Читать книгу Спас На Зле - Тёма Шумов - Страница 14

"Ты больше не проведешь меня" – подумала Настя, сидя на кухне с чашкой кофе, когда услышала, как мать застонала и как обычно слабым умирающим голосом позвала ее на помощь.

Она потом не раз задумывалась, а изменилось ли что-нибудь в ее реакции если бы она знала, что через несколько часов мать умрет и к своему ужасу всякий раз приходила к выводу, что она не стала бы ничего менять. Она бы не встала и не кинулась к ее постели – ни сразу, ни спустя какое-то время. С ее стороны это не было наказание. Она даже не думала об этом. Настя просто хотела, чтобы та сдохла. И больше ничего. Но она даже представить себе не могла, что всё произойдет именно в этот вечер.

Когда мать опять позвала ее, девушка встала и закрыв дверь села обратно за стол. Она налила себе остатки остывшего кофе, отрезала кусок вишневого пирога, купленного по дороге с работы в небольшом кафе у памятника Ленину, и продолжила смотреть ежедневное вечернее ток-шоу с Андреем Малаховым.

Спустя минуту или две ей пришлось увеличить громкость телевизора. Голос у Алевтины Павловны значительно окреп и в нем появились требовательные нотки (Настя! Скорее! Помоги мне в конце концов!), но он быстро потерялся среди воплей участников ток-шоу одна половина которых доказывала другой, что Россия уже почти встала с колен и должна завтра навалять Трампу, а другая убеждала первую, что Россия уже стоит без сторонней помощи и должна навалять Трампу прямо сейчас.

Когда шоу прервалось рекламным блоком, за стеной что-то упало. Настя сделала звук потише и прислушалась. Ей показалось, что из комнаты донеслось злобное бормотание. За окном закричали дети, где-то вдали лаяла собака.

– Настасья! – рявкнула Алевтина Павловна, и девушка опять добавила громкости. Но даже сквозь споры ведущих и гостей возобновившегося ток-шоу, до нее долетали проклятья матери.

– Тварь неблагодарная! Так ты мне решила отплатить за мою заботу о тебе?!

Пусть кричит сколько ей вздумается. Она не подойдет к ней пока не доест вишневый пирог. Анастасия поднялась и заполнила кофеварку. Свежезаваренный кофе понравился ей больше оставшегося с утра.

Когда ток-шоу закончилось, начался ежевечерний сериал о нелегкой судьбе столичной богемы и элиты. Она опять прислушалась. Из комнаты, где лежала мать не доносилось ни звука. От пирога осталась только запекшаяся твердая корочка. Настя вздохнула и, встав, вышла из кухни.

В комнате было сумрачно. Горел торшер с бабочками на абажуре. Алевтина Павловна сидела на полу возле кровати. Она пыталась подняться, цепляясь за матрац и одеяла. Один глаз покраснел и закатился под веко. Безумная улыбка не сходила с ее лица пока она бормотала проклятия в адрес дочери.

– Шалава. Проститутка. Я из-за тебя ночей не спала и так ты мне платишь.

Неясная тень мелькнула над головой старой женщины, и Настя испугано отпрянула. Позади матери стояла темная человекоподобная фигура. Невысокий склоненный силуэт будто наблюдал за тем, как ее мать силится встать на подкашивающиеся ноги, но снова и снова падает на задницу, изрыгая, выплевывая злобные ругательства.

«Тень. Это просто моя собственная тень, – убеждала себя Анастасия. – Торшер светит мне в спину, и я вижу собственную тень на стене».

Она подняла руку. Фигура повторила ее жест. Гребанная тень и ничего более.

Девушка подошла к Алевтине Павловне и поняла, что та ее не видит.

– Кто здесь? – мать протянула руку, ощупывая воздух пальцами. – Пришла все-таки?

Тень отступила от женщины, и будто невидимая рука сорвала вуаль с ее лица. Красный отекший правый глаз выкатился из-под века и уставился на дочь.

– Темны тихие воды, – прошептала она. – Скоро. Очень скоро. Мы все будем тут, под темной водой.

Насте стало страшно.

– Мама, что с тобой? – произнесла она севшим от ужаса голосом.

– Мы были так наивны, детка. Думали, что перехитрим ее, но в итоге все повторяется снова и снова. Это она поимела нас. Самая большая человека – вера в то, что сущее реально.

Внезапно голова матери откинулась и ее тело стало содрогаться в конвульсиях. Она то выгибалась и натягивалась как струна, то сжималась как пружина.

– Боже мой, мама! Что мне делать? Скажи, что мне делать?

Алевтина Павловна издала странный хриплый вздох и ее тело вернулось в расслабленное состояние. Женщина лежала на полу раскинув руки и смотря в потолок. В нос ударил запах аммиака, она обмочилась.

Настя попятилась в коридор и вернувшись на кухню принялась бездумно нажимать на кнопки пульта. Надо было вызвать «скорую», но она долго не решалась взять в руки телефон. Что она скажет? Как объяснит почему не вызвала ее раньше? А если ее обвинят в преступном бездействии?

Приехавшие врачи констатировали смерть и даже не поинтересовались ее обстоятельствами, а сразу вслед за ними появился похоронный агент.

Оставшись одна, уже поздним вечером, она вновь вошла в комнату матери чтобы собрать постель и вымыть пол, и подойдя к кровати, испытала острый укол паники – никакой тени ни на стене, ни в углу между шкафом и кроватью больше не было.