Читать книгу Я уцелела. Том 1 - Татьяна Мирон - Страница 5

Приближалось первое восьмое марта в нашем общении и уже в наших, как бы я не боялась этого факта, но отношениях. Я просила не дарить мне цветы, я не люблю букеты, для меня это уже не живые цветы, их уже сорвали и срезали. Я люблю цветы именно живыми, когда они в поле, на участке загородного дома, на окне в горшочке, на газоне, когда они живут, цветут и пахнут. Первый букет, подаренный мне на день рождение, был приятен больше вниманием и самой обстановкой. Мой выбор всегда останется живому. Но, я не успела предупредить Диму, и букетик уже ждал меня в ванной, чтоб поздравить меня на следующий день. Было приятно, но не более. Моим словам Дима внял и принял во внимание в дальнейшем. Он мне больше не дарил никаких цветов. Мне повезло, внимания с цветами было не так уж много, скорей повезло цветам. Ну, да ладно. Подарком были три очаровательных тюльпана, которые простояли у меня в вазе, и радовали глаз ещё две недели. Для этих цветов это даже долго. И ещё мне была подарена бейсболка. Это был джинсовый Levis из какой-то коллекции, которую больше не выпускают. Я иногда носила такие вещи на прогулку в парке летом, когда выезжала на природу. Мне вообще идут любые головные уборы – «Форма лица позволяет», – так мне говорили, но я и сама это знала. Было приятно само внимание. Я к этой бейсболке специально разорвала свои джинсы, умудрилась вырезать красивый и необычный рисунок из квадратиков с бахромой, было прикольно, мне шло и нравилось, эдакий непринуждённый летний вариант. Эта бейсболка, как и несколько ещё его подарков, далее были оставлены дарящему на память, когда мы поругались в предпоследний раз. Это пока не важно. Я попросила от меня поздравить Тамару Матвеевну с праздником, если это возможно. Мы общались, но не до такой степени, чтоб я могла ей звонить. Я ни разу не взяла у неё номер телефона. Я впредь и никогда не звонила ей, как бы мне тяжело ни было, и как бы мне не хотелось услышать толику поддержки или совета.

Дима только через три дня приехал ко мне, и остался у меня на ночь по случаю того памятного дня. Мне так его не хватало, моё сознание было на грани и предчувствовало приближение любви. Моя хозяйка, Лариса Петровна, тогда в первый раз увидела Диму, и спросила: «Сколько ему лет?» Когда я сказала его возраст, она была не наигранно удивлена, и сказала, что он очень хорошо выглядит. И она не лукавила, я знала, что он выглядит моложе своего возраста, и не скрою, что мне было приятно это наблюдение. На самом деле он красив внешне для мужчины, если речь идёт о внешней мужской красоте, которую мы привыкли наблюдать. Нежная, и как ни странно бархатистая кожа лица, морщин нет, только при гримасах. Чудный загар, аккуратная стрижка, высокий, подтянутый, пропорциональный, сильные руки, длинные стройные ровные ноги, прямая осанка. Красавчик, чудный малый. Но не в целом, а лицо. В его лице было что-то такое, что я не могла распознать. Уродом он не был и это очевидно. Мне он очень тогда нравился. Получается, что не только мне. Мне льстило, когда знакомые отзывались о нём так. Он создавал первое приятное впечатление. Я-то знаю, о чём говорю. Он был красив. Уж мне-то этого не знать? Этим мне и приглянулся. Безусловно, тогда он устраивал меня, ещё и, как партнёр в постели, если бы не его лень. Отдельные моменты были превосходны. В целом? Его лень и эго, которые брали над ним верх, портили полное ощущение и желание остаться с ним. Жаловалась я уже потом, ему же, на него же. В марте, на днях, он заговорил, что мы поедим прогуляться в Филёвский парк. Фили – один из районов Москвы, а так же огромный парк в черте города. Тогда я ещё не бывала в этом парке и с удовольствием встретила это предложение. Но… Прогулка откладывалась, переносилась на другие дни, как специально, именно на тогда, когда я работала. Делалось ли это спонтанно? Нет. Дима в тот район частенько заезжал по старинке, к своим дружкам «дудочникам». Это не те люди, которые играют на духовых музыкальных инструментах, это его сокурники. Дима жил раньше в тамошних пенатах, но пока не рассказывал, зачем он постоянно туда мотается. Про барыг я тоже узнала позже. Именно в том районе вся эта гадость и продавалась. Фу, вспоминать противно увиденное мною, когда открылась завеса одной из его тайн, как он это называл – «вторая его сторона». Прогулка откладывалась. Я не брала телефон днём, и отвечала только вечером. Днём мы встречались с подружками, позволяли себе расслабиться. Встречались в Южном Измайлово на прудах, загорали под тёплым солнышком, пили пиво с рыбкой и проводили время хорошо и беззаботно. Вечерами я смотрела телевизор или читала. Книги я тоже с собой брала в парк. Вот такая моя весна, а она не понимал:

«Да разве могут дети юга

Где розы блещут в декабре

Где не разыщешь слово вьюга

Ни в памяти, ни в словаре.

Да разве там, где небо сине

И не сменяет ни на час

Где испокон веков поныне

Всё то же лето тешит глаз.

Да разве им хоть так, хоть вкраце

Хоть на минутку, хоть во сне

Хоть ненароком догадаться

Что значит думать о весне.

Что значит мартовские стужи.

Когда отчаянье берёт,

Всё ждать и ждать, как неуклюже

Зашевелиться грузный лёд.

А мы такие зимы знаем

Вжились в такие холода,

Что даже не было печали

Но только гордость и беда.

И в крепкой ледяной обиде

Сухой пургой ослеплены

Мы видели уже не видя

Глаза зелёные весны».

Илья Эренбург 1958 г

У Димы была своя весна, как и зима и осень. Скрашивала по-настоящему тогда его время, только я. Он из этого стиха был зимой, а я была весной, впрочем, этим всё сказано.

Когда он звонил, то постоянно были какие-то напутствия и учения меня по жизни. Я жила как-то и без его замечаний раньше. Жила. Даже лучше и прекрасней. А тут в общение вмешивалось его неудобство. Что я хотела внимания и встречи с ним? Наверно, да. А, ему приходилось оправдываться. Зачем он усложнял всё? Разошлись бы и точка. Свобода, делай всё что хочешь. Нужно было меня просто не держать, а отпустить. Кто и кому усложнял жизнь? Что уж теперь говорить об этом? Что скрывать о том, что я хотела быть с ним и скучала, когда спала одна в своей постели? Он говорил, что хочет побыть один, что вибрирует как генератор. Весь этот бред с его слов. Вот что он мне писал:

– Давай уважать привычки друг друга.

Ну, уж если я не уважала, то он ни малейшего представления не имеет об уважении. А, может, у нас разное понимание об уважении? Скорей всего так и было. Я не против идти на компромисс, что я всегда говорила и делала, за горло никого не брала. Что нужно было ещё? Я знала больше, но не понимала пока этого. Мною сразу было сказано, на его предложение побыть одному, что это будет окончательный разрыв. Потому, что терпеть его обдолбанного, фиг поймёшь какого, я не намеревалась всю оставшуюся жизнь. Какие-то похождения, тем более, ждать милостыни от его пресыщения с колоссальной потерей его энергетики, как он это называл, выступать в роли доброй феи в этих его промежутках, я не собиралась. Поэтому так и сказала, что мы разойдёмся окончательно, и я к нему не вернусь. Что «это» без меня. Всё теперь без меня. Я сердилась, и очень, в такие моменты. Как обычно, он не озвучивал свои мысли и я терялась в догадках, что он вообще хочет сказать своей немногословностью? Читать мысли я не умела тогда, даже его. Впрочем, телепатом я и не стала. В моменты, когда он пропадал, я предлагала предупреждать заранее о меняющихся планах. Почему-то по вчерашним и сегодняшним звонкам я знала, что он приедет, и мы увидимся, но всё тщетно, у Димы планы поменялись в очередной раз. Было похоже на проверку моего слуха, а сказано-то как умно: «Уважать привычки друг друга». Достойные привычки – да, я готова уважать. Но есть категория таких привычек, которые не достойны даже упоминания. Дима своим уродством попадал под вторую категорию. Он ещё и навязывал мне какое-то понимание? У меня была одна проблема – моей привычкой был он, а значит, из сказанного я должна была уважать только его. Это уже я сама так интерпретирую. Уважал ли он меня, и вообще, что чувствовал ко мне? Опять эти вечные вопросы. У него «вибрации»… Ну, что ж, благодарю за науку – научил. Настроение, как слякоть зимой и проливная осень с бесконечными дождями. Пусть природа меня простит за такое сравнение, но он был очень мрачным и жутко угрюмым в своём таком состоянии. Я терпеть не могла его такие состояния. Просит, чтоб не сердилась, я отвечаю, что не успокоил. Звонит на работу не следующий день и пытается доказать, что настроение у него, видите ли, изменчивое. Уговаривает, хотя это практически не возможно по определению, поехать в парк, потом в кино-кафе «китайский лётчик Джао Да», посмотреть кино. После некоторых колебаний я соглашаюсь на выходные составить ему компанию. Неужели? Аллилуйя. В парк мы съездили с его другом Игнатом и его женой Татьяной, мы были у них прошлым летом на даче. Я забыла рассказать. Ну, ничего, я наверстаю упущенное… Приятные люди, у меня до сих пор позитивные воспоминания, связанные с ними. Знакомы они с Димой очень давно, он – хороший бухгалтер, она – медсестра в госпитале имени Бурденко. Мы ещё не раз встречались, и они, как оказалось, и правда неплохие люди, простые и очень добрые, причём оба. Но там тоже имеется своя непростая история, попозже расскажу. А у кого жизнь простая без непростых историй? Простите за каламбур. Тогда, летом, я очень мало знала об этих людях. Сегодня мы гуляли в Филях. Зимний ещё лес, холодновато, снег повсюду, и, если стоишь на одном месте, то подмораживает хорошо так. Было решено устроить пикничок. Мы взяли все необходимые продукты, купили сырых колбасок, типа купаты, даже одноразовый мангал, в общем, всё нужное, и пошли гулять. Дима повёл нас по своим нахоженным тропкам. Мы спустились в низину, к самому каналу Москва реки и выбрали местечко потише. Мы прелестно там обосновались. Мужчины занимались мангалом, а мы с тёзкой, Татьяной, накрытием импровизированным столика. Всё шло не торопясь, потихонечку, размерено. Приятный отдых. Приятные люди. Мы с Татьяной пили красное вино, закусывали сыром и оливками, колбаски поспевали на углях. Как же на природе всё естся и пьётся по-другому… Мне лично и ресторанов не хочется до сих пор. Мы здорово проводили время. У костра мы согрелись. И немного вина так же дало прилив тепла. Холод какое-то время не чувствовался. Смеркалось, мы начали собираться. Собрав весь скарб, мы потихоньку побрели к машинам. Подъём показался более крутым, нежели спуск, так всегда бывает. Но мы преодолели его, и ту длиннющую лестницу. Кто был в Филях, тот знает об этой лестнице, которая ведёт к каналу. Очень крутая. Со смехом, шутками и абсолютным позитивом мы поднялись наверх. Проходя мимо небольшой кафешки, немного замёрзшие мы захотели горячего чаю. Наш, в термосе закончился, вино давно уже улетучилось. Особо по домам никто не торопился. Обычный чай пакетиками из пластмассовых стаканчиков с плиткой шоколада, показались пищей Богов. Как я обожаю такие моменты, красота и простота. В кино мы успевали и полная программа прогулки обещала быть незабываемой и приятной. Но в кино никто не попал. Игнат и Таня заспешили домой, им завтра на работу. Я же никуда не торопилась. Не тут-то было. Кина не было. Диме поступил какой-то звонок. Я до сих помню, как он уклончиво разговаривал с абонентом и подбирал слова. Я поняла, что это девушка. Это я остро почувствовала. Кто она? Он в итоге обещал перезвонить из дома. Значит это кто-то на районе, и я уже тогда догадывалась, кто… Не суть проблемы. Но… Я расстроилась. Дима это понял, и всеми своими уловками всячески стал оправдываться. Зачем? Когда мог сказать прямо? Но это, ведь, Дима и поэтому бесполезно, прямо – не про него. Прогулка понравилась, но его изменчивое поведение много чего испортило. Пусть всё будет на его совести, ведь, рано или поздно он непременно ею воспользуется. Скажу больше – ею воспользуется каждый из нас. Дима довёз меня домой, а сам уехал. Всё было ясно. Женщина сердцем видит. Для пущей важности он спросил: «Почему у Танечки изменилось и испортилось настроение?» Он даже предположение сделал – решил, что это из-за кино. Это было сказано вслух, но, думал-то он не о кино. Он уже достаточно знал меня и причины, из-за которых я могу поменять настроение. Причиной изменения моего настроения был он. Он это знал. Он пользовался этим. Он тянул с меня эмоции… У меня было чувство беспомощности, меня изучали под микроскопом и ставили опыты на моей порядочности. Скандал закатывать я не собиралась, и всю дорогу домой я молчала, не реагируя на его весёлый голосочек. Он в такие моменты был на подъёме. Он ликовал. Каким же он был мерзким самим-собой в такие моменты. Когда он врал, у него поднималось настроение. Он получал удовольствие и от его предстоящей встречи и от того, что испортил мне настроение. Для него имела значение именно такая подпитка, когда он любовался собой со стороны. Это низко и архи омерзительно. У вас были когда-нибудь такие ощущения в присутствии близкого человека, или не совсем близкого? Когда вы понимали, что вас используют? Думаю, что были. Я решила не общаться с ним некоторое время и принять решение уйти от него, честно сказав о своих намерениях, и о привлекших к этому причин. В марте он гулял, оказывается как мартовский кот. Он после немногочисленных наших прогулок редко отвозил меня домой. Обычно я вызывала такси. Платила за такси так же я. Мы не всегда расставались на мажорной ноте. Он куда-то уезжал и всегда был в приподнятом настроении. На этом этапе нашего общения мне становилось трудней. Я это ощущала. Это уходящая энергетика даёт о себе знать. Дима подпитывался мною. Для меня это было что-то новое и осязаемо неприятное. Именно из-за скрытности Димы и его манипуляций с моей энергетикой, я чувствовала упадок сил и какую-то отрешённость. Я не особо проявляла инициативу. Когда он это замечал, то старался сгладить обстановку, и опять же, всё теми же обманами. Да, я теряла бдительность, мне не хватало сил даже спорить о его лжи. Я верила и не верила ему. Да, Дима был непростым человеком, в принципе про него все так и говорили… А мне пришлось в этом убедиться. И не раз. Не отпускал он меня, потому, что для него это означало бы – лишиться своей еды… А я дура, что-то про чувства, отношения лепетала… Винить мне себя за это? Зачем? Я, всего лишь женщина…

