Читать книгу Магическая таверна - Татьяна Мещёрская - Страница 6

…Дело не в дороге, которую мы выбираем, – то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.

– Магия – это не нарушение законов природы, как думают некоторые, – вещал Найтес, ведя меня по лагерю дальше.

На нас смотрели, я чувствовала, что меня с любопытством разглядывают, однако близко из постоянных обитателей лагеря к нам никто не подходил и признаков беспокойства от наличия внезапно появившейся из леса девушки тоже никто не выказывал. Парочка молчаливых ведьм, вышедших встречать нас с Эйлин вместе с Роскарио молча удалилась, так не проронив ни слова, зато сама рыжая девушка следовала за Найтесом попятам, не сводя с него влюблённого взгляда. Прилипла намертво. Я, правда, не понимала, что она в нём нашла, но о вкусах не спорят. Найтес же, после того как я не отреагировала на двусмысленное высказывание о драконах, вроде бы успокоился, перестал ехидничать и с большим удовольствием взялся говорить о магии, посвящая меня в азы. Ему явно нравилось, настолько он разошёлся. Я слушала, так как чего-чего, а лектор из него вышел отличный. Рассказывал интересно, не отвлекаясь на постороннее, только дельные вещи. И вообще, переключившись на сугубо научную стезю Найтес стал вполне выносим. Хотя время от времени мне чудилось, что он бросает на меня загадочные взгляды. На Эйлин при этом он обращал внимание не больше чем на дерево.

– Я знаю, в твоём мире есть такая наука физика и она находится в прямом конфликте с принятием волшебства, как и любого чуда, напрочь отрицая существование магии, а мы в Эсшаоре не просто верим в неё, мы ей живём. Магия – это альтернативные законы. И она, и ваша физика держатся на структурном понимании реальности: есть А, есть В и они влияют друг на друга. Только вот то каким образом влияют и вносит центральную суть. В Лонгании упорно считается, что магия в любом виде может использоваться для обмана людей. Все владеющие ей – это шарлатаны. В лучшем случае, люди «не в себе», а вот физика другое дело! Это же наука. А чем наука отличается от деяний волшебников?

– Может быть способом воздействия на мировоззрение, – сухо проговорила я.

– О, сейчас ты скажешь, что наука объективна, неотъемлема от развития, а магия есть суть сверхъестественное, где нельзя потрогать, – обрадовался Найтес. – В этом плане физика, конечно, более приятная штука. Почти все явления ей изучаемые можно трогать, тогда как магия эфемерна. А людям необходим тактильный контакт, дабы убедиться в реальности.

– Вы много знаете о моём мире, – ушла от прямого ответа я.

В душе коварным образом встрепенулась надежда: может, спросить Найтеса о способе вернуться домой? Он наверняка знает. Но, посмотрев на тонкие, охваченные пылом беседы черты мужского лица, отбросила эту мысль. Не скажет. Пусть лучше просто говорит о Земле.

– Конечно, глупая человечка! – Найтес всплеснул изящными холёными кистями, в облаке кружев.

Пока мы шли по поляне, он всё время укладывал их, расправлял манжеты с любовью и тщательно. Выравнивал, и я подробно разглядела богатое шитьё, выглядывающее в декоративные прорези на широких рукавах. Рассмотрела даже цветную контрастную подкладку, виднеющуюся по краю.

– Я изучал многие миры, прежде чем вывел собственную концепцию. Прежде чем понял, как хочу всё устроить здесь, в Эсшаоре. Я взял лучшее от многих их них.

– Понятно, – пробормотала я.

Спорить на эту тему не хотелось.

Сердце опасливо сжалось, настолько фанатичный огонь мелькнул в глазах Роскарио. Я даже отшагнула от него на всякий случай.

– А можно не звать меня человечкой? – встречно выдвинула претензию я. – Звучит унизительно. Словно вы о комнатной собачке говорите.

Найтес звонко рассмеялся, запрокидывая голову.

– Это не оскорбление, Ника. Это твоя расовая принадлежность.

– А вы все здесь, на поляне, разве не люди?

– Люди… В каком-то смысле.

Голубой глаз блеснул на меня нескрываемым удовлетворением. Интриган! Кто-то кроме лекций о магии обожает напускать туману.

