Читать книгу Босс скучает - Татьяна Тэя - Страница 13

Когда утром открываю глаза, вижу черные туфли на высоких каблуках. Классические, идеальные, подходящие практически под любой наряд. Они стоят на столике возле окна. Видимо, я вчера была совсем не в себе, что примостила обувь на столешнице, а не под ней.

Эти туфли словно немое доказательство моей неосмотрительности. Опасно ступать на новый уровень взаимоотношений. Боссы не покупают обувь своим подчиненным. А подчиненные не принимают таких личных подарков, как предметы одежды, от своих руководителей.

Я будто нарушила негласное правило. Вернее, два. Два правила. Второе – не сближаться с Германом ни при каких обстоятельствах. Эти четыре дня бок о бок, кажется, показали, что мы вполне сносно можем общаться, оставаясь в рамках деловых отношений.

Только вот мое несостоявшееся падение спутало все карты. Он прикоснулся ко мне. Утешал меня. Заботился. И я… растаяла, как обычная девчонка.

Как когда-то уже таяла и млела от него.

Похоже, и до сих пор таю. И ни его поступок, ни моя небольшая месть никоим образом этого не изменили.

Ничего себе… небольшая… Она могла бы сломать ему жизнь, но, видимо, не сломала. Раз уж были в биографии Германа и Швейцария, и карьера, и успех.

На часах почти восемь, и так неохота вылезать из кровати, но я делаю над собой усилие, попутно отписываясь Островскому, что буду к полудню. Решение провести региональное совещание не из офиса приходит внезапно, да я уже сотни раз это делала. Вся необходимая информация есть на моем ноуте. Нет надобности нестись прямиком на работу.

Вслепую нашариваю тапочки у кровати, подхватываю ноут под мышку и иду на кухню. Заодно и позавтракаю без спешки.

Мое белое царство встречает меня идеальной чистотой. Когда-то я тут сделала прекрасный ремонт, накупила дорогой техники, всяких прибамбасов для кухни. Да, раньше, бывало, я что-то себе готовила. Последнее же время питаюсь едой исключительно на вынос или предпочитаю ужинать в многочисленных заведениях Питера. Мне все еще странно возвращаться в пустую квартиру. В командировках я постоянно была окружена людьми, а тут – предоставлена самой себе. Родителей несколько лет назад отправила на ПМЖ к морю. У отца больные суставы, а там он вполне чувствует себя человеком. Да и мама расцвела, ухаживая за собственным домом и садом, а не замуровывая себя заживо в одной из каменных многоэтажек Питера. Друзей у меня тут тоже маловато осталось, это еще Руслан постарался, а мне потом было не до налаживания контактов. За исключением Риты. Только она в курсе моей истории, и встреча с ней – лишнее о том напоминание.

Аленка подключается самая первая к конференц-звонку и, так же как и я, сидит с чашкой кофе в своей гостиной.

– Привет, спасибо, что согласилась помочь, – искренне благодарю я.

– Привет, да все нормально, я очень рада на самом деле. Хотя, – мой помощник загадочно улыбается, – меня никто из компании не выгонял, представляешь. Все хотела тебе написать, да к родственникам Денчика в гости ездили. А его родня как черная дыра – засасывает. Я сейчас в отпуске, но раз такое дело, решила выйти из него досрочно.

– То есть не выгонял? – повторяю то, что уловила из болтовни Аленки. Я аж выпрямляюсь и приближаю лицо к монитору.

– Ну, мне предложили должность в другом отделе. Наш Нью-Островский не такой уж зверь, как тут все думали. Никого выпирать из компании не собирается. Другое дело, что некоторых не устраивает эти, как бы выразиться… пертурбации. А я поразмышляла, взвесив все «за» и «против», и решила согласиться, но я с тобой, пока нужна.

– Слушай, ты очень нужна, – бормочу я, все еще думая над словами Аленки, – а ты можешь оставаться моим помощником, но с выходом в офис, как думаешь? Я поговорю с шефом.

– Ага, могу, но, Варь, мне и на удаленке очень нравится, – она смеется, поднимая чашку с кофе и салютуя мне. – Главное, не надо нестись через половину города, да и к началу рабочего дня не опаздываешь.

