Читать книгу Учение толтеков. Том 2 - Теун Марез - Страница 9

IN ORDER TO HAVE POWER YOU MUST CLAIM IT. TO DO SO ENTAILS HAVING TO FACE AND DEFEAT THE FOUR NATURAL ENEMIES.

ЧТОБЫ ОБЛАДАТЬ СИЛОЙ, ВЫ ДОЛЖНЫ ЕЁ ЗАВОЕВАТЬ. ДЛЯ ЭТОГО ВАМ ПРЕДСТОИТ ВСТРЕТИТЬСЯ ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ЧЕТЫРЬМЯ ПРИРОДНЫМИ ВРАГАМИ И ОДЕРЖАТЬ НАД НИМИ ПОБЕДУ.

В предыдущей главе мы имели дело с четырьмя атрибутами мастерства воина и увидели, что они чрезвычайно важны в его жизни. Однако для достижения желаемого нужно трудиться, ведь чтобы соединить нашу волю с намерением Орла, недостаточно просто желать этого, напротив, для этого необходимо научиться тому, как завоевать нашу силу, наше наследие. Повторимся, что сила не может быть дарована нам по той простой причине, что сила – это знание, приобретаемое посредством собственного жизненного опыта. Следовательно, чтобы обладать силой, мы должны суметь выстоять в битве за силу, и именно с этой целью сила сама постоянно бросает воину вызов.

В жизни мы сталкиваемся с четырьмя различными категориями битв, известными как битвы с четырьмя природными врагами. С этими врагами каждый воин должен встретиться и побороть их в каждой из своих следующих одна за другой жизней. Любое качество, свойственное индивидууму, может проявляться или негативным образом, или позитивным образом в зависимости от намерения индивидуума. Четыре природных врага – это в сущности лишь негативные стороны или негативные проявления четырех атрибутов мастерства воина. Другими словами, враги и атрибуты – это одна и та же сила, проявляющаяся вначале как четыре природных врага, а затем, когда они побеждены, как четыре атрибута мастерства воина.

ALL FORCES WITHIN NATURE ARE ESSENTIALLY NEUTRAL. THEY MANIFEST EITHER POSITIVELY OR NEGATIVELY DEPENDING UPON THE INTENT OF THE INDIVIDUAL. IT IS THE MISINTERPRETATION OF THIS FACT THAT HAS GIVEN RISE TO THE ERRONEOUS CONCEPT OF FREE WILL. WARRIORS DO NOT HAVE FREE WILL; FOR THEM THERE IS ONLY THE CHOICE TO ACT IMPECCABLY OR UNIMPECCABLY. TO ACT UNIMPECCABLY IS FOR WARRIORS NOT A CHOICE WORTHY OF CONSIDERATION; THEREFORE FREE WILL IS A CONTRADICTION IN TERMS.

ПО СВОЕЙ ПРИРОДЕ ВСЕ СИЛЫ В СУЩНОСТИ НЕЙТРАЛЬНЫ. ОНИ ПРОЯВЛЯЮТСЯ ИЛИ ПОЗИТИВНЫМ, ИЛИ НЕГАТИВНЫМ ОБРАЗОМ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ НАМЕРЕНИЯ ИНДИВИДУУМА. ИМЕННО НЕПРАВИЛЬНОЕ ПОНИМАНИЕ ЭТОГО ФАКТА ВЫЗВАЛО ПОЯВЛЕНИЕ ОШИБОЧНОЙ КОНЦЕПЦИИ СВОБОДЫ ВОЛИ. ВОИН НЕ ОБЛАДАЕТ СВОБОДОЙ ВОЛИ, ПОСКОЛЬКУ У НЕГО ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН ВЫБОР – ДЕЙСТВОВАТЬ БЕЗУПРЕЧНО ИЛИ ЖЕ ДЕЙСТВОВАТЬ НЕБЕЗУПРЕЧНО. ВОИН НЕ МОЖЕТ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ДЕЙСТВОВАТЬ НЕБЕЗУПРЕЧНО. СЛЕДОВАТЕЛЬНО, КОНЦЕПЦИЯ СВОБОДЫ ВОЛИ ЯВЛЯЕТСЯ ВНУТРЕННЕ ПРОТИВОРЕЧИВОЙ.

Когда ученик имеет дело с четырьмя природными врагами, ему рекомендуется записывать каждый вызов в дневник и стараться различать, к какой категории относится этот вызов. Это совсем простое действие, однако таким образом ученик вырабатывает самоконтроль и самодисциплину, которые необходимы ему для достижения правильного состояния ума. Вспомним, что жизнь воина строго организована, и в ней нет сумбурного кавардака бессвязных мыслей и спутанных эмоций. У каждой мысли и каждой эмоции есть свое назначение, но это назначение невозможно увидеть ясно, если мысли и эмоции хаотично смешаны.

TO BEGIN WITH ALL LEARNING IS SLOW; BUT IN TIME IT GATHERS MOMENTUM TO CREATE A SNOWBALL EFFECT. HOWEVER, TRUE LEARNING IS A FAR CRY FROM WHAT IT IS GENERALLY ASSUMED TO BE, AND CONSEQUENTLY THE APPRENTICE SOON FINDS HIMSELF AT ODDS WITH HIS OWN THOUGHTS AND EMOTIONS. NOT LEARNING WHAT HE HAD EXPECTED TO LEARN, THE APPRENTICE BECOMES THE VICTIM OF HIS OWN DOUBTS AND SUSPICIONS, AND BEFORE LONG HE IS OVERCOME BY A DEBILITATING SENSE OF FEAR – A FEAR WHICH ESCALATES WITH ALARMING RAPIDITY AS HE FOCUSES UPON IT IN HIS EFFORT TO UNDERSTAND ITS CAUSE. WITHOUT EVEN REALISING IT, THE APPRENTICE HAS ENCOUNTERED HIS FIRST NATURAL ENEMY – FEAR. UNDER THE IMPACT OF HIS FEAR, THE APPRENTICE’S SENSE OF PURPOSE AND DIRECTION BEGINS TO CRUMBLE, LEAVING HIM WITH THE UNCOMFORTABLE FEELING THAT HIS REASON IS BEING THREATENED AND HAS SOMEHOW BEEN ASSAULTED.

