Читать книгу Ведьма в лесу. Ведьма 1.0 - Татьяна Юрьевна Латукова, Татьяна Латукова - Страница 16

Семейные тайны оставались тайнами. Денек отдохнув, я продолжила свои поиски входа в подземелье со скелетами.

Мумия, о которой толковала мне Лидия Борисовна, оказалась бодрой бабушкой восьмидесяти с чем-то лет, поборницей права пожилых на полноценную жизнь. Бабушка направила меня к другой бабушке, которая, в свою очередь, свела меня со своей подругой, от которой я узнала о другой подруге, которая работала где-то в недрах народного образования и была в курсе одной печальной истории, связанной с моей матерью.

Проделав все эти путешествия по «дому, где живут подруги и бабушки», я, в конце концов, оказалась в приемной Софьи Руденко.

И здесь оказалось достаточно произнести имя матери, как слова полились рекой. История оказалась драматичной, хотя и недосказанной в деталях.

Софочка Руденко была уже заслуженным педагогом с солидным стажем. Правительственная награда и радужные карьерные перспективы оставляли мало времени на личную жизнь. После двух крушений семейных лодок Софочка не хотела рисковать, но тут в ее жизнь ворвался Мурад.

Софья всегда считала, что ее тип – это голубоглазые блондины, поэтому внезапный интерес к ней со стороны жгучего брюнета казался странным, тем более что азербайджанец был моложе Софочки на пятнадцать лет. Но устоять оказалось решительно невозможно, и вскоре парочка зажила вместе, благо трехкомнатная квартира, доставшаяся Софье от второго мужа, позволяла разместить любовника. Дети Софьи оканчивали школу и в материнской опеке не нуждались, учительская лямка и работа на благо всеобщего образования давно приелись. Софья поняла, что настало время пожить в свое удовольствие. Примерно год все складывалось волшебно. Мурад был обаятелен, внимателен и все время говорил Софочке о любви.

Незадолго до очередного Нового года в комитет образования, которым руководила Софья, пришла работать Маша Рогальская. Уверенная в себе, но без явных кариерных амбиций Маша быстро завоевала доверие начальницы. Женщины сблизились и даже начали общаться вне работы.

В праздник Маша пригласила весь женский коллектив к себе в гости, и все с легкой завистью обнаружили, что у новой методистки очень интересный муж, к тому же гладко говорящий о каких-то умных вещах так, словно каждая из женщин может их понять. Это автоматическое вознесение собеседника до собственной интеллектуальной высоты позволило Жене моментально стать душой коллектива. Еще больше очков Евгений получил, когда стало понятно – легкий флирт он допускает, но жену боготворит и даже мысли о возможности измены не допускает.

Шоком оказалось то, что этому чудо-мужчине может изменять жена. Первые признаки неверности Маши Софья обнаружила уже в январе. Маша ближе к вечеру отвечала на телефонные звонки, рассказывая о своих планах на вечер. А на вопросы о том, кто звонит, неловко отшучивалась. Несколько раз, отпросившись пораньше, Маша уходила в неизвестность. Софья специально звонила Жене, чтобы удостовериться – подруга гуляет от мужа.

Попытка решительного разговора провалилась. Маша все отрицала и даже сгоряча обвинила начальницу в том, что та сует нос не в свои дела. Софочка обиделась и почти месяц женщины разговаривали только в официальном ключе. Но потом Маша, не выдержав, призналась, что за ней ухаживает другой мужчина. Она пока еще не сдалась, но близка к измене как никогда раньше. И муж, и этот другой без ума от нее, а она никак не может выбрать, с кем быть. Женечка был идеальным мужем, но тот, другой, был влюблен, романтичен и жаждал ее ответной страсти.

Софья была настроена решительно. Муж – и только он – может составить счастье Маши, с потенциальным любовником надо порвать, как можно быстрее. Нельзя обманывать идеального Женю, нельзя ставить под угрозу столь крепкий и счастливый брак. И если надо, Софочка поможет младшей подруге всем сердцем, всей душой.

Я задумчиво слушала излияния пожилой и немного воинственной женщины со смешанными чувствами. В историях про маму было столько страстей. Но никто не помнил о маленьких детях. Немного невпопад я спросила:

– А вы не помните, у Маши и Жени были дети?

– Да, вроде был ребенок, мальчик лет шести, но я его ни разу не видела, он все время жил у бабушки. Маша считала, что ему лучше расти в деревне, на воздухе. Она не слишком о нем волновалась.