Мы тихонько посмеиваемся, пока подключаются остальные, и я начинаю наше короткое, как обычно, совещание. У меня нет цели мариновать всех часами, обсуждая текущие задачи, эфемерные «кипиай» и раздавать приказы. В моем небольшом отделе каждый занят своим делом, находится в зоне своей ответственности и не нуждается в контроле. Идеально, в общем.

К полудню, как и обещано, я в офисе. Герман куда-то уехал, и почему-то я облегченно выдыхаю. Будто бы встреча с ним мне грозит лишним нервяком.

Вчерашнее «знакомство» с перспективными клиентами прошло успешно, и сейчас я решаю накидать небольшой отчет по этому поводу. В первую очередь он нужен мне самой. Да и Герману не будет лишним предоставить список дел, который у нас образовался. Строчу ему письмо по электронной почте. Нумерую пункты, по которым у нас остались незакрытые после встречи вопросы. И последним, что уж чистой воды ребячество, добавляю от себя: «Выпить по чашечке кофе». Мы же вчера так этого и не сделали.

«Ой, кажется, кто-то нарывается», – подключается мой внутренний голос, но я с ним абсолютно не согласна. Я ж Островскому не вечер с бокальчиком вина предлагаю, распитие кофе – такое невинное занятие.

Еще в сегодняшнем дне есть что-то странное. Я никак не могу понять, что именно, когда снисходит внезапное озарение – телефон заткнулся. Ну, да, кажется, он ни разу не звонил с момента моего прихода. Хмурюсь, тянусь к трубке. Вроде есть гудок. Встаю с кресла и приседаю на корточки, желая проверить, все ли в порядке и подключен ли второй кабель к телефонному каналу. В этот момент в офис вваливается Герман. Шумно распахивает дверь, принося с собой свежесть осенней улицы и собственную харизму, мигом заполнившую приемную.

– Здравствуй, – бросает он мне со своей улыбочкой, покачивая папкой в руке.

Смотрю на него из-под края стола и выдаю ответное приветствие.

– Ты там от кого прячешься?

– От надоедливых директоров, – с сарказмом бормочу я.

Герман улыбается еще шире, демонстрируя сексуальную ямочку на гладко выбритой щеке. Кажется, он в хорошем расположении духа. Выспался. И чем бы ни занимался в это утро, не растерял бодрости.

– Тебе помочь?

– Не надо. Я уже проверила шнур, и он в порядке.

– А был не в порядке?

– Не знаю, телефон молчит с того момента, как я пришла.

Я снова сажусь на кресло, а Герман бросает свое пальто и папку на диван, затем подходит к столу.

– А… ну, это легко объяснимо.

Я вопросительно приподнимаю брови: раз легко, пусть объясняет.

– Сегодня должен был заработать секретарский департамент во всем своем составе. Теперь они перераспределяют звонки. Мимо них никто не проскользнет, блокируют любой спам и ненужные запросы.

– Красота, где ж он раньше был, – фыркаю с небольшим возмущением, – когда я тут помирала все начало недели.

– Это к эйчарам вопросы.

Повисает секундная тишина, когда мне больше нечего добавить. Наше дыхание почему-то кажется мне особенно громким. Может, все дело в близости Германа? Он стоит так рядом со мной. Телефон на моем столе внезапно оживает, и я вздрагиваю от неожиданности. А Герман зачем-то обходит стол, встает позади меня и тянется к трубке. Совершенно внезапно его левая ладонь ложиться мне на плечо. Дистанция порушена окончательно. Хотя жест совсем не интимный, скорее дружеский. Может быть, даже неосознанный.

«Ага, ага, сама ты в это веришь?» – опять альтер-Варя иронично сдувает пылинки со свежего маникюра.

– Да? Да, – Островский внимательно слушает, посматривая на меня. Я тихонько выдыхаю, потому как задержала дыхание. – Нет. Да. Хорошо. Да. – Пауза. – Отлично.

Кладет трубку и улыбается.

А мне не до улыбок, ведь его горячая ладонь все еще лежит на моем плече. Обжигает через ткань блузки. Чувствую, еще секунда, и тело предательски задрожит от его близости. Неужели Герман не понимает, какой эффект производит на меня? Его касание как бы ненарочное, но на самом деле ни черта оно не ненарочное, конечно. Самое ужасное, мне некуда деться. Встал со спины и заблокировал все отступы.