ВНАЧАЛЕ ВСЯКОЕ ОБУЧЕНИЕ ПРОИСХОДИТ МЕДЛЕННО; НО СО ВРЕМЕНЕМ ОНО НАБИРАЕТ СКОРОСТЬ, СОЗДАВАЯ ЭФФЕКТ СНЕЖНОГО КОМА. ОДНАКО ИСТИННОЕ ОБУЧЕНИЕ СОВСЕМ НЕ ПОХОЖЕ НА ТО, КАКИМ УЧЕНИК ОБЫЧНО ЕГО СЕБЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ, И ПОТОМУ ВСКОРЕ УЧЕНИК ОКАЗЫВАЕТСЯ В КОНФЛИКТЕ СО СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ МЫСЛЯМИ И ЭМОЦИЯМИ. ПОСКОЛЬКУ ОБУЧЕНИЕ НЕ ОТВЕЧАЕТ ЕГО ОЖИДАНИЯМ, ТО СНАЧАЛА УЧЕНИКА ОХВАТЫВАЮТ СОМНЕНИЯ И ПОДОЗРЕНИЯ, А ЗАТЕМ ИЗМАТЫВАЮЩИЙ СТРАХ – СТРАХ, КОТОРЫЙ СТРЕМИТЕЛЬНО ВОЗРАСТАЕТ, КОГДА УЧЕНИК КОНЦЕНТИРУЕТСЯ НА НЕМ, ПЫТАЯСЬ ПОНЯТЬ ЕГО ПРИЧИНУ. ДАЖЕ НЕ ОСОЗНАВАЯ ЭТОГО, УЧЕНИК СТАЛКИВАЕТСЯ СО СВОИМ ПЕРВЫМ ПРИРОДНЫМ ВРАГОМ – СТРАХОМ. ПОД ВОЗДЕЙСТВИЕМ СТРАХА УЧЕНИК УТРАЧИВАЕТ ЧУВСТВО ЦЕЛИ И НАПРАВЛЕНИЯ, ОЩУЩАЯ, ЧТО ЕГО УМ НАХОДИТСЯ ПОД УГРОЗОЙ И ПОДВЕРГАЕТСЯ АТАКЕ.

Страх – это ужасный враг, и его совсем не легко одолеть по той простой причине, что у него есть множество личин. Как только мы смогли преодолеть один аспект страха, так страх сразу же является в другом, еще более ужасном обличии. Если в какой-то миг ученик поддастся своему страху, даже совсем немного, тот непременно одолеет его полностью, и сражение сразу окончится паникой или чем-то на нее похожим. Как это ни странно, но когда бы ни возник страх, ученик неизменно ощущает, что его ум атакован, не понимая, что его атакуют собственные сомнения и подозрения. Другими словами, рациональный ум человека регистрирует атаку, сделав выстрел в самого себя!

THE RATIONAL MIND FINDS YIELDING TO FEAR AN IRRESISTIBLE TEMPTATION; BUT BY INDULGING IN THIS TEMPTATION, THE MIND SLAYS ITSELF.

ПОДДАТЬСЯ СТРАХУ – НЕПРЕОДОЛИМОЕ ИСКУШЕНИЕ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА С РАЦИОНАЛЬНЫМ СКЛАДОМ УМА; НО ПОЗВОЛИВ СЕБЕ ПОДДАТЬСЯ ЭТОМУ ИСКУШЕНИЮ, ЧЕЛОВЕК САМ СРАЖАЕТ СВОЙ УМ, УТРАЧИВАЯ СПОСОБНОСТЬ МЫСЛИТЬ ТРЕЗВО.

Иногда страх бывает таким неуловимым, что его нелегко распознать. Разные люди могут бояться всяких различных вещей. Однако важно понимать, что не всегда индивидуума одолевают очевидные страхи. Очень часто именно тщательно скрываемый страх со временем изматывает личность. Именно по этой причине утверждается, что отрицание – наихудшая форма потворства самому себе. Чтобы прояснить это, давайте рассмотрим два различных примера того, как скрытый страх может всплыть на поверхность и как следует ему противостоять.

Молодой мужчина по имени Саймон – очень вежливый человек с мягким характером. В подростковые годы он начал сомневаться в своей сексуальной ориентации, так как по своей натуре он очень чувствительный человек. Опасаясь того, что он может быть гомосексуалистом, Саймон неосознанно старался избегать гомосексуалистов, и всякий раз, оказываясь в их компании, реагировал на них очень агрессивно. Тот же неосознанный страх заставил Саймона заняться боксом не потому, что ему нравился этот вид спорта, а потому, что в нем крепло желание доказать себе и окружающим, что он действительно настоящий мужчина. Со временем Саймон сумел убедить себя в своей гетеросексуальности и даже заставил себя быть вежливым с гомосексуалистами.

Саймон почти во всех отношениях «преодолел» свой страх того, что он может быть гомосексуалистом, и затем, счастливо женившись, полностью успокоился, помогая жене растить их маленького сына. Саймон любил сына и был настолько ослеплен этой любовью, что при каждой возможности безудержно баловал его. Все шло хорошо, пока мальчик не стал достаточно большим и у него не появились признаки той же чувствительности, что и у отца. Саймон подавлял свой страх так долго, что к тому времени он уже даже не мог ясно его вспомнить. Однако внезапно и, казалось, без всякой на то причины, отношение Саймона к сыну стало меняться.

Став нетерпеливым и вспыльчивым в отношении сына, Саймон давал ему резкий отпор всякий раз, когда тот пытался вступить с ним физический контакт. В результате отношения между ними скоро разладились до такой степени, что мальчик уже ни в чем не мог угодить отцу. Видя происходящее, жена Саймона не могла понять, почему так резко изменилось отношение мужа к сыну, и она стала всячески защищать мальчика. Это, в свою очередь, привело к бесконечным ссорам между Саймоном и его женой, а тем временем их сын становился все более замкнутым и чрезмерно чувствительным.

Суть дела была в том, что Саймон никогда по-настоящему не смотрел в лицо своему страху, но, напротив, скрывал его даже от самого себя. Лишь спустя многие годы этот страх всплыл на поверхность, угрожая не только Саймону, но и его семье, и всему, что было дорого его сердцу. Однако вряд ли Саймон смог бы установить причину своих проблем, если бы его спросили об этом. В сущности, Саймон сделал себя слепым к страху своей гомосексуальности, и хотя теперь этот страх разрушал его жизнь, Саймон не распознавал его.

Давайте оставим на время пример с Саймоном и рассмотрим другой пример, на этот раз с женщиной средних лет по имени Джейн. У Джейн тяжелая форма агорафобии. Несмотря на регулярное лечение у психиатра, она больше не осмеливается выходить из дома. Хотя она ясно осознает свой страх покинуть безопасные стены дома, она не понимает, что начало этому страху положил случай, произошедший в ее детстве.

Когда Джейн была маленьким ребенком, ее двоюродный брат сказал ей, что она – маленькая уродина. Услышав это, Джейн сильно расстроилась и, убежав в комнату матери, стала очень критически рассматривать себя в большом зеркале. Она пришла к выводу, что, пожалуй, ее двоюродный брат прав. Тем не менее, приняв решение найти способ сделать привлекательными свои не совсем совершенные черты лица, Джейн начала уделять своему внешнему виду самое пристальное внимание. Со временем она стала получать множество комплиментов в отношении своей приятной внешности и осанки.

Но несмотря на все комплименты, Джейн по-прежнему не могла примириться со своей внешностью. Она стала настолько одержима своей физической привлекательностью, что даже выбрала карьеру консультанта в салоне красоты. В своей работе Джейн добилась такого успеха, что начала собственный бизнес и открыла несколько салонов красоты, которыми она продолжала управлять даже после того, как вышла замуж за человека, который, казалось, её обожал.