Тем временем мы приблизились к водопадику, над которым нависал округлый утёс, и я с особым вниманием всмотрелась в то, что под ним. Издалека мне виделось, что за прозрачными струями воды должна быть пещера и при ближайшем рассмотрении оказалось, что она на самом деле есть. Какой-то умелец попытался замаскировать в неё вход, но то ли мастер не слишком старался, то ли маскировка требовалась минимальная, однако догадаться о наличии пещеры было несложно. К тому же по бокам от неё в землю была воткнута парочка факелов, приготовленных для ночного времени суток, а неподалёку слонялись два типа, с непроницаемыми физиономиями: точно охрана. Последнее сводило на нет всю маскировку. Стоило задуматься зачем охраняют пещеру, с учётом того, что вряд ли кто-то чужой может проскользнуть в этот лагерь незамеченным. Да и вообще обнаружить его без ведома хозяев. Что же так тщательно охраняли и от кого? Неужели от своих?

– Что ж, очарован, – резко свернул беседу Найтес. – Даже очень. Мне давно не доводилось так приятно проводить время. Всё дела, знаешь ли. – Он выразительно повёл рукой на лес и палатки. – Но не желаешь ли взглянуть, что внутри, Ника? Обещаю, разочарована не будешь.

Теперь он указывал прямо на пещеру.

– Это безопасно? – для чего-то спросила я.

– Абсолютно.

Не поверила ему ни на грош. Очарован он, как же. Будто бы я не поняла, что он намеренно меня сюда вёл.

С некоторой опаской я заглянула в пещеру. Сначала ничего не увидела, внутри было темно, потом глаза привыкли к мраку, и он стал казаться не настолько кромешным. Я разглядела сухое компактное расширение в теле скалы, где в центре, на среднего размеров металлической конструкции бочкообразной формы, лежал шар. Конструкция была снабжена поперечными и продольными полосами для устойчивости, на каменном полу стояла широкими ножками, а шар держала своеобразными лапками, с углами, отогнутыми наружу. Глянув на это мельком, я полностью переключилась на шар. Размером с баскетбольный мяч, с тускло тлеющим внутри огнём, он приковывал к себе внимание.

– Тебе ужасно повезло, – выдохнула на ухо так и следующая за нами попятам Эйлин. – Все, кто впервые знакомятся с духом очень впечатляются. Я помню в каком сама была восторге!

Я недоумевая взглянула на неё. В каком смысле духом? Там же просто шар. Матовый, с абсолютно гладкой поверхностью, такие любят использовать спиритических сеансов. Вроде ничего особенного, но впечатляет. Есть какая-то загадка в его лаконичности. А потом глаза привыкли к темноте окончательно и… У меня перехватило дыхание. Это был не шар, а сфера, полая внутри. И там, в глубине, сидел огонёк. Вернее, в сферу был заключён дух, и он был живой. Он бился и метался внутри, и испуганно затих, когда к месту его заключения подошли. Движением пальцев Найтес поднял сферу в воздух, приблизил ко мне и дух, заключённый в ней, болезненно сморщился. Я хорошо разглядела. Существо выглядело как лепесток пламени, но при этом имело человеческие черты. Явственный абрис фигуры, ручки-ножки. Волосы, как дополнительные огненные язычки и более яркие глаза. Горящие глаза угрожали. Или молили.

Видели ли вы зверушек в зоопарке? Не тех, что родились в нём или уже пожили несколько лет. А тех, что привезли с воли недавно? Они ещё не смирились, не сломались от безысходности, но уже крепко знают, что решётки держат надёжно, не давая уйти.

Увидев меня, язычок пламени встрепенулся и протянул руку, приложил её к стеклу. Маленькая огненная ладошка отчётливо виднелась с той стороны и у меня всё оборвалось в душе, словно это язычок моего пламени оторвали от основного огня и заключили в прозрачную ловушку. В этот миг я ясно поняла: надо бежать отсюда, непременно и как можно скорее, пока эти борцы за свободу не привлекли меня в свои ряды. А дух… Мне так жалко его стало! Решила, что в лепёшку расшибусь, но освобожу. Наитием я потянула руку навстречу, и маленькая ручка-всполох отпрянула, испугавшись.

– Он живой, – потрясённо выдохнула я. – Но это же бесчеловечно держать его так!

Найтеса перекосило. Отношение к критике у него явно слабенькое. Привык, что всегда с восторгом заглядывают в рот.

– Я не издеваюсь над ним, если ты об этом, – поморщившись, произнёс он.

