Читать книгу Маги – тоже люди - Тимур Ильдарович Хакимов - Страница 3

– Ты совсем меня за олуха считаешь? Думаешь – вымазал фишку углем, и она вмиг в черную превратилась? Пошел вон из моей таверны! – отчаянная попытка очередного страдальца, слившего все деньги, вызвала бурный смех.

Дэнрик Кристофф был знаком с Мэнкором с самого детства, а вот Мэнкор с Дэнриком знаком не был. Громила стал знаменитостью еще когда Дэн был сопливым малым. Прошло уже немало лет, а вместе с ними и немало боев, и пока слава Мэнкора путешествовала по всему Кирану, Дэнрик уже стал тринадцатилетним худощавым юношей с маленькими руками и большими мечтами. Мальчишка ничем не отличался от других детей Перекрестка, можно сказать, что Дэнрик был типичным представителем уже не гордой расы людей. Среднего роста, большими голубыми глазами, аккуратным носом, и длинными светлыми волосами, существовал мальчишка на этом свете. Прическа, собранная в конский хвост, не спроста маячила за спиной у юнца – так он старался походить на своего кумира.

– Эй, малой! Принеси-ка нам еще пивка! – над общим залом таверны прозвенел мощный бас, то был голос победителя.

Сражение на арене завершилось несколько часов назад. Народные гуляния прошли как всегда с недурным размахом. Кроме несокрушимости, у Мэнкора была еще одна черта, благодаря которой, на один день, он становился всенародным любимчиком. После каждой битвы уже разбогатевший великан (если конечно оставался в сознании), не шел зализывать раны у лекаря, а направлялся прямиком в здешнюю таверну «Четыре дороги», где в первый же день просиживал половину своего заработанного состояния, напиваясь до беспамятства и угощая всех желающих.

Конечно, для того, чтобы «желающие» могли порадоваться дарам чемпиона, им так же предстояло пройти великое испытание. Речь идет об ожидании. Мучительном ожидании, когда нещадное время, хохоча, бьет по пересохшему горлу местных пьянчуг. В какой-то степени эта мука была даже похуже, чем та, что выпадала на долю Мэнкора. Всем пленникам хмельной мысли, приходилось сперва стойко потерпеть у входа в таверну. Хозяин таверны – Мазим, и близко не подпускал простолюдинов, пока вся приезжая знать не потратит максимальное количество монет. Как только последний лорд, набил свой желудок, и, насытившись, вышел вон, орда изнывающей от жажды толпы стремглав захватила пустующие столики.

Нелегко приходится Дэнрику в такие вечера, ведь кроме почетной должности тощего юнца он в добавок являлся помощником своему дяде Мазиму. Пока половина Перекрестка веселилась, пела песни и лукаво пила за здоровье Мэнкора, а другая половина пыталась вытеснить первую, чтобы так же отхватить свой кусок пирога, Дэнрик без продыху бегал по таверне, наполняя стаканы, разнося кувшины с терпким вином, бочонки с сочным пивом и превеликое множество закусок.

Бурмистр Винест не стал разделять радость вместе с жителями Перекрестка. Разделил он лишь часть выигрыша, забрав причитающуюся долю в городскую казну, притом долю солидную – налоги на Киране были высоки. Не забыв так же кратко и лаконично поздравить чемпиона с очередной победой, глава пропал так же внезапно, как и появился. Никто в прочем этому удивлен не был. Жители Перекрестка даже как-то симпатизировали главе города за его ведение дел – он не лезет во внутренние дела жителей, а жители не лезут во внутренние дела ратуши.

Небольшая группа приезжих риконцев не спешила покидать человеческие края. Ящеры «с комфортом» расположились в свинарнике неподалеку от таверны. Похоже, что грязевые ванны местного сарая создавали домашний уют представителям Южных болот. Конечно, место для ночлега не прибавило им авторитета со стороны окружающих. Засветло они должны убыть в родные владения, но покуда солнце не покажет первые лучи, ящеры, после неслыханного поражения, стали главным объектом насмешек и унижений. Любой напившийся гуляка, выходя из таверны не ленился с злорадным улюлюканьем показать на них пальцем. Зубастые, надо отдать должное, на провокации не велись, впрочем, это объяснялось тем, что риконцы не считали людей за равных себе, и пропускали все оскорбления мимо ушей, или что у них там.