Джейн только почувствовала, что наконец-то нашла свое счастье, когда, как гром среди ясного неба, на нее обрушилось несчастье: она узнала, что у ее мужа есть любовная связь. Джейн отреагировала на это с необычным равнодушием и, даже отказавшись обсудить ситуацию с изменившем ей мужем, сразу же развелась с ним, не проявив при этом никаких эмоций.

Через несколько месяцев после развода у Джейн на руках появилась легкая форма экземы, и, не желая, чтобы в ее салонах красоты кто-то увидел ее состояние, она перестала появляться на людях. Это стало началом ее агорафобии, и хотя экзема на руках прошла довольно быстро, Джейн обнаружила, что ей становится все труднее заставить себя вернуться к работе. В конце концов, она продала свое дело и, больше не имея реальной причины куда-либо ходить, стала проводить все больше времени дома. Не выходя из дома и не имея стимула выглядеть красивой ни для мужа, ни для своих клиентов, Джейн постепенно утратила всякий интерес к своей внешности.

Спустя два года после развода Джейн стала настоящей затворницей; перестав заботиться о своей внешности, она также стала ужасно бояться прихода гостей. В конце концов, страх того, что она отталкивающе некрасива, овладел ею всецело, и хотя она все еще не признавала причину своей агорафобии, именно этот страх причинял ей так много горя. Не понимая этого, Джейн считала, что причиной любовной связи ее мужа была ее непривлекательная внешность. Именно поэтому она была не в состоянии эмоционально отреагировать на измену мужа. Кроме того, подавленная своей воображаемой непривлекательностью, она сочла необходимым продать свое дело. Ведь теперь ей было невыносимо смотреть на женщин, которые, по ее мнению, выглядят красивее нее, и у нее больше не было желания помогать им выглядеть еще более очаровательными.

Два рассмотренных нами примера являются типичными примерами того, как скрытые страхи, имеющие тенденцию рано или поздно всплывать на поверхность, калечат жизни людей. Поэтому нам необходимо рассмотреть, как из-за этих скрытых страхов ученик может потерпеть неудачу в его попытках стать воином. Для этого давайте вновь рассмотрим наши примеры с Саймоном и Джейн, но на этот раз предположим, что оба они ученики Пути Воина.

Применяя технику рикапинга, Саймон начал вспоминать свой страх того, что он может быть гомосексуалистом. Пытаясь разобраться с этим страхом, он всячески обдумывал свою проблему; но поскольку он никогда не смотрел своему страху в лицо, Саймон просто не мог думать об этом страхе иначе, кроме как в контексте своего жизненного опыта. Однако, вспоминая весь свой жизненный опыт, Саймон не нашел ничего, что могло бы как-то обосновать этот страх. В результате Саймон был вынужден сделать вывод, что его страх всегда был необоснованным, и, несмотря на то, что он обладает чувствительной натурой, у него есть достаточно доказательств, чтобы знать, что он не гомосексуалист.

Хотя Саймон пришел к такому выводу, он по-прежнему не выносил, когда сын пытался вступить с ним физический контакт. Глядя на это так глубоко и честно, как только он мог, Саймон был вынужден признаться себе, что он действительно боится физических контактов с мужчинами. Признавшись себе в этом, Саймон, наконец-то, смог посмотреть в лицо своему страху. Такое противостояние является решающим, так как если бы на этой стадии Саймон поддался своему страху, то он потерпел бы поражение до конца своей жизни. Находя всяческие воображаемые предлоги, чтобы не смотреть своему страху в лицо, Саймон продолжал бы скрывать его даже от самого себя.

THE ONLY WAY TO HANDLE FEAR IS TO DELIBERATELY FACE IT – TO GO WITH THE FEAR AND YET NOT TO SUBMIT TO IT. TO DO THIS MEANS THAT YOU MUST ACKNOWLEDGE YOUR FEAR FULLY, AND YET PROCEED WITH YOUR TASK OF LEARNING, AS IF YOU ARE NOT AFRAID. IF YOU DO THIS, A MOMENT WILL COME WHEN YOU REALISE THAT YOU HAVE BEEN HANDLING YOUR FEAR FOR SO LONG THAT IT NO LONGER TERRIFIES YOU. FROM THAT MOMENT ON YOU WILL BE FREE FROM FEAR FOR THE REST OF YOUR LIFE. THE REALISATION OF BEING FREE FROM FEAR COMES IN A FLASH OF INSIGHT, BUT THE PROCESS OF VANQUISHING FEAR IS A LONG NIGHTMARISH EXPERIENCE OF EXERCISING THE WILL TO STAND FIRM NO MATTER WHAT MAY COME.

СПРАВИТЬСЯ СО СТРАХОМ МОЖНО ТОЛЬКО ОДНИМ СПОСОБОМ: СОЗНАТЕЛЬНО СМОТРЕТЬ ЕМУ В ЛИЦО – ИСПЫТЫВАТЬ СТРАХ, НО НЕ ПОДДАВАТЬСЯ ЕМУ. ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ВЫ ДОЛЖНЫ ПОЛНОСТЬЮ ПРИЗНАТЬ СВОЙ СТРАХ И ВСЕ ЖЕ ВЫПОЛНЯТЬ СВОЮ ЗАДАЧУ, ПРОДОЛЖАЯ ОБУЧЕНИЕ, СЛОВНО ВЫ НЕ ЧУВСТВУЕТЕ СТРАХА. ЕСЛИ ВЫ БУДЕТЕ ДЕЙСТВОВАТЬ ТАК, ТО ОДНАЖДЫ ОСОЗНАЕТЕ, ЧТО СПРАВЛЯЛИСЬ СО СВОИМ СТРАХОМ ТАК ДОЛГО, ЧТО ОН БОЛЬШЕ ВАС НЕ ПУГАЕТ. С ЭТОГО МОМЕНТА ВЫ ОСВОБОДИТЕСЬ ОТ СТРАХА ДО КОНЦА СВОЕЙ ЖИЗНИ. ОСОЗНАНИЕ, ЧТО ВЫ ОСВОБОДИЛИСЬ ОТ СТРАХА, ПРИХОДИТ ВО ВСПЫШКЕ ОЗАРЕНИЯ, НО ПРОЦЕСС ПРЕОДОЛЕНИЯ СТРАХА – ЭТО ДОЛГАЯ КОШМАРНАЯ ПРАКТИКА ТРЕНИРОВКИ ВОЛИ, НУЖНОЙ, ЧТОБЫ БЫТЬ СТОЙКИМИ, НЕВЗИРАЯ НА ТО, ЧТО МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ.

После того как Саймон осуществил рикапинг своего подросткового страха, перед ним встал вызов, заключавшийся в том, чтобы достичь еще большей трезвости. Ведь хотя он мог ясно видеть, что именно его врожденная чувствительность всегда была причиной его страха, тем не менее, он обнаружил, что ему очень трудно избавиться от старых привычек. У него был только один выбор – применять для этого технику не-делания. В прошлом Саймон всегда избегал физических контактов с мужчинами, за исключением боксерского ринга, где такой контакт был чисто агрессивным. Теперь его применение техники не-делания заключалось в том, чтобы намеренно открыться непредубежденному общению с мужчинами, как эмоционально, так и физически. Очевидно, что для Саймона это была совсем не легкая задача, и вполне понятно, что он предпочел бы уклониться от этого вызова, вместо того чтобы смотреть ему в лицо.