Опустив сферу обратно на конструкцию, в удерживающие её лапки, ведьмак уселся в кресло – я только сейчас заметила, что оно тут имеется, стоит у стены – и расслабился, широко расставив ноги. Поманил к себе Эйлин. Та подбежала и устроилась между его колен, поглаживая пальцами по туго натянувшейся ткани на внешней поверхности бедра, заскользила ноготками к внутренней. Роскарио улыбнулся, медленно и чувственно проводя по её щеке пальцем.

– Зайди ко мне вечером в палатку, дорогая, – проворковал он и девушка просияла.

Меня передёрнуло, а Найтес, как ни в чём не бывало, отрастил коготь на ласкающем Эйлин пальце и повёл им по белой шее рыженькой, скользя к груди. Эйлин ахнула и задрожала в чувственном экстазе.

– Вы что, страдаете сексуальными отклонениями? – резко произнесла я.

Не может быть, чтобы эта парочка внезапно забыла обо мне, предавшись откровенным игрищам.

– Нет, конечно, – блеснув на меня глазом, иронично ответил Найтес. – Я ими наслаждаюсь, – он хохотнул. – Но не будем отвлекаться, – через минуту совсем другим тоном продолжил ведьмак. – Коснись сферы, как хотела.

Я потянулась к шару. У меня даже мысли не возникло спросить для чего это нужно, настолько просьба совпадала с собственным желанием. Шагнув вперёд, я коснулась полупрозрачной поверхности с притихшим существом внутри. Оно тут же встрепенулось и устремилось навстречу, дотронулось до сферы изнутри и нас как прострелило. Возникло ощущение, что преграды не существует, и мы дотронулись друг до друга вживую. На краткий миг я успела уловить изумление на огненном личике существа, а затем мою руку прошило такой резкой болью, что я с воплем отпрянула в сторону. На миг в глазах потемнело. Затем всё прошло, сознание прояснилось, и я увидела Найтеса с интересом вглядывающегося в шар, по поверхности которого пробегали разного цвета всполохи, складывающиеся в светящиеся символы. Они определённо что-то значили, потому что оторвать ведьмака от этого занятия не представлялось возможным: наклонился, жадно подался вперёд, почти не дышит, черты лица стали хищными, освещены мерцающими вспышками. Эйлин тоже не шевелясь рассматривает узор.

Острая боль в руке сменилась колючими покалываниями на кончиках пальцев, и я тоже уставилась на сферу. Только мне было больше интересно существо внутри, чем символы, потому что в них я всё равно ничего не понимала. Человекоподобный лепесток огня смотрел на меня.

«Помоги!» – отчётливо раздалось в голове, а затем всё стихло.

– Человечка с магической кровью!

Неожиданно гулкий голос заполнил пещеру. И звучал он до того мощно, что оторопь взяла. Не верилось, что голос исходит из сферы, от маленького, почти бестелесного существа.

– Кровь вку-усная, сильная, магии много! – выл голос. – Много огня, которым можно питаться!

Сразу за словами огонёк в сфере взбесился, завертелся волчком, наталкиваясь на ограничивающие его стены. Я попятилась, не в силах оторвать от бешеной пляски глаз. Зато Найтес нисколько не удивился и громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание.

– Что ж, тест пройден с прекрасными результатами, – удовлетворённо заключил он, глядя на моё ошарашенное лицо.

– Тест?

– Да, Ника. Ты же не думала, что я показываю тебе всё это просто так? – Ведьмак откинулся на спинку кресла, вновь разравнивая на запястьях кружевные манжеты. – Дженази очень редкий и ценный ресурс. С его помощью можно определять магию, которая живёт в твоём теле. Узнать какого она типа, размер источника. Твои склонности и увлечения. Дух не может соврать и показать неправду, ибо это противоречит его сущности. Хотя конкретно это существо поначалу пыталось мухлевать.

Тут Роскарио бросил строгий взгляд на сферу и дух в ней как-то подозрительно сжался.

– Со временем мы научились быть честными, – Найтес изогнул в улыбке губы.

– А говорили, что не издеваетесь, – горько произнесла я.

