Читать книгу Культурогенетика - Татьяна Зырянова - Страница 9

Во введении уточняется специфика объекта, предмета и метода исследования, обсуждаются: вопросы актуальности и научной новизны избранной темы, исследовательская гипотеза, проблемы и задачи.

В главе 1 «МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛЬТУРОЛОГИИ» поэтапно выстраивается многоуровневая методология исследования, ориентированная на раскрытие избранной темы.

В первом параграфе – «Уровень философской методологии» – представлены: замысел работы, объект, предмет и основные способы исследования. Здесь даны определения объекта и предмета исследования, изложена основная исследовательская гипотеза.

Избранная тема содержит несколько уровней, поэтому методология ее исследования тоже является многоуровневой. Такова первая особенность нашего метода.

Сначала мы обращаемся к уровню философской методологии – через совокупность основных принципов, отображенных в наборе ключевых архетипов философии. Принципы, которых мы придерживаемся, традиционны. Введение архетипов аргументировано: оно выявляет соотношение первого уровня – философской методологии – со вторым, общенаучным, уровнем, на котором философские архетипы превращаются в инварианты науки. Этот логический ход позволяет в дальнейшем адекватно использовать множество разнородных направлений исследования, избегая эклектики: мы всегда можем обратиться к верхнему уровню, как к камертону. Данный прием связывает философию с современным состоянием методологии науки: архетипы философии, соотнесенные с общенаучными инвариантами, служат основанием для всех наших построений в области теории и истории культуры. Это – вторая особенность метода.

Третья – состоит в том, что сочетание обозначенных архетипов-инвариантов приводит к совокупности системных и генетических закономерностей, которые мы будем использовать в качестве основных рабочих инструментов исследования. Это означает, что мы не просто излагаем те или иные методологические основания, а последовательно применяем их на всех этапах работы, на каждом уровне – в каждом конкретном случае. Единство избранной методологии дает возможность развивать основную тематику и достигать цели разрешения самых сложных вопросов и проблем.

Таким образом, путем соотнесения философской и общенаучной методологии, изложенной в первом параграфе, получаем исследовательский инструментарий из ключевых архетипов-инвариантов, что обеспечивает выход на совокупность закономерностей, основанных на их сочетаемости.

Во втором параграфе – «Локализация предмета исследования в философии и в науке» – показано, как учение о культуре может соотноситься с философией и общенаучным знанием. Обнаруженные различия позволили очертить зоны пересечения и возможные подходы к созданию теории и истории культуры на этом уровне.

Обращаясь к теме соотношения установленных в первом параграфе инвариантов и парадигм в науке, мы рассматриваем ряд классических и постклассических парадигм, оставивших свой след в учении о культуре, а именно:

• парадигму механицизма (где культура фигурирует как механизм);

• парадигму органицизма (где представлены «культурные организмы» и осмысляется организменность устройства и жизни культуры);

• социологическую парадигму (где раскрываются: цивилизационная организованность, человеческий и технический социумы и отношение культуры к ним);

• технократическую парадигму (где культура выглядит как искусственное образование, как социальная машина, как технология и т. д.);

• парадигму системности (где культура выступает как система, система культуры);

• системогенетическую парадигму, развивающую системность в динамике (где разворачивается генезис культурных систем и устанавливается связь социогенетики и культурогенетики);

• парадигму деятельности (где культура предстает и как порожденная деятельностью, и как ее основание).

Ведущими для построения теории культуры избраны ракурсы системности и деятельности, причем и в статическом и в динамико-генетическом планах.

Системный ракурс бытия культуры освещается в наборе тем:

а) системная вертикаль по отношению к культуре;

б) состав культуры;

в) структура культуры;

г) функции культуры.

Вопросы динамико-генетического бытия культуры отражены в третьей главе.