Прекрасно зная, что он должен преодолеть свой страх, а не бежать от него, Саймон начал с того, что заставил себя идти на физический контакт со своим сыном. Вечерами он приглашал мальчика посидеть рядом с ним в кресле, чтобы они вместе могли посмотреть телевизор, при этом Саймон обнимал сына рукой, прижимая его к себе. Вначале Саймон чувствовал себя ужасно дискомфортно, и когда спустя некоторое время сын импульсивно тянулся к нему, чтобы поцеловать перед сном, Саймону приходилось сдерживать себя, чтобы не отстраниться от мальчика.

Кроме того, на работе Саймон неожиданно столкнулся с новым сотрудником по имени Филипп, который не скрывал того, что он гомосексуалист. Это типичный случай того, как сила бросает вызов любому воину, пытающемуся завоевать личную силу. Однако Саймон, быстро увидев этот вызов и оказавшись на высоте положения, заставил себя общаться с Филиппом. Заставляя себя быть открытым и дружелюбным с этим человеком и изо всех сил стараясь не избегать Филиппа, проявлявшего к нему повышенный интерес, Саймон завязал с ним дружеские отношения.

Проводя немало времени в обществе Филиппа, Саймон вскоре обнаружил, что, несмотря на страх, этот человек начинает ему нравиться. Оказалось, что Филипп был внимательным слушателем и приятным собеседником, и Саймон заметил, что он действительно наслаждается обществом другого чувствительного мужчины. В то же время это понимание вызывало в Саймоне растущую тревогу. Тем не менее, отказавшись поддаться своему страху, он упорно продолжал развивать дружеские отношения с Филиппом. Стараясь быть открытым с Филиппом, Саймон доверился ему, рассказав о своих натянутых отношениях с сыном и о том, как это негативно влияет на его брак.

Благодаря своей чувствительности Филипп смог ощутить неуверенность Саймона в собственной гетеросексуальности, и, не зная, что Саймон применяет технику не-делания, Филипп сразу же пришел к собственным выводам. Решив, что Саймон просто боится признаться, что он гомосексуалист, Филипп стал использовать каждый удобный случай, чтобы склонить Саймона к сексуальным отношениям. Саймон же, напротив, теперь был уже не просто испуган – он понимал, что, несмотря на то отвращение, которое вызывали в нем предложения Филиппа, он каким-то странно непостижимым образом чувствовал влечение к этому мужчине, и Саймон начал паниковать. Хотя он чувствовал, что это влечение возникло лишь потому, что Филипп проявлял бесконечное терпение к нему и его проблемам, Саймон по-прежнему не мог избавиться от ужасного подозрения, что, в конце концов, он может оказаться гомосексуалистом. Прежде у него никогда не было такого терпеливого друга, и дилемма Саймона усугубилась еще больше, когда он начал чувствовать вину в том, что просто использовал Филиппа в своих целях, чтобы попрактиковаться в технике не-делании. Это ощущение вины, конечно же, только усугубило всю проблему, и в результате очень скоро Саймон был не только ужасно испуган, но и пришел в страшное замешательство в отношении своей дружбы с Филиппом.

Тем не менее, Саймон оставался твердым в решимости продолжать свою битву, неоднократно отказываясь поддаться своему страху. В результате, когда однажды Филипп вдруг положил ему руку на плечо, Саймон удивился тому, что не отреагировал на это агрессивно, как обычно поступал в прошлом. Решив по-дружески откликнуться на этот жест, Саймон тепло обнял Филиппа за талию, прежде чем мягко, но твердо от него отстраниться. Однако этот случай только подтвердил Филиппу, что он действительно прав в своем представлении о сексуальной ориентации Саймона, и вскоре Саймону пришлось отражать физические атаки Филиппа, заходившие намного дальше простой дружбы.

К тому времени Саймон был уже почти вне себя от страха. Вынужденный признаться себе в том, что он стал ценить дружбу с Филиппом, Саймон пришел в ужас, признавая, что флиртовать с другим мужчиной было гораздо отвратительнее, чем он себе представлял. Воздействие страха быстро достигало непреодолимой величины, и Саймону пришлось с непреклонной решимостью сражаться за то, чтобы сохранить последние крупицы своего мужества.

Однажды Саймон, его сын и Филипп отправились побродить по горам. Во время прогулки мальчик сорвался со скалы и сломал руку. Саймон немедля бросился ему на помощь и, упав на колени перед кричащим ребенком, бережно взял его на руки. Не задумываясь о том, что делает, Саймон утешал сына, целуя в лоб и успокаивая его с давно забытой нежностью. Затем он уговорил сына сесть на камень, чтобы осмотреть его руку. Увидев, что рука сломана, Саймон снял с себя рубашку и сделал из нее повязку.

В своей заботе о раненном сыне он на время забыл о присутствии Филиппа, но когда Саймон надежно закрепил руку мальчика в повязке, то вспомнил о своем друге. Повернувшись сказать Филиппу, что они должны как можно скорее доставить мальчика в больницу, Саймон онемел, увидев с каким нескрываемым интересом смотрел на него Филипп. Годы, проведенные Саймоном на боксерском ринге, добавили привлекательную гибкость его от природы мускулистому телу, и теперь впервые в своей жизни он почувствовал смущение, краснея под оценивающим взглядом другого мужчины. Видя явное одобрение в глазах друга, Саймон испытал вполне реальную панику, от которой чаще забилось его сердце. Но потом паника вдруг исчезла так же быстро, как возникла, и Саймон вдруг расхохотался над своим собственным смущением.

По-прежнему смеясь над собой, Саймон отвернулся от Филиппа, поднял на руки сына и начал спускаться с горы. Затем, охваченный внезапным порывом, он крикнул через плечо Филиппу, что тот может полюбоваться им, ведь в ближайшее время он вряд ли увидит такой красивый мужской торс.

Когда Саймон медленно спускался с горы, бережно держа на руках сына, он мог чувствовать, как с каждым шагом страх, испытываемый им так долго, чудесным образом рассеивался. Саймон знал, что, кроме практики техники не-делания, он не делал ничего другого, чтобы освободиться от своего страха, и теперь был заинтригован тем, как его страх вдруг исчез под воздействием откровенного восхищения Филиппа. Теперь, когда страх пропал, Саймон почувствовал настоящую любовь к сыну и приятный восторг от мысли, как прекрасно они с сыном будут проводить вместе время, после того как исчез его страх.

Думая о том, как он успокаивал сына после несчастного случая, Саймон понял, что впервые в своей жизни он держался свободно, не боясь своей чувствительности, и он почувствовал внутреннее спокойствие. Затем он услышал позади шаги Филиппа, и Саймону пришлось подавить озорной смех, когда он вспомнил, как в прошлом ему часто приходилось сдерживать себя, чтобы не дать Филиппу физический отпор, когда тот постоянно к нему приставал. Вспоминая свой ужасный дискомфорт и кипящий гнев, Саймон внутренне смеялся над тем, как в мыслях он часто мечтал о том, чтобы сбить на землю этого «противного гея» и пнуть в самое чувствительное место.