Самое простое наблюдение – Дима сам усложнял жизнь всем и себе в том числе. У меня были уши, чтобы слышать и глаза, чтобы видеть. Сам же он считал обратное – для него это была норма. Так бывает. Непростой же он почему-то, считал меня, и всячески внушал это мне. Сколько раз он говорил одну и ту же фразу: «Как у тебя всё сложно?» Темнил, конечно же, так проще всего переложить своё бремя на других и уйти от ответственности, дав понять, что нефиг меня трогать, мне не до вас всех. Примерять это выражение на себя он просто не хотел. Зачем? Для этого есть козлы отпущения. Всё было понятно, как день и ночь. Человек плыл по течению и питался энергией других. Но то течение, могло принести его только в ещё в более худший отстойник, в котором он так же бы чувствовал себя, как рыба в воде. А я, как выяснялось, не переношу грязи, так же, как не переносили её и его родные – мама и сестра. Они просто давно отмахнулись от Димы. Я же была для него… Кем? Он все свои неурядицы и затруднения списывал на меня. Хотел ли он что-то изменить в своей жизни? Да, наверное, хотел. Но он не мог заставить себя выбраться из того, к чему так долго привыкал, из болота обманов и предательства. Враньё – это неуважение, которое, я думала, никогда не прощу. Рядом с каждым из нас есть такие люди. И я не зря посвящаю столько времени, когда рассказываю, о таких людях-прилипалах. Нам всем необходимо понять, зачем нам такие люди? Зачем мы им нужны? Давайте вместе увидим это. Мы должны знать это…

Что могло держать душу человеческую с такой силой, что даже при нашем желании что-то изменить все попытки сводились к вопросу: «Зачем это всё мне?» Мы не знаем. Кто такие самые настоящие бесы и сущности, поселяющиеся в слабых двуногих, подпитывающихся исключительно положительными эмоциями или негативом, преобразующие слабости человека в его пороки? Кто они? В ослабленном Диме не было, чем подпитываться. Его энергетика уже ему не принадлежала. Он был истощён и пуст. Откуда он брал энергию для жизни? Я скажу… Частично – из еды, но этого мало для тех монстров, которые сидели внутри. Пища всего лишь поддерживала физиологическую жизнь Димы. Сущностям было нужно намного больше. Им нужна энергетика – это настоящая пища этих существ. Дима был проводником. Через него они тянули силы и жизнь из других. Лазейка была, а это – мы, близкие, не знающие об этом. Те, которые ничего не смыслят в энергетике. А это – готовое поле для любого рода манипуляций, скажу я вам. У Димы всегда всё валилось с рук, он нервничал, бывало, что истерики закатывал, когда что-то было не по его. Это проявление… Проявление чего? А вы послушайте… Таким образом – истериками, скандалами, обвинениями, истощённое тело устраивает провокации, что бы добыть себе энергию. Мы, простые люди в любом случае как-то да будем реагировать на подобные выпады. Кто-то берётся успокаивать, кто-то жалеть, кто-то переживать, кто-то беситься рядом с такими людьми и его захватывает скандал. Мы сами даём то, чего от нас хотят. И из нас это получают. От нас самих, добровольно. Любая наша реакция – это эмоция, она-то и есть пища для сущностей. Пообщавшись с таким провокатором, мы начинаем чувствовать усталость, нам не хочется есть, пить, ни с кем общаться дальше. Единственное, что нам хочется, что бы нас оставили в покое. Если кто-то подсаживается на волну провокатора, поддерживает скандал и начинает орать или беситься, тот после такой домашней ссоры будет опустошён. Нам хочется залезть в какой-нибудь дальний угол, что бы никого не видеть и не слышать. Что происходит в том углу? Мы там зализываем раны, которые нам нанесли. Мы там восстанавливаем свои силы. Как мы это делаем на энергетическом уровне, этого процесса не увидеть. Первое, что мы делаем – мы успокаиваемся. Затем прогоняем через себя свои мысли. В итоге мы выбираем из потока всех своих мыслей нужные и успокаивающие нас слова, типа: «Всё будет хорошо». Именно это «хорошо» и восстанавливает нас. Именно мысли и надежда о хорошем, наполняют нашу энергетику и жизненные силы заново. Вы начинаете хоть немного понимать, как из нас воруют энергию? Это в бытовых семейных условиях. Я не говорю, как можно снять энергетику по фотографии или хоть какому-то предмету и вашей вещи. Мы разбираем домашних тиранов, как они нас опустошают. Я очень стараюсь объяснить это доступно. Я очень хочу помочь вам, что бы вы понимали, как и что работает внутри нас и против нас. Здесь я открываю секреты низшего мира, всех тех, кто нами питается. На будущее знайте, когда начинается ссора или скандал дома – уходите. Если нет возможности уйти из дома, где это происходит – уйдите в другую комнату, ванную, туалет. Нужно перестать слышать всё, что вам говорит провокатор. Включите музыку или пойте себе под нос любимые песенки – это отвлечёт. Можно включить воду в кране. Нет возможности спрятаться в другой комнате – скажите громко провокатору, что он не получит от вас ни одной эмоции. Скажите, что вы его любите, и это всё, что ему нужно знать от вас. Ни слова больше. Постарайтесь не смотреть ему в лицо, особенно в глаза. Близкий и любимый человек вызовет в вас жалось, и вы напитаете сидящую в нём сущность через жалость. Смею заверить, что любой скандал – это эмоциональный всплеск, а значит – подпитка. Но не любой человек знает, что он таким образом подпитывается, тем более он не может знать, что в нём сидит какой-нибудь подселенец. Сущность настолько подстраиваются под вас, что выявить её сможет только знающий и видящий. Сущности кочуют по нашим телам, и выбирают более уязвимые и податливые. Если в нас есть сила не впускать сущности в себя – это означает, что вы не конфликтный человек, довольный своей жизнью, целеустремлённый, счастливый и жизнерадостный, что вы выше всей возни и копошений низшего мира. Сущность это понимает, и уходит от вас. Уходит к слабому. Всего этого в первый год нашего общения с Димой я не знала. Я была обычным человеком. Видящий назвал бы меня: «Слепа и глуха». Обычный человек – дурой. Что могло держать Димину душу с такой силой, если даже при желании он не мог ничего изменить? Даже свои коварные задумки, он не мог полностью воплотить в жизнь, постоянно теряя энергию. Полностью не мог, он довольствовался крохами, которые ему оставались со стола тех, кого он подкармливал. Именно так ведут себя мелкие тираны. Именно таким мне встретился Дима. Как я могла знать, что сидит у него внутри? Никак. Правда был один единственный способ – это захотеть узнать… И моей целью стало именно это. Вы увидите, как сопротивлялись этому те невидимые, которых в себе носил Дима. Дима был человеком наполовину, когда мы встретились. Ему принадлежало тело – физическая оболочка. Тонкие оболочки были во власти тех, кому он продался. Сущность никогда не даст вам осуществить свою мечту или дойти до поставленной цели. Потому, что вам ничего не принадлежит. Вы – их марионетка. У вас не должно быть своих собственных желаний, чувств. Вы теперь делаете всё, что бы накормить обжору, сидящую в вас. Он попал в эту паутину усталости, которой дал окутать себя сам. Отсюда вся его ложь. Ложь вызывает эмоции, а значит, она так же является подпиткой. Получается, что я боролась не с Диминой ложью, а с…

Нам всем было тяжело с ним. Такое ощущение, что он жил и знал одну единственную мантру: «Лежачих не бьют». Лежачим был он. Но вот, продолжения он не знал, по собственной лени не захотел мудрость выучить полностью. А продолжение гласит так: «Лежачих не бьют. Зато по ним ходят и вытирают ноги». Он просто не хотел ни под каким видом понять, что лежит он на одном боку, а перевернуться даже на другой уже не может. И именно так из этих потуг и состояла его жизнь. Хочет подпитки, а сил нет. На своих знаниях и привычках мне пока что пришлось поставить крест. Это всегда успеется и используется. Хотя… Привычки можно и поменять на более перспективные и интересные. Мне «друга сердешного» нужно было выручать. Какие сущности? Какая энергетика? Мне Диму жалко… Да. Именно так я тогда рассуждала. Экстренных мер мне никто не дал предпринять. Да и что я знала тогда? И вся ситуация указывала на то, что время шепчет мне немного выждать, что так будет более безболезненно и не так затратно внутренним резервам.