– Послушай, девочка, – высокомерие ведьмака зашкаливало. – Ты совсем не знаешь, как мы тут живём. Я его спас! Это мелкое существо не просто дженази. Или, если быть точным, не весь дженази целиком, а его развоплощённый дух, ибо размеры дженази в натуральную величину не позволяют заключить их в сферу. – Найтес хохотнул. – Да и дух отличается крайне неуступчивым нравом. В природе многие дженази живут как изгои из-за своей необычной внешности и магии. Иногда они могут становиться лидерами диких гуманоидов, но чаще всего делаются добычей охотников за редкими существами и погибают от их рук. Такая нелепая случайность: раз, – Роскарио показательно щёлкнул пальцами, – и нет уникального существа! Живыми они практически не даются, слишком горды. А ещё импульсивны и часто теряют над собой контроль. Я его таким и нашёл: в виде духа. Очевидно, ускользнул от охотников. Пришлось постараться, создавая артефакт.

Против воли я посмотрела на дженази. Уже третий раз судьба сводила меня с этим уникальным, как выразился Роскарио, существом. Сначала лишь в качестве упоминания, а теперь вживую. Волшебное создание было по-своему прекрасно и мне всё равно его было жаль, хоть и не верилось, что лепесточек огня – это не истинный облик. Трудно представить, что оно большое, и где-то на краю этого мира живут подобные ему сородичи, вольные и дикие. Каково же этому малышу, ускользнувшему от охотников и всё равно угодившему в артефакт! Спорить с Роскарио на эту тему я больше не стала. Ведьмак считает, что он облагодетельствовал дух, заключив в сферу и заставив работать на себя. И гордое мыслящее существо, всё понимающее и чувствующее, вынуждено жить в плену. Не от того ли оно бежало?

– И что же он про меня показал? – ровным тоном поинтересовалась я, беря пример с Найтеса, тогда как сердце продолжало колоть брошенным ведьмаком вскользь «ресурс».

– Магия огня, как я и думал, – Роскарио радостно улыбался. – Это очень, очень хорошо, учитывая, что мы собираемся делать. Поначалу меня смутили голубоватые символы на сфере – это скорее черты телекинетической энергии, но они весьма быстро наполнились пламенем, как положено огневикам. Таким образом ты маг огня, Ника, и способна творить с ним многое. Даже удивительно откуда у тебя, человечка с Лонгании, столько сил. Не каждый рождённый в Эсшаоре маг обладает таким резервом.

– И какой смысл в моём пламени против владеющих огнём драконов?

– Хороший вопрос. Не стану вдаваться в нюансы, скажу лишь что огонь можно тушить огнём. Так делают у вас в лесах, когда сталкивают две стены пламени. А ведьмы, как тебя наверняка просветила Эйлин, владеют магией земли. У нас с ней связь, но мы не умеем сжигать и воспламенять. К тому же, не все драконы огненные. Есть водные, воздушные, земляные. Их твоё пламя будет обжигать одинаково сильно.

Мне стало нехорошо. Неужели мне придётся убивать? Не хочу-не хочу-не хочу! Как увильнуть от сомнительной радости? Как спасти себя? Думай, Ника.

– Не желаю в этом участвовать, – напрямую сообщила я, но ведьмак как не слышал.

Откинувшись в кресле, он задумчиво покусывал костяшку указательного пальца, и явно проворачивал в голове некие наполеоновские планы. Я же смотрела на колоритную группу в лице Найтеса, сидящей у его ног рыженькой Эйлин, освещённых мерцанием магической сферы и думала, как меня угораздило влипнуть в такую историю. Ну какой из меня боец? Да ещё с воинственными драконами, про которых только и говорят, что они несколько тонн чешуйчатой мощи и свирепости? Я вообще из другого мира, где люди моего возраста сражаются исключительно в компьютерных играх! А я и теми особо не увлекалась.

– Да, ты же у нас tabula rasa*, – наконец отмер ведьмак. – Но мы это исправим. Что смогу я покажу тебе сам, а для остального приглашу учителей. Цени мою щедрость.

Надо же, в меня собрались вкладываться как в очередной ресурс! Благодарности к ведьмаку я не испытала и отступила к сфере, держась поближе к притихшему, слушающему нас язычку пламени. Я сейчас чувствовала с ним острую общность.

– Не буду притворяться и говорить, что ваша доброта меня радует.

– Ника, – ведьмак настороженно посмотрел на меня. – Будь разумной.

Конечно. Разумность, это наше всё.

