Читать книгу Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе - Теодор Драйзер, Теодор Драйзер, Theodore Dreiser - Страница 36

Батлер все больше беспокоился о том, как ему следует поступить со своей дочерью. Судя по ее скрытности и явной склонности избегать его общества, он был уверен, что она по-прежнему общается с Каупервудом и что это грозит ей позорным разоблачением в обществе. Ему приходила в голову мысль побеседовать с миссис Каупервуд, чтобы она оказала давление на мужа, но потом он решил воздержаться от этого. Он еще не был окончательно уверен, что Эйлин тайно встречается с Каупервудом, и кроме того, миссис Каупервуд могла не знать о двуличии своего мужа. Он также думал лично встретиться с Каупервудом и пригрозить ему, но это было бы крайней мерой, и ему опять-таки не хватало доказательств. Он медлил с обращением в детективное агентство и не собирался доверять свои планы другим членам семьи. Однажды он все же изучил окрестности дома 931 на Десятой улице и осмотрел дом снаружи, но это мало чем помогло ему. Каупервуд уже оставил этот дом, и теперь он сдавался в аренду.

В конце концов он вознамерился отправить Эйлин куда-нибудь подальше: в Бостон или в Нью-Орлеан, где жила сестра его жены. Это был деликатный вопрос, и в таких делах его нельзя было считать воплощением тактичности, но Батлер все же пошел на это. Он написал сестре своей жены в Нью-Орлеан и осведомился, может ли она, никак не намекая на его участие, написать его жене и спросить, можно ли Эйлин приехать к ней в гости и одновременно отправить приглашение Эйлин. Но потом он порвал письмо, так и не отправив его. Немного спустя он случайно узнал, что миссис Молинауэр и ее дочери Кэролайн, Фелисия и Альта в декабре собираются поехать в Европу и посетить Париж, Французскую Ривьеру и Рим. Он решился попросить Молинауэра, чтобы тот убедил его жену пригласить Нору и Эйлин (или только Эйлин) присоединиться к ним под предлогом того, что девушкам нужны новые впечатления. Путешествие должно было занять около полугода. Обе семьи имели тесные связи между собой. Миссис Молинауэр с готовностью согласилась на предложение, особенно с учетом политических обстоятельств, и Нора была в восторге. Она хотела повидать Европу и давно мечтала о такой возможности. Эйлин была довольна в том смысле, что ее пригласила сама миссис Молинауэр. Еще несколько лет назад она бы не замедлила согласиться, но теперь это казалось лишь досадной помехой, еще одной незначительной трудностью, препятствующей ее отношениям с Каупервудом. Она сразу же отвергла это предложение, которое было сделано однажды за ужином у миссис Батлер, не подозревавшей об участии ее мужа в данном вопросе, но получившей от миссис Молинауэр сообщение о готовности взять ее дочерей под свое крыло.

– Она будет рада вашему участию, если отец не будет возражать, – поделилась мать своими мыслями. – И я думаю, что вы прекрасно проведете время. Они собираются в Париж и на Ривьеру.

– Как замечательно! – воскликнула Нора. – Я всегда хотела отправиться в Париж. А ты, Эйлин? Правда, будет здорово?

– Не знаю, хочу ли я ехать, – ответила Эйлин. Она с самого начала не собиралась идти на компромиссы и выказывать интерес к предложению миссис Молинауэр. – Скоро зима, а у меня нет приличной одежды. Пожалуй, я подожду до следующего раза.

– Что за разговоры, Эйлин Батлер! – в сердцах воскликнула Нора. – Ты уже сто раз повторяла, что хочешь отправиться за границу этой зимой. А теперь, когда появилась такая возможность… Кроме того, ты можешь и там заказать себе подходящие наряды.

– Да, разве ты не можешь там что-нибудь купить? – спросила миссис Батлер. – Кроме того, до поездки остается еще две-три недели.

– А им не нужен мужчина в качестве гида и консультанта, мама? – поинтересовался Кэллам.

– Я тоже мог бы предложить свои услуги, – сдержанно заметил Оуэн.

– По правде сказать, я не знаю, – отозвалась миссис Батлер, прожевывая кусок. – Вам нужно спросить их, дорогие мои.

Эйлин по-прежнему настаивала на своем. Ей не хочется ехать. Все это слишком неожиданно. Она приводила разные доводы, когда появился отец, который занял место во главе стола. Зная о происходящем, он старался выглядеть совершенно незаинтересованным.

– Эдвард, ты не будешь возражать, правда? – осведомилась его жена, в общих чертах объяснив предложение.

– Возражать? – повторил, наигранно и грубовато хохотнув. – С чего бы мне возражать? Я был бы рад, если смог хотя бы на время избавиться от всей этой стаи.