В третьем параграфе – «Методология исследования культуры в контексте обществоведения» – в основных положениях раскрывается тема взаимоотношений культуры и общества. Мы снова обращаемся к философскому уровню. На этот раз осмысляются: философия культуры, со специфическим набором проблем, совпадающих с нашей исследовательской проблематикой; социальная философия и учение о культуре в обществоведческом контексте. На первом этапе в параграфе дается определение культуры в аспекте иерархического масштаба: это – один из архетипов философии. В центре наших интересов находится общество, а избранная иерархия выглядит троичной: в ней – общее, особенное, единичное. В системном отображении такой взгляд задает «вертикальное разнообразие», позволяющее установить иерархическое место культуры в рамках социальной философии. Здесь освещены такие темы, как принадлежность культуры человечеству, принадлежность культуры обществу, принадлежность культуры человеку.

Следующий ракурс являет собственно системный уровень: общество и культуру, представленные в «горизонтальном разнообразии». На этом уровне введена основная обществоведческая модель, определяющая место культуры в обществе. Установлено, что на обществоведческом уровне возможно широкое и узкое понимание культуры. Одно из них принадлежит социальной философии, второе – социологии. В широком плане культура есть воспроизводство общества, которое имеет три линии: цивилизационную, ментально-культурную и технико-технологическую.

Такое различение требует уточнений в нескольких аспектах.

Первый аспект: различаются цивилизация и культура, их назначение и функции в обществе. Здесь проанализированы наиболее актуальные точки зрения на соотношение этих понятий:

а) искусственно-технический взгляд;

б) взгляд на пару «культура и цивилизация» со стороны «человеческого социума»;

в) взгляд на пару «культура и цивилизация» со стороны «технического социума».

В итоге установлены закономерности: культурно-цивилизационного единства, дополнительности функций культуры и цивилизации в обществе, отношения культуры и цивилизации к хронотопу. Выявленная связь культуры с двумя социумами: с техническим и человеческим – дает возможность различить ценности и нормы, фигурирующие в культуре. Наконец, деятельностный ракурс содержания культуры позволяет развернуть полученную модель в динамическом плане и объединить все обнаруженные ракурсы в целое.

Второй аспект акцентирует аксиологическое содержание культуры. В параграфе в основных понятиях раскрыта ценностная сфера (аксиосфера) и установлена их взаимосвязь. В результате определены: содержание культуры, ее назначение, ее миссия в обществе, – что можно выразить в нескольких тезисах. Содержанием культуры является менталитет, обеспечивающий духовную целостность общества. Назначение культуры – перенос ментального содержания в сознание людей. Культура матрицирует духовный образ жизни определенного времени. Исторически сложились четыре основные функции культуры в обществе: сохранение (обеспечение духовной целостности общества), преобразование (внесение изменений в соответствии с ментальной программой), отражение, трансляция (через совокупность каналов).

Культура есть особая подсистема общества, в которой осуществляется деятельность, реализующая ее функции.

Исследуя те же составляющие, общество и культуру, фиксируем их на научном уровне и переносим акцент на взаимоотношения двух наук: культурологии и социологии, – порождающие «социологию культуры».

Предмет социологии культуры рассмотрен с точки зрения двойственности ее оснований. Установлено, что социология культуры воссоединяет не только иерархически разное (разное по вертикали), но и «горизонтально разное», разнопредметное, знание. На первом этапе дается системно-вертикальное определение социологии культуры. После этого выстраивается горизонтальное системное определение социологии культуры и возникает полное определение предмета «социология культуры»: вертикально-горизонтальное. Это – понимание в общем виде, развернется оно в генезисе. Цикл жизни социологии культуры в обществе показывает, что в первой фазе доминирующим предметом является социум, а во второй фазе – культура. Исторически это представлено как две различающиеся социологии культуры: социокультурология и культурсоциология (культурный анализ). Они имеют одну цель, но используют разный исследовательский инструментарий.

Системное и генетическое различение позволяет обозначить три полных варианта формулировки предмета и целей социологии культуры. На полученной основе построена системная модель социологии культуры и проанализирован ее генезис.

Аспект «Менталитет и культура» разворачивает логику исследования, построенную на основе трех взаимосвязанных уровней: надсистемного, системного и подсистемного. В качестве надсистемы выступает ментосфера, в качестве системы – культура, а при переходе к подсистемам допускаются варианты, задающие разные тематические ракурсы.