С кем он встречался тогда? Я из женского любопытства иногда проглядывала его переписку в телефоне. Понимаю – некрасиво, но это исключительно для понимания ситуации и подтверждения его лжи. Не провоцировал бы, этого я бы никогда не сделала. А раз пошла такая пьянка… Было противно, соглашаюсь, не скрою. Мерзкое это дело. Но, захочешь узнать правду – сделаешь всё. И даже здесь этот метод по сравнению с его выкрутасами был намного невинен. Получалось залезть в его телефон, когда он уходил в душ, а телефон он иногда оставлял в своей комнате. Это опять же, в меру своей невнимательности. Иногда он возвращался за ним из душа или просил принести. Всё произошло случайно. Я долго смотрела на этот телефон, раньше. Эти мысли возникли у меня не сразу. И, в один прекрасный миг поняла, что нужно успокоить себя, что его похождения не по-настоящему, а это плод моего больного воображения. Короче, я просмотрела смски. Я тешила сначала себя мыслью, что он стирает всю переписку, что я гляну одним глазиком – а там пусто. Мысли приходили разные, и тот, кто хоть раз это делал – залазил в телефон мужа или бойфренда, жены или подруги, меня поймут. Тут главное – нужно решиться. Я решилась. И не нужно мне сейчас от вас никаких моралей. К тому же я вам отвечу сама – тот, кто честен, кому нечего скрывать от своей девушки или жены, сам будет класть свой телефон на видные места и не заморачиваться, что его уличат в его же лжи. Прежде, чем обвинять кого-то – докажите, что у вас совесть чиста. Мой телефон, например, никогда не прятался и лежал на столе. Не даст повода на подозрение и любопытство человек, который ничего не утаивает. И, если у кого-то рыло в пуху, то уж точно не у меня. Вовлёк в свою игру? Вот, я и играю по твоим правилам. Ещё есть вопросы? Нет. Продолжим… Лучше б я его сообщения вообще не читала. А что значит – лучше бы не читала? Захотела узнать цену лжи? Захотела правды? Вот тебе, Танечка вся правда жизни… Пипец! Помогите! Имя абонента – страннопара. О чём это говорит? Судя по переписке, он общался с мужчиной, и писал, что всё прошло неплохо, вот только красивого нижнего белья партнёрше не хватало, что придало бы большей изюминки. Это был смысл сообщений, которые я прочла. Дима любит бельё, у меня был не один комплект, и разненькие там прибамбасики. Видимо, не то? Я офигела. Честно. У меня лицо в тот момент пунцовое было. Я в то мгновение походила на паралитика. Я с места не могла двинуться. И, выйдя он в тот момент из ванной, я бы с места не смогла сдвинуться, так и стояла бы с его телефоном в руке, с его открытой перепиской. Изучив достаточно Диму, я узнала, что когда неожиданно он рассказывает про каких-то там мифических ребят, с которыми меня он не знакомил, намерено, то это и есть сериал его похождений. Он сам заводил разговор, невзначай, рассказывал поверхностно, что-то вроде нового услышанного анекдота или истории, что у него куча друзей, и вообще, что он весь такой офигенный. Когда я переспрашивала его про этих друзей, мол, кто они, где живут, что их связывает и так далее? Обычные вопросы, если это на самом деле друзья? Почему мне не полюбопытствовать про его знакомых? Это ещё больше откроет его кругозор и круг его общения. Димой тут же переводилась тема разговора. Иногда, невпопад он что-то придумывал, а может, и не придумывал, а брал знакомые и натуральные образы. Короче, про этот случай об этой паре, с кем он переписывался и не только, как оказалось, он сам заговорил ещё до того, как я влезла в его мобильник. Кто «она» эта пара, я не совсем по началу поняла? Дима как-то рассказывал мне про парня, какого-то актёришко на тусовках заднего плана театра или кино, я тоже о нём не совсем поняла? Всё образно. Дима не успел придумать, как это преподнести мне? По тому, как Дима описывает своих старых друзей, было понятно, какими они были друзьями и насколько долго они общались. Очень уж он описывал этого «актёра». Приплёл какой-то анекдот, якобы, тот ему рассказал. Описывал, какой тот непредсказуемый, ранимый, с таким тонким характером. Фигня какая-то. Такое можно рассказать про любого актёра, не добившегося определённой высоты и призвания. Любого, кто не смог проявить себя, а просто залезший не в своё лукошко гриб. Рассказ был абсурдным ещё тогда. Сейчас же я вспоминала, как Дима «заливал» мне про своих знакомых. Они просто не успели хорошо познакомиться и рассказать о себе. И из этой их полуправды, лишь мизерная доля, буквально пару слов правды. Все эти отдалённые рассказы Димы я начала раскладывать в своей голове после прочтения сообщений на его телефоне. Каково было моё изумление, когда от каких-то знакомых, мой мужчина получает сообщение в переписке такого содержания? Эти и все остальные, короче все они были его «старыми знакомыми», такими же старыми как мир. Имена если вспомню – напишу, здесь нет ничего личного, а у вранья, должно быть имя или хотя бы название. Они все были одним сплошным Диминым экспериментом. Он воровал энергетику этих людей, а все эти бедолаги даже не подозревали этого. Мне было понятно, что сделать я ничего не смогу. Даже если очень-очень сильно напрягусь – мёртвого могила исправит. Я сама подняла вопрос о его странных знакомых и той смске, где описывалось, что девушке следовало бы носить красивое женское бельё по случаю. Я увидела наигранное удивление на его лице с передёрнутыми нотками испуга. Господи, как же он тогда в лице поменялся… Отвернулся, отошёл в другую часть комнаты, где на него не падал солнечный свет. Как будто прячась от чего-то. Разговора не было. Я ушла и хлопнула дверью. Офигенный выходной. Как в том приколе: «В душе я очень чуткий человек, но как только выйду из душа – такая сволочь». Да, он тогда вышел из душа, тогда он забыл телефон в комнате, тогда ни о каком сексе речи быть не могло. Для меня это было тупым обманом, никакой виртуозности и игры воображения, это было де-факто, это был пипец. Верней – его начало. Когда я уходила, я видела в его глазах нескрываемую боль и печаль. В нём была грусть о чём-то таком, что ускользает и может никогда не вернуться. Мне хотелось плакать. Я и проплакала целый день. На звонки и сообщения не отвечала. Уснула только после успокоительного, часа в четыре утра, выкурив две пачки сигарет и ничего не евши. Благо то, что было мне не на работу. Я плакала не от слабости. Теперь я понимаю, что так очищалась моя душа. Слезами… Я думала не о том, как мне жалко себя, и как я попала в это «стойло», нет, напротив. Я думала о том, как же его судьба потрепала за его ненужные, и даже не неправильные выборы, раз он во всё это влез? Именно ненужные. Как же он одинок, что не может быть один? Сколько же раз в жизни его бросали и использовали не по назначению? Почему он стал таким? Не был, а именно стал таким? Его глаза… Они сожалели, и говорили о сожалении. Я видела именно это. Я не хотела знать, хотя знала, что ещё скрывают эти глаза. Это были глаза школьника, пойманного на чём-то за руку – эти глаза боялись огласки и разоблачения. Почему он стал таким? Потому. Я это узнаю, обязательно узнаю. Он ничего не сделал криминального, хотя по нормам морали… Давно нужно ввести в уголовный кодекс Российской Федерации не один закон, который будет женщин, мужчин, детей, и стариков защищать от лжи, абсурда, моральных измывательств. Да просто статья – за ложь, за доведение до слёз, за боль от измен и определённые степени тяжести таких огромных по своим масштабам, не побоюсь этого слова – преступлений. Не путайте с бытовухой, это касается только моральных сторон отношений. Я не юрист, но смысл должен быть понятен. Вот если б были такие законы, я уверена что в тот момент Дима, как и многие другие, поубавили бы свой пыл, зная ответственность, подумали бы о дальнейших своих «подвигах». Только принудительное наказание. Статья – за безнаказанность поведения… Ан нет, таких законов на бумаге. Зря. Но… Есть, зато внутренняя сила на таких умников, есть закон равновесия, и изначальные моральные ценности, за нарушение которых любой ответит в своё время перед самим собой. Есть совесть, наконец, которая всегда задаст свои вопросы. Так что, всё не зря.

Работы, как таковой у Димы никогда не было. Он вечно спихивал свои трудности именно на неё, на своего коллегу и друга Владимира, с которым тоже постоянно пропадал, якобы дела решал. Оказалось, что Владимир из всё тех же любителей острых отрывов и покуряшек. Они года три-четыре работали вместе, и вроде получалось. Я в самом конце поняла, проанализировав цепочку событий, почему Дима на него так обижался и злился? Об этом позже. Владимир – ещё один персонаж из краткой характеристики похождений моего Димы. Без этого никуда. Всё шло своим чередом. Кто-то приходил, с кем-то прощались. Я о Володе мало знала тогда. Но, почему он всегда был виноват по Диминым рассказам в том, что нет работы, что всё встало. Причина была и она была не только в Вове. Дима от него всегда, повторяюсь – всегда приезжал не в духе, вымотанный, уставший. Зачем тогда ездить, зачем такое говорить, если сам же утверждаешь, что он с Вовой пипец, какие товарищи? Зачем тогда такие товарищи, когда так о них отзываешься? Это была просто отмазка. Я не требовала денег и за себя сама платила. Для чего ты мне ноешься? Я даже Диме уже помогала к тому времени с продуктами и магазином, иногда с бензином. Не жалко, ещё раз повторю – не за этим я шла и была рядом с ним. Ситуация требует не подтасованных фактов, поэтому картина маслом будет дорисовываться штрихами разнообразнейшего цвета. Ему, Диме, бесспорно, было тяжело в материальном плане, я это понимала. Но я ни разу не подняла эту тему и не осудила. Дима был благодарен за это, и всегда сам говорил, что вернёт, что поможет по случаю и возможности.