Теперь, когда он мог видеть, каким даром силы стал для него Филипп, ведь с его помощью Саймон смог преодолеть свой вызов, он больше не испытывал к Филиппу никакой враждебности; напротив, он почувствовал к нему тепло, которое должно быть между двумя друзьями. Позволив себе провести краткий рикапинг своих отношений с Филиппом, Саймон, как прежде, был поражен осознанием того, что, несмотря на свою многолетнюю агрессивность по отношению к гомосексуалистам, теперь он смог чувствовать себя искренне польщенным тем, что другой мужчина считает его привлекательным. Саймон знал, что теперь, примирившись со своей чувствительностью и больше не боясь ее как признака гомосексуальности, он всегда может наслаждаться обществом такого друга, как Филипп. Однако теперь Саймон также знал вне всяких сомнений, что у него нет никаких гомосексуальных наклонностей.

Испытывая к Филиппу благодарность, Саймон вдруг почувствовал к нему сострадание, понимая, что если для него их прошлые отношения были такими трудными, то они, должно быть, были такими же трудными и для его друга. В этот миг Саймон мог сопереживать Филиппу в тех многочисленных случаях, когда тот должен был чувствовать себя отвергнутым и смущенным поведением Саймона. Однако Филипп не раз пытался разрушить их дружбу, и теперь ему придется жить с разочарованием, что Саймон никогда не станет тем мужчиной, который ответит ему взаимностью. С грустью размышляя о своем друге, Саймон принял решение, что он всегда будет рядом, если Филиппу понадобится настоящий друг. Оглянувшись, чтобы улыбнуться идущему позади Филиппу, Саймон испытал глубокое благоговение перед непредсказуемыми причудами силы – как любой вызов в нашей жизни служит для того, чтобы заставить стать лучше не только нас самих, но и окружающих нас людей.

С того дня отношения между Саймоном и его сыном переросли во взаимную любовь и уважение, и его отношения с женой вскоре вновь стали такими же безоблачно счастливыми, каким был их брак прежде. Кроме того, Филипп, теперь полностью примирившийся с тем, что Саймон – женатый гетеросексуальный мужчина, счастливый в своем браке, стал вполне доволен тем, что был для Саймона не более, чем верным другом.

Саймон смог победить свой страх просто потому, что он был готов смотреть ему в лицо и неоднократно отказывался от него бежать. Даже в самые мучительные мгновения сомнений и подозрений относительно собственной сексуальной ориентации Саймон продолжал сражаться в своей битве так безупречно, как только мог, невзирая на то, что он знал – если он будет упорно продолжать свою битву, то на деле может убедиться в том, что он гомосексуалист. В те мрачные дни, когда захлестнувшая его паника часто угрожала полностью сокрушить его рассудок, от прекращения битвы Саймона удерживала только смутная мысль о том, что, по крайней мере, он должен быть достаточно мужественным, чтобы узнать о себе правду, даже если эта правда окажется именно тем, чего он так ужасно боялся.

В связи с этим нужно отметить, что страх-враг – это не тот страх, о котором мы говорили, как о неотъемлемой составляющей щита воина. Страх, являющийся частью щита воина, присущ всем формам жизни на Земле, и, пожалуй, его лучше всего можно описать как инстинкт самосохранения. В этом отношении ни одно существо на Земле никогда не бывает полностью свободным от страха. Кроме того, страх, рожденный инстинктом самосохранения, нежелательно искоренять, ведь именно этот страх вселяет в нас потребность быть начеку и действовать не мешкая. В отличие от него страх-враг – это вызов, который заставляет нас идти «вперед и вверх» в наших поисках знаний и силы, но если мы отказываемся смотреть ему в лицо и не преодолеваем его, то он изматывает нас и, в конце концов, разрушает.

Кроме того, важно знать, что страх – это сила, которая, строго говоря, относится к Северу. Хотя о четырех четвертях мы будем говорить более подробно гораздо позже, но надо повторить еще раз, что когда мы упоминаем об одном из направлений, то говорим об определенном качестве, обозначаемым этой конкретной четвертью, а не реальной физической стороне света, показываемой компасом. В этом отношении Север – это поле боя воина, и страх – это результат его действий в прошлом, с которым воин должен встретиться лицом к лицу и побороть путем применения техники не-делания. Мы можем перефразировать это, сказав, что страх – результат необходимости обратиться лицом к битве, которую мы проигнорировали в прошлом.

Как настоящий воин, Саймон смотрел своему страху в лицо и победил его, в отличие от Джейн, которая, как мы уже увидели, не смогла побороть свой страх. Поскольку мы подробно разобрали пример с Саймоном, нам нет необходимости рассматривать пример с Джейн так же подробно, но для ясности мы должны, по крайней мере, рассмотреть главные причины ее неудачи.

Как и Саймон, Джейн использовала технику рикапинга, чтобы вспомнить тот случай, когда ее двоюродный брат сказал ей, что она маленькая уродина. Со временем Джейн во всех подробностях оживила в памяти этот случай, ясно вспомнив, как сильно она была шокирована и расстроена, но вместо того чтобы использовать это знание для достижения трезвости, Джейн позволила себе предаться жалости к себе, что очень опасно. В результате Джейн не смогла увидеть, что слова двоюродного брата побудили ее стать привлекательной, несмотря на несовершенство ее внешности, и достичь успеха в жизни.

Постоянно думая о том, что она не наделена совершенными чертами лица и ее тело нуждается в постоянном уходе, чтобы выглядеть привлекательным, Джейн не смогла увидеть в своем прошлом ничего, кроме долгой упорной борьбы, которую она вела всю свою жизнь, чтобы сохранять внешнюю привлекательность. Поскольку Джейн не смогла воздать себе должное за свои достижения, то в своих собственных салонах красоты она чувствовала себя лицемеркой. Считая, что у нее нет права советовать более красивым, чем она, женщинам, что им нужно делать, для того чтобы выглядеть еще красивее, Джейн стала искать безопасное убежище в стенах своего дома. Проблема Джейн еще больше усугубилась тем, что для работы в своих салонах она тщательно отбирала только очень красивых девушек, считая это чрезвычайно важным для престижа своего бизнеса. Однако теперь Джейн смотрела на этих девушек с растущим, пугающим ее подозрением. Уверенная в том, что за ее спиной эти девушки над ней насмехаются, Джейн, спасаясь от них, оставила работу, как только обнаружила на своих руках экзему.

В сущности, решение Джейн побыть дома, пока не пройдет экзема с виду не причинило ей вреда и было вполне логичным, так как экзема действительно не могла быть хорошей рекламой для ее бизнеса. Однако в этой ситуации суть дела была в том, что Джейн предалась чувству собственной никчемности и своим подозрениям и тем самым сбежала от своей битвы. Как только Джейн начала бежать, она уже не могла остановиться. Ведь ее страх, подозрения и чувство собственной никчемности продолжали нарастать. Глядя на свое неудачное замужество как на подтверждение того, что она недостаточно привлекательна, чтобы удержать мужа от измены, Джейн стала подозревать, что, наверное, муж никогда по-настоящему не любил ее и женился на ней просто из жалости.