Первая иерархическая тройка: «менталитет – культура – искусство» – решает задачу раскрытия содержания менталитета и фиксирования транслирующих его механизмов культуры. В данном ракурсе демонстрируется набор индикаторов, связанных с содержательной ментальной спецификой. Этот набор – калокагатический. Основным транслятором ментального содержания в культуре является эстетическая деятельность, в частности искусство.

Раскрывая морфологию искусства, мы дифференцированно представляем уровневые каналы культурной трансляции и определяем их «несущую способность». Все, без исключения, артефакты культуры несут на себе отпечаток ментального содержания, существовавшего в момент их создания. Этот отпечаток можно обнаружить и в семиотических, и в эстетических особенностях формы. В результате проявление ментального содержания в культуре связывается в нашем случае с формой образов. Именно это обстоятельство обеспечивает исследователям культуры реверсивную возможность – осуществить обратный путь: от формы – к способу выражения, а от него – к содержанию ментального сообщения. Значительная часть ментальных исследований в XX веке имела основой именно такую реконструкцию. Главным объектом, на который воздействует культура, является человек. Это – второй ракурс. Анализируя вертикальную тройку «менталитет – культура – человек», мы определили культуру как то, что транслирует содержание менталитета в человека. Культура есть транслятор ментальной программы человечества в человека, и это – ее назначение в обществе.

Эстетический канал (все разнообразие эстетической деятельности) служит для трансляции ментальных установок. «Атомом», носителем, культурной трансляции, является художественный образ. В канале культурной коммуникации образ всегда несет в себе «послание» (мэссидж), способное к векторизации. Векторизация выражается в том, что человек приобретает установку.

Воздействие культуры происходит путем формирования у человека установок, ценностно-мотивационной сферы его психики. Установки проявляются как мотивы: они руководят поведением и деятельностью человека, они срабатывают в моменты осуществления выбора, тем самым программируя человека. Культура через образы ментально программирует человека.

Разработанный в культурологии семиотический ракурс мы отмечаем, но специально не исследуем: он не имеет прямого отношения к связке «ментосфера и культура». Благодаря представленному подходу удается в самых основных чертах реконструировать глобальную ментальную программу. Реконструкция дана в четвертой главе, где мы обращаемся к генезису культуры в циклическом отображении. Общая итоговая модель сводит все аспекты понятия «культура» в единую объемную модель.

Пройденные шаги привели нас к определенным выводам. Теперь они становятся уровневыми слоями итоговой модели и ее смысловыми «сечениями». Конфигурация связей и отношений элементов созданного целого демонстрирует системную модель и деятельностное представление. Системная модель построена на соединении вертикального и горизонтального разнообразия. Она имеет пять уровней вертикального разнообразия и системно-горизонтальное разнообразие, обозначающее состав общества: два типа организованности (цивилизация и культура) и две разновидности материала (технический социум, человеческий социум).

Общество в деятельностном ракурсе изображено в виде двух сфер, замыкающих компоненты и уровни системной модели: актуальной и потенциальной. Сфера актуального имеет два сечения: плоскость ценностей и плоскость норм. Сфера потенциального раскрывает ресурс деятельности.

Построение данной модели визуализирует основные ракурсы, с помощью которых освещается культура, дает возможность экранного видения целого и – при необходимости – акцентирования его составляющих. Полный поэтапный анализ модели облегчает задачу исследовать культуру системно, развернуто, с любой степенью детализации. Таким образом, полученная модель задает осмысленное множество тем для дальнейшего изучения феномена культуры.

В главе 2 «ИСТОРИОГРАФИЯ КУЛЬТУРОЛОГИИ» поставлена задача охарактеризовать основные этапы не только культурологии как науки, но и всего корпуса культурологического знания – в совокупности всех его уровней и главных линий.

Изложенный материал историографии культурологии сгруппирован здесь по историческому признаку. Панорама воззрений на культуру доказывает, что объемная модель из первой главы последовательно заполнялась в истории науки – узел за узлом, плоскость за плоскостью. Так подтверждаются фактами принятый методологический принцип единства исторического и логического и общенаучный тезис, что нет теории без истории, как нет истории без теории.

В первом параграфе – «Понимание культуры в Древнем мире и в средневековье (включая барокко)» – представлены культурные потенции первобытности, взгляды на культуру в ранних цивилизациях, в античности в целом и в средневековье.