Я простила и вернулась, мне было жаль его, искренне и бесповоротно жаль. Дима приложил все свои усилия тогда вернуть меня и успокоить. Жизнь продолжается. Таня вновь носила пакеты с едой из ресторана, вплоть до зелени и лаваша. Меня воспитывали, может по-другому? Видимо, так мне привили с детства ответственность, уважение и понимание. У нас была неполноценная семья, мама растила нас одна. Я когда-то была уверена, что воспитывали всех одинаково. Как же я ошибалась… У Димы семья была полноценной, и мама и папа у него были. В их семье детей было трое -они родные два брата и сестра. С Димой почему-то не постарались в воспитании, а почему? А в Диме ли дело? Наверно, были причины и не мне об этом судить. Я позже попробую дать этому объяснение. Многое проясниться и многое я пойму. Я могла уйти от него в любое время. Только мой выбор был сделан – я осталась. Пожалела. Я никого не хочу винить ни в чём. То, что я не ушла – это был мой и только мой выбор. Я знала, зачем я сейчас с ним. И я знала, что меня не отпускает. Хорошо, что я это понимаю. Я может, и до сих пор бы не ушла, не предав, он меня. Пробы и ошибки, выбор и неловкость выбора – в этом вся жизнь. Мы ещё не так далеко зашли в своих отношениях, и моя миссия, как я понимаю, закончена ещё не была. Что-то было незаконченным во всём этом… Ведь, когда всё кончается – это очень чётко и ярко чувствуешь и понимаешь. У меня такого ощущения тогда не было. Что меня держало? Знамо что – испытания. Получите – распишитесь. Я сама в них влезла, пусть и со всей своей нелепостью и неведением. Меня что-то не отпускало. Но меня это «что-то» и охраняло… Мимо меня проходила тайна и спросила у меня: «Не хочу ли я узнать то, чего не знаю?» Я согласилась узнать. Это был мой выбор. Он был у меня всегда. Я не хотела всё бросать посреди дороги. Тогда бы я, ничего не получила взамен, и пришлось бы это пережить с Взамен я получу тайные знания. Но я тогда этого не знала. Двойная жизнь. Как это? Я не знала, а теперь знаю. Сложно? Да. На время Дима затих и занялся практиками. Он «это» так называл. Мы всё так же проводили выходные вместе, я готовила, мы обедали, валялись в постели, я иногда прибиралась. Секса у нас почти не было. Дима ко всему прочему оказался ужасным неряхой. Проведя выходной с ним, я уезжала к себе на такси, в свою холодную и одинокую постель. Это было грустно. Я в то время привыкла грустить. До него я была другой. Менялось моё сознание. Менялась я. Мне нравилась постель с ним или ему нравилась постель со мной? Я его баловала, и получается, только в эти моменты у меня было хорошее настроение, находясь с ним рядом. Дима всегда отвечал на мои сообщения по приезду домой. Я всегда сообщала что добралась. Потом книга, телевизор и вошедшая уже тогда в привычку смска на ночь. Я писала, какой он великолепный любовник, и какой был спокойный день. Он всегда отвечал, что особой его заслуги нет, что я слишком высокого мнения о его довольно скромных способностях, и на самом деле, главной составляющей встреч и вечеров была я… Приятно. Отрадно, когда он был в таком расположении духа. Как я говорила, я ничего не брала с собой в будущее, всё, что прощала, я забывала и жила днём сегодняшним.

Так пришёл апрель. У Димы немного стали выстреливать заказы по работе. Мы ездили по району клеить объявления на подъезды, и заказы понемногу приходили. Печатали объявления дома на принтере сами. Я так самоотверженно, и как он говорил, сердобольно, помогала ему в этом, что вспоминать приятно. Так у Димы был небольшой заработок. Зарабатывал он отделкой балконов и установкой окон. В очередные мои выходные мы решили сходить в зоопарк с Олями. Диму поставили в известность и пригласили с собой. Он оказался занятым на работе. Ещё тогда в его телефоне, когда я первый раз в него залезла, я видела сообщение от Наталии. Оказывается, что в этом году они уже были в зоопарке. Наталия – соседка Димы с четвёртого или пятого этажа. Она на самом деле давняя его подруга, они вместе ходили в художественную школу. Я про неё узнала недавно, а она знала про меня с самого начала нашего с Димой общения. Она часто бывала в гостях Димы ещё до меня, а теперь без меня, её хорошо знала так же мама Димы. Она всегда смотрела на мою реакцию, когда на праздниках или случайно мы встречались с их соседкой. Я всего лишь здоровалась или прощалась с Наталией, так повелось с самого начала. Так оно и к лучшему. Дима мне рассказывал, что когда-то они были любовниками, но они не устроили друг друга в постели. А, кто и кого не устроил, мне было не интересно, но… Недоговорённость с Диминой стороны прошла не незамеченной мною. Не может он честно всё рассказать. Я так думаю, что они потра… ивались втихаря. Дима не знал, что я это знаю? Но, это дело прошлого. Не всему верить, училась я в это время. Хорошая школа… Зацикленности, слава Богу не было, и я рада, что многое обходило меня стороной. Неизвестно, сколько бы я дополнительно потратила бы своих нервных клеток и сил, сидя и перемусоливая это всё в себе. Всё и так открывалось рано или поздно. Я с Наталией не общалась, ничего личного. Дима даже в ситуации с Наталией по отношению ко мне повёл себя, как последняя дрянь. И по отношению к ней тоже, раз уж говорить начистоту. Оправдывался до последнего, что всё кончено. Но, как сказал Станиславский: «Не верю!» И я не верила в это до самого конца. И была права. Это его проблемы на самом деле. В зоопарк они уже сходили, но мне Дима об этом даже не полслова не сказал. Зачем ему два раза в месяц ходить в зоопарк? – подумала я? Мы не пошли в запланированные тогда нами выходные в зоопарк с девчонками. Мне просто захотелось проверить очередное Димино враньё. Как же это просто и предсказуемо. Я решила теперь не стесняться, хотя легко сказать и трудно сделать, и иногда для подтверждения своих догадок и предчувствий, сверять информацию с действительностью и его ответами. Как? Противное это дело быть в этой шкуре. До сих пор мне мерзко от одной этой мысли, что я это делала – залазила в его телефон. Как же он голосил, что не обманывает меня, и что я его ревную. Детский сад, ясельная группа, ей Богу. Что он, что я. Но это того стоило.

И вот, оставался месяц до моего дня рождения. Я, так, невзначай, заранее спросила, что он мне подарит? Он оживился? Нет. Он напрягся. Это я увидела в его поведении. Так бывает, что человек за доли секунды меняется в лице и в поведении. Он даже попятился в сторону и спросил: «А что ты хочешь?» Колье, блин, с огромными бриллиантами, сапфирами и изумрудами… Я знала по Диминым словам, что он хорошо рисует, и попросила нарисовать меня на память. Дима даже когда-то подрабатывал этим на жизнь на Арбате. Опять же с его слов, он неплохо тогда зарабатывал. Сказал, что не обещает, но попробует, и что время ещё есть. Здорово, – подумала я. Да и трат особо ему не принесёт этот подарок. Практично, приятно и мило. Мне больше ничего было не нужно. Для меня это было важно. Мы переспали с ним первый раз в мой день рождение год назад. Он не запомнил. Ну, куда уж там? С памятью-то, и не только с нею проблемы. Он и вправду не запомнил эту дату. Хоть месяц вспомнил, и-то ладно. У мужиков, почти у всех, с этим всегда проблемы. Ничего не берут в голову. Женщины помнят всё…

У нас в ресторане работала официанткой очень милая девчушка. Хоть она и кабардинка, зовут её Ксеня. Безумно приветливый, честный, искренний и добрый человечек. Как же мне она нравилась. Я до сих пор её люблю и вспоминаю добрым словом. Мы общались очень непринуждённо и тепло. Она как-то в разговоре услышала, что я собираюсь в отпуск, и пригласила меня погостить к себе на родину. Это было настолько неожиданно, гостеприимно и правдиво, что я согласилась подумать. В то время, впрочем, как и всегда, не очень спокойно тех местах. Манило, конечно же, Приэльбрусье. Ксения пригласила меня и ещё любого того, кого бы я взяла с собой. Конечно же, я рассказываю об этом приглашении Диме, когда он мне позвонил, и предлагаю, что, было бы неплохо съездить, сменить обстановку, немного отвлечься от Москвы, дома и работы. Он выслушал, была даже пауза в телефонной трубке на том конце, и он тут же сказал, что у него неотложные дела. Какие у него могли быть дела? Я понимала, что поездка остаётся всего лишь добродушным и гостеприимным приглашением Ксении. Сама бы я туда точно не поехала. Места там красивейшие, природа прелесть. Ксюшенька, милая моя девочка, так заманчиво рассказывала о своих родных местах, о трёх озёрах у подножия одной из самых высоченных вершин мира, в которых по расположению друг к другу и разницей в высоте местности, разная температура и состав воды. Что в них бьют ключи и вода полезная, что там всегда три времени года у этих озёр. Нас там встретят, жить мы будем у них дома, шашлык и вино всегда на столе, экскурсии нам обеспечены её родственниками, папа её знает всё о тех местах, будет интересно. Главное, что траты не большие. Я думала, что у Димы всё упирается в деньги, и у него нет на поездку? Нет, там была другая причина. Дима мог бы собрать себе на поездку, такую уж незначительную сумму. На дебильное курево деньги были, и стоило это удовольствие немало, и всегда на «это» находились деньги. Всегда, как у алкаша на бутылку. Он просто не хотел менять своих привычек и променять их на действительность и красоту мира. Адекватным я это никогда не назову. Я думала, что причина была именно в этом. И да, и нет. В Нальчик мы так и не поехали. Он сказал, что не поедет и всё, без комментариев, и что на это есть всегда причины. Дознаваться о причинах я не стала и так было всё понятно. Была и третья причина, почему Дима не хотел ехать. Узнала я об этом в третий год нашего общения. Из-за его родного брата Никиты. Но и это не оправдание. Это банальная отмазка. Брат был старше на год ли два, я его так ни разу и не видела, слышала, что рассказывал Дима и его мама. У них в доме даже не было его фотографии. Очень странно. Они практически не общались. Так причиной его срочных дел оказалась очередная полуправда – нежелание видеть брата. Почему? Так себя зарекомендовал? Об этом будет ещё история. Мне пришлось отказать Ксении. И я тогда решила ехать в ближайший отпуск на мамин день рождение в Крым. Это уже была традиция. С отпуском пока рано. Продолжалась действительность и весна. К Диме я ехать не хотела, и пригласила его к себе. Сказал, что приехать не сможет, что встала машина, возможно, это и так, но скорей нежелание. Добраться до меня ему было нечем? Цена вопроса сто рублей и десять минут времени, на такси, где проблема? На следующий день, ведь, он поехал, машина завелась. «Каждый человек может заблуждаться, но упорствовать в своём заблуждении может только глупец». * Я считала себя глупцом. Такой я была в то время.

Общение было по телефону, в сообщениях. В то время объявился мой бывший любовник. Я ему никогда не звонила, он сам решил набрать меня. Я знала, что покончила с ним, я так уставала от него ещё в то время. Почему мы до сих пор общались и я отвечала ему, когда он звонил? Я тогда этого не понимала. Время всё расставит на свои места. Так и выйдет. Но позже… Он знал, что моей маме нужно делать операцию, и что я пока не собрала эту сумму. Короче, он

*Цитата знаменитого древнеримского политика и философа, блестящего оратора Марка Туллия Цицерона.

