Читать книгу Бессмертная - Тина Брайт - Страница 3

Глава

1

Бостон. Массачусетс.

Конец августа принёс в Бостон свежесть бриза со стороны океана и развеял, наконец, удушающую жару. Каменные джунгли смогли передохнуть от зноя и вздохнуть полной грудью. В эту пору город становился особенно прекрасным, наполняясь атмосферой, пронизанной знаниями, волнением от приближения нового этапа в жизни и шорохом страниц. Десятки тысяч первокурсников стекались со всех уголков страны в этот удивительный город, чтобы стать частью великого Гарвардского братства или познавать точные науки в Массачусетском технологическом институте. У каждого была своя мечта, в осуществлении которой никто не мог сомневаться, вдыхая дивный аромат города, вселяющий уверенность, вдохновляющий.

Но никто не отважился признаться в постоянно преследующем чувстве страха. Когда ты приезжаешь из небольшого городка в Бостон, со всеми своими провинциальными штучками, то начинаешь бояться того, что никогда не приживёшься и не станешь своим в этом месте. Бостон, как и Нью-Йорк, славился своими знаменитыми учёными, которые добились успеха, но кроме того, у всех на устах также были многочисленные истории провалов. Город просто пережёвывал тех, кто не смог себя найти, растерявшись в изобилии возможностей, и выплёвывал их на обочину жизни.

Лично мне было невыносимо страшно, и я тоже предпочитала молчать об этом. Наступил мой первый день вне дома, первый день самостоятельной жизни вдалеке от родных и близких. Со мной был Джексон, мой парень и, несмотря на то, что мы почти всю жизнь вместе, было страшно и некомфортно осознавать, что теперь мы станем жить вдвоём, как полноценная пара.

Эта квартира на окраине Бостона нашлась практически сразу. Джексон не хотел жить в студенческом общежитии вдалеке от меня, поэтому мы почти без раздумий согласились на квартиру размером всего в 29 квадратных метров, которая поразила нас своей атмосферой. Она сразу показалась настолько уютной, что захотелось плакать и смеяться от ощущения того, что ты практически дома.

Все наши вещи легко вместились в багажник поддержанного Форда Джексона, и теперь немногочисленные коробки стояли в хаотичном порядке по спальне.

– Нужно было их подписать! – от неожиданных прикосновений Джексона, которые вывели меня из задумчивости, я невольно вздрогнула. – Я испугал тебя? Прости! – Джексон прислонился щекой к уху, как делал всегда в надежде успокоить. – Тебе нечего бояться. Совсем скоро мы привыкнем к новому месту, заведём друзей, найдём работу. Всё будет хорошо!

– Я знаю, просто непривычно не слышать криков малышни, не помогать матери по дому, не думать о выпускных экзаменах…– а ещё это странное ощущение тревоги внутри, которое никак не проходило, чтобы я не делала.

– Кстати об этом! Мы так и не отметили твой выпуск! Твои подруги настаивают на вечеринке, – наигранный энтузиазм моего парня умилял. Он никогда не любил вечеринки, но их любила я. Мои подруги частенько устраивали вечера, на которые Джексон ходил со мной и выступал рыцарем в сияющих доспехах, когда всё выходило из-под контроля. Нужно заметить, что такое случалось частенько, если за дело брались Микки и Рози. Мои лучшие подруги – ходячие катастрофы.

– О, нет! Прошу тебя! Мне сейчас не до вечеринки. Ещё столько всего нужно сделать перед началом семестра.

– Боюсь, что они не отступят. Ты же знаешь Рози и Микки! Их не остановишь… – засмеялся Джексон.

Радовало лишь одно, девчонки переедут в Бостон не раньше через два дня. И только тогда организуют вечеринку по случаю окончания школы, которой нас лишил директор Сандерс. Этот старый проныра не позволил нам присутствовать на собственном выпускном. За день до начала экзаменов он обыскал наши ящики, в которых каждый школьник хранил свои секреты. В итоге, из-за найденной травки в шкафчике одной девушки из группы поддержки, нас всех лишили права присутствовать на одном из самых главных вечеров в жизни человека. Из-за отсутствия выпускников шикарный балл превратился в посиделки с домашней пиццей и фирменным пуншем нашей математички. Что-то подсказывало, что это был продуманный шаг мистера Сандерса для экономии школьного бюджета.