В то время как подозрения и сомнения Джейн продолжали нарастать, ее трезвость отступала все дальше на задний план. Вместо того чтобы применять технику не-делания, Джейн поддалась искушению побыть дома, чтобы «хорошенько все обдумать». Но поскольку она не обладала необходимой трезвостью, нужной для того, чтобы увидеть, что она просто бежит от своей битвы, Джейн начала чувствовать себя все более неуютно во внешнем мире. Даже те люди, которые прежде были ее самыми близкими и верными друзьями, теперь стали представлять для нее угрозу. Подозревая, что в ее отсутствие даже эти люди насмехаются над ней, Джейн чувствовала, что больше не может с ними встречаться.

Поняв, наконец-то, что она действительно серьезно больна, Джейн стала винить Путь Воина в том, что она пришла в такое состояние, считая, что ей было бы гораздо лучше, если бы она никогда не сталкивалась с учением толтеков или техникой рикапинга. Рассерженная и расстроенная, Джейн прекратила сражаться и бросила Путь Воина. Однако Джейн понимала, что ей действительно нужна помощь, и потому она обратилась к психиатру за советом и лечением. Но и психиатр не смог помочь ей по той простой причине, что, не осознавая этого, Джейн поддалась своему страху – страху того, что ее внешность непривлекательна.

Саймон был полон решимости преодолеть свой страх, даже если бы это означало, что ему придется признать то, что он гомосексуалист. Джейн же, напротив, так сильно боялась признать возможность того, что она может быть менее привлекательной, чем ей хотелось верить, что сбежала от своей битвы. В результате она поверила, что слишком непривлекательна, для того чтобы продолжать смотреть в лицо жизни. Сбежав от своей битвы, Джейн, как это ни странно, обрушила на себя свои самые худшие ночные кошмары. Это касается любой битвы за силу. Если мы бежим от битвы, то сила неизбежно сражает нас безжалостно.

PEOPLE LIKE TO BELIEVE THAT THEY HAVE SEVERAL OPTIONS OPEN TO THEM, BUT THIS IS ONLY A JUSTIFICATION FOR ATTEMPTING TO AVOID THEIR BATTLES. A WARRIOR UNDERSTANDS THE FOLLY OF SEEKING ESCAPISMS, FOR HE KNOWS THE WORLD IS PERVADED BY POWER, WHICH COMES AT HIM LIKE THE WAVES OF THE SEA. HE EITHER MOUNTS THE CREST OF THOSE WAVES AND SURFS THEM, OR HE GOES DOWN UNDER.

ЛЮДЯМ НРАВИТСЯ ВЕРИТЬ, ЧТО У НИХ ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО ОТКРЫТЫХ ДЛЯ НИХ ВАРИАНТОВ ВЫБОРА, НО ТАКАЯ ВЕРА – ЛИШЬ ОПРАВДАНИЕ ПОПЫТКИ ИЗБЕЖАТЬ СВОИХ БИТВ. ВОИН ПОНИМАЕТ, ЧТО ГЛУПО ИСКАТЬ СПОСОБЫ БЕГСТВА ОТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ, ВЕДЬ ОН ЗНАЕТ, ЧТО МИР ПРОНИЗЫВАЕТ СИЛА, КОТОРАЯ НАКАТЫВАЕТ НА НЕГО КАК МОРСКИЕ ВОЛНЫ. ОН ИЛИ БУДЕТ ПЛЫТЬ НА ГРЕБНЕ ЭТИХ ВОЛН, ИЛИ ЖЕ СКРОЕТСЯ ПОД НИМИ.

Если бы Джейн сосредоточилась на том, чтобы достичь трезвости, она смогла бы воздать себе должное за свои достижения в жизни. Это дало бы ей стимул для того, чтобы применять технику не-делания, что в свою очередь позволило бы ей обрести стойкость, нужную для того, чтобы упорно продолжать свою битву. Со временем она научилась бы принимать свою внешность такой, какая она есть, и перестала бы воображать, что она совсем непривлекательная. Другими словами, Джейн пришла бы к пониманию, что если бы она действительно была такой некрасивой, какой она себя воображала, то вряд ли она смогла бы достичь такого успеха в качестве консультанта в салоне красоты. В сущности, даже если бы она была такой некрасивой, какой себе казалась, то ее достижения были бы даже еще более выдающимися и достойными уважения.

К несчастью, Джейн так и не смогла осознать, что уважение к себе является гораздо более важным и значимым, чем исход битвы. Если бы она была способна воздать себе должное за свои достижения, то, несмотря на свою воображаемую непривлекательность, Джейн смогла бы безупречно сражаться в своей битве и не потерпела бы неудачи.

Прежде чем мы перейдем к трем оставшимся природным врагам, необходимо повторить, что все части учения взаимосвязаны и потому накладываются одна на другую. Очень часто ученики допускают ошибку, полагая, что поскольку они работают над каким-либо отдельным аспектом учения, то при этом им не нужно одновременно задействовать никакие другие его аспекты. Такое представление особенно опасно в отношении четырех природных врагов, так как часто оказывается, что ученик сражается одновременно с несколькими врагами. Как мы видели в примерах с Саймоном и Джейн, при использовании техники рикапинга появляется не только трезвость, относящаяся к Востоку, но и страх, относящийся к Северу. Другими словами, при применении техники рикапинга появляется начальный уровень трезвости, но именно эта начальная трезвость неизбежно пробуждает какой-нибудь вид страха. Этот страх можно преодолеть только одним способом – применять в сочетании с рикапингом технику не-делания. Действуя таким образом, человек может приобрести стойкость, нужную для достижения еще большей трезвости, после того как появится страх; ведь, в конце концов, трезвость также уничтожает страх. Следовательно, если ученик не будет начеку, то пока он сражается с противником, которого видит перед собой, другой противник одолеет его сзади.

A BATTLE FOR POWER IS A BATTLE FOR SURVIVAL, AND IN SUCH A BATTLE THERE ARE NO RULES OF CONDUCT. POWER WILL USE WHATEVER MEANS ARE AVAILABLE TO IT WITH WHICH TO CHALLENGE THE WARRIOR.

БИТВА ЗА СИЛУ – ЭТО БИТВА ЗА ВЫЖИВАНИЕ, И В ТАКОЙ БИТВЕ НЕТ ПРАВИЛ ПОВЕДЕНИЯ. СИЛА ИСПОЛЬЗУЕТ ЛЮБЫЕ ДОСТУПНЫЕ ЕЙ СРЕДСТВА, ЧТОБЫ БРОСИТЬ ВОИНУ ВЫЗОВ.

Кроме того, читателю не следует полагать, что если он однажды справился с природными врагами, то они никогда не появятся вновь в его жизни. Хотя такое представление может возникнуть у читателя после прочтения этой книги, тем не менее, очень важно запомнить, что мы рассматриваем различные концепции учения последовательно и раздельно только для ясности изложения. На практике оказывается, что всякое обучение происходит по спирали – каждый виток спирали охватывает полный объем учения, и вместе с тем раскрывает постоянно возрастающий объем частностей и тонкостей, свойственных нашим вызовам. Это не означает, что мы продолжаем сражаться в тех же самых битвах, но это значит, что сами вызовы все время повторяются.