предлагает мне деньги, которые я должна отработать. Бред. Хочешь помочь – так помоги, он прекрасно знал, что я не пойду на любое такое его предложение. И, когда он в разговоре озвучил, что я должна сделать, это был полный пипец. Крыша едет у мужика и кукушка сдохла, – подумала я. Поводов таких я не давала даже при намёках его когда-то. Я даже писать не хочу это. Я даже не берусь осуждать за это человека. В вот момент, мне очень захотелось пообщаться с Димой. Чтоб меня успокоили и посоветовали, как успокоиться? Я не могла поверить, что мне такое мог предложить человек, знающий меня не один год. Тема поднималась только им. Я была испачкана его предложением. Он объявлялся издалека, а тут блин, приплыли. Напишу, что мне предложил бывший, и почему мне нужна была тогда моральная поддержка, и причём, очень нужна. Это предложение было сексуального характера с извращениями. Пишу коротко и ясно, иначе блевану – это копрофагия. Многие не знают, что это такое? С тех пор у меня рвотный рефлекс на всё, что связано с этим, с любым запахом хоть какого, хоть дерьма. Он знал, что я не соглашусь ни за какие деньги на такое. Я наотрез отказалась и послала его очень далеко. Тем более заработанные таким образом деньги, мама просто бы не приняла. Вообще речи не может быть о таком. Кому интересно, и кто не знает – залезьте в интернет и почитайте там. У человека от пресыщенности и неудовлетворённости просто рвало крышу, и он не знал, как её залатать. Он сам не знал, чего хотел. Но этим способом бесполезно зализывать раны своего прошлого или настоящего, тут лечиться уже необходимо. Если в двух словах, то это – психическое расстройство и отклонение сексуального характера, и возникает оно вследствие различных заболеваний. Прежде всего из-за врождённого заболевания поджелудочной железы, инфекционных заболеваний кишечника, перекармливании и при рационе с великим содержанием жира. Это болезнь собак изначально, так, для справки. А вот почему это возникает у людей? Догадаться несложно – почти тоже самое, и плюс действительно зажратость. Это может приобретаться со временем, и перерастать в хроническое заболевание. Человек об этом может не догадываться. Медицина не врёт. Пусть мне простят всё сразу. Совета от Димы я не дождалась. Единственное, что он сказал, когда я вкратце, и вообще стесняясь этого, сбивчиво, и неуклюже рассказала об этом, он сказал: «Забей!» Это всё. Я забила, но справилась тогда я сама с этими неприятными, лишними и ненужными мне мыслями. И как в этот, так и в очередной, и не единственный раз, я осталась наедине с собой. Я односложно справилась с этой информацией и этим предложением. Теперь я не общаюсь с этим человека лишь потому, что он мог такое предположить. Его время в моей жизни закончилось. Время лечит, стало легче, когда я поняла, почему он это сделал? Описывать не буду, это долго и неуместно. Не важно. Может, когда-нибудь и расскажу…

Дима так и не объявился. Я не старалась его искать. Он сам объявлялся весь замученный и уставший. Позвонил очень подавленным. Я объясняла, что нет никакого общения, и что ему пора начать думать. Поговорили не ахти. Я ни больше, ни меньше не расстроилась, и даже смс не писала ему. Я никого не хотела ни видеть, ни слышать. Мне нужно было успокоиться. Зато он мне написал, и по ходу дела в отклонённом состоянии:

– Не плачь себя жалея. Моя персона состоит из двух частей, одну – ты знаешь, со второй поверь знакомиться не стоит. Сейчас вторая преобладает и пауза в отношениях только на пользу. Добрые отношения надо беречь. Пусть они будут долгими…

Это я-то не знала его двуличие и вторую сторону его «я»? Тогда простите мне всё сразу. Вероятней всего, ему было так удобно думать. Или он не помнил, что я уже прикоснулась, к его не одной уже завесе? Признавая свою двойственность натуры, он ничего нового не открыл. Я каждое слово понимаю теперь. Но тогда мне было не легче. Мне не нужны паузы, мне не нужны долгие отношения с постоянным враньём. Ну, хоть это я понимала. Апрель близился к концу, мы не виделись. Уходя – уходи. Я хотела забыть всё, успокоиться и начать всё заново.

Апрель заканчивался. А мы так и не виделись. Снег практически везде подтаял, погода держалась солнечной, и уже чувствовалась весна. Одна из Оль пригласила меня к себе на выходные. Это совсем недалеко от Москвы – посёлок Раменское. Природа. Ура. В первый ближайший выходной мы и решили поехать. Так и сделали. Приехали к неё под вечер, посидели в ближайшей местной кафешке, а на утро решили прогуляться. Оля, это вторая Оля, не та, которая тусила с Муратом, была чем-то сильно расстроена. Оказалось, что парень, который нас вёз, давно положил газ на неё, а она никак не могла определиться в своих кавалерах. В таком возрасте это понятно. Они всю жизнь прожили рядом. Он многое про неё знал. Он любил её… Девушка она была очень даже, скажу, красивой. Стройна, русые не крашенные волосы ниже пояса, милое личико. Вот всё в ней было, не было только мозгов. Гуляла она по-чёрному. В такие перипетии попадала, что страшно за неё приходилось. Я уже и не вспомню, сколько раз я её выручала? По натуре она очень добрый, и очень отзывчивый человечек. Засиделись мы допоздна, ночевали у неё дома. Как проснулись и привели себя в порядок, то отправились гулять. Отвела она меня на Курган Славы погибшим воинам. Место великолепнейшее, понравилось очень. Мы от остановки до кургана добирались пешком. В такой солнечный и тёплый день грех не прогуляться. Даже не испортило прогулку то, что она не помнила дороги, и мы свернули в лес, совсем не туда нужно было. Нужно было идти по просёлочной дороге до конца, а мы… Несмотря на то, что мы были в грязи по колено, что прошли лес наполовину, мы всё же добрались. Правда, не со стороны выезда на курган, а со стороны лыжного спуска. Кто там бывал, тот поймёт меня. Кто не бывал – представит. Около километра мы ползли вверх. Забавно. И весело. Снег только сошёл, и под прошлогодней жухлой листвой земля была ещё сырая. Мы ползали по пригоркам, вышли на лыжный спуск, по нему нам нужно было подняться на самый верх кургана. Приключение удалось. Мы ползли в прямом смысле этого слова наверх на карачках, хохотали, вспоминали и рассказывали друг другу интересные истории из жизни. Мы тогда взяли фотоаппарат, и я была рада этому. Нафоткались на память на природе. Какие же там места красивые. До сих пор две фотки висят у меня на стене в моей комнате, в моей галерее памяти. И сейчас у меня этот пейзаж стоит перед глазами. Лучше один раз увидеть. Там очень красиво. Есть что вспомнить. С собой мы не стали брать еду. Я ограничилась водой без газа. А Оля взяла себе литровую бутылку колы. Немного не рассчитали с запасом воды, но это нас не особо расстроило. Смотря вдаль, можно увидеть её посёлок. Внизу, откуда мы поднимались огромный охотничий дом. Видимо, что-то типа зимнего клуба, и река. На той стороне реки очень дорогущий посёлок со слов Оли, называется «Белые дачи» или «Белый берег». Не могу точно вспомнить – это коттеджи с газонами, с выходами на частные небольшие причалы к Москва реке. Они с самого верха были похожи на игрушечные домики, очень аккуратные и милые. Вид был только в одну сторону, таково месторасположение. По трём сторонам от нас простирался сосновый лес. Усталость совсем не чувствовалась, и немного передохнув, мы решили прогуляться ещё в одно место. Ольга предложила доехать на маршрутке несколько остановок, чтоб не сильно устать и через лес, кладбище и карьер вернуться домой. Мы так и сделали. По началу дорога была асфальтированной, мы шли через коровники, потом сразу после них вышли на кладбище. Она рассказала, что там похоронен её друг. Зашли, посидели немного, я выслушала её рассказ, и мы отправились к песчаному карьеру. Я люблю бродить по таким местам, в такие моменты ни о чём не думаешь и отдыхаешь. Далее дорога была просёлочной через лес. Карьер мне не мог не понравиться. Кто знает – это близ посёлка Лыткарино, который в народе ещё называют «город наркоманов». Блин, и здесь они. Я узнала это ещё до рассказа Оли, от одной своей бывшей знакомой, у неё парень оттуда, эта история из прошлой жизни и сейчас не о ней. Песчаные дюны, не такие, как в средней Азии или Прибалтике. Это, как их мини-вариант. И сосновый лес. Пляжи из песка. Ещё из времён постройки коммунизма торчащие, причём, в очень хорошем состоянии пляжные зонтики-грибы со скамеечками и изумрудного цвета вода с тающими трубками льда. Лёд в карьере не успел растаять, он был рыхлым, и казалось, что состоит из миллиардов таявших льдинок-трубочек. Они были похожи именно на небольшие трубки с отверстиями. Когда луч солнца топит лёд на ровной поверхности, то получается, как будто лучики солнца его медленно прожигают, и образуются тонкие трубочки. Когда их берёшь в руки, то они, ещё в не распавшимся состоянии, несколько секунд небольшим айсбергом лежат в ладонях, становясь похожими на хрустальных ёжиков. Я не могла не потрогать и не загрести в свои ладони этих ёжиков. Мы не стали обходить весь карьер, он, хочу заметить, больше чем я думала. Но мне понравилось то, на что я смотрела… Был виден другой берег. Там, вдали было прекрасно. Солнечные лучи проходили мимо крон огромных корабельных сосен, и лес казался заколдованным. Я была очарована. Но я не решилась туда идти. Мы и так уже почти целый день гуляли, а нужно было дойти до дома и мне ехать в Москву. Мы прошлись по той стороне, где из воды, и отчасти на берегу стояли брошенные когда-то баржа и мини-заводик по добыче песка. Это массивное железо придавало какой-то грустный вид этой части карьера. Всё давно проржавело и лежало наполовину в воде, как умирающий кит. Мне даже, не по себе немного стало. Мы погуляли по берегу, повалялись, в уже нагретом жарким весенним солнцем песке, пофотографировались, отдохнули, и через лес, по грунтовой дороге пошли в сторону дома. Усталость чувствовалась, но она была очень приятной. Дома у Оли, я переодела данные мне кроссовки на свои весенние сапожки, мы покушали борщ, жареную картошку, и я попросила проводить меня на рейсовый автобус. Я уехала домой под впечатлением. Мне быстрей хотелось отдать сделать фотографии и наслаждаться сегодняшним днём в будущем, не отпускать от себя увиденную картинку. Нужно было завтра на работу, поэтому я уехала. Нужно было ещё почистить пёрышки и выспаться. Мы так замечательно провели время, что даже тот факт, когда ещё на кургане мне позвонил Дима, я ничуть не расстроилась. Я даже пригласила его, чтоб он приехал к нам и разделил впечатления. По его словам, он там не был. Он многое потерял. Сказал, что занят на работе и всё такое… Он не был так катастрофически занят, а не приехал, потому, что на машине не было номеров, и он опасался постов ГАИ. Но тогда он мне этого не рассказал и придумал очередную отмазку. Да фиг с ним. Отмазкой, как оказалось, были не только номера.

Эпопея его лжи, и то, как он подгадывал и подстраивал ситуацию, продолжалась. Он звонил, когда я была на работе, а в мои выходные ссылался на авралы по работе у себя. Он знал мой график и специально всё подстраивал таким образом, чтоб не видеться со мной, что ли? Я уже не обращала на это внимания. Так было проще. Весна, зеленеет травка, солнышко блестит, утром поют соловушки, день становился всё длиннее, воздух заряжался каким-то таинственным и чистым запахом, чувствовалось обновление в природе и настроение от этого только улучшалось. Я не хотела обращать внимания на Димины парадоксы, его нытьё. И наблюдать аморфность амёб мне так же не хотелось. Отработав два дня, мы собрались всё-таки в зоопарк, всё с той же Олей. Дима звонил раза три. Я не отвечала после того, как он пообещал приехать и посмотреть наши фотографии с прогулки на курган, он так и не приехал. И вот крался—крался и подкрался месяц май. Мой любимый месяц. Будь-то в средней полосе, в Крыму – не важно, также не принципиально, что я родилась в этом месяце, мною он всегда был любим. Пусть другие календарные месяцы на меня не сердятся, я люблю любое время года и погоду, но так уж давно у меня повелось, что май самый, что ни наесть ответственный для меня, и он сам так решил. Да, это мой май… В Крыму в это время уже лето. Там теплее. Мы всегда в выходные выбирались на пикники на речку, в лес, в горы, на море. Природа сама зовёт нас снять с себя спячку после зимы и полюбоваться собой. Это одно из самых замечательных ощущений, которое может только испытать человек.

