Читать книгу Звезды из пепла - Тория Дрим - Страница 5

Бридли Ривьера

Морской бриз щекочет кожу, мурашки проносятся по телу. Пока мы с Амадисом движемся в сторону дома, застаем закат – ярко-розовый с фиолетовыми бликами. Не могу отвести взгляда от этого великолепия. Он завораживает: я смотрю и мечтаю о спокойствии. О том, что вернусь домой и увижу счастливую семью. Двух любящих людей, у которых есть сын и дочь и которые ценят все, что строили годами.

До сих не могу понять, как родители в один миг могут без сожаления расстаться друг с другом после стольких лет совместной жизни? Я не готова принять, что мама уедет в Америку, а отец отпустит ее. До последнего буду верить, что по утрам смогу видеть улыбки на их лицах.

– Спасибо, что проводил. Как видишь, ужин сегодня отменяется.

Амадис оставляет легкий поцелуй на моих губах. Хочется большего: притяжения и бабочек в животе, но переживания за брак родителей не дают полностью раствориться в чувствах. Я встаю на носочки и целую в ответ, и его руки касаются талии. Когда мы отстраняемся, он снимает резинку с моей руки и собирает мои светлые вьющиеся волосы в хвост. Ему нравится так делать, и он никогда не спрашивает, нравится ли мне. Возможно, раз нравится ему, то и я должна считать это привлекательным.

– Изумительный день, не считая его конца. – Он обнажает белые зубы в улыбке.

– Как сказать, – произношу я с грустью, – спишемся перед сном.

– До завтра, малышка.

Провожаю его взглядом и делаю шаг назад, упираясь в дверь. Металл холодит кожу на лопатках. Амадис отходит на приличное расстояние, и я наконец переступаю порог дома.

Мне не по себе. Сердце рвано стучит. Воздух в прихожей удушающий – напряжение разрывает каждую клеточку тела. Доносится аромат недавно сваренного какао, ассоциирующегося с подавленностью: мама всегда пьет его в плохом расположении духа.

Что еще родители успели разгромить, пока меня не было? Оставляю шопер на комоде, вешаю на крючок джинсовую куртку и прохожу дальше с замиранием сердца. Волнуюсь и в то же время злюсь: родители – взрослые люди, а компромисс найти не могут. Собачатся, что-то постоянно делят, и иногда кажется, что специально ищут поводы для ссор. Тяжело видеть их такими.

Пару лет назад все было по-другому.

Мама с отцом два воскресенья в месяц устраивали себе романтические вечера. В детстве нас с Абелем оставляли у соседей, а когда мы выросли, стали сидеть одни, зная, что родители уходят гулять на всю ночь. В какой момент все пошло не так? Не понимаю, как их отношения превратились в ту грязь, что я вижу сейчас. Если бы отец изменил, мама выставила бы его за дверь сразу. Тогда что произошло? Поиски ответа на вопрос продолжаются второй год. Я, как сыщик, использую все зацепки, но пока не приблизилась к разгадке. Нелегко искать причину в одиночку. Абель мне никак не помогает. Наоборот, только усложняет все своими капризами и эгоизмом.

По разбросанному на столе попкорну я понимаю, что Абель недавно лежал на диване в гостиной и играл в приставку. Синий джойстик валяется на полу, банка колы стоит на столе, а пустая тарелка – вверх дном рядом с плазмой. Какой же бардак он вечно оставляет после себя!

– Абель! – кричу во все горло.

Слышатся громкие шаги на лестнице. Я оборачиваюсь. Глубокий вдох помогает запастись терпением.

– Я тут, гном.

Закатываю глаза. Это прозвище появилось, когда Абель перерос меня. Он очень гордился своим ростом, вот и прозвал меня гномом. Сейчас он под шесть футов, на фоне него я действительно Дюймовочка.

Брат впивается в меня взглядом – берет на слабо. Начинается игра, кто первый моргнет. Абель слабак. Чуть что – уже хлопает ресницами. Уверена, он проиграет. С вероятностью в девяносто девять процентов. Я лишь сужаю глаза, набираю носом воздух и через несколько секунд бросаюсь щекотать Абеля.

– Это запрещенный прием! – Брат цокает языком. – Попробуй хоть раз сыграть честно и проиграешь.