Это очень похоже на постоянную практику, которая, будучи неотъемлемой частью нашей жизни, дает нам благоприятную возможность отточить свое мастерство и овладеть его тонкостями. Например, вначале мы все должны научиться на опыте, как шнуровать ботинки. Но хотя нам приходится сражаться в этой битве только один раз, мы по-прежнему продолжаем шнуровать ботинки до конца своей жизни, и со временем узнаем, что есть множество различных способов шнуровки. Это относится ко всем нашим вызовам, с которыми мы сталкиваемся в своей жизни, ведь хотя мы можем стать виртуозными мастерами в какой-либо определенной области деятельности, тем не менее, мы утрачиваем те способности, которыми не пользуемся. Битва с четырьмя природными врагами не является исключением из этого правила – нам надо одержать над ними победу только один раз в жизни, но чтобы оставаться победителями и отражать их атаки, нам нужно практиковаться на протяжении всей нашей жизни.

Теперь мы переходим ко второму из четырех природных врагов, а именно, к трезвости, которую иногда также называют ясностью. Трезвость – самый вероломный враг, с которым нам приходится иметь дело, по той простой причине, что она уничтожает страх.

FEAR CAN ONLY BE PREVALENT IN THE ABSENCE OF SUFFICIENT SOBRIETY. IN THE FULL LIGHT OF SOBRIETY FEAR EVAPORATES LIKE MIST BEFORE THE SUN.

СТРАХ МОЖЕТ ПРЕОБЛАДАТЬ НАД ВАМИ, ТОЛЬКО КОГДА ВАМ НЕ ХВАТАЕТ ТРЕЗВОСТИ. В ПОЛНОМ СВЕТЕ ТРЕЗВОСТИ СТРАХ ИСЧЕЗАЕТ, КАК ТУМАН ПОД СОЛНЦЕМ.

Несмотря на то, что трезвость – необходимое качество для путешествия по Пути Воина, она может ввести вас в заблуждение, если вы не понимаете ее назначение должным образом. Ученик способен победить страх только путем приобретения достаточной трезвости, нужной для того, чтобы применять технику не-делания. Тем не менее, очень скоро он обнаруживает, что в действительности этот союзник – коварный враг, который может быть бесценным помощником, если его тщательно контролировать, или же стать смертельным врагом. В отсутствие страха ученик расслабляется и успокаивается, и в таком состоянии он часто смотрит на своего нового врага – трезвость – с излишней терпимостью и даже с любовью. Именно по этой причине трезвость является таким коварным противником, так как человек, достигнув трезвости, постоянно испытывает ощущение спокойствия и внутреннего комфорта, и с огромным удовольствием использует трезвость как своего доверенного советника.

ONCE AN APPRENTICE HAS ELIMINATED FEAR, HE SETTLES BACK INTO A STATE OF COMPLETE SOBRIETY IN WHICH ALL IS BROUGHT INTO SHARP FOCUS. UNDER THE IMPACT OF THIS FOCUS, THE APPRENTICE DISCERNS HIS LIFE CLEARLY AND DETERMINES WITH GREAT ACCURACY THE WAY IN WHICH HE SHOULD PROCEED. THIS NEW-FOUND ABILITY TO DISCERN ACCURATELY THE PURPOSE OF HIS LIFE NATURALLY ENGENDERS IN THE APPRENTICE A FEELING OF BEING INVINCIBLE, AND UNLESS HE IS SUFFICIENTLY AWAKE TO REALISE THAT HE HAS ENTERED INTO THE BATTLE AGAINST SOBRIETY, HE WILL BE STRUCK DOWN BY SOBRIETY AT THE VERY MOMENT HE IS ANTICIPATING SUCCESS.

ОСВОБОДИВШИСЬ ОТ СТРАХА, УЧЕНИК ДОСТИГАЕТ СОСТОЯНИЯ АБСОЛЮТНОЙ ТРЕЗВОСТИ, В ФОКУСЕ КОТОРОЙ ВСЕ СТАНОВИТСЯ ЯСНО ВИДИМЫМ. В ЭТОМ ФОКУСЕ УЧЕНИК ЯСНО ВИДИТ СВОЮ ЖИЗНЬ И С ОГРОМНОЙ ТОЧНОСТЬЮ ОПРЕДЕЛЯЕТ ПУТЬ, ПО КОТОРОМУ ЕМУ СЛЕДУЕТ ИДТИ. ЭТА ВНОВЬ ОБРЕТЕННАЯ СПОСОБНОСТЬ ЯСНО РАЗЛИЧАТЬ ЦЕЛЬ СВОЕЙ ЖИЗНИ ЕСТЕСТВЕННО РОЖДАЕТ В УЧЕНИКЕ ЧУВСТВО СОБСТВЕННОЙ НЕПОБЕДИМОСТИ, И ЕСЛИ ОН УПУСТИТ ИЗ ВИДУ, ЧТО ВСТУПИЛ В БИТВУ ПРОТИВ ТРЕЗВОСТИ, ТО ТРЕЗВОСТЬ СРАЗИТ ЕГО В ТОТ САМЫЙ МИГ, КОГДА ОН ПРЕДВКУШАЕТ УСПЕХ.

Освободившись от страха, ученик всегда получает приятное облегчение. Однако это состояние может оказаться весьма уязвимым, если ученик упустит из виду непредсказуемые причуды силы. Обычный человек очень редко освобождается от страха, и потому ему редко приходится сражаться с таким врагом, как трезвость. Когда ученик приобретает способность ясно видеть назначение всего в своей жизни, у него всегда возникает искушение полагать, что теперь он понимает всю истину. Освободившись от изнурительного воздействия страха и почувствовав себя смелым, ученик заряжается новой вибрирующей энергий, вселяющей в него страсть к вызовам. Под влиянием трезвости человек всегда рвется в бой и готов иметь дело со всем.

Тем не менее, люди, попавшие под влияние трезвости, никогда не останавливаются, чтобы обдумать возможный исход своих действий, но напротив, в любой ситуации они реагируют импульсивно. У таких людей смелость подменяет мудрость, а поспешность вытесняет способность различать мудро, и у них обычно преобладает глупая импульсивность. Такие люди становятся азартными игроками в полном смысле этого слова – и все же тот, кто играет в азартные игры с силой, быстро обнаруживает, что у силы никто никогда не может выиграть, – но всегда слишком поздно. Азартные игры с силой – это глупые игры, и каждый, кто занимается подобной глупостью, заканчивает тем, что проигрывает все.