А тут Дима со своими смс. Что, мол, у него по нескольку раз в день меняются планы, что он очень хочет доехать до меня, но не получается. Что за бред вообще? Если человек хочет – он сделает, а вечные противоречия с самим собой пусть оставит самому себе. Или не хватает свободных ушей? Задолбал. Знаете, как он обращался к большинству женщин и девушек? «Сударыня». Мне, по началу, это даже как-то нравилось, так галантно, и старая школа всегда может соперничать с теперешним этикетом и манерами правильно говорить. Но как он мог, этот красивый язык применять со свойственной ему пошлятиной? Узнавая его со временем, я поняла цену этому слову с его языка, произносимого именно им. Меня это раздражало, верней сказать стало раздражать именно с этой весны, не могу не сказать, что до этого было что-то другим. Он раньше не говорил этого слова, на сколько я помню. Возможно, менялась я. Ведь, не просто так я теперь реагировала на это слово? Нет не просто так. Судя по прошлым его приездам и нашим встречам, он отчуждался от меня. Он хотел попробовать управлять мною на расстоянии. С меня было достаточно его осени и его зимы, его настроений всех вместе взятых. Он звонил, поддерживал общение, да и только. Во время одного такого его звонка, я ему сказала, что не нужно приезжать ко мне на два часа раз в месяц, так как я уже стала забывать, как он выглядит. Что мне просто хочется куда-нибудь прокатиться на природу, но с условием, что его никто и никуда не выцепит на полдороги. Напомнила, как он предлагал меня ещё тем летом взять с собой на природу и уехать на несколько дней, и, как мы уже обдумывали детали поездки. Пусть он сам определиться о нашем дальнейшем общении, и внесёт в них конкретику. Вот только после внятного ответа я смогу общаться с ним дальше. Честно сказать, я не была тогда готова ответить на вопрос: «Зачем мне нужен, этот человек, который встретился в моей жизни?» Ответ на этот и другие вопросы заставят себя немного подождать, и откроется он только тогда, когда я буду готова его услышать. А готова я его буду услышать только тогда, когда кое-что узнаю о себе… Но не сейчас. Сейчас всё только начиналось, и я, не осознавала до конца, для чего вообще нужно мне всё это, да и нужно ли вообще? Я хотела просто жить.

Почему на мужиков всегда приходиться давить? Мне и это пришлось узнать? Почему они, не все, миль пардон, но основная масса, не слышат и не понимают обычной речи без повышенных ноток? Надавила, гавкнула, и тут же, всё тут, как тут. Может, они сами себя так стимулируют? Нет. Это обычная расхлябанность, и не пытайтесь мне доказать обратное. Второго мая мы всё-таки прогулялись с Димой в парке. Он был далёким и близким для меня по моим ощущениям. Странное восприятие. Такое, наверное, бывает после некоторой разлуки. Мне это ощущение честно говоря – не нравится. Я почему-то опять обратила внимание на его глаза. Они суетились и бегали. Такое видишь только, после разлуки. Обязательно видишь и замечаешь некоторую ту суету, излишнее внимание, все ужимки, неуверенность спрашиваемых вопросов, разговоры ни о чём, типа как дела, как жизнь, что нового… Эдакий, возрастающий интерес, переходящий в излишнее внимание. Как он был предсказуем. Он включил всё своё обаяние. Мне приятно было его видеть, не скрою. Но, не видеть то, что пытаются спрятать… Видеть что-то через ложь я не хотела… Мы долго гуляли в южном Измайлово, прошлись до конца парка, попили чай в кафешке и перекусили. На обратном пути я уже чувствовала себя более комфортно в его присутствии. Было очевидным, что он соскучился, и что соскучилась я. Я поддалась его чарам. И наше притяжение друг к другу, это очарование и желание, взяло верх над нами. Мы поддались влечению друг к другу. Этому очень трудно сопротивляться. Мы соскучились. Конечно же, мы углубились в лес. Тогда листва ещё не покрыла деревья, и укромного места было практически не сыскать. По многочисленным тропинкам гуляли такие же парочки-зеваки, как мы. Встречались и одинокие гуляющие прохожие, всё те же велосипедисты выкатили на прогулки. В лесу тогда и не спрячешься, всё видно и прозрачно. Не помню, куда мы забрели, но это случилось. Я уже ни на что не обращала внимания, и видела только его. Он нашёл место поудобней, обнял меня, и прижал к дереву. Он обнял меня сзади своими красивыми и сильными руками. Когда он успел меня сфоткать на мобильник, я не видела. Мне ничего в тот момент не было нужно кроме, как чувствовать его тело и принять его напор. Я окунулась в удовольствие и делала то, что хотелось только мне и нам обоим. Страсть? Может, мне хотелось быть желанной женщиной, вот и всё? Я платила за это большую цену только потому, что так захотел именно Дима. Но он многого и сам не знал, потому что и ему придётся когда-нибудь заплатить за его беспечность и алчность. Но не теперь. Позже. А сейчас я видела и чувствовала, как ему приятны мои ласки. Он был в ожидании и я ощутила его набухшую плоть. Уже не помню, как я расстёгивала ему штаны и, как он снимал с меня джинсы, я возбуждала и дразнила его плоть поцелуями и страстью. Он долго не выдержал, повернул меня спиной к дереву, я обхватила его ствол руками у себя за спиной, над головой, мой любовник взял меня под бёдра, притянул к себе, вошёл в меня. Ноги у меня подкашивались, когда он опускал меня на землю. Я встала перед ним на колени. Он придерживал меня, я отвечала на его толчки и увлеклась этой сладкой истомой и желанием. Мне нравится после первых моих оргазмов быстро соскочить с члена, взять его в ротик и довести любовника до пика блаженства. Сперму я глотаю. Оргазмов своих при этом я не считаю. Дима знал, как доставить мне удовольствие. Он тогда превзошёл сам себя в своём мастерстве и я получила те судороги, разливавшиеся по телу от оргазма, и кончила не менее четырёх раз. Он считал, и потом спросил, сколько раз я это сделала? Он кончил во время завершающего мною минета. Это моё удовольствие, и он это знал. Меня этого лучше не лишать. И он не жадничал, потому что знал, что своё я возьму в любом случае. У меня был носовой платочек, которым он меня обтёр. И, если б на мне были трусики, то он одел бы их на меня. Но я не носила нижнего белья, к бюстгальтеру это так же относится. Под верхней одеждой у меня нет ничего. Разве что на работу – это единственный исключительный случай. Что говорят в таких случаях? Было великолепно… Было… Возбуждение немного спадало, голова кружилась и Дима придерживал меня, обняв вместе с деревом. Немного успокоившись, мы закурили, болтали всякие приятности, и только после этого я застегнула на себе джинсы… Дима-то оделся намного раньше меня, чтоб не застудить своё хозяйство. А я не могла в возбуждённом состоянии заметить что-то или кого-то в лесу. Дима видел, как за нами наблюдал какой-то мужик, спрятавшийся поодаль за деревом. Мне он этого не сказал. Козёл. Кто занимался сексом в южном Измайлово, тот знает, что такие типы там не редкость. Там вообще куча разных извращенцев пасётся. Так же как и гомосексуалисты, эксгибиционисты, лесбиянки и так далее. Благо, что ведут они себя культурно, прячутся, и не афишируют свои предпочтения. Но не всегда. Мы сталкивались с этим не раз. Их спугнёшь и они уходят. Нам даже намёки от них были, типа присоединяйтесь, но нет. Время в прогулке сегодня мы провели отлично. На обратном пути к машине, мы шутили, смеялись и болтали, рассказывали друг другу свои новости. Дима называл меня хулиганкой и развратницей, причём очень часто, не только в этот раз. Мне нравилось такое его настроение, и я обожала его в таком игривом состоянии. Каким же оно было редким… Расставаться мне не хотелось, я бы ещё раз занялась с ним сексом. Возбуждение опять подкатывало. Я рассказала о своём желании ему, он посмотрел понимающим взглядом, но… К нему я ехать не хотела, а у него не было времени ехать ко мне. Ему нужно было ехать на объект принимать работу. Я, если и расстроилась, то совсем чуть-чуть. Дима отвёз меня домой и сказал что позвонит.

Моя душа мечется и не может найти покоя, а моё тело пытается совладать с собой и обмануть мой разум. Почему так происходит, и что мне делать дальше? И хочу его чувствовать, и в то же время не хочу его видеть. Может, ещё не поздно уйти? Или посмотреть, что будет дальше? Он был таким страстным и милым. Что делать? Где мой покой? Ситуация… Куда меня вынесет из этого эпицентра захлестнувших событий? Зачем он мне нужен? Весна меня не хотела отпускать без удовольствия? Пусть не частого, зато какое было качество… Да, количеством меня не возьмёшь. Я решила простить Диме его зиму, она в прошлом. Я решила предоставить судьбе решать, что делать дальше? Я, оказывается, очень правильно сделала. Сердце меня не подвело, и даже направило по нужному направлению, и все сложности будущих событий взяло на себя. Понятное дело, что это когда-нибудь и как-нибудь закончиться, ведь всё в жизни проходит. Но попав в такой круговорот, лучше слушать голос собственного сердца, которое пусть и сможет наделать кучу ошибок, но никогда не обманет. Слушать советы со стороны обязательно нужно, в них есть подсказки. Но делать всегда всё нужно не фанатично, а выборочно, и так, как считаете нужным – это наш и только наш выбор, за который некого будет винить. Да, только путём проб и ошибок мы достигаем истины и получаем бесценнейший опыт, и понимаем кто мы. Я всегда благодарна советам, которые мне давали в разных ситуациях. Возможно, я не всегда им следовала. Но теперь я и сама могу посоветовать, как не сделать больно себе и другим, кто был или не дай Бог будет в похожей с моей ситуации. И не только. Я была честна перед собой и другими. На обман не была способна. Это распознавала какая-то тайная Сила, которая вела меня и помогала мне по жизни. Её присутствие я всегда ощущала сердцем. Её невозможно описать словами. Но знайте, что она есть и всегда ждёт, чтоб нам помочь. Мы с Димой расстались после парка, когда было ещё светло, когда я не знала, что мне делать оставшийся день и вечер. Я приняла душ и мне взгрустнулось. Я думала и вспоминала каждое мгновение, как не устояла и не справилась с собой, и как хотела вернуть то неистовое ощущение нежности и страсти. Он позвонил. Он приехал вечером. Я ушам и глазам не поверила, когда он позвонил в домофон и попросил открыть ему дверь. Мы поужинали и завалились смотреть телевизор. Я даже не помню, какой канал смотрел Дима, и что показывал телевизор? Мне помнятся лишь жаркие объятия, и как он раздетый лежит в моей постели, а мой кружевной пеньюар снять не составило и пяти секунд. Опять пульс в висках, желание, страсть, возбуждение и предчувствие сексуальных утех. И уже даже через миг не предчувствие, а чувственность… Да уж. Ох уж эта сексуальная энергия, одна из самых сильных и смелых в жизни человека. Женщина стонет в непрекращающихся ласках, желает чтоб ею владели, и, дойдя до пика взяли сильно и безостановочно, не медля ни на секунду страстно… Потом помедленнее входили и выходили в её лоно, которое раскрывается, набухает и сочиться. По мужчине видно сразу. У него встаёт член и он им готов исполнять, что угодно или чтоб ему исполняли его прихоти, но только, чтоб он не стоял без дела, без тёплых и умеющих рук, без чувственного ротика и влажных поцелуев. Я безумно соскучилась по его плоти, и понимаю, как нужно было соскучиться, чтоб отдаться ему в просматриваемом со всех сторон парке. Чтоб не заметить, что за нами наблюдают, чтоб не услышать жужжание камеры фотоаппарата, чтоб хотеть его снова и снова. Отдаться только ощущениям, и той свободе, предоставленной только двоим, когда фантазии материализуются и исполняются… Когда так сказочно приятно… Меня поймут многие, кто, так же, как и я мечтал, ждал, хотел и в пришедший момент исполнял танец тела, страсти и желания. Это безумно возбуждает даже в воспоминаниях, и я помню до сих пор эти ощущения горячих поцелуев тех двух, слившихся в одно тело. Я была великолепна, как всегда. Он был страстен и красив своею страстью без преувеличений. Ох уж эти мужчины. Ох уж эта я. Не так много у меня вас и было-то. Но, вы все были красавчиками, каждый в своём роде. Вы помогли мне не стать ханжой, подкинули жизненного опыта, научили азам ваших желаний. Это я со временем усовершенствовала искусство дарить и получать удовольствие. Красавчики, каждый в своём роде. А как же быть с проявлениями? Они тоже были. Вот только тогда я не знала, что это такое?