Нам долго пришлось уговаривать мистера Сандерса, чтоб он допустил нас хотя бы до экзаменов, иначе мы бы не смогли поступить в университеты. Это право мы отстояли, но вечеринка всё же не состоялась.

Не то, чтоб я сильно переживала по этому поводу, напротив, вместо глупого балла с выбором королевы и короля школы, у меня состоялся незабываемый вечер в кругу семьи. Мы простились с родителями, которые до последнего не хотели меня отпускать, словно Бостон находился не в трёх часах езды от нашего дома, а на другом конце Вселенной. И вот мы уже далеко от всех знакомых, окунулись в рутину самостоятельной жизни.

К вечеру я валилась с ног от усталости. В квартире не имелось кровати, лишь купленный матрас с подушками, но сейчас это ложе казалось необычайно привлекательным и безгранично комфортным. Так странно, что люди порой покидают уютный отчий дом, ради независимости в пустой и холодной квартире с обшарпанными стенами. Мы вылетаем из родительского гнезда, наполненные мечтами и высокими планами, энтузиазмом их непременно осуществить, но в конце концов превращаемся в таких же рабов рутины, как наши родители и сотни поколений до них. Так или иначе, но пока в нас было ещё много сил и надежд, что наша с Джексоном жизнь будет наполнена чуть большим смыслом, чем «дом-работа-дети-смерть».

Утром следующего дня я отправилась в административный корпус Гарварда. До сир пор не верилось в то, что мне всё же удалось поступить в самый престижный и старый университет страны. Мне посчастливилось получить стипендию на обучение, которое не смогли бы оплатить родители при всём своём желании, но остальные расходы необходимо было покрывать самостоятельно. В финансовых вопросах мне помогал Джексон, но я уже договорилась о паре собеседований, поскольку не могла сидеть на шее у парня и хотела помогать оплачивать квартиру и прочие текущие счета.

Заполнив кучу формуляров и закончив на этом все формальности в университете, я решила прогуляться по территории. Зелёный газон был аккуратно подстрижен, словно призывал присесть и насладиться томиком Шекспира; величественные корпусы, выстроенные из красного кирпича, ждали прибытия новоиспечённых студентов. Запах внутри был удивительный: старые фолианты книг, кожа и дерево в комбинации располагали к получению знаний. Теперь мне стало понятно это поклонение студентов Гарварда своему Университету, которые почитали за честь стать членом братства и гордо несли отметку выпускника учреждения Лиги плюща до конца жизни. Многие настолько поклонялись Гарварду, что днём и ночью носили различные атрибуты, подтверждающие их принадлежность к этому университету, начиная с бейсболок, заканчивая толстовками.

Мне выпала честь стать частью этого удивительного культа и, проведя на территории всего пару часов, уже не представляла, как могла бы учиться в другом месте.

За пару часов прогулок по пустынной территории я изучила все возможные маршруты и побывала в открытых корпусах. К концу дня меня переполнял тот же восторг, что и остальных поклонников Гарварда.

– Ты просто сияешь! – улыбнулся мне Джексон, когда я вернулась домой.

– Уже не могу дождаться, когда начнется семестр, и я смогу посетить все аудитории, прочесть все книги, пообедать в столовой и познакомиться с преподавателями!

– Кажется, на тебя напала Гарвардская лихорадка! – Джексон стал тискать меня в своих объятиях.

– Такое название вы придумали в Массачусетском технологическом восторгу от Гарварда?

– Нет. Это мое ноу-хау! – засмеялся он и мы стали целоваться, перекатываясь туда-сюда на матрасе.

Сложно постичь Джексона Уинка. Мы знакомы больше 10 лет, но мне до сих пор не удалось достичь глубины его знаний. Он было старше меня всего на 3 года, а иногда казалось, что на все 30. Он знал буквально всё обо всём, мог соорудить немыслимые механизмы из подручных материалов и починить любую технику. В свои 21 год он уже запатентовал два изобретения, которые обеспечили ему работу в «Boston Dynamics» стажёром в отделе разработок. Я ужасно им гордилась, хоть порой и скучала, пока Джексон всецело отдавался своим изобретениям.

