Читать книгу (не) Его Зараза - Тина Мортон - Страница 6

– Мира, ты слышишь меня? – пыталась достучаться до моего сознания Светлана Яковлевна, мой тренер. – Соберись! На кону поездка на всероссийский этап! Выиграешь – войдешь в сборную!

Я лишь отстранено кивала головой, окидывая взглядом трибуны. В первом ряду сидит дедушка. Он улыбнулся, встретившись со мной глазами, однако глядел с беспокойством. Да и улыбка, которой меня явно хотели приободрить, вышла несколько неуверенной. Заметил мое состояние. Он всегда хорошо меня чувствовал. Ох, дедушка, если бы ты знал, что волнует меня далеко не предстоящее выступление, и не из-за него мой взгляд лихорадочно бегает по залу.

Хорошо, что об истинной причине беспокойства не подозревает мама. Она сидела по правую руку от дедушки и, закинув нога на ногу, покачивала туфелькой на высокой шпильке. Мама, в отличие от деда, смотрела твердо, скрестив руки на груди и слегка вздернув подбородок. Как всегда, с безупречным макияжем, идеальной укладкой прямиком из салона и в безукоризненно выглаженном брючном костюме. Элегантная. Ухоженная. Изысканная. Она могла дать фору любой модели, несмотря на возраст. А ей, как и отцу, в этом году исполнилось сорок три.

– Приглашается Власова Мирослава!

– Улыбайся, Мира! – донесся в спину голос тренера, когда я уже сделала шаг в сторону ковра. И я улыбнулась. Чисто механическое движение.

Мой костюм, украшенный стразами, переливался всевозможными оттенками синего, будто волны, бушующие в неспокойном океане. Точно также штормит в душе, заставляя сжимать напряженными пальцами палочку ленты.

Центр ковра, исходная позиция, выдох и взмах рукой под первый аккорд зазвучавшей музыки. Моя программа, энергичная, живая, быстрая, требовала максимальной концентрации. Каждое движение, каждый поворот, каждый прыжок должен быть под контролем. Нельзя, просто недопустимо мыслить о чем-то другом, и я отчетливо это понимала. Однако не получалось. Не получалось выбросить из головы горящее на дисплее «Лена». Не получалось не думать о словах Оли, позвонившей мне часом ранее.

«Он идет вечером в Кристалл».

«Мне это ни о чем не говорит».

«Ты не понимаешь, да? Это клуб, в котором тусуются мажоры вроде него. А еще толпа баб, мечтающих залезть к ним в штаны».

Гнала мысли прочь, но ее слова то и дело повторялись в голове раз за разом, сбивая с ритма и заставляя сердце колотиться быстрее вовсе не от усиленно мышечной работы. Дыхание сбилось, крадя так нужные сейчас силы. Плохо, очень плохо.

Разворот, и взгляд мазнул по трибунам, зацепившись за силуэт. Темная макушка бросилась в глаза, задержав на мгновение. Сердце, подражая хозяйке, замерло, пропустив удар.

Мне потребовалась секунда заминки, чтобы понять: это не он. Обозналась. Или слишком желала увидеть его среди других, что мозг на момент позволил обмануть себя. На момент, стоящий сегодняшнего пьедестала. Финальный компонент, в котором рассчитано каждое мгновение, не прощает промедлений.

Атласная лента падает у моих ног за доли секунды до того, как я была готова ее словить. Музыка стихла, не оставляя ни единого сомнения в сегодняшнем проигрыше, а я стояла посреди ковра, растерянно оглядывая зал. Грудь высоко вздымалась, жадно поглощая воздух, а в голове лишь одно: «Он не пришел».

***

– Я не понимаю, – бушевала тренер, мечась фурией по раздевалке, – просто не понимаю! Что это было, Мира?! Ты можешь мне объяснить?! Где ты была во время выступления?!

Пожала плечами, стыдливо пряча взгляд. Потому что виновата. Не совладала с эмоциями, не сумела отбросить прочь все переживания и сосредоточиться на программе. Впрочем, если сегодня я не оказалась на это способна, то мне вправду не место в сборной.

Перед Светланой Яковлевной, которая так много вложила в меня, конечно, было неудобно. На этом всё. Никакого огорчения, лишь принятие. Как данность. Чего не скажешь о маме, которая, встретив у входа в раздевалку, удостоила меня недовольным взглядом прищуренных глаз.

– Отец будет в ярости, – смерила холодным как сталь голосом и, разочарованно покачав головой, со сжатыми губами направилась к выходу, звонко постукивая каблуками.

А я лишь безразлично проводила ее взглядом. Вдруг накатила такая вселенская усталость, гранитам опустившаяся на плечи. Надоело. Все надоело. Эта гонка непонятно за чем и с какой целью.

И только дедушка не осудил, не задавал миллион вопросов, не читал нотаций, а лишь с грустной улыбкой прижал к груди, поглаживая по спине.

– Все нормально, деда. Я совсем не расстроилась, – успокоила его, не желая волновать.

– Честно-честно? – лукаво сощурил глаза он.

– Честно-честно, – не удержала смешок.

Точно также он спрашивал в детстве, когда точно знал, что я вру. И в этот раз он мастерски раскусил меня. С одним НО. Причина грусти вовсе не в отсутствии очередной медали…

Спустя час, вернувшись в дедушкин дом, сидела в комнате, гипнотизируя телефон. Я собиралась сделать то, чего никогда себе не позволяла. То, на что даже дедушка, прощавший мне многое, не закроет глаза.

Решительно нажимаю на «Вызов» и прикладываю телефон к уху. Нервно постукиваю ногой, пока в трубке раздаются долгие гудки.

– Да? – что-то жуя, отвечает Оля.

– Ты сходишь со мной в «Кристалл»? – на том конце провода раздалось покашливание поперхнувшейся подруги.

– Чего ты сказала? – ошарашенно переспросила Оля.

– Мне надо туда попасть. Просто ответь, ты пойдешь со мной? – идти одной, честно говоря, было страшно.

– Ну, ладно, – все еще озадаченно ответила она. – Приезжай ко мне через час.