Я не знаю, был ли Дима самым лучшим мужчиной в моей постели? Я не говорила с ним об этом. Я говорила, что такого мужчины у меня ещё не было. Мужчинам доставляет особенное удовольствие, когда их хвалят и превозносят. И, тогда они предвосхищают своим умением пользоваться не только своим членом, но и многими другими своими «осьминожьими щупальцами», не только наши с вами, женщины, ожидания. Они сами себя «переплёвывают» в этом искусстве. Так уж они устроены. Дима был не самым лучшим любовником в моей жизни. Он… Именно тот, он ещё не встретился мне. Не в обиду сказано, милые мужчины. Существует ещё масса способов возбудить в мужчине страсть и направить его выделывать неимоверные постельные глупости и сумасшествия, которые безумно приятны. Он был хорош. В тот день… Меня влекло к нему не только всей плотью, но и всем сознанием. Ему со мной повезло. А мне повезло со мной. Я достаточно долго могу обходиться без секса, я могу себя включать и точно так же выключить. Скорей всего я научилась это делать когда-то, чтоб избегать случайных и ненужных связей. Возможно, поэтому я всегда была верна тому мужчине, с которым была рядом. И ещё потому, что, как я повторюсь – мне важно было качество всего происходящего. Кто-то сочтёт глупостью, кто-то захочет попробовать. Советую попробовать… Обязательно… Когда я влюбляюсь, я отдаюсь чувству полностью каждый раз, как в последний раз… А что это за кнопка – включение и выключение такое? Кто меня этому научил, и когда? Я не помню. Я не знаю этого. Кому говорить за это слова благодарности? Благодарность за то, что я не… Как это говорят – не скурвилась и не сбл… довалась, не кидалась во все тяжкие, которые в себе несёт сексуальная жизнь. Мы все знаем, к чему это может привести. За то, что знала всегда чувство меры и насыщенности? Так это прекрасно. Я себя не растратила этим. Этим я научилась, как оставаться целой. Таково моё состояние. Я всегда нахожусь в состоянии влюблённости, и в замечательном расположении духа. Я знаю и предвкушаю каждое свидание с таким трепетом, что, как только дотронувшись до меня, мужчина это чувствует. Он может почувствовать это даже по моему взгляду. От одного страстного взгляда на желаемый объект, я реально могу кончить. Этого не видно, но я-то чувствую. Это не просто слова – проверяли, и были в приятном и обалденном шоке. Это сильно заводит. И, когда он уже хочет до меня добраться и овладеть, он чувствует, какая я мокрая и твёрдая там… Это волна цунами, которая смывает всё на своём Пути, которая не контролирует себя в такие моменты. Отсюда и стоны, очень громкие стоны и крики, сверкающие глаза которые смотрят прямо в его глаза, и прикрываются от дрожи проходящих волн экстаза во всём теле. Это продолжается долго и томительно приятно. Ускоряется более сильными толчками плоти, всё глубже и сильней. Я вбираю его в себя, я хочу, чтоб он полностью вошёл в меня. А потом резко выдавливаю его из себя. Я извиваюсь, как кошка, направляю его, кончаю и продолжаю кончать. Он и сам хочет выбросить рвущееся наружу семя, я всё-таки дотягиваю до последнего, отбрасываю его на колени или переворачиваю на спину. Или он уже сзади меня, стоит на коленях. Опрокидываюсь и примыкаю к его члену, и высасываю его до последней капельки. А он, смотрит на меня сверху, и улыбается. Он доволен, он в блаженстве. Я припадаю на его бёдра головой с растрёпанными волосами, и смотрю с наслаждением, как член затихает и уползает внутрь себя отдыхать. Он поправляет мои волосы, улыбается. Он доволен собой. А я довольна им. Снова ввожу в себя его ещё стоячий член, сразу после того, как он кончил, пока он не пришёл в себя, и там, в себе, даю ему утихнуть. Или, плотно сажусь на его ногу своей плотью, и тоже утихаю. Вот так бывает. А бывает ещё и не так, но всё равно всегда классно. Дима не остался. Он уехал домой.

Через несколько дней наступила первая годовщина нашей первой с ним встречи «в лифте». И нашего знакомства. Когда он позвонил в тот день, конечно же, он ничего не помнил. Мужчины вообще слишком слабы на запоминание любых дат. У них сразу отшибает память. Я напомнила. Он смутился. И его смущение было не от того, что он не помнил про пятое число. Он уезжал с сестрой во Ржев на могилу отца. Они жили во Ржеве лет до пяти с его рождения, а потом семья переехала в Москву. Я понимаю – дела семейные. Но мне было грустно, что не последовало предложения поехать с ними. На мои сентиментальности, о напомнившей, пусть и небольшой даты, как год знакомства, мне Дима сказал что-то вроде: «Баааа. Какая память! Поразительно!» Мы, понятное дело, не встретились в этот день. Ну и фиг с ним, – подумала я. На тот момент я очень мало знала о его сестре. Жила она не дома. Снимала квартиру, занималась частным бизнесом и была преуспевающей леди. В личном плане у неё всё в порядке. Водит машину, независима от родственников. Поздравляет маму со всеми праздниками, задаривает подарками, проплачивает маме отпуска и поездки за границу. Я видела её на фотографиях, и видела на них очень красивую девушку. Мы познакомимся немного позже. Мне Дима как-то сказал, что она другого, «не моего круга». Зачем так сказал? Странно… Мне всё равно, кто к какому кругу принадлежит. Я уважаю не «круг», а человека. Ну, ему захотелось в очередной раз выпендриться. А чем? Сестру напоказ выставить? Как пример? Кому? Мне? А, почему не поставить её примером для подражания для самого себя? Есть, чему поучиться… Я тогда не представляла, к чему вообще приведёт наше знакомство с его сестрой? И правильно делала. Нанервничаться по этому поводу я ещё успею. А Димины слова о его сестре, были ничто иное, как Димин пафос. Я не стала ничего обсуждать с Димой по поводу их отъезда. Для меня семья – святое, и общие точки соприкосновения семьи тоже. Ждать мне оставалось немного того момента, когда я пойму, что этот человек слишком много займёт места в моей личной жизни, и что я смогу пройти через очень многие преграды судьбы, лишь потому, что полюблю его всем сердцем, и не побоюсь ничего. Оставалось совсем немного. В самом общении с ним, я, возможно, пыталась расставить всё по местам и назвать это отношениями. Он не говорил напрямую, что любит меня. Говорил, что любит по-своему. И я ему не говорила слов любви. Ему нравилось, что я не задавала много вопросов. Но они в любом случае были. Дима говорил обо всех так, словно… Что, ему уже не особо интересна внешность человека, и называл её – оболочкой. Что у него уже другие ценности на счёт окружающих его людей, и что ему интересен внутренний мир человека. Мы иногда много разговаривали на различные темы. Иногда я вообще не понимала, что твориться в его голове? Конечно же, он присматривался и ко мне – как я разговариваю, как общаюсь с другими, как отзываюсь на те, или иные ситуации, на мою реакцию. Точно так же, как и я изучала его. Он знал, что я открытый и простой человек, который не старается создавать сложности ни себе ни другим. Я всегда вела себя непринуждённо в его компаниях, хоть и не всегда вписывалась в те стереотипы, которые окружали его. Он обращал внимание, и удивлялся, когда я предугадывала ситуацию или могла сказать что-нибудь интересное. Я была всегда очень отзывчивым человеком и очень чувствовала людей. Я была живой… Бывало, что он только подумает, а я уже это сделала. Всегда была легка на подъём, мне не нужно было что-то долго и мучительно объяснять, я всегда знала его ответы, что нужно сделать, где подсуетиться, а где лучше промолчать. Я любила людей порою очень разных, и относилась ко всем хорошо. Разные люди и разное общение. С кем-то я могла дружить годами, а с кем расставалась без обиняков в скором времени. Бывало, что интересы совпадали, а бывало, что я первая отходила в сторону без выяснения отношений, и все понимали, что общение закончено. Наверно, я очень долго проработала в ресторане, в прямом контакте с разными людьми, и наобщалась за свою жизнь. Здесь много значит и общение в коллективе, и общение с приходящими и уходящими гостями, общение вне работы. Мне нравилось, что Дима воспринимает меня такой. Он только не учёл, что я не думаю, как он, и что я не жила его жизнью. Мы были и разные, и в то же время очень похожи. Потому, что мы – люди. Не всё во мне так ладно, как именно ему хотелось бы. Не подмял он меня под себя. Как бы он этого не хотел… Я чувствовала это каждой своей клеточкой организма. Благодаря этому новому общению, я меняла свои залежавшиеся долго на полке стереотипы. Я пытаться думать, как он и идти навстречу. Эта способность – думать, как другой человек, очень сильная практика. Она открывает невероятные способности… Не себя я хотела поменять, а именно взгляд на жизнь. Увидеть что-то другими глазами. Интересное и лучшее я брала себе… Одно из единственно честных его слов было то, что он старался меня успокоить тем, что он говорил, что причина не во мне во всех его разногласиях с собой. Не я была причиной смены его настроений и ссор. Это было приятно, потому, что это было честно. Такие слова мне грели душу и успокаивали в трудные минуты. Ведь, окончательное понимание этих слов пришло только через два года. Это на бумаге времена года сменяют друг друга и всё идёт, что-то приобретается или теряется… В живой жизни это нужно пережить. Пережить, чтоб поделиться своими переживаниями, и, возможно, перестраховать других от необдуманных действий…

Ну, теперь придётся рассказать, как случилось то, что случилось, и… Моё сердечко полюбило этого засранца. У нас было одно очень сильное сходство – мы оба любим природу, и не важно на обстановку и условия, пусть они будут хоть спартанские. Всегда, когда удаётся уличить и использовать момент выползки загород – я в первом ряду. И, тут Дима меня приглашает на майские праздники по случаю дня победы и образовавшихся у него выходных, уехать на природу на несколько дней. Я ушам своим не поверила. Я так поняла, что это несостоявшаяся прошлогодняя поездка? Конечно же я соглашаюсь. Он рассказал, что вот уже второй год будет снимать через знакомых домик в живописной деревушке, на Оке. Неужели я откажусь? Я всегда в таких случаях и руками и ногами только – за… Я не пожалела об этой поездке ни секундочки за всё время. И теперь знаю имя этому чувству, дремавшему во мне уже почти девять лет. Об этом чувстве не скажешь одним выражением или предложением. О нём пишут книги и ему посвящают стихи и мелодии. Да, это одно слово. Но для меня оно безумно многогранно и дорого. Да – это любовь. Я могу отличить любовь от влюблённости, поэтому я говорю открыто, что все эти девять лет это настоящее чувство таилось во мне. Я попробую описать то, что происходило и творилось во мне. Да, с этого момента, именно творилось и происходило. Сразу после приезда из Ржева, он естественно позвонил, и рассказал мне о поездке. Без особых подробностей, под впечатлением наложенном на него природой… А там, куда он ездил – красиво, там – Волга. И на волне переживаний и чувств, так, промежду прочим, приглашает меня уехать на несколько дней загород. Соскучился? Очень даже может быть. Я уже вся была там, на природе, хоть и не представляла, куда мы едем? Не важно. Природа не обманет. Предупредила на работе о возможной задержки моих выходных.