Прослежено, как впервые проявляет себя ментальное воздействие при образовании ранних человеческих сообществ, каким образом начинают срабатывать первые культурные механизмы и запускаются основные каналы культурной трансляции. Установлено, что в античности культура впервые реализовала свою функцию отражения в форме философской рефлексии по отношению к культуре, что приводит к появлению на этой основе культурной политики. Определены основные типы культурной идеологии в Древнем Египте (тотальность), в Древней Греции (пайдейя), в Древнем Риме (возделывание).

При обращении к средневековью освещаются вопросы жизни общества, принципиально иного в ментально-культурном отношении, чем античность. Теологический менталитет связывает культуру с культом и превращает этот вариант связи в единую идеологию, которая главенствовала в жизни человечества несколько тысячелетий.

В параграфе приведены основные варианты рефлексии мыслителей и деятелей средневековой культуры и ее поздних вариантов (Возрождение и барокко), от Августина Аврелия и мыслителей Византии до Фомы Аквинского и Мишеля Монтеня.

Во втором параграфе – «Изучение культуры в Новом времени» – осмыслен принципиальный ментальный поворот от теологического менталитета к натуральному и проанализированы вызванные этим последствия для устройства общества и его культуры. Три века Нового времени последовательно рассмотрены как этапы модификации натурального менталитета, каждый – со своей спецификой, подробно изложены взгляды на культуру когорты мыслителей и деятелей культуры каждого века Нового времени. Если исходить из трех уровней исследования, заданных в методологии, то легко убедиться в том, что три столетия отчетливо различаются своими доминантами: семнадцатый век следует признать началом философского анализа проблем культуры, восемнадцатый – периодом становления теории и истории культуры, а девятнадцатый век – временем расцвета прикладной культурологии и поворотом к этнической и антропологической тематике культуры.

В третьем параграфе – «Изучение культуры в Новейшем времени» – показана преемственность линии культурных исследований Нового времени, с одной стороны, а с другой – представлен совершенно особый, новый поворот в историографии культурологии. Он связан с глобальной сменой менталитета, с появлением новейшей ментальной формации, в ядре которой находится уже не натуральное мировоззрение, а проектное. Западный прагматический вариант проектного менталитета резко меняет ориентацию культурологических изысканий – и они становятся прежде всего инструментальными, направленными на достижение целей определенных групп и людей. Это уже ориентация на увеличение управляемости, а не на углубление познания, как в натуральном менталитете.

Прежде всего XX век – ментальное целое, особая ментальная формация, еще не завершившая свой цикл, что дает возможность построить циклический прогноз.

Проанализированные три периода в науке XX века: первая фаза (1920–1953), вторая фаза (1953–1985) и последняя фаза столетнего ментального цикла (1986–2020), в которой мы все еще живем, – различаются масштабами (от «макро-» до «микро-») и методами в пределах ментального целого.

На основе изложенного формулируется вывод: эволюция культуро логического знания в совокупности всех его уровней и главных линий демонстрирует общую закономерность, выраженную в постепенном снижении масштаба изучения культуры («макро-» – «мезо-» – «микро-») и в соответствующей расстановке акцентов культурного развития (общее – особенное – единичное) в пределах каждого цикла.

Представленная в главе панорама связана общей логикой смены ментальных доминант, которую мы подробно развиваем в третьей главе и детализируем на материале истории в четвертой. В определенном смысле вторую и четвертую главы (в силу «динамического» аспекта) можно считать единым целым – настолько линия рефлексии культуры и ее механизмов и линия саморазвития культурных механизмов переплетены и взаимосвязаны в истории общества.

В главе 3 «ДИНАМИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КУЛЬТУРЫ» излагаются общие и специальные проблемы, намечаются основные аспекты динамического изучения нашего предмета – культуры. Задача главы – построение хрономодели генезиса культуры в истории общества – решается с помощью циклогенетического подхода. Но прежде чем к нему обратиться, мы исследовали и другие.