– Я проиграю? – скрещиваю руки на груди. – Ты просто не умеешь признавать поражение.

– Это не так!

– Ладно, неважно. Где родители? Почему в доме так тихо?

Мы с братом замолкаем, и наступившее беззвучие пугает. Не так давно я мечтала о заветных минутах спокойствия и молчания, а сейчас вздрагиваю от звенящей тишины в доме.

– Мама спит у себя в комнате, а отец поехал в ресторан наводить порядок. Сития не вышла на работу – ребенок заболел. Отцу пришлось срочно заменить ее.

Абель хватает со столика банку с колой, делает жадный глоток и разом допивает все до дна.

– Что у тебя за идея? Рассказывай!

– Я сомневаюсь, что родители доработают лето одни в таком режиме. А ты?

Рабочие руки в «Перекрестке» на вес золота. Папа и мама действительно не справляются.

– Тоже.

– Мы учимся до середины июля. У меня тренировки, ты загружена проектом и часами возишься в библиотеке. И мы не можем на постоянной основе помогать им в ресторане. Поэтому у меня есть предложение. – Абель хватает меня за руку, а другой берет планшет.

Он ведет меня на пристроенную к дому террасу. Люблю это место. Оно наполнено беззаботными радостными воспоминаниями: как отец жарит барбекю, а мы сидим и ждем жареные ребрышки, как мама ухаживает за цветами в саду, как Абель чеканит удары мячом на газоне. На секунду становится невероятно тепло, и я с тоской улыбаюсь. Эти моменты так хочется вернуть…

Абель ставит пуфики по бокам от стола, и мы плюхаемся на них. Я усаживаюсь поудобнее и жду, пока он включит планшет. Абель, нетерпеливо стуча пальцами по коленке, наконец говорит:

– Я снова опубликовал то объявление.

– Отец же просил не делать этого, – напоминаю ему.

Меня охватывают противоречивые чувства: с одной стороны, страх, что нам придется пойти наперекор папе, с другой – надежда, что эта затея все же принесет результат.

– Да, но какая теперь к черту разница, Бридли?

Я понимаю, что родителям нужно время, и проблемы в браке не решаются по щелчку пальцев. Да и мы не волшебники, чтобы заставить двух взрослых людей вновь полюбить друг друга. Но что, если этот работник действительно поможет? При нем родители не должны устраивать ссор. А чем тише и спокойнее, тем быстрее наладятся их взаимоотношения. Отчаяние сильнее рациональности. И я верю в каждую, даже мельчайшую попытку.

– Отец взбесится, когда узнает, но ты прав.

Абель хмыкает.

– В доме звучит слово «развод». По-моему, нам нечего терять.

И я киваю. Да. Терять точно нечего. Поэтому мы хватаемся за этот спасательный круг.

Пока страница в браузере грузится, я нервно мну пальцы. В глубине души искренне надеюсь увидеть письма на почте. Если кто-то согласился, это настоящий подарок.

– Ну? Что-нибудь есть?? – нетерпеливо подскакиваю на месте.

Губы ноют от покусываний. Сайт слишком медленно загружается. Он виснет, и Абель торопливо обновляет его.

– Есть. Два письма.

– Что там? – На эмоциях голос становится крикливым. – Покажи!

Абель пододвигается ближе на своем пуфике и касается меня плечом. Он поворачивает экран, и мы замираем, глядя на сообщения.

– Двое желающих. – Голос Абеля словно вырывает меня из транса.

Все внутри переворачивается: живот скручивается в один тугой узел из нервов. Абель продолжает стучать по коленке.

– Я не смогу выбрать, Бридли.

– Что?

Абель отдает планшет в мои руки.

– Выбери ты.

Удивление испаряется. Абель в своем репертуаре. Заканчивать начатое за ним должна я. Трус.

– Неужели тебе так сложно решить? Здесь всего два человека, – с раздражением отвечаю ему.

– У тебя получится лучше. Выбирай.

– Я просто ткну в экран с закрытыми глазами, – решаю я. – Кто выпадет, тот выпадет.

Закрываю глаза. Глубоко вдыхаю и готовлюсь выбрать того, кто проведет с нами все лето. Считаю до трех и наугад касаюсь дисплея. Сердце бешено колотится, выбиваясь из груди. Абель сидит неподвижно.