Если бы могла, отъехала бы на стуле назад. Вот сделаю и прокачусь по ногам босса. Мне хочется повести плечом, но я не решаюсь, потому что до конца не знаю: а хочу ли я, чтобы Герман убирал руку? Но Островский первым прерывает контакт и выпрямляется, когда раздается стук в дверь.

Застыв, я продолжаю сидеть прямо. Герман коротко и громко бросает:

– Входите.

В приемной появляется пара рабочих.

– Мы это…

– Уже в курсе, – кивает Островский. – Вон та дверь, – указывает он.

Автоматически поворачиваю голову в указанном направлении. Знаю, что за дверью большой кабинет, и он пустует. То есть не кабинет, а помещение без всего. Думала, что рассчитан он, вероятно, на дополнительную переговорную, только пока не обставлен.

– Пошли ко мне, – командует Герман, подхватывая свои вещи с дивана, и я следую за ним без лишних слов. Потому что в приемной уже завязывается хаос, а я больше всего в этой жизни ненавижу две вещи: ремонты и переезды.

– Что там будет? – спрашиваю, притворяя дверь и оставляя болтовню рабочих за нею.

– Твой кабинет. С мебелью вот только запоздали почти на неделю. Но ты и сама видишь, какой у нас хаос творится. Я ведь не могу все сам контролировать.

Островский стоит по центру комнаты, не спешит садиться или предлагать присесть мне.

– Мой кабинет? – переспрашиваю слегка шокированная.

С чего бы ему, выражаясь фигурально, вдруг помещать меня в одно с собой помещение? Не зная, как реагировать, выбираю привычную тактику сарказма.

– Больше похоже на кабинет заместителя. Может быть, меня ждут головокружительные перепады карьеры за такой короткий период? Сначала меня разжаловали в секретари, теперь все-таки я дождалась своего отдельного кабинета.

– Варя, – он приближается ко мне, и я делаю шаг назад, внезапно испугавшись его близости.

Сегодня Герман какой-то странный, и эти его перемены – они слегка пугают меня. Потому что я не понимаю, как к этому относиться.

Островский надвигается как туча, готовый накрыть меня своим темным крылом. Его руки ложатся мне на плечи, сжимая их слегка. Чувствую электрический импульс, коротко проскакивающий между нами. Ну вот, Герман второй раз за день нарушает дистанцию и позволяет себе более близкий контакт. Не может быть, чтобы он сам этого не понимал! Директора не трогают своих подчиненных просто так без повода.

Все изменилось со вчерашнего дня, когда он впервые за долгое время так интимно дотронулся до меня. Теперь же словно спусковой крючок сработал. Он трогает снова и снова. А я ничего не говорю и никак не показываю, что мне это неприятно.

– Варь? – он наклоняет голову, пытаясь заглянуть мне в глаза. А я отвожу взгляд, потому что боюсь. Боюсь смотреть на него, когда он так близко. – Ты очень мне помогла и помогаешь. Думаешь, я не ценю это? В любом случае, ты знаешь работу изнутри. В курсе большинства проектов. Ориентируешься в данных лучше меня.

Этот ласковый Герман, с которым не надо бороться, будто эхо далекого прошлого. Он настигает меня, несмотря на все усилия держать дистанцию, несмотря на все попытки забыть.

– Ну неправда, – смущаюсь слегка. – Ты очень хорошо втянулся в процесс управления.

– Спасибо, что оценила, – усмехается он и придвигается еще ближе.

В голову врываются образы, в нос – запахи. Аромат Германа дурманит и кружит голову. Я не хочу поддаваться, я не поддамся.

Происходит что-то странное. И со мной, и с ним. С моей решимостью, с моей памятью, с моим здравомыслием.

Ни он, ни я не двигаемся, оба молчим. Слова закончились. Только его пальцы до сих пор обхватывают мои руки. Я не знаю, чего он хочет: притянуть или оттолкнуть? И не знаю, чего хочу сама.

Магию разрывает звонок сотового. Мы отскакиваем друг от друга. Я невольно обхватываю себя руками и пячусь к выходу. Когда Островский говорит «алло», выскакиваю за дверь. И мне хочется оказаться как можно дальше от Германа. В другом кабинете, в другом здании, в другой стране, а может быть, даже на другом континенте.