В первом параграфе – «Метод исследования культуры и ментальная доминанта» – выявлены общенаучные и специальные особенности обозначенной темы. Метод связывается с центральным понятием: это – «ментальная доминанта». Мы обратились к истории динамических изысканий культуры в концептуальном ключе. С этой позиции рассмотрели подходы классической науки Нового времени:

• абиотическая доминанта и механический подход;

• биотическая доминанта и органический подход;

• общественная доминанта и социологический подход;

• человек как доминанта и антропологический подход.

Подходы неклассической науки XX века проявлены в таких линиях, как системность и генетика, принцип деятельности, техническая доминанта и искусственно-технический подход. Учтены также варианты их сочетания и синтеза. В итоге установлено, что наиболее адекватным для исследования культуры в динамике может быть комплекс, включающий системный, генетический, деятельностный, циклический подходы. У такой связки – много возможностей, много ракурсов. Мы актуализировали ментальный ракурс бытия культуры и, обращаясь к нему в конце параграфа, указали на отличительные признаки сконструированного подхода. Менталитет предстает иерархически устроенным и циклически проявленным. Раскрывая тему ментосферы и акцентируя динамическое понятие «ментальной парадигмы», мы приходим к пониманию иерархической подчиненности культуры ментальному содержанию и синхронизации циклов культуры на основе ментальной программы, единой в истории.

Во втором параграфе – «Генетический подход к культуре. Культурогенетика» – определены главные его аспекты в культурном контексте. В первую очередь – идея генезиса, для осознания которой прослеживаются его ступени и акцентируется генетический признак.

Чтобы дать представление о генезисе, в параграфе освещаются такие ключевые темы, как генезис и эволюция, генезис и развитие, генезис и история.

Генетический подход, дополняющий ранее построенную системную модель культуры, выводит на системегенетическую парадигму. В пределах данной темы демонстрируются многообразные варианты определения уровней кулътурогенеза и способов выявления генезиса в культуре.

Раскрывая суть культурогенетики, продолжаем начатый анализ, но уже в более детальном ключе. Изучение особенностей генетического подхода к культуре дает возможность сформулировать законы культуро-генетики (в совокупности они раскрывают закономерный характер культурной динамики) и основные ее положения (они коренятся в двух принципах и в группе генетических понятий). В результате важнейшего вывода данного параграфа фиксируется пакетное свойство законов культурогенетики: они выступают как экспликация и конкретизация более общих законов системогенетики. Обособленно рассматриваются типы культурного генезиса. В итоге сформировано новое направление исследований: культурогенетика.

В третьем параграфе – «Циклический подход к культуре. Циклогенетика культуры» – доказывается универсальность циклогенетического подхода и анализируются его возможности в исследовании динамики культуры.

В параграфе дана парадигма цикличности, на ее основе демонстрируется глобальная циклическая модель генезиса культуры. Её составили опорные модели цикличности: спирально-цилиндрическая модель цикла; два типа конических спиралей; понятие импульса. Особым образом освещены такие темы, как универсальная дополнительность спиралей в истории и точки разрыва цикла, связанные с понятиями кризиса, бифуркации, революции, катастрофы. Базовая модель культурной динамики стала итогом всех предыдущих шагов. В качестве основополагающих были использованы: закон циклогенетической связанности иерархии и фаз цикла; закон распределения компонентов в цикле. Модель включает в себя представление о трех уровнях циклической иерархии, на ее основе возникла трехуровневая модель циклического культурного генезиса.

Наконец, в параграфе даны наиболее важные парные индикаторы культурных циклов, связанные с их трехфазовостью. Здесь фигурируют два главных хронотопических понятия: пространственный масштаб и временной темп, – а также совокупность индикаторов, связанных с содержанием менталитета. Эти индикаторы позволяют зафиксировать в культурном цикле его модусы.

Таким образом, с помощью теории циклов сформулированы основы культурной циклогенетики. Следует отметить, что если термин «культурогенетика» встречается в литературе (хотя и с другим содержанием, например у А.И. Субетто), то понятие «культурная циклогенетика» является результатом данной работы: это – один из ее отличительных признаков. Второй признак состоит в том, что культурная циклогенетика представлена иерархически связанной с эволюционирующим ментальным содержанием.