– Дай посмотрю. – Абель выходит из спячки и вырывает айпад у меня из рук. – Ты выбрала…

Он делает театральную паузу, а я уже готова умереть на месте от страха.

– Кого?

– Молодого парня, черт возьми, Бридли!

– Да ладно… – Я прерывисто начинаю хватать ртом кислород. – Я была с закрытыми глазами, ты видел!

Взгляд брата перемещается по экрану, а мне не терпится увидеть лицо будущего жителя нашего дома. Абель закусывает щеку, и у него проступают скулы. Темная челка спадает на лоб, и он поправляет волосы в смятении. Я напряжена не меньше.

– Кто там? Дай посмотреть.

Абель увлечен чтением информации о парне. Не верю, что мы делаем это.

– Трестен Райд, – начинает читать вслух Абель, – американец из Атланты, девятнадцать лет.

– Американец? – Я охаю от восхищения. – Абель, это же прекрасно!

– Мама обрадуется. – Брат подтверждает мои слова улыбкой.

– Ты только представь, как он разрядит обстановку. Мама давно скучает по Америке, а тут в доме поселится американец.

– Хорошее попадание, – улыбается Абель, но вскоре снова угрюмо смотрит на экран.

– Сразу надо было мне выбирать, – гордо отвечаю.

– Дай дочитать, – Абель подносит палец к губам, призывая помолчать, – Трестен занимается спортом, увлекается архитектурой и еще куча других фактов. Пропустим их. О! Вижу что-то интересное для тебя. У него аллергия на сладкое.

– На сладкое? – удивляюсь я и после уверенно заключаю: – Пессимист.

– Пессимист?

– У парня аллергия на самое вкусное на планете, по-твоему, он счастливый человек?

Абель щиплет меня за кожу на боках. Знает слабое место – под ребрами щекотнее всего.

– Ладно-ладно, успокойся, – сквозь смех прошу я, – читай дальше.

– Серьезный, работоспособный, ответственный.

– Что думаешь? С ним, наверное, не будет проблем. Вроде вполне адекватный.

– Вот только что он здесь забыл? – Абель хмурится. – Девятнадцатилетний парень едет из Соединенных Штатов в маленький испанский городок.

– М-м-м, может, он устал от бешеного ритма мегаполиса и захотел провести лето на побережье? У нас классные пляжи, уютные кафе, хорошая погода. Тебе бы не хотелось выбраться к морю, если бы ты жил в шумном грязном городе?

Абель опускает голову. Я сразу же замечаю его задумчивое выражение лица: вероятно, представляет, что в случае развода останется с отцом. И, кажется, ему тоже этот вариант не по душе. А как иначе – вдали от меня и мамы на расстоянии почти семи тысяч километров.

– Бридли, – Абель вскакивает с пуфика и сносит стоящую рядом корзинку, – может, это все же идиотская затея? Мы не сможем сохранить брак родителей, если они решат расстаться.

– Не сможем. Мы попробуем подтолкнуть их к примирению. Всего лишь одна попытка. Трест…

– Трестен, – помогает Абель произнести имя нового соседа.

– Трестен – наш шанс.

– Я не знаю, – Абель качает головой, – а если это, наоборот, все разрушит?

Хотела бы я ответить, что нет, но не могу заглянуть в будущее. У нас просто нет больше вариантов. А испортить отношения еще сильнее могут только сами родители. И их тяжелые характеры.

Подхожу к Абелю, сокращая расстояние. Сейчас необходимо переварить все это, а уже потом разбираться с последствиями. Поэтому, игнорируя его опасения, я меняю тему:

– Обещаешь мило с ним общаться?

Абель закатывает глаза.

– Ради всего святого!

– И когда ты поверил в бога?

– Со дня твоего рождения.

– Это еще почему?

– Бог послал мне занозу в заднице. Я о ней всегда мечтал, чтобы жизнь не казалась сказкой.

– Ах ты! – В голову Абеля летит попавший под руку футбольный мяч. – Засранец!

– Гном!

И этот момент переворачивает нашу жизнь с ног на голову. Мы творим какое-то безумие под натиском отчаяния. И слепо верим в сохранение семьи Ривьера.