В эти частые моменты мне нравилось любоваться его правильным профилем и поджарой фигурой. Скептики со стороны могли бы назвать его стандартом мужской красоты, то есть привлекательная внешность без изюминки и харизмы, которую хоть сейчас помещай на обложку глянцевого издания, но для меня не было в мире более необычного парня, чем он. Я любила гладить его по короткостриженым волосам, которые щекотали ладони, массировать его стальные плечи, которые достались ему по наследству, чему все безумно завидовали и считали несправедливым существование подобной фигуры без малейших усилий. Единственным недостатком Джексона было плохое зрение, которое заставляло его носить очки, поскольку линзы он категорически отвергал.

По кармическим законам непостижимо то, что этот парень достался мне с моей то незаурядной внешностью и далёким от него умом. Но всё же он любил меня по какой-то немыслимой причине. Я точно знала, что он предан только мне и отвечала взаимностью, понимая, что обладаю лучшим из мужчин. Весьма самонадеянно полагать в столь юном возрасте, что это обстоятельство не изменить, но что-то подсказывало, что так или иначе, а наши жизни соединены до конца наших дней.

– Дарси Блэк, ты в курсе, что ты самая восхитительная девушка на свете? – спросил внезапно Джексон, отстранившись.

– Когда смотрю в твои глаза, я в это начинаю верить.

И, действительно, невозможно было усомниться в чём-то, что говорилось таким тоном. Его глаза отображали всю глубину этих эмоций. Эти прекрасные карие глаза просто не способны лгать.

– Паста или ризотто? – ко всему прочему он ещё и готовил восхитительно. Просто идеальный мужчина. Мой желудок жалобно заурчал.

– Паста!

– Отличный выбор! – подмигнул мне Джексон и ушёл на кухню готовить ужин. – С морепродуктами, я полагаю?

– Моя любимая, – улыбнулась я, предвкушая небольшой пир.

После восхитительной пасты и мытья посуды позвонила мама.

– Как у вас дела? – волновалась я.

– Всё, как обычно. Шумно и грязно. Мэри не желает засыпать без твоей сказки на ночь. Вчера я едва выдержала, когда она угомонится.

– Дай ей трубочку.

Спустя минуту, в трубке послышался голосок моей младшей сестрёнки:

– Ты от нас уехала! – хныкала она.

– Я знаю, ангелочек, но не навсегда! Мне нужно учиться. А на выходных я буду приезжать к вам. Ты должна помогать маме с мальчиками, ведь только девочки могут навести лад в доме, помнишь?

– Да, но без тебя всё не так!

– Понимаю. Не грусти. Мама говорит, что ты не хочешь засыпать без сказки на ночь… Давай с тобой договоримся, я каждый вечер буду рассказывать тебе сказки, а ты взамен будешь помогать маме. Договорились?

– Ага! – оживилась сестрёнка.

– О чём ты хочешь послушать сегодня сказку?

– О драконе и сказочном принце!

И я начала свой длительный рассказ, выдуманной сказки. Вот уже 6 лет подряд вечера заканчиваются новой сказкой, без которой малышка не желает засыпать. Ей всего 8, она так похожа на ангелочка со своими светлыми кудряшками и так непохожа на меня с каштановыми волосами. Мы часто придумывали истории вместе и в них мы всегда принцессы, которых рисуют на обложках детских книг, совершенно разные внешне, но с похожими историями, которые непременно должны закончиться хорошо. Совсем скоро она вырастет и перестанет верить в хороший конец, научится, я надеюсь, жить настоящим и реальным. А иначе её жизнь будет переполнена горестными разочарованиями, ведь в жизни нет идеальных историй с идеальными людьми, всё гораздо прозаичней. С каждым подобным разочарованием становишься другим человеком, не таким чистым, как в детстве.

На другом конце послышался детский сап, и трубку вновь взяла мама.

– И что б я без тебя делала? Это удивительно, как вы ладите!

– Как мальчики? Папа?

– Всё замечательно, вот только не хватает тебя. Мы все уже успели безумно соскучиться. Ждём тебя на выходные, когда устроишься уже на новом месте. Как у вас с Джексоном?

