Читать книгу Гавань Кассандры – Закат - Татьяна Ренсинк - Страница 9

Как только Мария увидела удаляющуюся от имения сестру, то отошла от окна и скорее выбежала на двор. Она вновь посмотрела в сторону уходящей Вари и побежала дальше, скрываясь к полесью рядом, а там выбежала и к берегу мирно протекающей речки.

Она остановилась… Стала оглядываться, но вокруг никого не было видно. Вся та восторженность, полёт к желанной встрече – тут же улетучились. Мария побродила ещё немного по берегу и села на траву, печально вздохнув и обняв колени: «Неужели не придёт?… А может, и правда,… пошутил?» – сомневалась она, как вмиг кто-то позади подкрался и закрыл её глаза нежными ладонями…

– Здравствуйте, княжна Машенька, – прошептал знакомый до глубины души милый голос того, кого сердце, душа, вся она – так ждали, и… она повернулась:

– Дождалась, – невольно вырвался из неё вздох, а глаза встретились с тёплым взглядом так близко сидевшего к ней Никиты.

Они ещё некоторое время купались в нежных волнах взглядов и молчали, позабыв, что вокруг жизнь продолжается, время идёт, и даже проплывающая по реке пара уток не подала и звука, как и ветер – не беспокоил своим лёгким дуновением…

– Впервые в жизни не знаю,… что и… молвить,… Машенька, – отрывисто заговорил Никита полушёпотом.

– И я, – ласково прозвучал её голос.

– Как же я буду тосковать без Вашей улыбки, голоса, глаз,… без Вас, – невольно прослезился он.

– Почему? – еле слышно вымолвила начавшая тревожиться Машенька.

– Через несколько дней нам уходить в экспедицию… к датским водам, а когда вернёмся, неведомо, – признался он и поднялся, подав ей руку.

Машенька сразу поднялась:

– Ваша служба столь опасна…

– К сожалению, или нет, но сие обстоятельство верно пугает такую барышню, как Вы. Верно и дожидаться следующей встречи будет невмоготу, – сказал Никита, отпустив её ручку, которая явно не желала терять то тепло, которым была согрета.

– Нет, – шагнула Машенька ближе, но Никита отступил к берегу, достав из кармана, как видимо, недавно спрятанный туда цветок – ромашку, такую аккуратную,… полную белых нежных лепестков, которые чудесным образом никак не были повреждены…

Бережно погладив стебель, Никита протянул цветок Машеньке:

– Пусть будем вспоминать эту встречу всем тем добром, что живёт в сердце.

– Вы говорите с умыслом? – прослезилась Машенька, прижав осторожно ромашку к груди.

– Тоска гложет душу с тех пор, как повстречал Вас, – признался Никита, опустив взгляд, а милая душе собеседница ласковой ладонью коснулась его щеки:

– Верно ли, что морякам тяжело без любви в море? Не ищите ли Вы её везде?

– Вы сомневаетесь во мне, в чистоте чувств к Вам, – стал уверенным в сказанном Никита и взглянул в её удивлённые глаза:

– Никита Михайлович, я верю Вам, и буду ждать, сколько бы ни пришлось. Только тяжко не подпускать мысли о том, что с Вами может там случиться… И меня это уже терзает, – прослезилась Машенька и хотела опустить руку, как Никита взял ту в плен своих и припал осторожными поцелуями к ладони.

«Боже, какое блаженство он дарит мне… Не забирай его от меня,» – взмолилась в себе Машенька, а по щеке потекла одиночная слеза:

– Зачем избрали Вы сию службу?

– Наклонности или судьба сыграли своё,… мне не ведомо, – взглянул он вновь, поглаживая её ручку. – Жребий моряка делается в юности… Далее любовь к этой службе растёт. А с первого вступления на корабль очаровываешься и полностью принадлежишь сему дому, – рассказывал Никита. – А там сотни людей… Так корабль кажется целым городом. Мачты – то словно деревья, а верёвки – как ветки – да все перепутаны друг с другом, у каждой имеется своё название, назначение. Паруса сего дома нашего – словно то крылья птицы, которая будет вот-вот бороться с волнами, ветрами. Все те стихии, препятствия, которые приходится проходить нам, морякам, – то настолько любопытно, что прежде, чем понять опасности, мы уже привыкли, видим их без боязни. Хладнокровно.

– Мне кажется, я не тем человеком родилась, – вымолвила Машенька, вновь прослезившись от очаровавшего её рассказа, полного любви, тепла, того самого восторга жизни, который искала. – Нет-нет, – помотала она головой, подумав, что Никита не так поймёт, и пояснила. – Как бы мне хотелось быть там с Вами. Если бы я только могла родиться мореходцем.

– Я бы проклинал судьбу, – выдал серьёзно Никита. – Ведь в таком случае не повстречал бы Вас и не познал бы, что есть земное счастье, к гавани которого хочется вернуться, о котором просит душа, которое сбудется.

– Вы думаете,… сбудется? – смутилась Машенька и опустила взгляд.

– А Вы погадайте на ромашке, – улыбнулся Никита, указав на цветок в её руках.

– Погадаю, – хихикнула Машенька.

Взявшись за руки, они побрели вдоль берега, гуляя и наслаждаясь теплом лета, которое показалось невероятно ласковым: как никогда. Никита читал стихи, целовал милой руки, а время неумолимо, незаметно, плыло на всех своих ветрах прочь, словно расправляло паруса корабля-жизни и подгоняло скорее расстаться…

– Если я буду ждать здесь завтра в то же самое время, Вы придёте? – поцеловал Никита вновь ладошку очарованной им спутницы. – Машенька…

Лишь кивнула она, сияя счастливым блеском глаз и поскорее убежала, чтобы сдержаться,… не кинуться в его объятия,… припав к зовущему стуку сердца в его груди…