В главе 4 «ГЕНЕЗИС К УЛЬТ УРЫ» описаны пять ментальных формаций в истории. Они показаны в развертке: у каждой формации – три собственные фазы. Эта последовательность пятнадцати фаз составляет основу сценария, раскрывающего генезис культуры в истории общества. Она рассмотрена в привязке к этапам истории евроамериканского общества и генезиса культуры Европы и России.

В итоге осмысления этим этапам даны следующие характеристики: историческая (по датам); содержание менталитета (калокагатические индикаторы); совокупность культурных механизмов; применяемые средства и приемы выражения в искусстве (на материале конкретной истории европейского искусства – по доминантам).

В главе уточнен способ оперирования индикаторами. На всех уровнях они демонстрируют движение пар в направлении от доминанты А к доминанте В. В совокупности уровневые закономерности накладываются друг на друга. В процессе освоения хронотопа индикаторы раскрывают движение в направлении от «принципа пространства» («топос») – к «принципу времени» («хронос»).

В паре доминант «Мы – Я», которая является социологическим индикатором, история содержит сценарий продвижения от полного подчинения человека обществу до его полной свободы от влияния общества. В топосе смена доминант выразилась в движении от освоения одномерного до освоения трехмерного и четырехмерного пространств, в хроносе – в движении от социального времени (будущее – прошлое) к человеческому (настоящее).

В первом параграфе – «Актуальные проблемы ментально-культурного генезиса» – определена совокупность проблем: а) наиболее обсуждаемых; б) требующих отчетливого понимания.

Первая из них – формирование понятия о ментальном лидерстве. Ее осмысление в свете исторического лидерства дает возможность перейти от социологического и политического ракурсов к ракурсу ментальному. Этот переход снимает множество накопившихся противоречий в данном вопросе.

Тема равноправия ментальных модусов позволяет поставить отношение к историческому прошлому и настоящему на научные рельсы. Поскольку в истории мы имеем дело с эволюционирующим ментальным содержанием, то сравнивать культуры по принципу «лучше – хуже» бессмысленно. Все культуры, в том числе – существующие, равноправны, как равноправны части большого целого. Их потенциал уникален и ценен для этого целого. Концентрируя внимание на «срезах исторического времени», мы ведем речь о слоях, составляющих ментальную картину в интересующий нас момент истории на определенном месте. Набор слоев образует «пакет слайдов», сквозь которые смотрит исследователь.

Рассмотрены и такие темы, как усложнение связей в структуре культуры, способы переноса культуры между цивилизациями, механизмы культурной трансляции.

Во втором параграфе – «Ментальные картины мира» – обозначена наиболее крупная в истории пятерка ментальных формаций, выявлены ее особенности. История выступает как совокупность больших циклов, между которыми можно установить процесс перехода доминирования. Каждый такой переход известен как этап принципиальной ломки старого мировоззрения и мироощущения и утверждения новой ментальной доминанты. Закон восхождения ментальной доминанты по уровням, описанный в ментосферной теории, применен здесь по отношению к культурной динамике в целом, и это многое объясняет в конкретике культурной истории. Развитие ментальной доминанты в цикле имеет особый характер: ему свойственна трехфазовость. Каждая фаза – это «культурный взрыв», которому дается общесистемное и энергетическое описание.

Чтобы отличить наше понимание термина «культурный взрыв», вводится представление о пассионарной энергии «культурного взрыва», источником которой является ментосфера.

Данный параграф завершается введением набора циклических индикаторов генезиса культурных систем. Это позволяет понять генезис культуры как многоаспектное целое в истории общества и сформировать взгляд на развитие любого цикла культуры сквозь все обозначенные уровни.

В третьем параграфе – «Культура и общество: генезис и история» – уточняется конкретика ментальных формаций и культур в каждой из них. Переход к этой теме подготовлен всей последовательностью предыдущих шагов в работе.

История человечества выражается с помощью конвергентной конической спирали. Витками этой спирали являются ментальные формации. Менталитет развернуто предстает по уровням циклов: как последовательность из пяти ментальных формаций (верхний уровень), как совокупность трех культур внутри каждой формации (средний уровень), как совокупность трех этапов одной культуры, связанных с цивилизациями (нижний уровень). Введены все необходимые параметры культурной организованности, и мы поэтапно характеризуем их. С этой позиции последовательно описаны все пять формаций: три этапа (культурные взрывы) – в каждой из них, три стиля (способы выражения) – на каждом этапе.