– Отлично! Ты же знаешь, что с ним не пропадешь. Я была в студенческом городке. Уже не могу дождаться, когда начнётся обучение! А ещё я записана на два собеседования, надеюсь получить одно из предложенных мест.

– У тебя всё получится! Ты у нас умница.

Похвала от мамы была бесценна. Её голос звучал уставшим и вскоре мы попрощались, чтобы каждый мог отдохнуть.

Через два дня, как и предрекал Джексон, приехали мои подруги. Появления Рози и Микки, как обычно, сопровождались невероятной суматохой. Это буквально было сродни природному катаклизму, неудержимому, сокрушительному, опустошающему. Они влетали, как вихорь, наводили беспорядок и удалялись восвояси, оставляя разгребать последствия другим. Но лично я любила этих двух шумных дамочек, которые в настоящий момент сооружали на моей голове совершенно немыслимую конструкцию под названием – «вечерняя укладка».

– Сейчас это писк сезона! Все просто попадают! – щебетала довольная Микки. Она у нас была инициатором, в то время, как Рози довольствовалась ролью организатора.

– Кто, «все»? И мне кто-нибудь расскажет, куда же мы идём?

– Это будет сюрприз, детка! Но, поверь, ты описаешься восторга, – изрекла Рози.

Подруги говорили данную фразу перед началом каждого сумасшедшего приключения, которое заканчивалось, как правило, весьма плачевно: травмой, ограблением, аварией или чем-то в том же роде. И каждый раз всё начиналось с сюрприза. Именно поэтому я их и не любила … И от куда у них взялась эта странная любовь к подобным приключениям?

Когда мой внешний вид, наконец, начал соответствовать требованиям подруг, мы вчетвером выдвинулись на машине Джексона в неизвестном направлении. В этот раз Рози напялила на меня свою короткую юбку и топ из замши на тонких бретельках. Совсем не мой стиль, но сегодня не хотелось спорить с подругами.

По глобальным меркам Бостон не считался большим городом, основная территория распространялась не в ширину, а в высоту. Величественные небоскребы наполняли ночной город разноцветными огнями, от чего ночью Бостон выглядел даже красивее, чем днём. Этот город никогда не спал.

Залюбовавшись красотами, я не заметила, как мы припарковались у одного из самых популярных ночных заведений города. Мало кто знал, но именно в этом ночном клубе проводилась вечеринка открытия сезона студентов Гарварда. Обычно туда не пускали первокурсников, и тем более, студентов другого университета, коим являлся Джексон, но не сегодня. Мы свободно прошли внутрь и окунулись в мир студенческого безумия ночного клуба «Рояль».

– Вот это, да! – ахнула Рози.

Я тактично промолчала, а Джексон прижал меня сильней к себе. Он явно не ощущал восторга от таких мест, и в этот раз я не могла не согласиться с мнением парня.

В клубе царила атмосфера разврата, опьянения и безудержного веселья. Несмотря на то, что размеры заведения поражали своей величиной, внутри не было свободного места и воздуха. Танцпол был переполнен пьяными студентами, трущимися друг о друга и прыгающими в каком-то бешеном и хаотичном ритме.

Мы с трудом пробрались к барной стойке и заказали по коктейлю, Джексон от выпивки воздержался. Спустя ещё один коктейль, в голове стало шуметь, и всё это мероприятие начинало казаться не таким уж и ужасным. Следующие пару часов мы провели на танцполе, лишь изредка прерываясь на выпивку, покупать которую нам помогали поддельные права Микки.

– У нас сегодня два праздника! – выкрикнула мне на ухо Микки.

– Какой же второй? – спросила её я.

Микки кивнула на Рози, которая кружилась вокруг своей оси.

– Наша подруга на прошлых выходных наконец-то сделала Это. Юху! – начала кричать Микки. Видимо она имела в виду, что Рози со своим парнем, с которым они встречались уже год, а до этого флиртовали несколько месяцев, наконец-то сблизились в достаточной степени, чтобы малышка Рози стала женщиной. Несмотря на свой образ жизни, Рози в свои 18 была девственницей и всячески боялась близости, хотя мы ей говорили, что в этом нет ничего страшного, а скорей наоборот.

