Читать книгу На острове - Трейси Гарвис-Грейвс - Страница 10

Я проснулся от того, что у меня опять встало.

У меня часто стоит, но в данный момент я, похоже, не мог контролировать процесс. Сейчас, когда мы чуть-чуть оклемались и больше не были ходячими трупами, мое тело, должно быть, решило, что все, уже можно. А спать рядом с девушкой, особенно такой красивой, как Анна, значит стопроцентно получить утренний стояк.

Она спала на боку, повернувшись ко мне. Порезы на ее лице потихоньку затягивались и, к счастью для нее, были не настолько глубокими, чтобы остались шрамы. Ночью она то и дело сбрасывала одеяло, и я разглядывал ее ноги, чего, конечно, не следовало делать, если учесть, что творилось у меня в штанах. Если она сейчас откроет глаза, то обязательно заметит, что я на нее пялюсь, поэтому я выполз наружу и, чтобы не думать об эрекции, занялся решением геометрических задач.

Анна проснулась десять минут спустя. Мы позавтракали кокосом и плодом хлебного дерева, после чего я почистил зубы, прополоскав рот дождевой водой.

– Вот, пожалуйста, – протянул я ей пасту и зубную щетку.

– Спасибо. – Она выдавила немного пасты и почистила зубы.

– Может быть, сегодня прилетит другой самолет, – произнес я.

– Может быть, – не глядя на меня, ответила Анна.

– Хочу сходить на разведку. Посмотреть, что здесь еще есть.

– Нам надо быть осторожнее. У нас ведь нет обуви, – заметила Анна.

Я дал ей пару своих носков, чтобы она не ходила уж совсем босая. Спрятавшись за шалаш, я надел джинсы, хоть как-то защищавшие от комаров, и мы отправились в лес.

Влажный воздух обволакивал кожу. Нас тут же облепила мошка, так что пришлось держать рот закрытым и отмахиваться руками. Чем дальше мы углублялись в лес, тем сильнее становился запах гниющих растений. Полог густой листвы практически не пропускал солнечных лучей, было так тихо, что мы слышали только звук нашего тяжелого дыхания. Я успел уже насквозь пропотеть, и оставалось только гадать, когда же наконец закончится этот проклятый лес и мы окажемся на другой стороне острова.

Спустя минут пятнадцать мы наткнулись на хижину. Так как Анна слегка отстала от меня, я обнаружил ее первым. Резко остановившись, я повернулся и знаком показал Анне, чтобы поторапливалась.

Она догнала меня и замерла на месте.

– Что это? – прошептала она.

– Понятия не имею.

В пятидесяти футах от нас виднелась деревянная хижина размером не больше односекционного передвижного дома. Может быть, на острове еще кто-то жил? Кто-то, кто не стал утруждать себя китайскими церемониями и не представился. Мы осторожно подошли к хижине. Входная дверь, болтавшаяся на ржавых петлях, была открыта, и мы заглянули внутрь.

– Эй, есть кто дома? – сказала Анна.

Не получив ответа, мы перешагнули через порог и ступили на деревянный пол. В дальнем конце комнаты без окон мы увидели еще одну дверь. Дверь была закрыта. Комната оказалась абсолютно пустой. Вообще никакой мебели. Неловко задев ногой груду одеял в углу, я тут же отскочил как ошпаренный, потому что оттуда во все стороны поползли насекомые. Когда глаза привыкли к царящему здесь полумраку, я заметил здоровый металлический ящик для инструментов. Я наклонился и открыл его. И обнаружил там молоток, несколько упаковок с гвоздями и шурупами, рулетку, плоскогубцы и ножовку. Анна нашла ворох одежды, вытащила из него рубашку – и рукав отвалился.

– Думала, это может пригодиться. Но не судьба, – скривилась она.

Я открыл дверь во вторую комнату, и мы крадучись вошли внутрь. На полу валялись пустые упаковки из-под картофельных чипсов и обертки от шоколадных батончиков. Там же лежал пластиковый контейнер с широким горлышком. Я поднял его и заглянул внутрь. Пусто. Тот, кто здесь жил, вероятно, использовал контейнер для сбора воды. И, очень может быть, если бы мы сразу обследовали остров и нашли заброшенную хижину, нам не пришлось бы пить воду из пруда. И, очень может быть, оказались бы на берегу, когда над островом пролетал самолет.

Анна посмотрела на контейнер в моей руке. Должно быть, она подумала о том же, так как грустно сказала:

– Ти Джей, что сделано, то сделано. Все, проехали.

На полу неопрятной грудой лежал заплесневелый спальный мешок. В углу мы увидели прислоненный к стене черный футляр. Я открыл замки и поднял крышку. Внутри была акустическая гитара в хорошем состоянии.

– Ну и дела! – воскликнула Анна.

– Думаете, здесь кто-то жил?

– Похоже, что так.

– Интересно, а чем они занимались?

– Помимо ченнелинга[3] с Джимми Баффеттом? – покачала головой Анна. – Понятия не имею. Но в любом случае, похоже, они уже давно не были дома.

– Доски выпилены не кустарным способом. Скорее всего, они с лесопилки. Не знаю, как уж он их сюда доставил – по морю или по воздуху, – но этот парень был настроен вполне серьезно. Интересно, куда же он подевался?