Первобытная ментальная формация освещается в таких аспектах, как длительность, содержание первобытного менталитета, культурные взрывы первобытности, способы выражения (стили) в первобытном искусстве. Античная ментальная формация также раскрывается в этих основных аспектах. Здесь наряду с длительностью мы определяем фазы модификации античного менталитета и представляем феномен «осевого времени истории». Культурные взрывы античности трактуются как фазы модификации античного менталитета: это – Древний Египет, Древняя Греция, Древний Рим. В каждой из названных фаз можно обнаружить три стиля, несущих свои способы выражения в искусстве. В этой последовательности мы находим содержание античного менталитета и анализируем новые механизмы культуры, возникшие в данной формации.

Средневековье, ментальная формация, тоже имеет свою троичную периодизацию – три культурных взрыва. Средневековый менталитет и его содержание осмысляется как целое, а в культурном отношении фиксируется расслоение культуры на ряд потоков. В общем потоке европейского средневековья обнаруживаем три последовательно сменяющиеся культуры: Византию; романо-готическое средневековье; Возрождение и барокко. Каждая из этих культур имеет три различающихся стиля, по которым можно проследить и лаконично сформулировать логику изменения способов выражения в средневековом искусстве.

Ментальная формация Нового времени просуществовала три века. Каждый век заявил о себе как самостоятельная фаза, со своим неповторимым содержанием, со своей неповторимой культурной конструкцией. Это тоже три культурных взрыва, каждый из которых открыл и запустил новые культурные механизмы в обществе. Соответственно, внутри каждого века мы отмечаем три стиля, которые характеризуются изменением способов выражения в искусстве. В них заключена логика видоизменений в истории европейской культуры и искусства.

Наиболее острая тема – «Ментальная формация XX века и современность». Периодизация XX века устанавливается по границам ментальных проявлений: это – столетие (1920–2020 гг.), а в нем – три периода. Анализ ментального содержания дает возможность выявить новые черты XX века: ментальную многослойность современного мира, его глобальный топос и нарастающее ускорение временного потока. Основная ментальная характеристика данной формации – век проектов.

Разведение культуры и цивилизации по уровням позволило сделать вывод о появлении в XX веке неклассического общества и о движении культуры в целом в направлении восходящей интеграции и глобализации. Происходит это через серию культурных взрывов.

XX век пережил три культурных взрыва: 20-х годов, 60-х и начала 90-х. Происходили они каждые 33 года, начиная с 1920 года. Мы живем в третьей фазе модификации менталитета XX века – в фазе личностных проектов, и эта фаза подходит к концу.

В параграфе намечен вариант иной генетической интерпретации советской цивилизации и культуры. Последний этап осмысляется в варианте так называемой «длинной истории»: в нем советская цивилизация и культура представлены как пролонгация все еще существующего менталитета Нового времени, с его идеологией Просвещения. Изменяется при этом лишь цивилизационный носитель, а пассионарный «огонь Просвещения» продолжает доминировать, сначала – в СССР, теперь – уже в России. В XX веке наблюдается постоянная конкуренция за место ментального лидера, и это составляет основную коллизию нашей истории.

Гипотеза аргументированно объясняет ряд парадоксальных совпадений в советской и германской культурной истории в первой трети XX века, а позже – в советской и американской истории второй трети века. Выводы из предложенной гипотезы убедительно интерпретируют то, что происходит в культуре сейчас, и позволяют заглянуть в будущее. Таким образом, ментально-циклическая модель культуры продемонстрировала свою способность осмыслить прошлое и возможность смоделировать будущее.

В Заключении подводятся итоги и анализируются варианты расширенного применения полученной методологии.

Выдвинутый в исследовании подход: от уровня предельных абстракций философии, через уровень общенаучных представлений и общей культурологии, – к выверенным локальным аспектам, конкретизированным в истории культуры, – обобщается до схемы. Использование принципа иерархичности позволяет построить трехуровневую картину истории как систему связанных в единый сценарий иерархически вложенных циклов истории общества и генезиса культуры. Предложенная система взглядов может быть востребована в широком спектре областей науки, культуры, образования.