– Война дорогостоящее удовольствие не так ли? – проговорила я, подходя вплотную к конструкции удерживающую прозрачную тюрьму и дух встрепенулся, с надеждой глядя на меня. Я прикинула, как быстрее извлечь сферу из удерживающих её стальных лапок. Наверняка она тяжёлая. Найтес соизволил забеспокоиться, оценив расстояние, на котором я оказалась, изогнув бровь.

– Ника, ты что удумала?

Ничего. Никаких конкретных планов у меня не было. Но если пропадать, так напоследок сделаю хоть что-то полезное. Кажется, в этот миг я окончательно определилась. Стараясь не думать о том, что в выборе решающую роль сыграл поцелуй с Даэлем, а также отрицательная харизма Роскарио, я рванула на себя сферу, вынимая её из лапок. Она оказалась неожиданно лёгкой, совсем не тяжёлой, как я думала. Металлическая конструкция, удерживающая тюрьму дженази, стремительно покрывалась морозной изморозью и эти голубоватые узоры перекинулись на шар, затягивая его. Пальцы обожгло жгучим холодом, и до меня запоздало дошло, что это Найтес колдует. То-то он был так спокоен, не шевельнулся даже, когда я приблизилась к сфере. Наверняка рассчитывает, что я не выдержу холода и уроню шар. А уж он поймает телекинезом. Сосредоточившись, я потянулась к своему огню, как учил Даэль. Изморозь на сфере поубавилась, пальцы больше не кололо. Зато я увидела, что внутри маленький огонёк обессилено угас, еле тлел. Сидит недвижимо и от моего тепла чуть дрогнул. Теперь ясно, как Найтес его воспитывал! А ведьмы вроде как владеют магией земли.

«Почти все из нас владеют магией земли», – дословно припомнила я слова Эйлин.

– Глупо недооценивать соперника! – созвучно моим мыслям прорычал Найтес, поднявшись с места.

В пещере резко похолодало, стылый пар шёл изо рта. Глаза Роскарио заполыхали голубым пламенем. Что ж, возможно это станет моим последним осознанным действием, но я его сделаю! Изо всех сил я махнула наполовину заледеневшую сферу об пол. Скорчившийся огненный человечек на секунду оказался на земляном полу, а затем взвился и яркой кометой вырвался из пещеры. Только след жарких искр мелькнул. Я проводила его удовлетворённым взглядом.

– Неправильный выбор, – прошипел взбешённый Найтес.

Следующим движением он оттеснил меня к стене.

«Надо выбираться из пещеры! Надо выбираться из пещеры!» – на разные интонации билась в голове настойчивая мысль.

В ограниченном пространстве Роскарио быстро лишит меня преимущества, ведь единственное, что я умею – это создавать огненные фаерболы и запускать их. Мне нужно пространство! В замкнутом помещении метать наполненные пламенем шары не пробовала, и кто знает, что выйдет, если я попытаюсь воспользоваться в пещере магией. Эх, жаль, всего одно занятие прошла у драконов, можно сказать лишь вводный инструктаж получила, и как была неумехой, так ей и осталась. А Найтес вон какой… необычный. В смысле, магия у него необычная. Нисколечко не земли, а обжигающий лёд и холод. Между прочим, пока несколько секунд я размышляла, бездействуя, он времени даром не терял: творил волшбу и ко мне по земле стремительно бежала ледяная дорожка. Морозные завитки узорно закручивались прямо на глазах, превращая землю пещеры в ледяной ковёр, стремительно накапливая на себе слой ледка. Прозрачного и очень скользкого. Всё ясно, хочет пустить мне это под ноги, чтобы я поскользнулась и упала. В идеале приложилась затылком об пол, теряя ориентацию. Простенько, но эффективно. Я благоразумно отпрыгнула в сторону от тянущегося ко мне льда. Эйлин давно сидела в углу, не мешая, и Найтес зарычал своей неудаче, злясь на мою догадливость. Ко мне ощутимой волной рванул обычный холод, намереваясь превратить в ледяную статую. Хорошо, что я огненная и мне пока жарко.