– Что за разговоры! – укорила его жена. – Во что бы превратился наш дом, если бы ты остался один?

– Поверь, я бы не остался один, – отозвался Батлер. – В этом городе много мест, где меня и без вас будут рады видеть.

– И много мест, где этого бы не случилось, если бы не я, – добродушно сказала миссис Батлер. – Ты знаешь, что это так.

– И то правда, – тепло ответил он.

Эйлин была непреклонна. Никакие доводы Норы или ее матери не оказывали на нее ни малейшего действия. Батлер с негодованием наблюдал за крушением своего плана, но он не собирался останавливаться на достигнутом. Когда он наконец убедился, что нет никакой надежды заставить Эйлин принять предложение Молинауэра, он спустя время решил нанять сыщика.

Тогда детективная репутация Уильяма А. Пинкертона и его агентства находилась в зените своей славы. Великий сыщик претерпел ряд неудач, прежде чем достиг высокого положения в своей необычной и неприятной для многих профессии. Но для любого, кто находился в бедственном положении и нуждался в подобных услугах, он был знаменитым человеком, а его, несомненно, героическая связь с Гражданской войной и Авраамом Линкольном сама по себе служила рекомендацией. Он – или, вернее, сотрудники его службы – охраняли президента на протяжении всего неспокойного срока пребывания Линкольна в Белом доме. Отделения его компании находились в Филадельфии, Вашингтоне, Нью-Йорке и многих других городах. Батлер знал, где находится филадельфийское отделение агентства Пинкертона, но не собирался обращаться туда. Когда он принял окончательное решение, то отправился в Нью-Йорк, где, по его сведениям, находилась штаб-квартира компании.

Он на одни сутки отлучился от дел под простым предлогом, достаточно распространенным в его случае, и совершил пятичасовую поездку в Нью-Йорк с учетом скорости движения тогдашних поездов, приехав в два часа дня. В конторе на Нижнем Бродвее он попросил о встрече с управляющим, который оказался крупным, тяжеловесным мужчиной лет пятидесяти, с серыми глазами, седоватыми волосами и одутловатым лицом, но острым и проницательным умом. Во время разговора он мерно постукивал по столу короткими, толстыми пальцами. Он был облачен в темно-коричневый шерстяной костюм, который Батлер счел неуместно элегантным, и носил крупную брильянтовую заколку для галстука в виде лошадиной подковы. Сам пожилой джентльмен выбрал для этой встречи неизменный серый костюм.

– Добрый день, как поживаете? – осведомился Батлер, когда молодой слуга препроводил его в приемную достойного гражданина ирландского происхождения по имени Джильберт Мартинсон. Тот кивнул и окинул Батлера быстрым взглядом, сразу же признав в нем сильного и, судя по всему, влиятельного человека. Он встал и предложил посетителю стул.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал он, глядя на пожилого ирландца из-под густых, кустистых бровей. – Чем я могу вам помочь?

– Вы управляющий, не так ли? – сурово спросил Батлер, глядя на собеседника пытливым, оценивающим взором.

– Да, сэр, – простодушно ответил Мартинсон. – Такова моя должность.

– Мистера Пинкертона, управляющего, сейчас здесь нет, не так ли? – осторожно спросил Батлер. – Мне бы хотелось лично побеседовать с ним, если вы не против.

– В настоящее время мистер Пинкертон в Чикаго, – ответил мистер Мартинсон. – Полагаю, он вернется не раньше чем через неделю или десять дней. Я его ответственный заместитель, но окончательное решение за вами.

Батлер некоторое время боролся с собой, испытующе приглядываясь к человеку, сидевшему напротив него.

– Вы семейный человек? – неуклюже осведомился он.

– Да, сэр, я женат, – серьезным тоном ответил Мартинсон. – У меня есть жена и двое детей.

На основании богатого опыта Мартинсон хорошо понимал, что речь идет о семейных неурядицах с сыном, дочерью или женой. Такие случаи встречались нередко.

– Я полагал, что мне следует поговорить с самим мистером Пинкертоном, но если вы его ответственный заместитель… – Батлер выразительно замолчал.

– Так и есть, – сказал Мартинсон. – Вы можете говорить со мной так же свободно, как и с мистером Пинкертоном. Не соблаговолите ли пройти в мой кабинет? Там мы сможем побеседовать в более непринужденной обстановке.

Он прошел в соседнюю комнату с двумя окнами, выходившими на Бродвей, с овальным, темным полированным столом, четырьмя кожаными креслами и картинами со сценами победоносных сражений северян в Гражданской войне. Батлер нерешительно последовал за ним. Ему была ненавистна сама мысль, чтобы поделиться своими чувствами к Эйлин. Даже сейчас он был не уверен, что сможет это сделать. Он подошел к окну и выглянул на улицу, бурлящую омнибусами и всевозможными экипажами. Мистер Мартинсон тихо прикрыл дверь.