– Это пол кружится или моя голова? – спросила я у подруг.

По всей видимости, они были такими же пьяными, как и я, висли на новообретённых друзьях мужского рода, совершенно не осознавая своих действий и последствий.

– Чёрт! – пробурчал Джексон.

– Что случилось? – еле выговорила я.

– Сработала сигнализация. Ты справишься без меня пару минут? – в его глазах читалась тревога, но не понятно было за меня или за машину.

– Конечно! Со мной ничего не случится, – махнула я рукой, не до конца будучи уверена в сказанном.

Джексон скрылся в толпе. Оказавшись без его поддержки, я вдруг усомнилась в своих словах. Желудок жалобно скрутило и, если я не хотела вывернуть его содержимое себе под ноги, должна была срочно выбраться наружу. Распихать толпу беснующихся было не так-то просто. Они словно издевались, нарочно толкая назад. Мне становилось всё хуже, и я готова была ползти между ног, лишь бы выбраться из душного помещения.

Впереди показался выход, такой желанный и до него было лишь рукой подать. Ноги сами понесли меня к двери. Она привела меня к запасному выходу. Я выбралась как раз в узкую пустынную улочку, вдоль которой стояли баки для мусора и чёрные мешки. Зато там не было толпы и в лицо пахнуло холодным воздухом, смешанным с мусорным смрадом. Но даже это показалось лучше, чем дальше оставаться внутри.

Я выворачивала содержимое своего желудка между мусорными баками, пока, наконец, не ощутила желанное облегчение.

– Больше никогда не буду столько пить.

Ноги не слушались, они стали словно ватные. Я решила передохнуть всего пару минут. Облокотившись на мусорный бак, ощутила, как накрывает сонливость. Плохой выбор.

Внезапно передо мной возник человек. Он сильно ударил по металлу мусорного бака, видимо, с целью напугать, в чём, несомненно, преуспел.

– У меня ничего нет! Прошу Вас, не трогайте меня! – шёпотом взмолилась я на автомате.

Страх парализовал. Человек передо мной находился всего в паре дюймов, и я могла рассмотреть каждую чёрточку его лица. На долгих несколько мгновений он замер в неестественной позе, которая казалась была крайне для его роста неудобна. Навскидку, в нём не менее трёх метров. Его руки по локоть испачканы какой-то жижей, по консистенции напоминающей нефть, лицо было пепельного цвета, а каждая вена вздымалась под кожей. Это невероятно, но создавалось впечатление, будто в его венах не кровь, а та же жидкость, что и на руках. От него пахло смертью в прямом и переносном смысле этого слова, если б я знала её аромат. Но больше всего пугали его глаза. Они были не от мира сего, весь образ этого господина был не от мира сего. Если б я не знала, какое сегодня число, подумала бы, что он сделал себе весьма удачный грим для Хэллоуина.

– Мне ничего от тебя и не надо! Наоборот, я хочу кое-что тебе отдать! – проговорил человек. Его голос звучал, словно из подземелья. В эту секунду я готова была поверить в то, что это и не человек вовсе.

– Мне ничего от вас не нужно, просто отпустите! – здравый смысл куда-то подевался и вместо того, чтобы запудрить мозг сумасшедшему, я вела себя, как испуганная девчонка, которой, по сути, и была.

Человек хохотнул и открыл свой чёрный рот. Его руки обхватили мою голову и сжали в железных тисках. Я не могла пошевелиться и даже издать звук, словно меня загипнотизивали. Изо рта страшилища напротив извергался чёрный дым, который плавно перетекал ко мне в рот. Холод, ужас и мрак наполнял меня, перетекая из чудовища. Каждая жила, вена, клетка ощущала эту мерзость, плавно наполняющую меня до краёв. Менялось всё – ощущения, мысли, желания, словно я превращалась в такое же тёмное существо, как то, что было напротив меня.

