Читать книгу Зов пустоты - Татьяна Ренсинк - Страница 2

-В этот праздничный день – прими от меня самые искренние, самые тёплые слова поздравления. Радость, улыбка, веселье, любовь и удача пусть будут верными твоими спутниками! Пусть твоя жизнь будет такой же молодой и красивой, как этот день, – читала Катя записную книжку дедушки.

Сев поудобнее у шкафа, откуда достала из дедушкиного бара блокнот, она перелистывала его страницы. Взгляд останавливался на высказываниях, записанных туда, и душа трепетала от удивительной мудрости, поучительной, красивой. В свои 14 лет Катя всё больше и больше интересовалась именно этим, желая научиться поступать обдуманно. Она вчитывалась в записи дедушки и всё больше восхищалась им и написанным…

–Бабушка! – позвала Катя суетившуюся на кухне бабушку, и та отозвалась:

–Чего, миленькая моя?

–Я домой не хочу. Можно я останусь ночевать здесь? – вопросила Катя.

–Ой, а как же мама? Там же гости придут. Надо быть на дне рождении, тем более своём, – вышла бабушка из кухни, а в глазах внучка видела сожаление и обоюдное желание остаться вместе.

–Ну,.. день рождения уже был. Это только отмечать.

–Но ты же любишь праздники, – удивилась бабушка.

–Люблю, подарки получу, но там опять все напьются, будут танцевать, петь, шуметь… Да, мне надо быть там, – понимала Катя и вздохнула, вновь взглянув на записи дедушки. – А ты почему не записываешь всего?

–А зачем? Я и так вам всё рассказываю, – улыбнулась бабушка. – Да и времени нет. Не люблю я писаниной заниматься. Это дед всё.

–А я люблю, – улыбнулась Катя. – Я написала уже истории некоторые… Про папу.

–Ты не пиши всё открыто так, – удивилась бабушка.

–Нет, – махнула рукой Катя. – Не волнуйся. Я спрятала его историю в другой век. А ещё я сказки пишу! У дедушки красивые рисунки видела в его зелёной огромной книге, вдохновилась. Вон в той, в тяжёлой! – указала Катя в шкаф, где та была заставлена в угол.

–Пиши, пиши, – улыбнулась бабушка. – Только потом положи всё на место, как у деда было, а то придёт из своего гаража… Он не любит, когда кто-то что-то брал и смотрел.

–Знаю. Я тоже не люблю, когда у меня лазают, – улыбнулась Катя вновь. – Но он так интересно пишет! Столько рассказывает и красиво рисует! Ой…

В этот момент из записной книжки дедушки выпала фотография. Катя увидела себя маленькую на руках бабушки, и душа будто запела, затрепетала…

–Как я хочу быть маленькой! – вымолвила она.

–Зайка моя, – засмеялась душевно бабушка. – Дык все хотят!

Она вновь ушла на кухню, а Катя прочитала страничку, где лежала выпавшая фотография:

–Если он берёт от меня всё, что только ему требуется, это как же я должна поступить с излишком, который у меня остаётся. Собакам что ли его скормить. Ведь это может потеряться, может испортиться, так не лучше ли уступить благородному человеку, который любит меня больше самого себя…

Ещё раз перечитав написанное, Катя задумалась, а руки уже листали странички дальше.

–Ни в коем случае не придирайтесь. Не пытайтесь переделать своего партнёра. Не критикуйте. Будьте искренне признательны. Проявляйте чуточку внимания. Будьте вежливы, – прочитав вслух, Катя вздохнула.

Она вернулась к начальным записям книжки, переписала пожелание ко дню рождения и вскоре уже удалялась от дома бабушки и дедушки. День подходил к концу. Нужно было вовремя вернуться к маме, куда скоро придут приглашённые друзья.