– Итак, если я могу чем-то помочь вам… – Мистер Мартинсон помедлил, надеясь узнать имя Батлера с помощью этого нехитрого трюка, который часто срабатывал, но только не в этом случае. Батлер был слишком хитер.

– До сих пор не уверен, что хочу прибегать к этому, – начал он. – Определенно лишь в том случае, если будут соблюдены все предосторожности. Я хочу кое-что выяснить, но это очень личное дело для меня и… – Он помедлил, собираясь с мыслями и глядя на мистера Мартинсона, который все прекрасно понимал. Он видел много таких клиентов.

– Позвольте мне сразу же сказать, мистер…

– Скэнлон, – беспечно перебил Батлер. – Имя не хуже любого другого, если вам нужно. Собственное имя я придержу при себе.

– Скэнлон, – с такой же непринужденностью повторил Мартинсон. – По правде говоря, мне все равно, как вас зовут на самом деле. Я как раз собирался сказать, что нам не обязательно знать ваше имя, все зависит от того, что вы хотите узнать. Что же касается ваших личных дел, то у нас они будут в такой же неприкосновенности, как если бы вы никому не рассказывали о них. Наша служба основана на доверии, и мы никогда не предаем его. Мы просто не можем идти на такой риск. В нашей организации есть мужчины и женщины, проработавшие более тридцати лет, и мы никого не увольняем без веской причины, но стараемся нанимать таких сотрудников, которые вряд ли дадут повод для увольнения. Мистер Пинкертон очень хорошо разбирается в людях. Есть и другие, которые тоже считают себя знатоками человеческой натуры. Мы ежегодно ведем более десяти тысяч расследований на всей территории Соединенных Штатов. Мы расследуем дело лишь до тех пор, пока клиент считает это необходимым, и не суемся без спросу в чужие дела. Если мы приходим к выводу, что не можем выяснить нужные вам сведения, то сразу же говорим об этом. Многие дела отклоняются прямо здесь, еще до начала расследования. Возможно, ваше дело относится к их числу. Мы не собираемся вести расследования просто ради удовольствия и прямо говорим об этом. Некоторые дела, связанные с публичной политикой или мелкими правонарушениями, мы вообще не рассматриваем. Теперь вы понимаете, как обстоят дела. Вы кажетесь мне много повидавшим человеком; надеюсь, я произвожу такое же впечатление. Считаете ли вы, что такая организация, как наша, может злоупотребить чьим-то доверием?

Он замолчал и выразительно посмотрел на собеседника.

– Думаю, это маловероятно, – сказал Батлер. – Но все-таки нелегко вытаскивать на свет свои личные дела, – печально добавил он.

Оба немного помолчали.

– Ну что же, – наконец произнес Батлер. – Вы представляетесь надежным человеком, а мне нужен совет. Имейте в виду, я готов хорошо заплатить за услугу, и дело будет не слишком трудным. Мне нужно узнать, встречается ли некий мужчина в моем городе с некой женщиной, и если да, то где именно. Полагаю, для вас это будет достаточно просто, не так ли?

– Нет ничего проще, – ответил Мартинсон. – Мы постоянно занимается такими делами. Мистер Скэнлон, позвольте мне кое-что подсказать, чтобы облегчить вашу задачу. Мне совершенно ясно, что вы не собираетесь рассказывать больше, чем уже решили, а мы не собираемся узнавать от вас больше, чем абсолютно необходимо. Разумеется, мы должны знать название города и имя мужчины или женщины, но не обязательно оба имени, если вы сами не изволите помочь нам в этом отношении. Иногда, если вы сообщаете имя одной из сторон, скажем мужчины, и подробное описание женщины либо ее фотографию, мы через некоторое время можем точно сообщить, что вы хотели узнать. Естественно, всегда бывает лучше обладать полной информацией. Расскажите мне ровно столько, сколько сочтете нужным, и я гарантирую, что мы сделаем все возможное, чтобы вы остались довольны нашими услугами.

Он радушно улыбнулся.

– Что же, в таком случае я буду с вами откровенным, – сказал Батлер, наконец преодолевший сомнение. – Меня зовут не Скэнлон, а Батлер. Я живу в Филадельфии. Мужчина, который мне нужен, живет там же. Это банкир по фамилии Каупервуд, Фрэнк А. Каупервуд.

– Минутку, – вставил Мартинсон, доставая из кармана объемистый блокнот и карандаш. – Я должен это записать. Как вы сказали?

Батлер повторил.

