Читать книгу Психотомия - Текелински - Страница 15

Релятивистическое осмысление

То, что абсолютного, самого в себе существования – нет, что оно невозможно априори, есть основа релятивистического осмысления не только природы, но и самого мышления. Ибо сама оценка чего бы то ни было, предполагает субъект, как единственного оценивающего со своей «вышки паноптикума», для всех без исключения познаний и оценок. Мир – суть пустота, – белое полотно, на котором наш разум рисует свои картины, и он же их оценивает. И здесь бог – ни к чему. Ибо его наличие определяло бы саму по себе существующую объективность, а это суть нонсенс. Всякий объект рождается и умирает в нашем разуме, и он не существует, как не существует голограмма без своего излучателя.

Наша психологическая дилемма, относительно мира, есть суть вечное сражение двух вечностей, – «вечности забвения», (пустого безвременья и беспространственности), и «вечности возвращения», (бесконечного повторения, и мультифационного копирования существенного). Наш мир, – «мир возвращения», не знает противоположного мира, – «мира забвения». Это, по сути, параллельные миры, и нашему миру с «миром забвения» никогда не пересечься. Они суть оксюморон (сочетание несочетаемого). И наша глубочайшая убеждённость в собственном мире, и его объективности в себе, есть суть психоделическая константа нашего разума, его необходимая заблуждённость, обеспечивающая продолжительное бытие субъекта, от которого исходят те лучи, что, словно от проектора в кинотеатре, создают объекты на белом экране действительности.

Психотомия всего этого, как проста, так и чрезвычайно сложна. Если попробовать провести некую вивисекцию самого этого явления, глубокую и окончательную, то мир исчезнет, как утренний туман. В нём необходимо не останется ничего объективного. Но сама объективность никуда не денется, ибо сам субъект, в рамках своего существования, есть отражение объекта, и не существует без него, как и объект без субъекта, есть суть фикция, эфемерная субстанция, – Миф.

Кольца, круги и шары – фигуры, определяющие не только феноменальный мир, не только его эмпирический контекст, но и, безусловно, психоделический, или разумный. Будучи на любом пути мы всегда, либо приходим к палиндромам сознания, либо возвращаемся на круги своя. Ибо всякий наш путь в разумении, всегда следует по сферической траектории, – это генетика мира встаёт в нашем сознании своей непоколебимой константой.