– Ти Джей, – начала Анна, и глаза у нее округлились, – а может, он еще вернется?

– Надеюсь, что так.

Я положил гитару в футляр и протянул Анне. Затем взял ящик с инструментами, и мы повернули назад.

Когда пришло время обеда, Анна поджарила плоды хлебного дерева на плоском камне у костра, а я расколол несколько кокосов. Мы съели все до последнего кусочка, хотя, по-моему, на вкус плоды хлебного дерева даже близко не походили на хлеб, и запили кокосовым молоком. Но долго высидеть в шалаше было невозможно: днем температура наружного воздуха составляла не меньше девяноста градусов плюс жар от костра. По разгоряченному лицу Анны ручьем тек пот, влажные волосы прилипли к шее.

– Не хотите искупаться? – спросил я и тут же пожалел о своих словах. Ведь она явно могла решить, что мне не терпится посмотреть, как она раздевается.

– Да. Умираю от жары, – поколебавшись, ответила Анна.

Мы спустились к берегу. Я не успел переодеться в шорты, а потому вылез из джинсов, затем снял футболку и носки. И остался в серых широких трусах.

– Будем считать, что это плавки, – сказал я Анне.

– Договорились, – бросив взгляд на мое нижнее белье, слегка улыбнулась Анна.

Я ждал ее в лагуне, стараясь особо не пялиться на нее. Если ей не стыдно передо мной раздеваться, почему я должен вести себя как полный идиот.

И все же у меня опять встало, но я надеялся, что она не заметила.

Мы немного поплавали, а выйдя из воды, оделись и сели на песок. Анна задумчиво смотрела в небо.

– Я была уверена, что тот самолет обязательно прилетит, – сказала она.

Когда мы вернулись в шалаш, я подбросил в костер еще дров. Анна вытащила одеяло, расстелила на земле и села. Я взял гитару и пристроился рядом.

– Ты что, умеешь играть? – удивилась она.

– Нет. Просто один из друзей научил парочке аккордов из песни. – Я тронул струны и заиграл начало «Wish You Were Here».

– «Пинк Флойд», – улыбнулась Анна.

– Вам что, нравится «Пинк Флойд»?

– Люблю эту песню, – кивнула она.

– Правда? Фантастика. В жизни не подумал бы.

– Почему? И какую музыку, по-твоему, я слушаю?

– Не знаю. Что-то типа Мэрайи Кэри.

– А вот и нет. Мне нравятся более старые вещи, – пожала плечами Анна. – Оно и понятно. Я ведь родилась в семьдесят первом.

– Неужели вам тридцатник? – быстро сосчитал в уме я ее возраст.

– Да.

– А я думал, лет двадцать пять. Может, двадцать четыре.

– Даже и не знаю, хорошо это или плохо, – покачав головой, тихо рассмеялась она.

– Просто хотел сказать, что с вами легко разговаривать.

В ответ она только мило улыбнулась.

Я еще немного посидел, перебирая струны и наигрывая рифф[4] из репертуара «Пинк Флойд», но стертые в кровь руки сильно болели, так что пришлось остановиться.

– Если бы мы нашли, из чего сделать крючок, я мог бы смастерить удочку, – заметил я. – Из гитарной струны получится нормальная леска. – Тут я вспомнил о гвоздях в ящике с инструментами, но рыба здесь водилась очень мелкая, поэтому крючок для нее нужен был потоньше и полегче.

Уже позже, когда мы легли спать, Анна сказала:

– Надеюсь, вечеринка, из-за которой ты задержался, того стоила.

– Не было никакой вечеринки. Это просто отмазка для родителей.

– А что тогда было?

– Родители Бена уехали из города. А его двоюродного брата отпустили из колледжа на каникулы. И он собирался прийти со своей девушкой. Она обещала пригласить двух подружек. И Бен вбил себе в голову, что сможет трахнуть одну из них. Я поспорил с ним на двадцать баксов, что не сможет. – Я, конечно, не стал говорить Анне, что тоже хотел попытать счастья.

– Ну и как, удалось ему?

– Они так и не пришли. Мы просидели всю ночь. Пили пиво и вместо этого играли в видеоигры. А через два дня я уже летел с вами в одном самолете.

– Ох, Ти Джей, мне очень жаль, – сказала она.

– Да уж, – согласился я и, подождав минуту, спросил: – А кто был тот парень в аэропорту?

– Мой бойфренд. Его зовут Джон.

Я сразу вспомнил, как тот целовал ее. Казалось, еще немножко – и он засунет ей в горло язык до самых гланд.

– Вы, наверное, очень по нему скучаете.

Она замялась, но в конце концов сказала:

– Нет, не так, как должна была бы.

– Что это значит?

– Ничего. Все слишком сложно. Долго объяснять.

Я повернулся на бок, подложив под голову подушку от сиденья.

– А почему вы решили, что тот самолет больше не вернется?

– Не знаю, – ответила она, но, похоже, все она знала.

– Они что, считают, будто мы погибли?

– Надеюсь, что нет, – вздохнула она. – Потому что тогда они прекратят поиски.