Он выдохнул последние капли и исчез, словно только что ничего не происходило, оставив меня парализованной. Миллиарды ощущений и мыслей пронеслись в моём теле и голове. В голове вспыхивали лица, их было не счесть, и на каждом из них отображена предсмертная мука. Я слышала мольбы в своих ушах, хоть и была одна на несколько метров вокруг. Даже боль этих людей не укрылась от меня. Тоны адской воды сдавливали грудь. В ней хотелось утонуть, вода манила к себе. Её цвет был настолько необычен, чёрные воды серебрились от душ, наполняющих его. Я ощущала боль, гнев и ужас каждого из них, видела их предсмертные муки. Больше всего на свете хотелось помочь им успокоиться, но все они теперь были частью этого вечного потока в наказание.

Протянув руку, я ощутила теплоту и обжигающий холод потока одновременно. Река поглотила меня в одно мгновение. Я стала едина с ней, растворилась в чёрных водах.

Яркий свет потревожил моё сознание. Небольшую комнату освещало утреннее солнце.

Я несколько раз моргнула. Наша квартира? Но как? Я решительно ничего не понимала. Алкоголь испарился, и теперь осталось невероятное количество вопросов и головная боль. Все последние воспоминания были лишь бредом или ужасом, навеянным алкогольными парами и от осознания этого, стало как-то легче.

На мне все ещё надета вчерашняя одежда. Я лежала на матрасе, заботливо укрыта одеялом. Голова просто раскалывалась, тело ломило, а в горле саднило от жажды. Джексон заботливо поставил стакан воды и пару таблеток на блюдце возле матраса. Как только я жадно проглотила таблетки, запив их водой, в комнате появился сам Джексон.

Он не выглядел рассерженным, лишь уставшим и обеспокоенным. Через секунду он уже сидел рядом.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил он.

– Плохо! Мне стыдно. Не разрешай мне больше так много пить!

– Договорились! – улыбнулся он и погладил меня по щеке.

– Но как ты меня нашёл?

– Вот это как раз было ещё то приключение. Я чуть с ума не сошёл, когда не обнаружил тебя возле твоих подруг. Они были уже в том состоянии, когда не отличали меня от бармена. Битый час я слонялся по танцполу, пока не услышал разговор охранников. Они хотели вызвать скорую помощь для девушки на заднем дворе, которой оказалась ты. Я не дал, но, видимо, стоило… – он покачал головой.

– Почему?

– Ты едва дышала. Всю ночь вздрагивала и кричала что-то, словно тебе снился кошмар и в нём тебя кто-то душил.

– Это всё Микки и Рози виноваты. Они всё подливали мне выпивку, пока я не видела. Уже который раз попадаюсь на эту удочку. И почему им так хочется меня всё время споить? Кстати, а как они?

– Я привез их домой в целости и сохранности помимо их воли. Не сомневаюсь, что они ещё какое-то время будут обижаться на меня за то, что я похитил их из цепких лап старшекурсников.

Да уж, эти двое могли что-угодно учудить, если б Джексон не вмешался! Потом бы жалели.

– Ладно, пойду приму душ… Ты прости меня за вчерашнее, этого никогда не повторится! – сказала я, чмокнула Джексона в щёку и убежала в душ.

В ванной комнате всё ещё стоял густой пар после Джексона. Я протёрла тряпкой запотевшее зеркало и взглянула на себя, готовая увидеть последствия вчерашней вечеринки. На меня смотрела измученная девушка с синяками под глазами и взлохмаченными волосами, словно в них вили гнездо ласточки. Одежда не сильно пострадала, за исключением тех мест, которыми я прислонялась к мусорному баку. Внезапно, моё внимание привлекла странная жидкость на волосах. Это не были следы рвоты или грязи. Я посмотрела на пальцы со следами жидкости. Она была липкая и чёрная, на запах самая ужасная мерзость из всех. Мои волосы испачканы с обеих сторон, в тех самых местах, где прикасался тот страшный тип.

– Так это был не сон? Или, по крайней мере, не всё.

Я попыталась успокоиться и проанализировать воспоминания. Прошлой ночью я напилась и ко мне прицепился человек, весь измазанный чем-то. Мало ли где бостонские бомжи копошатся. Брать у меня было нечего, поэтому он ушёл, но под воздействием алкоголя, начались галлюцинации или я просто заснула и видела сон. Вот так. Всё просто!