Как последние лучики солнца быстро покидали город, предоставляя раздолье ночной тьме, так и армия посетителей начала стремительно редеть. Музыканты давно убрали инструменты и присоединились к застолью, а большинство жителей, вдоволь напившись и наевшись бесплатных угощений, довольно урча, разбрелись по домам. Вокруг Мэнкора осталась небольшая компания из самых преданных или же самых выносливых жителей городка.

За пределами арены, показушная простота великана испарилась. Мэнкор редко заводил разговоры с другими людьми, да и с ним попусту никто не начинал беседу, ведь это было опасно для собеседника. За все годы проживания в Перекрестке Мэнкор завел дружбу лишь с гномами. Даже сейчас, по правую руку от него сидел, свесив дряхлые ножки, и обнимая любимую трость, никто иной как старик Карин. Двухсотлетний мудрец был старейшим жителем Перекрестка, и носил гордое звание – хранитель манускриптов. Старик Карин сидел в своей привычной потрепанной мантии, с которой, судя по всему, они были ровесниками, поскольку была наглядным музеем заплаток. Копна седых волос опустившихся ниже плеч скрывали маленькие карие глаза, и практически беззубый рот старца. Из-под пепельной шевелюры одиноко выглядывал огромный нос, присущий всем гномам. За длиннющей снежной бородой до самого пола и неприлично огромными бровями старика Карина скрывались величайшие знания прошлых веков. Дэнрику нравился этот гном, всякий раз, когда он захаживал в «Четыре дороги» пропустить парочку кружек теплого эля перед сном, он не забывал, своим старческим писклявым голосом, развлекать завсегдатаев таверны фантастическими историями и величайшими легендами давно забытых лет.

Уставший Дэнрик лежал за стеной из-под пустых пивных бочек, стараясь не показываться на глаза дяде Мазиму. В сладкой полудреме он уже видел себя великим воином Перекрестка. Он только что одолел своего очередного соперника – саблезубого хэна! Нет! Шипастого ихкшара! Да, да, точно! И при этом не получив ни единой царапинки. И все зрители восторженно скандируют, – «Дэнрик! Дэнрик! Дэнрик!»

– Дэнрик! Маленький сорванец ты что оглох?! – крик дяди Мазима вмиг разогнал облака мечтаний. Дэн аккуратно поднялся, стараясь не выдать своего укрытия. Осторожно выглядывая из-за своей хмельной крепости, он сразу же попал под гневный взгляд дяди, который собственной персоной возвышался по ту сторону баррикад. Убежище обнаружено – помощник трактирщика стыдливо выпрямился в полный рост, проигрывая дяде на целую голову.

Растрепанный волосистый полумесяц, окружающий яркую лысину дяди, придавал его носителю еще более безумный вид. Держа одну руку у лица тот крепко сжимал свою длинную козлиную бородку – дядя всегда так делал, когда злился. Второй же рукой он поглаживал некий выступ у себя на груди, выпирающий из-под кожаного жилета, а вот это уже дядя делал довольно часто – и в минуты радости, и в часы грусти, а может даже и во сне. То была связка ключей, надежно висящая на крепкой цепочке овитой вокруг шеи жадного трактирщика. Скупец носил у сердца два десятка различных ключей, от всех ящичков и сундучков в таверне, но лишь один подходил к его любимому сундуку с золотом, но племянник был в курсе, что многие из этих ключей были фальшивыми. Так дядя пытался обмануть, а может даже отпугнуть гипотетических воров. Дэнрик был единственной живой душой, (кроме самого дяди конечно) которой была известна великая тайна, что на самом деле ни один из этих ключей к заветному ларю не подходит, и из всей охапки лишь одним единственным ключиком было возможно вскрыть маленькую шкатулку, надежно припрятанную на кухне. Там то и лежит доступ к сундуку с тяжко заработанными золотыми монетами.