Это было уже не день рождения Кати. Это были выходные дни. Катя любила праздники, любила подарки, но почему-то всё меньше хотелось отмечать праздники именно так. Она шла не спеша и думала о том, что сегодня вечером будет. Знала наперёд, поскольку уже который год после гибели отца всё происходило по одному сценарию: еда, алкоголь, разговоры, шум-гам, танцы-песни допоздна, хмельная мама, которая вызывала в душе в таком состоянии нечто неприятное…

Катя понимала боль мамы и как та пытается забыть прошлые беды, только никто будто не волновался, что творится в ней самой. Становилось вновь жутко тесно внутри,… жалко маму, себя и восьмилетнего брата.

Не успела Катя ощутить себя совсем худо, как стала вглядываться в силуэт идущего с палочкой мужчины. Седые короткие волосы, словно ёжик… Знакомая походка… Знакомая лёгкая куртка светло-бежевого цвета… Чем ближе этот пожилой мужчина был, тем больше Катя убеждалась, что шёл её дедушка…

Любуясь им, жалея за болезнь, что отнимает возможность ходить нормально и причиняет боль не только телу, но и душе, Катя ускорила шаг.

–Дедушка! – воскликнула она, чуть ли не подбежав к нему.

Счастливая от встречи, гордая за него, Катя смотрела в его добрые глаза и улыбалась. Он улыбался в ответ, расслабленно опёршись на палочку:

–Домой?

–Да, гости скоро придут, – кивнула Катя.

–Ну, иди. Развлекайтесь, – кивнул добродушно дедушка…

Катя знала, что он немногословен, но всегда любил её любознательность и присутствие. Набравшись храбрости сказать давно волнующее, она прикусила губу и вопросила:

–Можно я завтра с тобой в гараж пойду?

–А чего тебе там делать? – усмехнулся удивлённо дедушка.

–Игрушки старые хочу посмотреть в подвале. Соскучилась, – пожала плечами Катя.

–Приходи, – улыбнулся дедушка смущённо.

Катя понимала, что он попытался скрыть радость. Счастливая распрощалась с ним, подарив поцелуй в щёчку, и поспешила идти дальше. Она несколько раз оглянулась, помахав рукой, а дедушка постоял ещё немного, глядя с улыбкой вслед. Скоро и он отправился дальше, чтобы вернуться домой, к бабушке, которая уже приготовила для них ужин…

Уже на подходе к дому Катя бросила взгляд на балкон маминой квартиры и увидела, что там стоит мама, курит вместе с подругой, о чём-то весело беседуя.

–Эх… Сейчас начнётся… Как же я должна поступить с излишком, который у меня остаётся. Собакам что ли его скормить, – вспомнила Катя строки из записок у дедушки, опустив голову и шепча себе под нос. – Хотелось бы улететь птицей и посмотреть, как там… Или нет… Вернуться бы в прошлое. Вот бы здорово было! Но, увы,… это лишь зов в пустоту,… или пустоты?… Как там было в записях?… Роман точно такой напишу и расскажу про этот зов пустоты…

Вступление

«За ушки взяв обеими руками, мысленно тебя целую, друг мой сердечный, князь, Григорий Александрович, за присланную с полковником Бауром весть о взятии Очакова. Все люди чрезвычайно сим счастливым происшествием обрадованы. Я же почитаю, что оно послужит к генеральной развязке дел», – писала в конце 1788 года императрица Екатерина II Потёмкину. Много ещё предстояло сражений впереди, но вера в победу не покидала.

Сколько бы шведы ни пытались одержать победу над Россией, никакой успех в сражениях не приносил пользы. На сухом пути шведам не везло победить русскую армию, предводимую графом Салтыковым. В 1790 году Россия всё-таки одержала победу над шведами, и те решились заключить с нею мир.

После этого, через год, русские заключили мирный договор и с Турцией, у которой больше не было иного выхода, поскольку быстро созданный Черноморский флот России наносил крупные поражения.