Раздевшись, я залезла под душ и долго стояла с закрытыми глазами под струями теплой воды. Все эти блокбастеры про супергероев, ужастики и мистика – воплощение чьей-то больной фантазии, и в реальной жизни такого не может случиться. Людей с суперспособностями придумывают те, кто не желает жить в человеческих рамках, пытается выбраться из них, хотя бы с помощью книг или кино. В детстве мы все верим в сказки, как моя младшая сестра Мэри. Мне приходится придумывать для неё всё новые истории, рискуя сделать из неё современного неврастеника, верящего в инопланетян и привидений. Я же была реалистом и отдавала предпочтение настоящему, истинному, натуральному. Любая правда была гораздо приятней самой красивой лжи, именно поэтому, наверное, я выбрала юриспруденцию, чтобы нести правду и отставить её права. Я слишком много раз разочаровывалась в этой жизни и предпочитала не врать себе и не позволяла себе поверить в чью-то ложь. Даже экранную. Именно поэтому не верила выдумкам, вроде существования сверхъестественного на Земле. Всему есть объяснение.

В дверь постучались. Джексон недоумевал, почему же я так задержалась в душе.

– Скоро выхожу!

Пора вылезать и собираться на собеседование. Оно должно было стать моим первым в жизни.

Я взглянула на руки и, вскрикнув, отскочила к задней стенке ванной. Принявшись лихорадочно стирать с себя липкую чёрную субстанцию, я едва не впала в истерику, обнаружив, что её только становится больше.

– Нет, нет, нет! – всё повторяла я и слышала какой-то чужой голос.

С моего тела тонкими струйками стекала чёрная вода, и я расплакалась.

Послышался звук открывающейся двери.

– Что с тобой? – Джексон залез под душ в одежде и стал трясти, пытаясь привести в чувства.

Истерика не отступала. Что происходит? Я схожу с ума? Ударилась головой? Удар спровоцировал появление какой-то психической болезни? Это вообще пройдет?

Джексон выключил воду и укутал меня в полотенце. Потом заботливо вытащил из ванной и отнёс на кухню. Я не сопротивлялась и не открывала глаза. Он поставил чайник на плиту и стал накрывать завтрак на стол.

– Сейчас ты подкрепишься, и всё пройдёт, – говорил он, сам не понимая, о чём.

Я могла лишь радоваться, что он не спрашивает, что со мной происходит, ведь сейчас вряд ли у меня нашёлся бы адекватный ответ на этот вопрос.

Чай с мелиссой успокаивал. Всё это как-то можно объяснить. Будучи под воздействием ночного кошмара, я приняла всё слишком близко к сердцу. Ведь на самом деле то, что стекало с меня, было из-за измазанных волос. Всего – то! Я провела рукой по волосам, они были чистыми. Это не простое облегчение, это словно узнать, что ты излечился от рака. Поверьте мне, я знаю о чем говорю. Несколько лет назад нечто подобное пережила моя бабушка и облегчение испытала вся семья, горячо любившая бабушку. А следом пришло и разочарование, потому что она сообщила нам о том, что отправляется в путешествие до конца дней своих и с тех пор никто из нас ее не видел.

Джексон поставил передо мной миску с любимыми хлопьями, вырывая из воспоминаний, но из-за тошноты в этот раз мой любимый завтрак не казался такими аппетитными.

– Тебе нужно поесть, даже если не хочется. Твой организм потерял много жидкости и нуждается в подзарядке.

– Тебе никто никогда не говорил, что ты разговариваешь так, будто читаешь научную статью?

– Нет. Ты – первая! – улыбнулся он и положил ложку хлопьев в рот, удовлетворенно мурлыкнув при этом.

Желудок жалобно скрутило от голода. Я повторила за Джексоном его движения, издав тот же звук, что и он.

– Так- то лучше!

Посмотрев на свой завтрак, мне на мгновение показалось, что молоко чёрное, а вместо хлопьев на меня смотрят души умерших. Я не смогла отвести глаза, всматриваясь в мелкие лица. Одно из них заметило и полетело на меня.

Страх привёл меня в чувство, и я отпрянула, перевернув стул и часть завтрака.

– Вот это уже слишком! С меня хватит! – сказала я и закрылась в комнате.