– Только один ребенок?

– Да, точно один.

А где же тогда был Акела? Если его усыновили вместе с Костей, то почему о нем никто не знал? И кто такая эта деревенская бабушка? Вроде бабушки-дедушки по маме и отцу умерли еще до нашего рождения. Так откуда взялась еще какая-то бабушка? И где находится эта загадочная деревня, куда сплавляли маленького Костю?..

Софочка между тем приблизилась к развязке драмы. За напряженной весной и спокойным летом пришла осень и День учителя. Именно в этот день все и случилось.

Праздник удался на славу. Хотя в стране и царила эпоха дефицита, стол удалось собрать очень приличный. А Мурад принес несколько бутылок вина и коньяка, так что все веселились на полную катушку. Маша и Мурад встречались на таких сборищах и раньше. Но только в тот день Софья вдруг почувствовала уколы ревности, глядя как подруга бесцеремонно кладет руку на плечо ее возлюбленного, а Мурад обнимает ее за талию, словно случайно соскальзывая рукой ниже.

Отгоняя дурные мысли, Софья занималась организацией небольшого представления, после которого обнаружила, что ни Мурада, ни Маши нет в зале. Она застала их прямо на подоконнике окна на запасной лестнице. Мурад энергично обнимал разгорячённую Машу, забыв про все обеты любви и нежности. Софья закричала, но парочке было все равно. Они остановились только после того, как тела синхронно сотряслись в финальной конвульсии.

Мда… Вероятно, Софочка никогда не видела сексуального акта со стороны, и неприличное зрелище в неожиданном месте вызвало у неё естественный чувственный отклик. Увы, вряд ли она могла правильно разобраться в реакциях своего тела.

– Вы расстались с Мурадом?

– Да.

Из глаз Софьи потекли обильные слезы, и она всхлипнула совсем по-детски, словно маленькая девочка, уронившая мишку на пол.

– Я устроила тогда жуткий скандал. Кричала, что не люблю его, и что он может убираться на все четыре стороны. Он плакал, умолял простить, даже на коленях стоял. Говорил, что на него затмение нашло, что он выпил лишнего. Но я была непреклонна. Выставила его. А он ушел и не вернулся. Пропал.

– Как это пропал?

– Исчез. Последний раз его видели на Крымском мосту. В милиции сказали, что он, скорее всего, покончил с собой, бросившись в реку. А тело могло унести далеко и вряд ли его когда-нибудь найдут.

– Он оставил записку?

– Нет. Но он сложил все свои вещи, как если бы собирался уехать. И сверху положил мою книгу – стихи Цветаевой. Я подарила ему незадолго перед этим.

– А что Маша?

– Да ничего. Пришлось ей, конечно, уволится. Напоследок она свою гнилую натуру всем показала. Сказала, что любой мужик ради ее юбки на все пойдет. И никто из нас, пошлых обывательниц, не сможет его удержать.

– А ее муж?

– Не знаю. Я его больше не видела.

– А вы не припомните точно, куда именно она перевелась?

– Кажется, в министерство, но я не уверена.

Софья так и не спросила меня, кто я такая и почему интересуюсь адюльтерами двадцатилетней давности.

Но я почему-то была уверена, что Софья сделала в своих выводах роковую ошибку. Мурад вовсе не был тем любовником, о котором рассказывала ей Маша. Постоянные любовники устраивают спокойные свидания наедине, подальше от чужих глаз. А любовь на подоконнике, скорее, была спонтанной выходкой, неожиданной реакцией двух взведенных страстью людей. Мурад заплатил слишком высокую цену за темперамент и выпивку. А у мамы не было возможности что-либо объяснить подруге. Да и можно ли было что-то объяснить?

Я попыталась поставить себя на место Маши Рогальской. Есть надежный муж, которого все женщины вокруг считают идеальным. Есть любовник, ну или претендент на роль главного любовника – обольстительно-неотразимый герой. И красивая женщина мечется между ними, выбирая то стену, за которой жить, то страсть, без которой не жить. Куда в этом пасьянсе разложить еще и Мурада? Может, мама пыталась сбежать от обоих надоевших персонажей? Хотела откусить еще один запретный плод?

Почему нежный образ мамы, хранимый в моем сердце, так явно и пугающе не совпадает с тем, какой ее видели другие люди?