– Ты что тут делаешь, малец? Отдыхать вздумал!? – Дэнрик, не успев даже придумать ответ, получил очередные замечания от любящего дяди, – Опять ты свои волосы распустил! Если еще хоть раз недовольный посетитель предъявит мне светлый волос, найденный в тарелке с похлебкой, то клянусь Лиенной, я срежу твою копну, да так, что она никогда не обрастет вновь!

Дядя мог еще долго продолжать свой обвинительный монолог, но кто как ни трактирщик понимает золотое правило торговца – «Время – деньги».

– Живо спускайся и принеси бочонок пива нашему чемпиону! – Дэнрик живо подчинился приказу, и пробегая мимо дяди, тот еле слышно добавил, – Не забудь взять плату в двойном размере.

Пока Дэнрик выполнял свежие поручения, Мазим вернулся за свою стойку, и с трепетом продолжил работу. Взяв увеличительное стекло, тот яро рассматривал россыпь камней, переливающихся всеми цветами радуги. Дело в том ящеры с южных болот не принимают участие в торговых отношениях материка, и всем привычных денег у них попросту не было. Вместо обожаемых людьми золотых монет, риконцы в качестве платы за бой привезли кучу редких трав и гору разноцветных минералов. Мазим хотел осмотреть все изумруды за эту ночь, ведь если среди них окажется подделка – цветная стекляшка, то риконцев можно тут же уличить в обмане, и тогда уже народный гнев поможет добиться справедливости.

Дэнрик в прыжке миновал лестницу в подвал и, спугнув пирующих крыс, вбежал в изрядно опустевший за вечер склад. Схватив крайний бочонок, мальчишка с трудом закинул его себе на плечо. Внезапно подвальную тишину нарушили приглушенные звуки битой посуды, крики и… рычание! Дэнрик не выпуская тару, поспешил наверх, стараясь не поскользнуться на ступеньках. Приоткрыв дверь в общий зал Дэнрик чуть не выронил бочонок, – «Минуту назад все же было нормально!».

Каждый с детства знает, что дразнить двухметрового ящера – очень плохая идея, но объяснять это выпившему не имеет никакого смысла. То ли нарочно, то ли случайно, очередной пьяница, выходя по нужде, зашел слишком далеко. Далеко – вплоть до границ свинарника. Такого хамства не стерпел бы ни один житель южных земель. Не успев закончить, да что говорить, не успев толком начать справлять нужду, как ногу наглеца насквозь пронзили шипы. Душераздирающий крик наполнил улицы Перекрестка. Развеселые гуляки, только и успели что оторвать кружки ото рта, как дверь мощно распахнулась и внутрь был зашвырян тот самый пьяница, со спущенными штанами, а за ним грозно появились и сами обиженные обидчики.

Деревянный пол таверны окрасился в багряный оттенок. Все посетители, как по щелчку пальцев, одновременно вскочили со своих мест. Люди вооружившись кружками и табуретами наблюдали за своим товарищем в луже собственной крови, корчившегося от боли. Свирепые ящеры, уже стояли на четырех лапах, в любой момент готовясь обороняться… или нападать. Лишь двое не шелохнувшись сидели на своем месте – это был Мэнкор, спокойно допивавший остатки пенного, и старик Карин. За оградой из густых волос и бровей, глаза старика были едва видны, так что возможно двухсотлений мудрец уже давно спал. Именно в этот красочный момент из-за подвальной двери и показался Дэнрик.

– Этот червь мочится на меня! Прощай свой жизнь! – ящер раскрыл свою ужасающую пасть.

Испуганно-разъяренная толпа, сделала шаг вперед, ответом последовало яростное шипение. Однако, затуманенный разум выпивох, едва-едва пробивавшийся сквозь алкогольную храбрость не позволял им атаковать риконцев.