В пылу начавшегося сражения я схватилась за металлическую конструкцию, удерживающую раньше сферу с духом дженази, и внутри неё, очевидно от моего волнения, вспыхнул костёр. Самый настоящий, ограниченный предложенными железными рамками, мгновенно опаливший свод пещеры копотью. Несколько тягучих секунд я пряталась за этим костром, держа конструкцию между собой и Найтесом. Ведьмак прянул в одну сторону, намереваясь её обогнуть – я подалась в другую, он за мной – я в противоположную… Прятки с догонялками, от которых мой противник ощутимо злился. Я понимала, что так не может продолжаться бесконечно. Сейчас более опытный в схватках соперник что-нибудь изобретёт и скрутит меня. Хотя бы ту же самую дорожку льда под ноги пустит. Она, кстати, уже имелась. Всё не слишком большое пространство пола в пещере было покрыто льдом. Очевидно Найтес не утратил надежды дать мне грохнуться об землю всем весом. С учётом разожжённого мной же огня это выйдет эпично. Но пока я держалась на ногах и намороженный лёд служил полезную службу: таскать по нему кривую железяку было легко. Она прямо-таки кружила между нами, сдерживая напор Найтеса. Еще и огонь полыхал, не давая ведьмаку возможности схватить меня через верх. Он сунулся было, но тут же отпрянул. Меня пламя не обжигало, а вот его… Изловчившись, я от души толкнула раскалённую, полыхающую пламенем треногу на морозного ведьмака. Н-на! Роскарио вскрикнул. Мне некогда было рассматривать что с ним приключилось, не обожгла ли я его – а если и обожгла! – я, пользуясь моментом, со всех ног бросилась на выход.

У меня не было плана что делать дальше. Уже оказавшись на улице поняла, что не представляю даже в какую сторону бежать! Передо мной целый лагерь вооружённых людей, оснащены они все недурственно, сама видела, когда Найтес устроил экскурсию – и это не считая магии, а ещё по периметру деревья в виде естественной кольцевой охраны. Прорываться через подобное с боем было бы крайне самонадеянно для недоучки, однако других идей для побега не возникало.

Я успела добежать до центра поляны, прежде чем работающие у шатров люди поняли, что что-то не так. Они остановили меня. На бегу я врезалась в невидимую стену и закружила на свободном пятачке земли, настороженно наблюдая, как подчинённые Найтесу ведьмаки и ведьмы, одетые преимущественно в чёрное, окружают меня плотным кольцом. Близко не подходят, опасаются – мои полыхающие пламенем руки внушают им невольное уважение, но и не отступают. Их сосредоточенные, отчасти отрешённые лица пугают. И я понимаю, что многие их них плетут волшбу: так, край леса в сумерках уплотнился до непроходимой стены, земля покрылась колючими травами, вздыбилась рытвинами и канавами, которые полезут мне под ноги, вздумай я бежать… Вот теперь магия земли в чистом виде, понятно, а Найтес здесь отмороженный уродец какой-то. Спалить им что ли на поляне всё, на прощанье?! От моего нервного состояния вспыхнули пламенем узкие штандарты и огонёчки красиво побежали по зелёному шёлку вверх, сожрали его до самого древка вместе с вычурным символом, оставив лишь горстку осыпающегося на землю пепла. Мне понравилось. Я даже плотоядно покосилась на палатки, отчего ряды ведьм дрогнули и заволновались. Только что я окончательно заняла не ту сторону, но ни о чём не жалела.

– Аккуратнее с ней! – раздался громкий крик.

Это Роскарио вышел из пещеры и шёл по пожухшим от холода травам ко мне, и роскошные рукава его одеяния дымились. Он на ходу хлопал по ним ладонями, гася огонь. О, да я начисто спалила его любимые кружева! Ай да я! Интересно, он сейчас из-за наряда так бесится или из-за ситуации в целом? Вид Найтеса был страшен. Вышагивал, словно в замедленной съёмке, плащ развевался за спиной, глаза светились ледяным пламенем. Вся галантность, которая присутствовала в его облике, слетела в мгновение ока, обнажив истинное лицо. Полукруг ведьм расступился, пропуская лидера. Люди попятились, так как мороз, исходящий от него, жалил не хуже копий.

– Нет ничего сильнее, чем целый ко́вен, – рявкнул он, показательно поводя рукой в обугленных рукавах, указывая на столпившихся вокруг людей. – Тебе ни в коем случае не уйти, Ника. Но то, как мы завершим нашу сегодняшнюю встречу, полностью зависит от тебя. Моя дорогая юная дева, поговорим без угроз?

Ведьмак сладко улыбнулся. Всё-таки быстро он взял себя в руки, недаром вожак. Смотрел на меня расчётливо прищурившись, шумно вдыхая воздух. Хитрый, опасный враг.