– Хорошо, продолжайте.

– У него есть контора на Третьей улице под вывеской «Фрэнк А. Каупервуд и Кº»; любой может показать, где она находится. Он недавно обанкротился.

– А, тот самый Каупервуд, – заметил Мартинсон. – Я слышал о нем. Он замешан в деле о присвоении денег из городской казны. Полагаю, вы не обратились в наше филадельфийское отделение, поскольку не хотели, чтобы местные сотрудники знали об этом. Я прав?

– Да, все правильно, – ответил Батлер. – Мне не нужно, чтобы об этом стало известно в Филадельфии, поэтому я здесь. У Каупервуда есть дом на Джирардавеню, номер 937. Вы можете выяснить это, когда попадете туда.

– Да, – согласился Мартинсон.

– Так вот, я хочу кое-что выяснить насчет него и определенной женщины… вернее, девушки.

Старик замолчал и скривился от необходимости раскрыть имя Эйлин. Ему было больно думать об этом. Он так любил Эйлин, так гордился ею! Его сердце было исполнено сумрачной, тлеющей ненависти к Каупервуду.

– Полагаю, она ваша родственница, – тактично заметил Мартинсон. – Вам не нужно рассказывать больше; просто опишите ее внешность, если хотите. Мы можем приступить к работе с этой информацией на руках. – Он ясно видел, что имеет дело с достойным пожилым человеком и что этот человек испытывает душевные муки. Это отражалось в тяжелом, задумчивом выражении лица Батлера. – Вы можете быть откровенны со мной, мистер Батлер, – добавил он. – Думаю, я пойму. Нам нужны лишь такие сведения, которые помогут решить ваше дело, не более того.

– Да, – уныло произнес старик. – Она моя родственница. В сущности, она моя дочь. Вы кажетесь честным и благоразумным человеком. Я ее отец и ни за что на свете не хотел бы причинить ей вред. Я всего лишь пытаюсь спасти ее. Мне нужен он, а не она.

Внезапно он стиснул большой, костистый кулак. Мартинсон, который сам имел двух дочерей, обратил внимание на этот жест.

– Я понимаю ваши чувства, мистер Батлер, – сказал он. – Я тоже отец. Мы сделаем для вас все возможное. Если вы подробно опишете ее внешность или позволите одному из моих людей увидеть ее в вашем доме или в конторе – разумеется, совершенно случайно, – то мы скоро сообщим вам, встречаются ли они вообще и происходит ли это регулярно. Это все, что вы хотите узнать, не так ли? Только это?

– Да, это все, – сурово подтвердил Батлер.

– Что же, мистер Батлер, это не займет много времени – пожалуй, три-четыре дня, если нам повезет, – в крайнем случае, от десяти дней до двух недель. Все зависит от того, как долго вы согласны поддерживать наблюдение за ним, если улики не будут получены в первые несколько дней.

– Я хочу знать все, сколько бы времени для этого ни потребовалось, – с горечью ответил Батлер. – Даже если вам понадобится целый месяц, два месяца или три месяца. Мне нужно знать, – с этими словами он решительно встал и нахмурился. – И пожалуйста, мне нужны люди, у которых есть дети, если у вас найдутся такие, и которые не будут болтать, если понимаете, о чем я.

– Я понимаю, мистер Батлер, – заверил Мартинсон. – Не сомневайтесь, мы пошлем самых лучших, и вы можете доверять им. Они будут благоразумны, можете рассчитывать на это. Сначала я приставлю к этому делу только одного сотрудника, с которым вы сами встретитесь и посмотрите, нравится он вам или нет. Я ничего ему не скажу. Побеседуйте с ним, если сочтете его подходящим человеком, и он сделает остальное. Потом, если понадобится поддержка, он получит ее. Можно узнать ваш адрес?

Батлер продиктовал ему свой адрес.

– И никто больше не узнает?

– Никто, уверяю вас.

– Когда он приедет?

– Завтра, если хотите. У меня есть сотрудник, которого я могу отправить уже сегодня вечером. Я поговорю с ним и объясню его задачу. Можете не беспокоиться; честь вашей дочери будет в надежных руках.

– Большое спасибо, – сказал Батлер, немного смягчившись, но сохраняя прежнюю осторожность. – Премного обязан. Вы оказали мне большую услугу, и я щедро заплачу за нее.

– Не беспокойтесь об этом, мистер Батлер, – ответил Мартинсон. – Мы окажем вам всевозможное содействие по обычным расценкам.

Мартинсон проводил Батлера до двери, и старик вышел на улицу. Он был сильно угнетен случившимся и чувствовал себя совсем дряхлым. Только подумать, что ему пришлось пустить сыщиков по следу Эйлин, его любимой дочери!