«Дай Боже, чтобы успехи Ваши заставили турок взяться за ум и скорее заключить мир», – писала Потёмкину государыня Екатерина Великая в январе 1791 года, а к концу года, отправившись заключить мир с Турцией, тот неожиданно для всех умер по дороге…

Это горе для Императрицы было большим, и его она переносила болезненно: «Как можно мне Потемкина заменить: он был настоящий дворянин, умный человек, его нельзя было купить. – Всё будет не то. Кто мог подумать, что его переживёт Чернышёв и другие старики? Да и все теперь, как улитки, станут высовывать головы…»

Но пока Россия была занята этими войнами, волнения в Европе не проходили мимо её внимания. Так, в 1789 году во Франции произошла революция. Она объявляла единственным обладателем власти – народ. Восставшие парижане 14 июля взяли Бастилию. Французский посол в России Сегюр тогда написал: «…в городе было такое ликование, как будто пушки Бастилии угрожали непосредственно петербуржцам». Получив эти известия, императрица Екатерина заявила: «Зачем нужен король? Он всякий вечер пьян, и им управляет, кто хочет, сперва Бретейль, партии королевиной, потом принц Конде и граф д'Артуа и, наконец, Лафайет; уговаривали его идти в собрание депутатов».

Перебравшись в октябре от угроз революционных толп в Париж, король Луи со своим семейством оказался на положении заложников. Сегюр тем временем уехал из России, не послушав беспокойство Императрицы, что подвергает себя опасности, и отказавшись остаться гостем в Петербурге. Принявшая в начале революции волнения во Франции не столь отрицательно государыня теперь волновалась всё больше и больше. Мир и мировоззрения окружающих быстро менялись.

В России стало так же наблюдаться всё больше революционеров, бунтовщиков, которые посредством смелых произведений начинали пользоваться популярностью. Это заставило государыню незадолго до смерти запретить «вольные типографии»: «Для печатания полезных и нужных книг вполне достаточно официально утверждённых типографий».

С её желанием бороться с Французской революцией и распространением революционных настроений сходился сын – Павел. Они оба понимали: эта борьба, возможные дальнейшие войны с Францией – могут оказаться долгими, что и случилось в последствии…

Даже в близком окружении, увы, находились люди, поддерживающие настрой восставших. Политический климат в России становился всё более репрессивным. Искрой, зажёгшей гнев Императрицы и привёдшей к угрозам сжечь неугодные книги, стала вышедшая в 1793 году в журнале княгини Дашковой публикация трагедии Якова Княжнина «Вадим Новгородский». Екатерина II увидела в данной трагедии пропаганду революционных идей.

«…что я вам сделала, что вы распространяете произведение, опасные для меня и моей власти?… Знаете ли, что это произведение будет сожжено палачом», – спросила тогда Императрица Дашкову, что привело к ухудшению их отношений, как бы та ни уверяла, что даже не читала трагедии той, принимая на себя чувство вины и неразумность поступка…

С разрешением вернуться в Россию княгиня Дашкова прибыла ещё в 1782 году. Тогда она получила вновь внимание Императрицы, пост директора Петербургской Академии наук, а следом и полосу всяческих удач. Это было верным решением Императрицы, поскольку Дашкова лишь улучшила академическое хозяйство, уплатила долги, улучшила работу типографии, организовала экспедиции в различные края.

Княгиня помогла усовершенствовать многое и создала свой журнал – «Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в стихах и в прозе некоторых российских писателей». Там опубликовались различные статьи на всякие разные темы, что в конечном итоге стало вызывать недовольство Императрицы.

«За время моего директорствования», – писала Дашкова государыне Императрице. – «Из этого учреждения вышло большое число лиц, которые находятся на службе Вашего Императорского Величества, где они приносят пользу Отечеству, поощряются различными знаниями…»

Только это не помогло княгине оправдать себя. Она вела дружбу с некоторыми из лиц, кои являлись руководителями освободительной войны против английского короля, хоть и всегда была против любого насилия…

Так, в связи с происходящими волнениями в Европе, Императрице было трудно защищать трон, успокаивать окружающих, от чего доверять людям становилось всё сложнее…