IT IS NEVER EASY TO ACHIEVE SOBRIETY, AND YET ONCE ACHIEVED, IT CANNOT BE ALLOWED FREE REIN. INSTEAD IT MUST BE BROUGHT INTO ITS PROPER PERSPECTIVE. IF THE APPRENTICE MAKES THE MISTAKE OF INDULGING IN SOBRIETY, HE WILL NEVER LEARN TO DISCRIMINATE WITH WISDOM, BUT WILL ASSUME THAT IN THE LIGHT OF HIS SOBRIETY HIS DECISIONS ARE INFALLIBLE. BECOMING ENMESHED IN SELF-IMPORTANCE, AND BELIEVING THAT EVERYTHING NOW STANDS REVEALED TO HIM, THE APPRENTICE UNCONSCIOUSLY BEGINS TO TWIST THE TRUTH INTO WHAT HE FEELS IT SHOULD BE, RATHER THAN SEEING IT FOR WHAT IT REALLY IS. SUCH AN APPRENTICE THEREFORE BECOMES THE VICTIM OF HIS OWN SENSE OF INFALLIBILITY.

ТРЕЗВОСТИ ВСЕГДА ОЧЕНЬ ТРУДНО ДОСТИЧЬ. ОДНАКО ДОСТИГНУВ ТРЕЗВОСТИ, ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ ДАВАТЬ ЕЙ ВОЛЮ. НАПРОТИВ, ВАМ НЕОБХОДИМО ВЫРАБОТАТЬ К НЕЙ ПРАВИЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ. ЕСЛИ УЧЕНИК ДОПУСТИТ ОШИБКУ, ПОПАВ ПОД ВЛИЯНИЕ ТРЕЗВОСТИ, ОН НИКОГДА НЕ НАУЧИТСЯ РАЗЛИЧАТЬ МУДРО, НО БУДЕТ ПОЛАГАТЬ, ЧТО ПОСКОЛЬКУ ОН ПРИНИМАЕТ СВОИ РЕШЕНИЯ В СВЕТЕ ТРЕЗВОСТИ, ТО ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ НЕПОГРЕШИМЫМИ. ПРОНИКНУВШИСЬ ОЩУЩЕНИЕМ СОБСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ И ВЕРЯ, ЧТО ТЕПЕРЬ ДЛЯ НЕГО ВСЕ СТАЛО ОТКРЫТЫМ, УЧЕНИК НЕОСОЗНАННО НАЧИНАЕТ КОВЕРКАТЬ ИСТИНУ, ПРЕДСТАВЛЯЯ ЕЕ ТАКОЙ, КАКОЙ ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ ПО ЕГО МНЕНИЮ, ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ВИДЕТЬ ЕЕ ТАКОЙ, КАКАЯ ОНА ЕСТЬ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. В РЕЗУЛЬТАТЕ УЧЕНИК СТАНОВИТСЯ ЖЕРТВОЙ ОЩУЩЕНИЯ СОБСТВЕННОЙ НЕПОГРЕШИМОСТИ.

Когда ученик впервые достигает трезвости, огромной проблемой в его подготовке сразу же становится высокомерие. Если он обучается с помощью нагаля, получая его наставления, то на этой стадии ученик обычно чувствует себя достаточно смелым, чтобы бросить вызов нагалю, поставив под сомнение его компетентность и видение. Ошибочно принимая свою трезвость за способность видеть все таким, какое оно есть в действительности, ученик не понимает, что его видение пока еще крайне ограничено по своему охвату и поэтому вводит его в заблуждение. Если ученик не желает признать то, что столкнулся со вторым природным врагом, трезвостью, он становится крайне самоуверенным и надменным, исполненным ощущением собственной важности, а такое состояние ума, в свою очередь, ведет к утрате его способности маневрировать в изменяющихся обстоятельствах.

В сущности, трезвость – это надлежащая функция рационального ума. Она представляет собой продукт умения передвигать точку сборки, чтобы настраивать различные перестановки тех энергетических полей, которые составляют правую сторону осознания. Вспомним из первого тома, что у обычного человека точка сборки зафиксирована, и потому у него есть только одна определенная настройка восприятия, которая представляет собой его взгляд на мир. Следовательно, когда ученик приобретает способность передвигать свою точку сборки, чтобы производить различные настройки восприятия, это автоматически вызывает у него ощущение силы и собственной непогрешимости, в особенности потому, что в сущности, эта способность – ограниченный вид силы. Поэтому с такими людьми бесполезно спорить. Теперь, обладая способностью настраивать любой взгляд на мир, который подходит им в данный момент, они могут парировать доводы противника в любом словесном столкновении.

Не надо путать логику рационального ума с трезвостью, так как обоснования, основанные на логике рационального ума, представляют собой тщетную попытку обычного человека с фиксированной точкой сборки постичь что-либо выходящее за пределы его взгляда на мир. С другой стороны, трезвость – это способность передвигать точку сборки в пределах правой стороны осознания, для того чтобы постичь что-либо в его собственном контексте. Очевидно, что это делает трезвость бесценной способностью, но, несмотря на это, она ограничена правой стороной осознания.

Об этом никогда не следует забывать, поскольку воин должен не только уметь легко передвигать свою точку сборки в пределах правой стороны осознания, но и перемещать ее в левую сторону. Только тогда он обладает тем всеохватывающим видением, которое позволяет ему различать мудро, без помех и ограничений любого взгляда на мир. Любой взгляд на мир, каким бы хорошим он ни был, остается ограничением, если человек не может действовать независимо от него. В этом отношении трезвость – самое настоящее ограничение просто потому, что она является свойством рационального ума, и, как таковая, она ограничена правой стороной осознания. Иначе говоря, трезвость не охватывает неожиданное или иррациональное.

Попасть под влияние трезвости очень опасно, потому что в свете трезвости исчезает не только страх, но и жалость. В связи с этим поймите, что воин не позволяет себе предаваться жалости, тем не менее, жалость сдерживает, хотя бы отчасти, действия обычных людей. Однако люди, достигшие трезвости, часто становятся безудержно жестокими. Такие люди способны видеть бессмысленность жалости, но у них нет всеохватывающего видения, и ничто не сдерживает их действия. С другой стороны, хотя воин – безжалостное существо, он обладает всеохватывающим видением, и поэтому он никогда не позволяет своей безжалостности выходить за границы всеобщего закона и нарушать взаимосвязанность всего живого. Безжалостность и трезвость – необходимые инструменты для воина, точно так же, как пила и долото – необходимые инструменты для плотника. Но тот факт, что он владеет этими инструментами, не дает ему права злоупотреблять ими во взаимоотношениях с окружающими людьми, точно так же, как плотник не имеет права отпилить у другого человека руку или же стучать долотом по его лицу!

Другой опасной ловушкой трезвости является уже упомянутая выше склонность людей, достигших трезвости, считать, что трезвость раскрывает им всю истину. Эта склонность появляется из вновь обретенной способности таких людей производить любую настройку энергетических полей, составляющих правую сторону осознания. Не признавая того, что большая часть внутренней вселенной человека, так же как и внешней вселенной, находится за пределами понимания, основанного на логике рационального ума, эти люди допускают ошибку, разрабатывая замысловатые абстракции, основанные на том, что, как они полагают, является естественными выводами. Поэтому вместо того, чтобы, используя левую сторону осознания, приобретать знания непосредственно, путем практики, такие люди состязаются друг с другом в создании абстрактных теорий, которые хотя и выглядят очень логичными и разумными, заводят их в трясину бездоказательных предположений.