Мэнкор никак не отреагировал, он все так же держал кружку у лица пока внезапное «Хрясь!» не сделало его участником конфликта. Причиною заветного «Хрясь!» был мощный (насколько это возможно) удар тростью о плечо великана – похоже Карину не нравилась столь яркая пассивность чемпиона. Сжав кулаки, великан с выраженными нотками гнева, глубоко вздохнул.

– Вы не тронете его, – грозно рыгнул Мэнкор, яростно шмякнув опустевшую кружку о стол, отчего старенький Карин слегка подскочил на стуле.

– Он плевать мне в честь, большой человек! Закон Южных Болот говорят – смерть.

– Здесь не ваша болотная лужа, риконцы. – из толпы посетителей послышались первые признаки храбрости, похоже, непосредственное участие Мэнкора в конфликте прибавило им смелости.

Гневное шипение риконцев усилилось.

– Я знать, что человек нет честь. Вы не крыса, вы – навозный жук. Аргзур! – Слова предводителя риконцев рычанием схожим на смех поддержали остальные ящеры.

– Обидно же тогда выходит вам – легендарным охотникам и непревзойденным убийцам получить поражение от какого-то жука, – иронично парировал старик Карин.

– Харр, – прорычал риконец, – все знать, что большой человек – не человек! Он – полукровка!

Долю секунды в диалог закралась пауза, прерываемая лишь стонами человека с растерзанной ногой. Все ждали что ответит чемпион. На Киране жило мало существ, которые могли позволить себе так дерзко говорить с Мэнкором. Среди народа ходит много легенд, и одна из них говорит о том, что Мэнкор – полу великан, однако эта версия не особо симпатизировала самому герою.

– Думай, что хочешь, – Мэнкор явно напрягся – ему не понравились последние слова риконца, – Но здесь вы никого больше не тронете. А иначе вернетесь с свои болота, не досчитавшись пары клыков, – попытался поставить точку Мэнкор.

– Следить, что говорить большой человек. Таверна мала, прыгать никак. – ухмыльнулся риконец, сладостно осматривая свежие раны великана, небрежно обвязанные тканью после боя.

Дэнрик хорошо помнил ту ночь, ведь именно она стала отправной точкой в его нелегких, но фантастических странствиях. Иногда, во время ночлега, в минуты раздумий у костра, он задавался вопросом «А что, если бы в тот момент я поступил по-другому?».

А в тот момент думать было некогда – все произошло стремительно. Не дождавшись ответа риконец молниеносным движением рассек шею бесштанному страдальцу. Живой щит дал брешь, и часть «друзей» Мэнкора, почуяв неладное, тут же попыталась убежать через распахнутые окна таверны, другая половина с табуретами наперевес, не без помощи алкоголя в крови, бесстрашно накинулась на обнаглевших рептилий. Завязалась смертельная потасовка. Мэнкор только и успел оттолкнуть в сторону старика Карина как уже был повален на пол предводителем риконцев.

– Где же твой сила, полукровка? – с насмешкой прорычал ящер.

Дэнрик посмотрел на дядю Мазима в ужасе спрятавшегося за прилавком, и со слезами представляющий убытки на ремонт. Дядя махнул ему рукой на склад, – «Прячься, дурень!», но Дэнрик Кристофф уже знал, что надо делать.

Мэнкор ощущал на себе зловонное дыхание риконца, его руки были сдавлены, а кровь из носа перемешивалась со смердящими слюнями, водопадом капавших с прогнивших клыков. Не в силах больше сопротивляться великан уже думал, что зловонная глотка ящера будет последним что он увидит в этой жизни. И тут, – «Хрясь!», ящер с визгом отпрыгнул в сторону, а на лицо Мэнкора хлынул пивной водопад. Не понимая, что произошло, Мэнкор вскочил на ноги, приготовившись к очередной безжалостной атаке риконца, а увидел перед собой худощавого мальчишку с обломками бочонка в руках, и тот, лишь успев улыбнуться, был мощно отшвырян в сторону.

Дэнрик отлетев пару метров, сильно ударился головой о стену. Последнее, что помнил маленький герой, перед тем как кануть в темные сновидения, – в таверну вбежал вооруженный отряд городской стражи.