своим девочкам, но они покидают меня рано или поздно. Когда приходит время, они возвращаются туда, откуда пришли. Я ни кого не держу насильно, лишь помогаю наполнить их души светом и счастьем.

– Встреча с Матушкой… Что это значит?

– Э-э, нет, дружок, – хитро прищурив глаза, Проводник отрицательно покачал перед Стасом пальцем. – Встреча с Матушкой – это таинство не для невидящих.

– И все же я намерен еще раз поговорить с Ольгой. Может быть, через несколько дней… Слишком долго я сюда добирался, чтобы уехать с пустыми руками, – проворчал Стас.

– Как знаешь, – Проводник пожал плечами. – Но я обязан напомнить – ты сильно рискуешь, продолжая гулять по лесу, словно по городскому парку в выходной день.

– Как Виталик? – вдруг резко спросил Стас.

– Виталик? А, муж Ольги… – Проводник грустно вздохнул. – Он уехал… Все мужья уезжают. Кто будет ждать, когда наполниться колодец, если в мире столько полных?

***

На ее призыв идти к завтраку никто не откликнулся. Тогда Алиса предупреждающе стукнув в прикрытую дверь комнаты, заглянула внутрь. Никого. Девушка разочарованно прошлась по пустой комнате. Задержалась у аккуратно застеленного дивана, присела. Нестерпимо захотелось провести ладонью по подушке. Несколько секунд она боролась со своим глупым желанием… Нельзя… Все же не справилась, коснулась кончиками пальцев белой наволочи, представляя себе призрачное тепло мужского тела.

Интересно, какая у него жена?

Необходимость скрывать свою слабость настолько въелась в натуру девушки, что порой она забывала, какого это – быть слабой. Самостоятельно принимать решения, каждый день быть начеку и постоянная готовность дать отпор каждому, кто посягнет на ее право быть независимой… Она смеялась над подругами, которые периодически сватали ей "сильных" мужчин. Эти забавные баловни судьбы искренне считали, что покорят любую даму, стоит им снять майку и продемонстрировать бицепсы, трицепсы и что там у них еще увеличивается от постоянных занятий в спортзале.

Вчера она впервые за долгие годы скинула с себя кольчугу. Сама толком не уловила, как попала под влияние карих, внимательных, чуть насмешливых глаз.

Стас, хоть и был не старше тех мужчин, с какими у нее периодически завязывались отношения, казался ей матерым зверем. И как бы она ни пыжилась перед ним своей стальной решительностью, он раскусил ее на счет "раз". Она уловила это на каком то подсознательном уровне. Снисходительный взгляд, скупые слова, уверенная поза. Ее интуиция просто взвыла сигнальной сиреной.

И почему судьба подкидывает такие злые сюрпризы, грустно вздохнула Алиса. Она была убежденна и почти смирилась с мыслью, что таких мужчин не бывает на свете, а теперь… Теперь она не сможет даже смотреть в сторону молодых увальней, что вьются вокруг нее. Родители наверняка расстроятся, когда узнают, что замуж она не выйдет. Второго такого мужчину не найти. А о первом нечего даже и думать – родственник все-таки.

По плану сегодня был день чистки буфета. Алиса в сарае нашла скрипучую тележку на двух колесах, подогнала ее к крыльцу. Зашла в дом, остановилась перед буфетом. Разом распахнула все дверцы старого шкафа.

Отступив на шаг, окинула взглядом все банки. Да… Работы предстояло много. Алиса вскинула руки, намотала волосы на палец, ловким движением закрутила в шишку, выставляя на показ тонкую шею, и приступила к работе.

Полные, тяжелые, скользкие банки так и норовили вырваться из рук. Алиса выносила их на крыльцо по две за раз. Освободив одну полку и подхватив консервный нож, она перебралась на улицу. В тележку входило пять банок. Погрузив первую партию, девушка медленно покатила их в сторону скромного деревянного сооружения, скрытого давно отцветшим кустом сирени.

Много времени заняло вскрытие банок и их опустошение. Пустые стеклянные банки Алиса скинула в мешок, нисколько не стараясь сохранить их целостность, напротив, те банки, что не разбились сразу от столь грубого обращения, она подтюкивала булыжником прямо через ткань мешковины превращая их в месиво из острых осколков.

К обеду однообразная работа утомила, и желудок призвал на кухню.

Пока вчерашняя картошка вновь набиралась жара на сковородке, взгляд Алисы упал на зелененькую тетрадь. Разве она сделает кому-то хуже, если прочитает письмо? Если только себе…

Быстрая проверка ящиков лишь подтвердила то, о чем Алиса и так догадывалась – простого грифельного карандаша в доме не было. Значит надо собираться в магазин. Алиса была из тех людей, что, поставив перед собой цель, сразу же начинали действовать.

Ближайший магазин не порадовал выбором канцелярских товаров. То есть в нем вообще не было ни одного товара, который можно бы было отнести к разряду канцелярских. Продавщица посоветовала Алисе спуститься к магазину на въезде.

– Там точно есть и простые и цветные карандаши. Магазин там побольше, туда и из Лесного ездят…

Посматривая по сторонам, Алиса отправилась дальше. Белый ангар нового магазина стоял вдали от домов и служил последним препятствием между деревней и полосой темного леса. Девушка живо представила себе, как бурый мишка выкатывается ей навстречу из-за угла. Приструнив себя за бурную фантазию, Алиса ускорила шаги.

В магазине карандаши были. И твердые, и мягкие, и цветные, и даже восковые. На всякий случай, купив два разных, Алиса подошла к дверям. Картина, как медведь выкатывается из-за угла, опять зарябила у нее перед глазами.

Яркие, сочные цвета летнего дня не могли затмить фантазию девушки у нее в голове. Она видела, как колесят дети на велосипедах по улицам деревни, как идут бабы с ведрами, как беззаботно, подставив беззащитное брюхо солнцу, дремлет собака. И все же серая вуаль занавешивала взгляд, упорно не пропуская к мозгу реальность.

Краем глаза Алиса уловила темный силуэт, вынырнувший из-за угла белого ангара. Толком не разглядев, кто это, она трусливым зайцем метнулась обратно в магазин, и преодолевая сопротивление доводчика, потянула за собой стеклянную дверь. Крепко схватившись за ручку, она, не вполне доверяя своим глазам, с недоверием уставилась на мужчину, вдруг оказавшемуся по ту сторону двери. Ее чокнутый приятель! Да что ж такое то! В сердцах Алиса едва не плюнула себе под ноги. Отпустила ручку, позволяя тому войти.