– Поговорим, – покладисто согласилась я. – Только уберите от меня то, что Вы только что протянули.

Вокруг Найтеса больше не набирали силу морозные узоры, но, не видя, я ощутила ко мне поплыло нечто тяжёлое. Душное, вкрадчивое, подступающее, как кошка на мягких лапках. Неуловимый флёр поплыл по поляне, и если бы я не была так насторожена, после выходки Найтеса с ледяной дорожкой в пещере, то не заметила бы. И боюсь даже предполагать, что это такое.

– Почувствовала? Да ты, правда, достойный экземпляр. – Роскарио небрежным жестом попытался расправить отсутствующие кружева, убедился в их отсутствии (я тоже полюбовалась) и поморщился. – Церемонные расшаркивания, пожалуй, действительно уже нецелесообразны. Скажу прямо: присоединяйся к нам, Ника.

– Чтобы стать ещё одним ресурсом? Благодарю покорно.

Я насмешливо улыбнулась, хотя внутри меня просто трясло от страха. Буквально перекручивало и колотило. Сердце выскакивало, ломило в висках. Чувство самосохранения орало: «Бежим, Ника! Всё равно куда!». На месте удерживали остатки разума, а также в груди стыло чувство, будто я что-то упускаю. Зачем Найтес разговаривает со мной, когда может просто вырубить при своей-то магии и поддержке целого ковена? Зачем выслушивает? Может, забалтывает, а сам продолжает колдовать?

– Зачем же так. Моей правой рукой, доверенным лицом, боевым товарищем. Вместе мы могли бы перевернуть мир.

– Мир – это не то, что надо переворачивать.

– Жаль. Действительно жаль. Была бы небольшая услуга в обмен на блага комфортной жизни в Эсшаоре.

Найтес подался ко мне, и я отпрянула, инстинктивно касаясь источника. На ладони тут же возник средних размеров фаербол и, к моей радости, он загудел ярким пламенем, потому что одновременно я представила внутри себя огненный цветок, как учил Даэль, дарящий фаэрболу силу и цвет. Второй раз это вышло намного быстрее и естественней. И пусть моё оружие вышло не таким огромным, как в паре с Танар'ри, но гораздо внушительнее, чем в самый первый раз. В сумерках леса было хорошо видно, как отпрянули ведьмы, а огненные всполохи заплясали в зрачках Роскарио. Вскинув руку, я направила фаеробол на него. От усилий и с непривычки удерживать пламя на месте сосало под ложечкой, но я терпела и держалась. Мой шар гудел, наливаясь мощью и во мне как росток прорывалась неведомая сила; она управляла моим сознанием, нашёптывала, что так вести себя образом правильно – только такое здесь и понимают. На краткий миг я даже не чувствовала себя недоучкой с едва проснувшимся даром, а ощущала чем-то бо́льшим, могучим. Всё замерло на поляне. Люди не дышали, и я показательно метнула фаербол в одну из палаток. Натянутая ткань вспыхнула также весело, как шёлк на штандартах, а от завалившегося набок шатра рухнула вторая палатка.

Найтес и бровью не повёл.

– На Лонгании стихийным бедствиям дают женские имена, – сыронизировал он. – Теперь я вижу, что неспроста. Предлагаю последний раз. В мой круг непросто попасть, Ника, но зато из него легко выйти. Хочешь ли ты себе такой судьбы?

Вместо ответа я повторно призвала пламя.

Недобрая усмешка изогнула губы мужчины. Я заподозрила неладное, когда он кому-то кивнул. Кому-то, находящемуся за моей спиной. Я стремительно обернулась, но тень позади меня так проворна, что успеваю уловить только смазанное движение: это Эйлин. Рыжая Эйлин, без затей и магии подкравшаяся, пока мы разговаривали. Отчаяньем заломило сердце. Нельзя было так непростительно отвлекаться! Вырубаясь и проваливаясь в темноту, я видела стремительно несущегося по небу дракона. Он мчался чёрной молнией, так, что тучи свистели за крыльями.

– Бережнее, – затухающим сознанием разобрала напоследок шипение ведьмака. – Грузите её сюда. Как очнётся, так по-другому поговорим. А сейчас коллективно усиливайте защиту. Мне совсем не надо, чтобы на её пальбу к нам сунули свой чешуйчатый нос надзирающие ящеры.