Седьмого мая, около двенадцати часов по полудню, карета подкатила к подъезду моего дома и увезла меня в неизвестном направлении. Я тогда не знала, куда мы едем, где будем отдыхать? К этому времени я была уже собрана со всем своим комфортом и кучей сумок «этого комфорта» и стояла у подъезда своего дома. Вместе с нами поехал очень близкий товарищ Димы, с которым мы уже виделись летом прошлого года – Константин. Прошлым летом он работал администратором в Измайловских банях. Как-то вечером по его приглашению и договорённостью заранее, мы приехали культурно отдохнуть и попариться. Мы приятно провели время тогда. Секса не было. Почему? Спросить у Димы нужно – почему? Это один, из мною тогда непонятных феноменов, которые наводили меня на разные мысли в разное время. И лучше б я не узнала никогда этого. Мы тогда были только вдвоём. Дудки и спиртного тоже не было. Мы развлекали себя историями из жизни и рассказами о себе. Мы тогда так мало знали друг о друге, и я только начинала узнавать моего знакомого незнакомца. Ночью бани работают только под заказ. Заказов не было, и только мы с Димой находились в этом огромном помещении. Парилку я не понимаю, но могу зайти на несколько минут. Холодные бассейны я тоже обхожу стороной – не моё это, так уж случилось, что я выросла в тёплых краях, и на самом деле там парилки мало практикуются. Есть своеобразные любители бань везде, и я соглашусь с этим. Но мне кажется, что северные районы больше расположены к этому виду досуга. Впрочем, меня не приучили к этому времяпровождению. Тогда-то я и увидела его друга Константина. Как понравился мне этот человек с самого начала, так я и до сих пор вспоминаю о нём только добрым словом. Он даже не товарищем Димы был, он был больше – он был единственным его искренним другом с большой буквы. Внешностью он очень притягивает. Простые и добрые черты лица. Не красавчик, но с приятным лицом с усами. Мне тогда показалось, что он слишком серьёзен, но бывает он таким только на работе. Говорил он бегло, вскользь, очень мало, но я заметила, что речь у него правильная. Роста он среднего, чуточку выше меня. Вот усы и бородка, наверно, придавали чрезмерную важность, поэтому мне и показалось тогда, что он серьёзный. Понять о том, что он думает, было нельзя. Но манера разговаривать выдавала его интеллигентность, скромность и внутреннюю порядочность, что было очень приятно наблюдать. Мы тогда и пообщались-то минут пятнадцать, не больше. Но я его запомнила сразу. Никого так не запоминала из знакомых Димы, я понимаю это и сейчас. Дима хорошо отзывался о нём, но весьма поверхностно. Я сделала предположение, что Костя относиться к Диме намного уважительней, и что он образованнее его. Не знаю почему, но именно так я всё увидела. Вот мы встретились с Костей ещё раз, и теперь втроём поехали на отдых. К тому времени я поняла по разговору, что Костя к тому времени уже не работал в банях, причину я не спрашивала в силу своей природной скромности. Всякое бывает. Чем он занимался сейчас? Тоже не знала. Да, мы поехали вчетвером, мы ещё взяли мамину собачку Эрика, которого я прозвала Осликом. Уж очень он походил на миниатюрного серенького и медлительного ослика, и даже в некоторых моментах был с таким же упрямым нравом, присущим представителям именно этого вида осликов. Мы часто, даже я скажу на сколько – Дима всегда брал его на прогулки в парк, он был маминым любимцем, а Дима говорил, что Эрик его друг. В общем, мы отправились за замечательными впечатлениями и за приключениями в живописную деревушку под названием… Буду называть её Простаквашино. Мы со временем её так и прозвали, настоящее название не буду упоминать, там живут хорошие и добрые люди, компрометировать которых я бы не хотела. Они сами узнают из моего описания этот милый уголок планеты. Дорога радовала. Я обожаю дорогу. Мне всегда было комфортно в машине, не важно, МКАД это, или грунтовая зимняя непроходимая. Константин оставил выбор за мной и я сидела на переднем сидении, объяснив, что я долго не смогу выдержать запах псины, Эрика не купали перед отъездом. Костя тогда был сама любезность. Ещё у подъезда мы решили эту проблемку. Ему не нужно было долго и много объяснять. Этим он мне напоминал меня, и не мог не нравиться ещё больше. Про Подмосковье, конечно же, можно рассказывать много и очень много, и всего по любому не расскажешь. Место, куда мы направлялись, находиться в ста пятидесяти километрах от Диминого дома. Не так уж и много. Но и не мало. Я бы таки ехала и ехала всю жизнь… Пробок практически не было, в машине шли тихие и спокойные разговоры. Каждый километр приближал нас к заветному месту. Я и сейчас расслабляюсь и предаюсь мечтам в воспоминаниях, где мы отдыхали, и картинки из этих окрестностей останутся в моей памяти, пока я дышу. Чтоб сказать, что я полюбила это место – это ничего не сказать. Сам вид открытого пространства уносит вдаль и манит, эти чудесные и сказочные простирающиеся дали, это бесконечное и бескрайное голубое небо, затихающий гул переполненного и перенасыщенного мегаполиса, с его суетой и постоянным движением сменяется пением и щебетанием птиц, жужжанием насекомых, свободно гуляющим по просторам тёплым ветром и чистым запахом земли. Такими всегда хочешь забрать и запечатлеть эти воспоминания, которые будут всплывать в памяти всю жизнь, согревать душу не только в сырые, холодные и скучные зимние вечера. Они остаются в тебе навечно… Стоит закрыть глаза, и я вновь всё это великолепие вижу. Я смогла впитать в себя всё, что можно. И, куда бы мой взгляд не лёг – всё охватывала моя память. Она и теперь в полном умиротворении. Для меня это совершенная картина, которая лишь вберёт в себя всё то, что увижу за жизнь. Я была и есть счастлива – тогда и теперь. Дорога заняла около двух часов, и вот мы на Оке, через которую переправились по понтонному мосту от городка Озёры. И вот, мы уже у долгожданного места пребывания. Деревушка мне понравилась. Домик был небольшим – это была часть одноэтажного дома на двух хозяев. В нашей части давно никто не жил и она пустовала. По виду – не малое время домом никто не занимался. В другой части дома проживали постоянно. В доме было электричество, вода и канализация с довольно сносным унитазом, который смывался поначалу вручную. И ванной, в которой мы купались, как в душе, нагрев на электрической плитке заранее горячей воды в ведре и мытье из него же. Веранда, примыкающая к дому, была полностью деревянной с небольшим крыльцом при входе, на котором мы сидели вечерами, пили чай, курили и слушали тишину, любовались ночными мотыльками и мошкарой, которая прилетела на свет фонаря, и кружила до поздней ночи. Тамошние вечера, как будто были созданы именно для того, когда, мы уставшие за день от прогулок, купания и загорания, приезжали в этот милый дом, разбирали пакеты с мокрыми полотенцами, и сумку с остатками провизии, устраивались на крылечке и отдыхали. Кто-то пил пиво, кто, чай с бальзамом, кто курил, кто-то обязательно что-нибудь рассказывал. После небольшого отдыха мужская половина подготавливала все для мангала, разводили костёр и жарили шашлычок. Женская часть этого общества, то есть я, накрывала на стол и готовила закуски. Мы все сидели на улице, потом перебирались в дом к столу, потом опять на крыльцо покурить, что бы уловить последние лучики заходящего солнца. Тепло на улице было теперь и после заката. Они были поздние, а сумерки длились порой до полуночи, а ночи пока были холодноватые. Утро же просыпалось раньше нас и солнышко будило в окошко своими жаркими лучами. В доме было две комнаты: одна большая с диваном, креслом и небольшим комодом, или как его ещё назвать – шкаф с нижней тумбой и стеклянными верхними полочками с зеркальной задней стенкой. Мебель, как и дом, повидали ещё не те виды, и потрепались со временем. Большое окно, деревянный покосившийся пол, лампочкой вместо люстры. Вторая комната была поменьше. В ней находились полутораспальная кровать и трёхстворчатый шифоньер, люстра такого же образца, как и во всех помещениях дома – лампочка. Я сразу же убрала из большой комнаты – она была наша с Димой, палас. И я вообще не поняла, для чего он там был нужен? Разве что, для сбора пыли и земли, которые неслись на ногах с улицы, и, причём постоянно. Палас ещё до нас был слишком непонятного цвета, поэтому остался свёрнутым на всю свою паласочью оставшуюся жизнь, и перемещён в угол маленькой комнаты. Наверняка, он лежит там до сих пор, точно в таком же виде. Разобрав вещи из машины, я тут же принялась за лёгкую уборку. Лёгкой уборки не получилось. Деревянные старые окна на зиму забивали клеёнкой, и я начала с них. Потом началось вытирание пыли везде со всех предметов мебели, затем очень влажное подметание, мытьё пола и так далее, как доктор прописал. Вот такая я хозяюшка, ни дать ни взять. Когда я полезла вытирать пыль со шкафа в маленькой комнате, вдруг заходит Дима, который до этого занимался подключением электричества и водопровода, и спрашивает: «А ты будешь сюда со мной приезжать? Танечке здесь нравиться?» Я чуть в него не бросила той тряпкой, которой вытирала пыль. Что я могла ответить? Конечно же, я буду приезжать сюда столько, сколько это потребуется, и, на сколько, сколько отведёт нам Время быть вместе и приезжать сюда. Я ничего не говорила, просто смотрела на него благодарными глазами с табуретки, на которой стояла, и всё с той же тряпкой в руке. И мой взгляд говорил именно «да». Я сказала через некоторую паузу: «Да! Конечно, буду!» И он смотрел на меня благодарным и довольным взглядом, он искренне любил меня в этот момент. И все мелочи стали не важными. Я чувствовала в тогда тепло, разливающееся во всём моём теле. Мне было приятно и уютно это чувствовать. Что это было? Я до сих пор ощущаю это тепло…